Вернуться, чтобы вернуть...

Глава 9. Накануне визита в Гринготтс, Гарри получил письмо от Джорджа Уизли с просьбой о встрече в «Дырявом Котле». Срочно. Как только послание будет получено. В принципе, Поттер мог сходить на встречу. Время позволяло. Другой вопрос с доверием. Стоило ли верить одному из Предателей Крови? Однозначного ответа в данном случае не предполагалось. Сам Джордж, наравне с погибшим Фредом, воспринимался как друг и почти брат. Но такое же отношение было и к Рону с Джинни. И чем оно закончилось? Предательством? Болью? Разочарованием? Не будет ли и теперь так же? Однако в «Дырявом Котле» было относительно безопасно. Вряд ли Джорджи решился бы напасть среди других волшебников на Гарри Поттера. Не то, чтобы парень рассчитывал, будто обыватели встанут на защиту его героической тушки в случае чего, но надеялся, что хотя бы не будут тупо или с одобрением, не дай Мерлин, смотреть на его арест. Гермиона попыталась его отговорить. Она не одобряла этой вылазки вообще и к одному из Предателей Крови в частности. Кингсли и Долохов ее поддержали. Флитвик предпочел воздержаться. Финеас и Вальпурга определиться так и не смогли. Выслушав всех, Поттер принял решение все же пойти на встречу. Его распирало любопытство. Зачем один из рыжего семейства хочет его видеть и, притом, срочно? Что такого у него могло произойти? Новоявленная Поттер, которая еще и Грейнджер, зная упрямство своего братца, решила идти с ним. Гарри согласился. Но только чтоб под Мантией. Эффект неожиданности. Такой себе туз в рукаве. К сожалению, взрослые мужчины под Мантией-Невидимкой не поместятся. А Оборотного у них всего две порции аккурат на визит в Гринготтс. Поэтому Гарри собирали всем составом. Его заставили взять два аварийных портключа, запасную палочку, зелья первой необходимости. Артефактов из блэковской сокровищницы навесили как на рождественскую елку, которую решили не ставить. И все равно волновались. Долохов наложил на парня Следящие Чары, которые не каждый аврор выявит. Кинг, например, не смог. В общем, спустя минут сорок от получения письма Поттер в обнимку с Гермионой аппарировал в подворотню возле бара. Точнее, Герми их аппарировала, потому как у Гарри снова Магия сбоила. Нет, она вроде и была, но не слушалась. Девушка скользнула в «Дырявый Котел» сразу за парнем. Никто и внимания не обратил, что юноша замешкался в дверях. Окинув мрачное, порядком загаженное, помещение внимательным взглядом, Герой сразу заметил рыжую макушку в дальнем углу. Столик в полумраке, подальше от прохода. От входа его закрывала парочка колонн. Это было и хорошо, и плохо. От самой двери сидящих за ним не видно. Но и им не видно, кто входит. Нужно пройти хотя бы несколько шагов к центру зала. Полагаясь на сестру, подросток внешне спокойно приблизился к Джорджу. Тот улыбнулся, но как-то вымучено. Видимо, боль от потери брата до сих пор не утихла. Все же близнецы были неразделимы. Бледный, осунувшийся, изрядно похудевший рыжик казался всего лишь тенью прежнего себя. Глядя на него, сердце сжималось в сочувствии. Ждать атаки от такого точно не приходилось. Еще раз осмотрев посетителей и не заметив никого подозрительного, Гарри немного расслабился. Он плюхнулся напротив рыжика и ободряюще улыбнулся.  — Привет, Джорджи! Ты хотел меня видеть. Что стряслось?  — Привет. Ничего такого… Я просто… То есть, мне надо было развеяться. И я подумал, может, ты составишь мне компанию? Ну знаешь, по стаканчику Огденского пропустим. Вспомним Хогвартс… Помянем павших, — парень смутился, — Или ты занят?  — Не то, чтобы занят, — осторожно заметил Гарри, нашаривая пробку от элитного вина в кармане, — Просто ты просил о встрече срочно.  — О! Ну да, точно, — Уизли казался растерянным и самую малость виноватым, — Да, я хотел поговорить с тобой о вашей ссоре с Роном и Джинни. Ронни бывает несколько несдержан в проявлении эмоций. Но он твой друг. А Джин любит тебя. Она ничего такого не хотела, только подтолкнуть тебя в правильном направлении.  — Это теперь так называется? «Несколько несдержан»? «Подтолкнуть в правильном направлении»?! — Поттер опешил от подобной наглости, — И где же их извинения? Где они сами? Их нет. Потому что им плевать. На меня, на Гермиону. Знаешь, Рональд никогда не умел сдерживаться. Но я считал его другом и на многое закрывал глаза. Однако его поведение по отношению к Герми, это верх наглости и подлости. Он предал ее. Использовал. А Джинни…  — Моя сестра влюблена в тебя с 7 лет. Она хранила тебе верность все эти годы…  — Вернос-с-сть?! — Гарри не сдержал шипения, почти переходя на парселтанг, — Это так теперь называется?! Быстрый перепих с Дином и жаркое «Ди-и-ин, только не в меня!» в кабинке туалета, пока остальные пили за мой День Рождения. Это — верность?  — Ты не так понял, — сглотнул рыжик, отводя взгляд, — Джинни было одиноко. Ты не реагировал… Она просто искала тепла, но любит она тебя!  — Прости, но мне всю жизнь не хватало тепла, любви и заботы. При этом я не тянул каждого первого встречного-поперечного в койку, не трахал в туалете и не зажимал по углам!  — Гарри! Это всего лишь физиология! Ничего больше, поверь!  — У меня тоже физиология по утрам в штанах небо подпирает, но, драккл тебя раздери, Джордж, я никогда… — Поттер шумно выдохнул и прикрыл глаза, — Ладно, довольно об этом. Я не смогу простить Джиневру и не думаю, что Гермиона простит Рональда. Если это все, то мне пора. Я несколько занят для простых пьянок.  — Да, я вижу. Вытянулся, возмужал. Мускулатуру вон нарастил. Готовишься в Аврорат поступать в следующем году? Правильно. Там сейчас хорошие бойцы нужны.  — Да, типа того. Аврорат, — парень прислушался к тяжелым шагам за спиной. Но не насторожился. Он доверял Гермионе. В случае опасности она непременно бы его предупредила. И винная пробка, превращенная в портал, приятно успокаивала. Если что, ее стоит лишь сжать — и он уже в Блэк-Хаусе. Секундное дело. Шаги приблизились.  — Гарри! — громыхнуло над ухом, — Давно тебя не было видно!  — Здравствуй, Хагрид, — улыбнулся подросток оборачиваясь. И это последнее, что он успел сделать. Потом его сознание окутала темнота. Приходил в себя он тяжело. Внутри все пульсировало. Магия рвалась на волю как никогда прежде. Но выхода словно не находила. Сильно болел затылок. Неужели его Хагрид оглушил?! Но зачем?! За что?! Гарри прислушался, не открывая глаз. Тихо. Рядом никого нет. В такой тишине можно было бы расслышать чужое дыхание, будь это иначе. Где же тогда Гермиона? Мысль о предательстве сестры, парень даже не рассматривал. Герм слишком много прошла с ним плечо к плечу, чтобы сейчас предать. Легкое движение рук помогло определить, что он связан и лежит на чем-то твердом. Стол или что-то вроде того. Тело ощущается плохо. Видимо, чем-то накачали. Это напрягает. Неужели он попал к тем, кто превратил сына Сириуса в чудовище? Интересно, его обыскали? Пробку нашли? Распознать на ней Чары Переноса почти нереально. Почти. Раздался приглушенный скрип — и по ногам потянуло холодом. Кто-то вошел? Не видно. Страх липкой паутиной окутал сознание гриффиндорца. Неимоверным усилием воли подросток постарался взять себя в руки. Получилось не так, чтоб очень хорошо, но паника уже не мешала трезво мыслить. Итак. Он неизвестно где. Один. Привязанный к столу. Возможности проверить содержимое карманов нет. Где Гермиона — неизвестно. Остается надеяться, что в безопасности. Чисто теоретически, Герм теперь Наследница Поттер и вполне сможет воспользоваться артефактом без него. Если удача изменит ему в этот раз. Ведь есть же какой-то лимит. Ловушка. Запоздало до парня дошло, что его заманили в банальную ловушку. Так глупо по-детски подставиться под удар. Что ж, зато теперь он знает, что Джорджу тоже верить нельзя. И Хагриду. Почему-то с последним больнее всего. Полувеликан был первым, кто познакомил его с миром магии. Первым, кто рассказал о родителях. Первым… Во многом первым. И от этого еще больнее…  — Гарри, мальчик мой, — этот голос… невозможно! — Гарри, посмотри на меня. Перед шокированным подростком стоял погибший больше года назад директор Дамблдор собственной белобородой персоной. Высокий, худой старик с белоснежным водопадом волос и бородой с колокольчиками. Альбус мать его Дамблдор. Убитый Снейпом, похороненный в Хогвартсе, всеми любимый и уважаемый Директор с большой буквы «Д». Сука старая. Значит, все это время… Паук. Да, сильный, хитрый паук, который руководил всеми. Гарри где-то на уровне интуиции допускал подобное. Слишком уж глупо выглядела его смерть от проклятия. Чтобы такой «тертый калач», по выражению Долохова, и не распознал Проклятие Гниющей Плоти… Да быть не может! Да и Флитвик намекал…  — Мальчик мой, мне больно видеть тебя в подобном положении, — мягкий завораживающий голос раздался над самым ухом, — Но ты не оставил мне другого выхода. Ты должен был умереть от Авады Лорда. Умереть. И отворить мне путь к возвращению. Представь, юный Герой не справился. Но тут появляется его павший Наставник и побеждает Зло в обличии змеемордого Темного Лорда. Весьма символично, не находишь?  — Нет. Не нахожу, — через силу выдохнул Гарри, — Что вам нужно? Где я?  — О, сколько вопросов! — выгоревшие голубые глаза лучились добродушием сквозь привычные очки-половинки, — Но время терпит — и потому я любезно отвечу на некоторые из них. Твое выживание в этот раз не предполагается, ты уж прости старика. Мне нужна палочка. Старшая палочка. Мне известен способ, который позволяет победить владеющего ей.  — Именно так вы справились с Гриндевальдом?  — Умный мальчик, — Дамблдор растянул тонкие губы в акульей улыбке. И почему никто раньше не обращал внимания, какие у него острые зубы? Белые несмотря на возраст. Их много. Больше, чем у обычного человека. Глаза — прозрачные озера. Не бывает у людей таких прозрачных, голубых, ярких глаз. Просто не бывает. Кто же он?  — Мой возлюбленный Гелли был слишком честным для Темного Лорда. Слишком благородным для того, кто должен был стать Бичом простецов! Пришлось от него избавляться!  — Вы… с Гриндевальдом… вместе?! — Поттер в шоке уставился на великого Светлого волшебника, — Я не могу в это поверить… Но подождите! Вы же всегда любили магглов!  — Любил? Любил?! Тех тварей, что поглумились над моей сестрой?! — глаза старика полыхнули яростью, — Я их ненавидел! Но я оказался умнее своего отца и решил отомстить не парочке виноватых, а всем разом! Всем этим подлым, трусливым, мерзким выродкам! Ненавижу их!  — Вы прикидывались… все это время…  — Разумеется. Когда я понял, что Гелли слишком мягок для моих планов, я избавился от него.  — От любимого… — подобное не укладывалось в голове, — Но если вы любили его…  — Чувства это ничто. Ради Всеобщего Блага ими легко можно пренебречь.  — Пренебречь?! Любовью?! Не вы ли всегда говорили, что Любовь…  — О, Гарри, это так трогательно… Но, знаешь, глупо верить всему, что говорят взрослые.  — Да, пожалуй, единственный, кто мне не лгал никогда, это Северус Снейп, — парень прикрыл глаза, не имея сил смотреть на того, кого почитал как истину в последней инстанции.  — Ошибаешься. Лгал. О своей ненависти в последние годы лгал. А впрочем, потом можешь спросить у него сам. А сейчас верни мне палочку, Гарри.  — Хрен вам, а не палочка!  — Отважно. Но недальновидно. Ты в моей власти. Я могу убить тебя быстро, а могу подвергнуть пыткам, рядом с которыми Круцио от Волдеморта покажется тебе легкой щекоткой! Выбирай, мой мальчик!  — Волдеморт — это тоже ваша пешка? — вместо ответа спросил Поттер, — Еще одна попытка уничтожить магглов? Только снова не вышло?  — Отчего же? Я умею ломать сильнейших, — старик снова улыбнулся, — И тебе еще предстоит в этом убедиться. Я изначально создавал ему такие условия, чтобы, кроме ненависти, в его сердце ничего не могло прорасти. Но вновь ошибся. Твоя мама действительно была светлым солнечным человеком, способным увидеть добро даже в самой темной душе. Пришлось действовать иначе. Убив своих любимых, Том очень расстроился. Очень. Так сильно, что и сам немножечко умер. К счастью, я позаботился об этом заранее. Крестражи. Зато в результате его действий я получил прекрасную заготовку под еще одну марионетку. Тебя.  — И что же? Мне тоже был уготован путь Темного Лорда?  — О, меня устроили бы оба варианта, — лукаво блеснул голубизной взгляда старик, — В первом случае из тебя бы получилось замечательное Знамя Победы, после гибели которого, все волшебники поднялись на месть. Во втором — еще орудие против магглов. Не думаешь же ты, что твои родственники настолько безумны, чтобы ненавидеть маленького ребенка?  — Ментальные закладки… А сейчас? Все это, весь хаос в стране… Это тоже вы?  — Мой мальчик, у тебя есть сомнения?  — Нет, боюсь, уже нет. И эти опыты над чистокровными… Над теми, кто пробудил Наследие…  — Конечно. Крестраж помог мне обновить кровь и победить Проклятие Гниющей Плоти, но все же не в моем возрасте третий раз наступать на одни и те же грабли. Небольшая коррекция — и из волшебных существ получаются превосходные монстры, которые с удовольствием подзакусят парочкой — другой простецов. Ну, а там, до разоблачения нашего мира рукой подать.  — Магглов больше! Они уничтожат волшебников!  — Ошибаешься. Волшебники гораздо сильнее простецов. Умнее. А после трепки моими послушными тварями магам останется лишь добить выродков.  — Вы же не можете быть таким идиотом, — застонал парень, — Магглов больше и у них есть атомные бомбы, пистолеты, гранатометы. Самолеты, крейсеры, эсминцы, танки… Они задавят волшебников числом. Без поддержки Родовой Магией обычные магглорожденные волшебники мало что могут. Ваших «песиков» просто перебьют. Вы уничтожите магов, но не магглов!  — Лжешь, дрянной мальчишка! Ты лжешь! Секо! Секо! Секо! — Режущее прошлось по груди и рукам, разрывая плоть, — А теперь подумай над своим поведением. Унесите его! Магией его отвязали и подняли над землей. Джорджи. Предатель Крови. Кто бы сомневался.  — Как же ты мог, Джордж? Думаешь, он тебя пожалеет? — тихо спросил Поттер, — Он же…  — Он обещал вернуть мне брата, — так же тихо ответил рыжик, — Ради Фреда я готов на все. Да и не интересен я ему. У Предателей Крови Наследие, знаешь ли, не пробуждается. Несмотря на всю чистокровность. А в остальном — какая разница кому служить, если внутри ты уже умер? И Гарри не нашелся, что на это ответить. Вместо этого он задумался над своим положением. Права оказалась Гермиона, когда отговаривала его от этой глупой авантюры. Ох, как права! Но кто ж знал, что схватить его поручат Хагриду?! Вот и не пригодились все те артефакты, которыми его так старательно украшали. Возможно, что Следящие Чары Долохова тоже слетели. Но не факт. Впрочем, против Дамблдора спасательная экспедиция все равно обречена на провал. Значит, надо думать, как выбираться самому, не впутывая остальных. Флитвик был прав, говоря, что старик Дамби сделал Крестраж. Возможно, не один. И за всем ныне происходящим виднеется его белобородое святейшество. Гадко-то как… Дрянь человек оказался, хоть и великий волшебник. Вылупень поганый! Листокрыл недобитый! Пиявочник бородатый! Коз-з-зел! И планы его… Маразматик дракклов! Когда Магия сказала, что исчезнет, Гарри полагал, что исчезнет лишь сила, а не сами маги. А с такими наполеоновскими планами как бы геноцид по отношению к магглам не превратился в Армагеддец для самих магов. Почему с Дамблдором Джордж понятно. Брат. Вряд ли старик сможет его вернуть. Иначе провел бы эксперимент на своей несчастной сестрице. Но вот пообещать под Клятву или типа Непреложный Обет размытого образца, это вполне в его духе. Тони не раз повторял, что магические Клятвы очень капризные подруги. При их принесении стоит учитывать огромное количество условий, иначе малейшее несоблюдение — и Клятва сама слетит. Альбус, вероятно, об этом знает и пользуется в свое удовольствие. С Хагридом тоже все ясно. «Великий человек Дамблдор» приказал — верный пес Хагрид исполнил. Между Гарри и Альбусом выбор пал в пользу последнего, что и следовало ожидать. А старик в своем безумии погубит всех.  — Развлекайтесь! — скрипнула дверь и Поттера зашвырнули во тьму проема. Жесткая посадка выбила из легких воздух и лишила сознания. Опять. Неизвестно, сколько он так провалялся. Только придя в себя, парень обнаружил под затылком что-то жестковатое, но теплое. А еще почувствовал, как кто-то гладит его по волосам. Гладит. По волосам. Глаза распахнулись сами собой. И тут же закрылись обратно. Потому как эта рука принадлежала еще одному «покойнику». Как впрочем и ноги, на которых он столь… уютно?.. устроился. Северус Снейп.  — Ну же, Поттер! — хрип над головой однозначно принадлежал вышеназванному магу, — Я видел, что вы пришли в себя. Так что хватит придуриваться!  — Я не придуриваюсь, — фыркнул подросток, — Я лежу. Кстати, неважно выглядите.  — Вы тоже, знаете ли, не с министерского приема сюда попали, — ноздри героического носа злобно затрепетали, — И вообще, скажите спасибо, что я снова с вами занимаюсь! Кровь останавливаю… Больше, правда, ничем помочь не могу…  — И не надо. До свадьбы заживет, — отмахнулся Гарри, с нижнего ракурса разглядывая лицо зельевара, — Хотя Дамблдор уверял, что «долго и счастливо» в этот раз мне не светит.  — И что же? Не будет криков? Воплей? Истерики? — чуть насмешливо спросил старший маг.  — А смысл? — парень пожал плечами, что лежа не так-то просто было сделать, — Да что там… хм, оу… Нос с горбинкой — мужик с «дубинкой», а? Ай! За что?!  — Знал бы за что, вообще б убил! — рявкнул зельевар, скинув голову Национального Героя со своих ног, — Не нуждаюсь в ваших пошлых комментариях, Поттер! Гарри с трудом сел, потирая ушибленный затылок, и уставился на Снейпа в упор. Хм, и вот его он боялся все школьные годы? Зельевар был худым и даже каким-то хрупким. Узкое костистое лицо с высокими скулами и длинным носом. Действительно с горбинкой. Темно-карие, почти черные глаза, чем-то неуловимо напоминающие ночное небо с искорками звезд. Грязные засаленные пряди небрежными сосульками обрамляют лицо. Тонкие бледно-розовые губы. Верхняя формой напоминает причудливо изогнутый лук, из-за чего нижняя кажется чуть полнее. Бледная кожа. Белая как молоко. Узкие плечи опущены. Ссутуленная спина. Впалая грудная клетка. Впалый живот и узкая талия. Какой же он худой! Тощий! Гарри стало страшно. Не за себя. За этого невероятно мужественного, сильного, гнутого обстоятельствами и людьми, но так и не сломленного мага. Узкие кисти рук — опять «узкие»! — с длинными пальцами лекаря или музыканта. Да, было в его внешности что-то от эльфов или вампиров. Что-то мрачное, тревожащее. Будоражащее кровь и заставляющее сердце трепетать в груди.  — Клеймить меня предателем больше не будете? — нарушил воцарившуюся тишину маг.  — Предать может лишь друг, профессор. А мы с вами друзьями никогда не были, — покачал головой парень, выныривая из безумных фантазий эротического содержания, — Как вы так попались, мистер Снейп? Ладно я — наивный гриффиндурок и доверчивый идиот. Но вы?!  — Что я, Поттер? — маг скривился, отводя взгляд, — Я… вероятно, тоже человек. А каждому человеку свойственно ошибаться. Я — не исключение. Судя по вашим словам, вы доверились не тем? Сказал бы, что сочувствую, но это было б неправдой.  — Вы, как всегда, любезны, — не сдержавшись, расхохотался Гарри, — Да, меня подловили Джордж и Хагрид. Не ожидал от них. Точнее, от Уизли ожидал. Предатель Крови, как никак.  — А ваш полувеликан всегда был верной шавкой Дамблдора. Его цепным волкодавом. Тупым, но преданным. Поттер, что вы на меня так смотрите? Дырку пропалите взором горящим.  — Простите, мистер Снейп, — парень смущенно улыбнулся, — Раньше я никогда не замечал.  — Что именно? — зельевар окинул подростка настороженным взглядом, — Вы многое не замечали из того, что могло бы существенно облегчить вам жизнь. Да и мне, признаться, тоже.  — Да, вы правы, — кивнул Гарри, продолжая рассматривать мужчину, — Я был той еще занозой в заднице. Слишком мал и глуп, чтобы принять откровение о том, что черное не всегда плохое, а белое — слишком слепит глаза, чтобы за ним рассмотреть тени.  — О, неужели же я стал свидетелем появления в вашей голове умных мыслей?!  — Язвите, профессор? — рассмеялся Поттер, — Имеете право. А не замечал я вашей красоты. Мужчина вздрогнул как от пощечины. Черные глаза сузились. Пальцы непроизвольно скрючились, уподобляясь птичьим лапам. Он будто представлял шею мальчишки в своих руках. Боль и ярость плескались во взгляде. А еще — тоска. И страх.  — Если вы находите смешной подобную шутку…  — О нет. Нисколько. Вы очень красивый. Только не обычной красотой. Вы весь состоите из изломанных линий. Вы, как драгоценная статуэтка, хрупки и изящны. Ваши темные, почти черные, глаза похожи на бездну, в которой хочется раствориться без остатка. Ваши руки — это руки аристократа. Я бы многое дал, чтобы иметь хоть призрачный шанс однажды поцеловать их. Ваши губы, профессор, наполнены ядом, что разъедает мне душу, проникает в сердце. Ваш завораживающий голос с бархатной хрипотцой покоряет…  — Поттер! Вы сошли с ума! — Снейп шарил полубезумным взглядом по лицу подростка, будто искал ответы на незаданные вопросы, — Кто? Кто сказал вам? Альбус? Этот старый мудак?!  — Сказал что? — Гарри осторожно подполз ближе, — Профессор? Сэр?  — Я… — мужчина судорожно сглотнул, — Поттер, я помогу вам сбежать. Отвлеку их…  — Понятно, — парень прикрыл глаза и гулко вздохнул, — Нет, не думаю, что сработает. Гриффиндорец заставил себя встать и подойти к дверям. Осматривая косяк и дверное полотно, он при этом изучал содержимое карманов. Зачарованный галеон и пробка-портал были при нем. А вот все амулеты и запасную палочку отобрали. И второй портал, который стандартно зачарованный. Зелья тоже пропали. Но этого и следовало ожидать. Да и рунный став на дверной коробке оптимизма не добавлял. Свинство. Но ожидаемое. И от этого капельку легче. Повисшая тишина с каждой секундой давила все сильнее.  — Что вы от меня хотите услышать, мистер Снейп? — поморщился Поттер, оборачиваясь.  — Ничего, — буркнул зельевар демонстративно презрительно кривя губы, — Ничего!  — Ничего у меня самого полные карманы, как говорит один мой товарищ, который совсем не товарищ, — хмыкнул подросток, продолжая изучать руны.  — Вы как будто с Долоховым общались, — поморщился зельевар.  — Откуда знаете? Догадались?  — Поттер?! В своем ли вы уме?! Он же Упивающийся! — рявкнул маг, медленно поднимаясь.  — А то вы нет?! Что за двойные стандарты? Тони хороший друг и превосходный учитель.  — Поттер вы идиот! — застонал мужчина, — Вы учитесь у…  — У любого, кто научит, как выжить в этой войне, сэр. И насчет вас я не шутил. Вы правда мне нравитесь. А насчет Дамблдора… Он сказал лишь, что вы лгали о своей ненависти. И все.  — Нравлюсь. Даже сейчас? Таким? — Снейп обвел рукой свою рваную и грязную одежду, жирные нечесаные космы и требовательно уставился на Поттера, — Или это ваша месть?  — За что? — парень медленно приблизился к зельевару, — Вы умный, талантливый. У вас тяжелый характер, но явно алмазный внутренний стержень.  — Я уже вышел из того возраста, когда верят красивым словам!  — По-моему, вы в нем никогда и не были, — рассмеялся Гарри, сокращая расстояние, — Северус, у вас восхитительное имя. Невероятные глаза и потрясающие губы. И даже нос ничуть вас не портит, а лишь придает вам индивидуальности… Северус, Северус… я готов повторять вечно. Поттер осторожно обхватил Снейпа руками и притянул в объятия. Он откинул длинные волосы с лица мужчины, осознавая, что теперь ему разрешено касаться, исследовать, пробовать. Встал на цыпочки, целуя кончик носа зельевара — и темные глаза вспыхнули. Снейп тяжело дышал. Теперь глаза его казались дикими, переполненными тревогой, жаждой и надеждой. Всем тем, что чувствовал и Гарри. Парень все шептал и шептал, перемежая слова с поцелуями в грязные, сбитые в колтуны, волосы. Северус беспомощно подставлялся, ластился к рукам, чувствуя, как предательское тело тянется вслед за нежными прикосновениям, которых не получало почти никогда.  — Гарри, что же ты со мной делаешь? — сдавленно застонал Снейп, — Если это шутка…  — Нет, нет, Северус, — Поттер поймал мерцающий взгляд, — Не шутка. Никогда. Не с тобой.  — Гарри, почему сейчас? Зачем? — маг задыхался от невысказанных эмоций, — Ты же всегда ненавидел меня. Как же теперь мне умереть, если ты… А если он тебя… я же…  — Тише, — Гарри осторожно отстранился, — Северус, мы обязательно поговорим об этом. Но потом. Когда оба будем в безопасности. А пока… у нас есть эта ночь.  — Ты ранен. А я… не слишком чист. Да и условия здесь, — мужчина сглотнул, — Не хочу так.  — Раны уже почти затянулись. Ты грязный? Не смеши. Это неважно. И я тоже предпочел бы другие условия. Но, кто знает, сколько времени нам отпущено и что будет потом? Я не хочу умирать гребаным девственником. И ты мне в этом поможешь, Северус! Снейп словно окаменел. А Гарри мысленно ругнулся. Ну да, подло воспользовался ситуацией. Но вариантов и правда немного. Руны на двери призваны ограничить их свободу и запечатать всю магию, какая у них есть. Полезно иногда учиться. Хоть знает, к чему готовиться. Портал не сработает, пока он — или они — не выберется за пределы антиаппарационного барьера. А без магии сделать это не представляется возможным. Остается одно. Найти такую магию, которой на момент прохождения в дверь у него еще не было. То есть, пробудить взрослую магию. Прочистить каналы в колено-локтевой, как советовал когда-то Тони. Не так парень представлял себе свой первый раз. Да и не с таким партнером. Но, во-первых, выбор невелик. А во-вторых, профессор, похоже, неровно к нему дышит.  — Я хочу, чтобы ты был у меня первым, Северус, — прижимаясь к мужчине всем телом, прошептал Гарри, — Хочу с тобой. Чтобы ты во мне. Ты мне нравишься. Ты один. Возьми меня. Подросток приник всем телом, касаясь со всей страстностью, на которую был способен. Прикоснулся губами к открытой шее. Снейп задохнулся недосказанными словами и молча обнял парня за талию. Его руки, такие горячие, хватались то за спину, то за бедра, прижимали к себе. Притягивали ближе. Будили неведомые прежде желания. Мужчина не верил сам себе, сжимая в объятиях желанного мальчишку. Хотелось воспользоваться разрешением. Завалить и трахнуть. Пометить. Сделать своим. И никогда уже не отпускать. Но страх того, что Поттер сам не понимает, о чем просит, что потом обязательно передумает — и от этого будет особенно больно, этот страх убивал всякое желание. Жаль, что не полностью.  — Гарри, зачем тебе я? Немолодой мизантроп. Упивающийся. Шпион. Убийца. Предатель.  — Ты мне нужен, — Гарри слабо улыбнулся, — Ты всегда был в моей жизни, как бы мы друг к другу ни относились. Почему сейчас это должно исчезнуть?  — Мальчишка, — зельевар боролся с собой из последних сил. И Поттер пошел на хитрость. Он опустился перед мужчиной на колени, стянул с него штаны и вобрал восставшую плоть в рот. Северус как-то несолидно пискнул. Застонал. И, почти не отдавая себе отчета в действиях, непроизвольно двинул бедрами, вгоняя немаленький член сразу на всю длину. Гарри чудом не вырвало. Он придержал партнера за талию, останавливая движение. Выпустил орган изо рта, отдышался — и пошел на второй заход. Целуя, посасывая, облизывая. Чувственно задевая зубами. Не прикусывая или царапая, а скорее обозначая прикосновение. Шаловливым язычком приникая к дырочке уретры. Не то, чтобы опыт был. Но познавательную литературу никто не отменял. Да и Кинг с Долоховым особо не таились. Подглядывал. Да. А потом дрочил в душе. Против такого напора зельевар не смог долго продержаться. Он кончил парню в рот. Поттер проглотил все до последней капли и вылизал опавший член мужчины.  — Гарри… Я не… Это… Я…  — Я девственник, Северус. И меня прежде следует растянуть. Учитывая твои размеры, — Гарри вспомнил свои слова про нос и хрен, который дубинкой, — Это потребует времени. Поэтому я заранее облегчил твое состояние. Насколько смог. Я действительно хочу тебя, Сев. И маг не выдержал. Он поднял мальчишку и толкнул того на сбившийся тюфячок в углу. Поттер подчинился, опускаясь на колени и локти, и даже не успел смутиться. Зато успел, когда ягодиц коснулось что-то влажное и щекотно шершавое.  — Что ты… Ах! С-северус?!  — У нас нет смазки, а на сухую будет слишком больно, — пояснил маг мальчишеским ягодицам. Мысли путались, ноги разъезжались, а Северус даже не думал делать передышку, подбираясь поцелуями все ближе к самому стыдному. Юркий язычок скользнул к сжавшейся звездочке ануса. Парень отвлеченно подумал об Очищающем, но магия была все еще недоступна. Маг облизал самое сокровенное, затем приник теплыми губами и попытался ввинтить язык внутрь. Гарри захлебнулся стоном и подался назад, почти врезаясь своей задницей в лицо мужчины. Раздался бархатный смех. Поттер покраснел и поспешил спрятать пылающее лицо в перекрестии рук, неосознанно прогибаясь в спине и отклячивая попку. Дразнящий язык кружил вокруг пульсирующей дырочки, иногда проникая в нее. Смачивал. Возбуждал. Заводил. Провоцировал на большее. А потом просто исчез. Ему на смену пришли пальцы. Сначала один, потом второй. Первый Гарри даже и не заметил. Зато второй ощутил легким дискомфортом в растягивающемся отверстии. Но Снейп не спешил. Методично растягивал девственный зад. В какой-то момент он нашел заветную точку — и перед закрытыми глазами гриффиндорца вспыхнули яркие звезды.  — Еще! Сделай так еще! — жалобно проскулил Гарри, — Ну же! Северус! Пожалуйста! Вдруг пальцы исчезли, а вместо них к растянутому входу прижалось нечто большее. Покружило чуть, изрядно смоченное слюной, и толкнулось в жаркую глубину. Медленно. Но Гарри все равно не удержался от стона. Задницу разрывало на части. Снейп замер, давая привыкнуть к вторжению и своему размеру. Спустя пару минут Поттер сам двинул попой, побуждая к движению. Старший маг зафиксировал бедра подростка и принялся постепенно наращивать темп. Скоро он уже с хриплым рыком врывался в податливое тело, а мальчишка под ним подвывал от удовольствия на одной ноте. Долго держаться не было ни сил, ни желания. Оба обессилено свалились на тюфяк. Зельевар подтянул подростка в свои объятия и целомудренно чмокнул в лохматую макушку. Гарри замурлыкал, как большой и очень довольный кот. Кто бы мог подумать, что это будет так хорошо и правильно?! Хоть сидеть в ближайшее время он вряд ли сможет без гримасы. Парень тихо рассмеялся, прижимаясь всем телом к мужчине.  — Все. Теперь ты мой. И, клянусь, я сделаю все возможное, чтобы изменить нашу судьбу, чтобы мы были вместе без этого, без таких условий. Магия мне свидетель, Сев, теперь я тебя никому не отдам. Никогда! Мой, — Гарри мягкими поцелуями проложил дорожку к губам Северуса. А в следующее мгновение уже выгибался в его объятиях, принимая Взрослую магию своей истерзанной тушкой. Снейп держал его, оберегая от судорожных ударов о камни. Шептал всякие глупости. И боялся отпустить. Боялся поверить. Просто боялся, понимая, что шансов на совместное будущее у них практически нет. Маг не знал, сколько он так сидел, прижимая к себе такое невозможное счастье. Пришел в себя только после жаркого поцелуя.  — Ты слишком много думаешь, Северус! — рассмеялся Гарри.  — А ты не понимаешь всю серьезность нашего положения, Поттер! — рявкнул Снейп, — Думаешь трахнулся — и все?! Сразу все наладится: Дамблдор раскается и выпустит нас, благодарные маги ворвутся и спасут? Не будет ничего! Ясно тебе?! Ничего! И мы сдохнем в этих застенках!  — Нет, — парень отстранился, — Ничего такого я не думаю. Простите, мистер Снейп.  — Гарри, я… — но мальчишка уже вывернулся из объятий старшего мага, — Погоди!  — Не стоит. Для вас я все равно буду идиотом Поттером. Вы не сможете увидеть во мне меня, а я не смогу постоянно терпеть критику. Вы только не расстраивайтесь. Вы… правда красивый.  — Если бы все можно было переиграть. Я бы попытался увидеть тебя. Я бы смог. Ведь зельеварение это не главное. И без этого можно быть умным, — Северус осторожно коснулся плеча Гарри, — Прости. Я… Мне сложно поверить в твою искренность, а еще сложнее принять нашу смерть. Ведь живыми отсюда нам не выбраться. А ты словно не понимаешь этого.  — Понимаю. Даже слишком хорошо понимаю. Я видел, что происходит в стране. Долохов с Кингсли объединились, чтобы выжить. Еще до меня. Флитвик сбежал из Хогвартса. Меня пытался убить сын Сириуса Блэка. Я не знал, что у Сириуса был сын. А вы?  — И я. Не знал, — Северус более внимательно посмотрел на подростка, — Гарри…  — Он умер. Его Печать Молчания убила. А знаете, он внешне был не человеком. Мутантом. Это Дамблдор его таким сделал. А еще он сделал Крестражи. В стране запрещена вся Кровная и Ритуальная магия. Министерство приняло закон о Темных Тварях. Все, в ком пробудилось Наследие, изгои. Их отлавливают прямо на улице. Просто ловят. Как зверей. Это страшно видеть. А еще страшнее осознавать собственное бессилие. Рон и Джинни оказались предателями. И Джордж. И Хагрид. Это, знаете ли, больно когда предают. Больно…  — Прости. Мне казалось, что там, на свободе, все лучше. И ты живешь спокойной жизнью.  — Мы с Гермионой прячемся в особняке Блэков. На улицу выходим только под Мантией-Невидимкой или под Обороткой. Спим часа по четыре в сутки. Остальное время занимает учеба с Флитвиком, Кингом и Тони. И Вальпурга с Финеасом наставляют на путь истинный. Это не слишком похоже на беззаботную юность, верно? У меня не было нормального детства. Нет нормальной юности. Вряд ли будет зрелость. До старости я не доживу точно. Не слишком радужная история вырисовывается, а? И, поверьте, я в полной мере осознаю происходящее.  — Прости. Прости меня. Прости, Гарри, — Снейп притянул Поттера к себе, зарылся лицом в лохматую макушку. Сдавил так, что ребрам стало больно. Парень не вырывался. Сам прижимался теснее, пытаясь глушить отчаяние. Глухое. Беспросветное. Выпивающее душу не хуже дементора. Сейчас не время раскисать. Надо вырваться и все изменить. Тогда будет будущее. Пока его нет. Надо делать самому. Надо… делать… Маги едва успели привести в порядок свою одежду, когда их уединение было нарушено лязгом дверных засовов и чей-то насмешливый голос скомандовал:  — Гарри Поттер! С вещами на выход! Ой, простите! А что, вещей нет?!  — Гарри, — зельевар вцепился в парня, мертвеющим взглядом лаская на прощание, — Гарри…  — Все будет хорошо, Сев! Обещаю. Поверь. Я сильный. Я справлюсь.  — Гарри, — у мужчины просто не находилось иных слов. Он держался за подростка, как за последний островок надежды. Смотрел на своего Поттера, понимая, что это конец.  — Хватит! — рявкнул внезапно тюремщик и вскинул палочку, — Авада Кедавра! Зеленый луч заклятья ударил мужчину в грудь. Снейп упал. Хрупкая статуэтка разбилась. Маг, выживавший в самых непростых ситуациях, глупо погиб. Просто так. Ни за что. Умер. Тонкие губы застыли в последней усмешке. Навечно закрылись темные глаза, опаляющие при жизни жарким взглядом. Эти руки никогда уже никого не обнимут. Мастер зельеварения, талантливый шпион, нежный любовник. Гордый. Одинокий. Не слишком счастливый. Он умер.  — Эй, ты! Ну что застыл?! Поторапливайся! — конвоир ткнул Гарри в спину. Гарри Поттер медленно развернулся и окинул убийцу плотоядным взглядом.