Вернуться, чтобы вернуть...

Глава 22. Габриолис хмуро покосился на бывшего Волдеморта. Какой активный попался! Вот так сразу, без подготовки, и на охоту! Хотя идея не лишена привлекательности поскольку единственное место, где водятся дементоры, это Азкабан. А в Азкабане сидит Долохов. Тот самый Антонин, по которому Поттер до жути соскучился. Ну, то есть, пока не тот, но в перспективе… Юноша прислушался к себе. Каких-либо проблем с магией он не ощущал. Сила полностью ему подчинялась. Пока во всяком случае. Он чувствовал себя целостным. Живым. Возможно, именно сейчас, впервые с того дня, когда он узнал о становлении себя как сквиба, Поттер смог осознать, что это больше не про него. Он жив и будет жить. И магия его никуда не денется. Не исчезнет и не предаст своего носителя. Он не планировал становиться Мерлином своего времени. Однако и отказываться от части себя не собирался…  — Марро, не разводи панику! У меня нет проблем с магией. Сейчас точно нет.  — Вот как? Хм, интересно. Однако не думаю, что ты откажешься от прогулки в Азкабан? Заодно Антонина твоего вызволим. Ты же этого хотел, верно? — медленно выдохнул Марволо, — Зови своего Феня…  — Гарри, а почему феникс не с тобой? У Дамблдора он на жердочке сидел, а у тебя летает где-то, — растеряно поинтересовалась Гермиона, — И как тебе вообще удалось переманить директорского фамилиара? Разве это возможно?  — Разумеется, нет, — вздохнул Габриолис, — Чужого фамилиара сманить нельзя. Но фишка в том, что феникс не может быть фамилиаром. Герм, ты же умничка! Скажи, кто такие фамилиары?  — Фамилиар — это птица или животное, которое служит ведьме или магу. Считается, что фамилиары помогают по хозяйству, в различных бытовых делах, но также при случае могут помочь околдовать или даже атаковать кого-нибудь. Фамилиар обладает разумом на уровне обычного человека, имеет собственное имя и чаще всего выглядит как обычное животное. При этом, волшебные существа быть фамилиарами не могут, поскольку наделены собственной магией, а фамилиары черпают силу из симбиоза с волшебником. Делясь своей магией с животным, волшебник взамен может слышать его ушами, видеть его глазами… Нагайна…  — Да. Нагайна. Обычная змея, заключившая союз со змееустом и получившая его магию. Я тоже мог видеть ее глазами и слышать… будучи связан с Волдемортом через крестраж. Жаба Невилла тоже фамилиар. Правда, не знаю, какие бонусы от их союза получил Лонгботтом, разве что защиту от вредных насекомых для своих любимых кустиков. И Короста, если бы была обычной крысой, а не мордредовым предателем-анимагом, тоже считалась бы фамилиаром. В свете всего вышеозначенного может ли быть феникс фамилиаром?  — Нет, — Марволо нахмурился, прикусив губу, — Не задумывался об этом никогда. А ведь верно, феникс жил в Хогвартсе еще до того, как Дамблдор стал директором. И служил он тогда директору Диппету. Все знали, что феникс фамилиар Дамблдора, и никто не вспомнил, что это невозможно. Но кто же он тогда? Обычное волшебное существо?  — Нет. Я не уверен, но скорее всего Покровитель Хогвартса. Возможно, один из Стражей.  — Стражей?! Да ладно! Это же миф! — рассмеялся Марволо, не обращая внимания на струйку крови, сбегающую по подбородку из прокушенной губы, — В Покровителя я и то быстрее поверю! Стражи Хогвартса! Воплощение самих Основателей!  — Я бы не был столь категоричен, Марро, — покачал головой юноша, невербально залечивая ранку, — Покровитель — это, как ты знаешь, волшебное существо или нечто мифологическое. Но обязательно животное. Представитель волшебной расы быть покровителем не может. В Роду Блэк таким Покровителем является Гримм, Вестник Смерти. Это связано с тем, что Блэки традиционно некроманты, малефики или боевые маги. В Роду Поттер Покровителем является Птица-Гром, Громовест, вызывающий Бури. Поттеры всегда обладали взрывным характером. Кроме того, перья Громовеста используются для создания волшебных палочек, а Поттеры помимо боевых магов, часто становились артефакторами. Думаю, моя анимагическая форма, Гарм, это тоже дань Роду Блэк. Но Покровителя привязывают к Роду, а не к строению. Пусть это даже волшебный замок. В то же время Стражами Хогвартса в свое время были признаны Покровители Родов Основателей Школы. И это действительно скорее миф, нежели реальность. Но если подумать, Василиск, который теперь связан с тобой, был прежде связан с Салазаром Слизерином. И символ его факультета — змея. А василиск это Король Змей. Покровителем Годрика Гриффиндора был грифон. Грифоны — крылатые существа, с туловищем льва и головой орла. Грифоны — противоречивые существа, одновременно объединяющие Небо и Землю, Добро и Зло. Их роль неоднозначна: они могут выступать как защитники, покровители или как злобные, ничем не сдерживаемые звери. Им приписывают такие черты характера как сила, бдительность и гордыня. И возразите мне, если это не основные черты всех гриффиндорцев! Феникс. Всем известно, что он символ вечности и обновления. Но никто не связывает это животное с мудростью веков. С преемственностью поколений, когда возрождающийся из пепла птенец уже знает все то, что знал его предшественник, если можно так сказать о себе до самосожжения. Феникс, внешне чем-то похожий на ворона, был Покровителем Кандиды Когтевран. Кстати, в этом причина того, что феникс служит или, точнее, помогает директорам Хогвартса. Символ вечного обновления, постоянства и мудрости. Хотя вероятней было бы ожидать в этой роли кого-то типа сфинкса.  — А кто был от Рода Пуффендуй? Неужели барсук? Он же не волшебное создание!  — Верно, — усмехнулся Фэйнвэдд, — Матагот. В спокойном состоянии — милейшее создание, чем-то похожее на обычную, хотя и крупную, кошку. Но если эту киску разозлить, получите неуправляемую бешеную скотину с кучей клыков, когтей, а также неоновыми глазами, похожими на фары. Матагот довольно дружелюбное существо со слабым телепатическим даром, способное чутко улавливать настроение своего симбионта. Верное. Несколько ленивое и любит поиграть. Но стоит загнать его в угол… И вместо одной, вас атакуют сразу две-три твари. Ничего не напоминает? Потом, в угоду магглорожденным, старые символы заменили более простыми и понятными. Лев, змея, барсук и ворон. Они тоже хорошо подходят и в целом верно отражают суть своих факультетов. Вот только они не магические. А мы же в мире магии.  — Значит, ты думаешь, что твой… а кстати, почему феникс признал тебя хозяином? Ты-то не директор! — вспомнила Гвендолин, которая Гермиона, — Если он служит тому, чья власть…  — Нет. Не служит. Подчиняется. В случае несоответствия занимаемой должности имеет право взбунтоваться. Что, собственно, и сделал, сменив симбионта. Я потомок Основателей. Думаю, что Слизерина через Марволо в качестве отца. Но за давностью лет точно не сказать, может там еще кто потоптался. В родословной. Поэтому у меня своеобразное преимущество на дружбу с Фенем. Дружбу, а не службу, Герм. Потому и летает он, где хочет. А ко мне только по Зову возвращается — вот как сейчас — или проведать, как дела…  — Гарри, ты понимаешь, зачем мы в Азкабан отправляемся? — осторожно спросил Марро.  — «Мы»? — уточнил Габриолис, — Ты со мной?  — А как же иначе?! На кого я покину своего любимого братца? Наведем вместе шороху в Азкабане? — Марволо проверил крепление с палочкой, легко ли выходит, — Гермиона, тебе не трудно будет присмотреть за детьми на время нашего отсутствия? Или ты домой?  — Присмотрю, — вздыхает девушка, — Время терпит. Вы себя, главное, берегите! Феникс появился вовремя. К счастью, мальчишки понимали, что им в таком приключении участвовать еще рано, и не настаивали, чтобы идти со всеми. Гарри на мгновение замер, а затем коснулся браслета, изменяя свою внешность. Гермиона закашлялась, поперхнувшись слюной. Марволо сдавленно выругался. Посреди гостиной стоял Альбус Дамблдор собственной ненастоящей персоной. Оранжевая в лимонный горошек мантия. Голубые глаза на старом морщинистом лице, сокрытые половинками очков-полумесяцев. Борода с колокольчиками, седые космы едва ли не до задницы. Вот неужели это нельзя как-то в порядок привести? Косички там какие заплести, что ли? Правда, с нарядом юноша все же пошутил. Но смотрится забавно. Так и тянет обнять Марро со словами «Мальчик мой». Хотя зубы лучше поберечь и фонарь под глазом тоже пока ни к чему.  — Мордреда… душу… мать… — выдохнул Марволо, подскакивая вплотную, — На хрена такое?!  — А какое лучше?! Мы же с фениксом переместимся. А всем известно, что он принадлежит кому? Правильно, Дамблдору. Логично, что если кого и засекут, то старого манипулятора.  — А кем ты меня видишь? Минервой Макгонагалл? Этой старой кошкой?  — Нет. Минерва хоть и не самый лучший декан, все же слишком на квиддиче помешана и баллах, но человек она неплохой. Ее подставлять не будем. А вот Хагрида… Да ты учился с ним, если помнишь, — тихо усмехнулся Гарри, колокольчики в бороде поддержали его мелодичным перезвоном, — Его учителем сделали. Его! Недоучку и предателя!  — Держи себя в руках, Гарри, — Гермиона подошла и обняла друга, — Он предал тебя. Но не сейчас, а в будущем. Думаешь, стоит ломать ему жизнь?  — Ломать? Я не собираюсь ломать ему жизнь. Только подставить. И дать отмашку Малфою, чтобы добился назначения другого преподавателя УЗМС. Хоть той же Грабли-Дерг. Или тебе нравилось от соплохвостов прятаться? С гиппогрифами на первом уроке знакомиться?  — Нет, но… Это неправильно, так с ним поступать… Для него это важно…  — Да, животинки важнее людей. И так всегда было. Вспомни Арагога. Двоих второкурсников отправить к нему в логово! Пушок на первом курсе и дракончик Норберт. Герм, он вообще адекватный? Пойми, я не против него, как человека. Но как учитель он откровенно слаб. А насчет того, что его увидят в Азкабане… Так с Дамблдором. Он их обоих и отмажет. Опять. Девушка отступила. Не сдалась, но поняла, что спорить бесполезно. Гарри виновато посмотрел на подругу. Он тоже не стремился спорить, но и уступать не собирался. Юноша не умел прощать предательство. Ошибки простить мог, а вот предательство — нет. А Хагрид его предал. Нет, вполне понятно, что, выбирая между Дамблдором и Поттером, выбор был бы не в пользу последнего. Но это все равно больно. УЗМС как предмет ему нужен. Но с нормальным учителем. Хагрид пусть дальше в Запретном лесу прохлаждается.  — Думаю, есть способ обмануть охрану Азкабана, — очнулся от раздумий Марволо, — Только мне время на подготовку потребуется. Минут десять — пятнадцать…  — Жду, не спеши, — кивнул Гарри, наблюдая как бывший Темный Лорд поднимается по лестнице на второй этаж, — Мне тоже надо привыкнуть к себе такому. Разгуливать в таком аляпистом наряде было непривычно. Да и борода ниже пояса с бубенчиками-колокольчиками порядком напрягала. Та паучья паутина, траченная сединой и рассыпанная по плечам, тоже не добавляла спокойствия. Юноша чувствовал себя клоуном. Забавным паяцем, ряженым на потеху толпе. Утешало лишь то, что это его сознательное решение. Никто не заставлял. Феникс, вернувший себе прежнюю форму, устроился у Гарри на плече. Мальчишки с письмами убежали к портрету Вальпурги. Видимо, хвастаться, что скоро им в Хогвартс. Или жаловаться, что их никуда не берут. С другой стороны, им доверяют достаточно, чтобы обсуждать при них насущные проблемы. Кстати, давно Гарри не общался с леди Вал. Да и с Финеасом Блэком тоже. Обидятся, наверное, если еще не обиделись. Впору ругать себя за лень, ярко выраженную глупость и непредусмотрительность. И это приводит только к одному выводу — Снейп был прав. Гарри Поттер — идиот! Всегда им был и, вероятно, будет. Если не случится чудо и он не поумнеет, что вряд ли. Снейп. Снейп с Малфоем. Снейп и его письмо. Снейп. Снова и снова все мысли обращаются в его направлении. Как будто больше подумать не о чем. Или не о ком. Вот о старом долькоеде, к примеру. Как он будет выпутываться из ситуации? Феникс-то настоящий! А значит и директор с лесничим тоже должны быть настоящими.  — Гарри, пообещай мне одну вещь. Пожалуйста, — тихо прошептала лучшая подруга и сестра.  — Смотря какую, — усмехнулся парень в обличии старика, — Не думаешь же ты, что я…  — Я хоть раз тебя подводила? Хоть раз просила о чем-то невыполнимом? — твердо глядя в глаза произнесла Гермиона, — Я прошу, пообещай! Гарри, мне это важно! Пожалуйста!  — Если ты не потребуешь, чтобы я со Снейпом помирился, то да, клянусь. Обещаю все, что угодно, кроме этого! — короткая вспышка магии засвидетельствовала данную клятву.  — Поговори с ним. Со Снейпом. Просто поговори. Я не говорю о том, чтобы ты с ним тут же пил на брудершафт или зарывал топор войны. Но просто поговори с ним! Прошу!  — Герм, я… Это нечестно с твоей стороны просить меня о таком!  — Северус сложный человек. И да, он не во всем был с тобой честен, несмотря на ваш договор о серьезных отношениях, — Гарри презрительно фыркнул, — Но разве ты ни в чем его не обманывал?! С кем он встречался?! С Гарри Поттером или Габриолисом Фэйнвэддом?! Тебе не кажется, что это подло — требовать от других честности, когда сам к ней не готов?!  — И что я ему скажу? «Простите, профессор, я тут совсем случайно немножечко Гарри Поттер и это передо мной вы задницей вертели и предлагали вставить вам…»  — Гарри!!! — взвыла девушка, краснея, — Не обязательно в таких выражениях… Он, правда, был очень расстроен, что не застал тебя. И, мне кажется, что он просто чувствовал твою неискренность. Ты же знаешь — он двойной шпион. Он привык подозревать всех и каждого.  — У меня такое чувство, будто ты его подруга, а не моя, — фыркнул парень, звеня колокольчиками в бороде, — Хорошо. После визита в Гринготтс я с ним поговорю. Раньше нет смысла. Узнаю, кто я и сколько мне лет, тогда будет ясно, от чего отталкиваться.  — В каком смысле, «кто ты»? — Гермиона насторожилась, — Ты Гарри Поттер…  — Уверена? — вкрадчиво осведомился Лисенок, — Что я Глава Рода Блэк помнишь? А по матери Фэйнвэдд — не забыла? А второй отец, который брат-близнец, как? А то, что я тебе свой Родовой Дар передал, возможно, вместе с Родом, учитываешь? И сколько мне лет? С одной стороны, по восемнадцать нам исполнилось. С другой, мы вернулись в то время, когда нам было по двенадцать. По два- три года за перенос… Сколько мне сейчас? Шестнадцать или девятнадцать? Или откуда теперь мой возраст считать? От 31 июля или 31 декабря? Про Марро помнишь? А ведь мы, считай, близнецы! Что мне Снейпу сказать, как считаешь? Правду? А какую правду? Про прошлое и будущее? Про артефакт? Про его смерть и чокнутого Дамби?!  — Не кричи на меня! Я не знаю, доволен? Не знаю, что ты можешь ему сказать… но и лгать тоже не дело… Это же Снейп! он все одно узнает правду. И будет только хуже…  — Куда уж хуже… Мне нравится злобный зельевар. Ему нравится ушастый Высший Эльф и он ненавидит Гарри Поттера. Это вводные данные. Условия задачи. Внимание, вопрос: как совместить несовместимое? Как донести до Снейпа, что Поттер равно Фэйнвэдд и не получить при этом Аваду промеж глаз? Варианты решения задачи? Не знаешь? Вот и я не знаю. А так хотелось бы подойти к кому и спросить, что мне делать?! Может, к Дамблдору за советом обратиться? Он же любит рассуждать про силу любви… Интересно, что сейчас настоящий Дамблдор делает?.. Ой! Это… Фень! Прекрати! А-а-а!!! Яркое пламя полыхнуло, принимая юношу в свои объятия. Это феникс решил исполнить высказанное пожелание. Кто бы знал, что так будет? Вот уж точно: язык мой — враг мой! Пламя схлынуло так же неожиданно, как и возникло. Проморгавшись, юноша попытался понять, куда его занесло. Точнее, занес любимый феникс. Подземелье. Холодно. Сыро. Мрачно. Вместо нормального освещения чадящие факелы. Под ногами камень и, кажется, солома. Средневековье какое-то, ни дать ни взять! Габриолис нахмурился, пытаясь наколдовать Поисковые Чары, чтобы определить свое местонахождение. Но магия не сработала. Заклинание будто втянулось в стены темницы. Что за бред? Неужто он в Азкабан угодил?! Ведь именно там нормально колдовать нельзя. Хотя там еще и дементоров полно. И вполне реально наколдовать Патронус. А тут совсем ничего. Нет, в Азкабане проблемы с магией начинаются не сразу, а постепенно. Накапливается влияние Стражей. Здесь же сразу обухом по голове. Или нет? Магия никуда не делась. Гарри чувствует ее в себе. Но выпустить ее в привычном формате почему-то не получается. Сдерживающий фактор? Стоп! Что-то не так. Не то… не вся магия! Юноша в образе старика прошептал заклинание Компаса из Магии Некритов, которому его обучил Долохов. Сработало! Но вот открывшееся местоположение оптимизма не добавляло.  — Фень! Птичка ты моя животворящая! Вот на кой ты меня в Альпы, в Австрию закинул, а? Что тут… Нурменгард! — подросток грязно выругался и подавлено замолчал. Это только с ним могло произойти! Собираться в одну тюрьму и угодить при этом в другую. Но зачем феникс перенес его сюда?! Чего ради?! Просто так? Да нет! Но… так… что он там говорил перед отправлением?! Кажется, интересовался, где настоящий Дамблдор, чтобы спросить совета… Упс! Это что же получается?! Тут где-то настоящий Дамблдор шарится, а Гарри рядом в его светлом образе прохлаждается?! Неувязочка, однако! Но чего ради старик сюда приперся? Старую любовь проведать?! С трудом верится… что-то не то… не то… Деликатное покашливание заставило юного эльфа подпрыгнуть чуть ли не до потолка. В неприметном углу, скрытом тенями, на горстке прелой соломы обнаружился…  — Твою же ж мать! Кендру Моисеевну! Дамблдор?! — вытаращился на узника незваный гость.  — Не имею чести быть вам представленным, юноша, — хрипло произнес сидящий в углу маг. Без сомнений пожилой мужчина, но не старик. Медные пряди до линии подбородка растрепаны, но все же выглядят довольно опрятно. Припорошенные сединой, они образуют некий сияющий ореол вокруг несомненно узнаваемого лица. Прозрачные голубые озера взгляда наполнены лукавством и смирением. Как одно сочетается с другим — совершенно неясно. Никаких очков-половинок. Это Дамблдор, разумеется, Дамблдор. Но он гораздо моложе того образа, что принял Гарри. Почему? И что он здесь делает? Отдыхает?!  — Прошу… прошу простить мою неучтивость, — сглотнул Габриолис, — Но… что вы тут? Я хочу сказать, разве вам не… То есть, вы же Альбус Дамблдор, верно?!  — До сего момента мне не приходилось в этом сомневаться, — по-прежнему хрипло, но не менее учтиво отозвался маг, — А вам? Вероятно, вы считаете себя мной? Или имеете какие-либо…  — Я? Нет. То есть, себя не считаю… Конечно, я не совсем уверен в том, кто я есть, но точно уверен, что я не вы. И даже не другой Альбус Дамблдор, кем бы он ни был!  — Он? Как это не прискорбно, мой друг и наставник, которому я доверял больше, чем себе… Гарри задумался. Так Снейп мог сказать о Дамблдоре, но о ком мог так сказать сам Дамблдор?! Друг и наставник… наставник и друг… Наставник?!  — Скажите, что это не Фламель?! Не Николас Фламель! — взмолился юноша столь рьяно, что пожилой маг даже вздрогнул, — Что не он… Мерлин и Моргана! Он?!  — Всем нам свойственно ошибаться, веря в лучшее в людях и даря им еще один шанс. Иногда этого слишком много. Мой… друг… имел свой взгляд на многие вещи. Он родился и вырос во времена, когда нам, магам, еще не приходилось скрываться от магглов. Когда магики не скрывали своего облика, вступая в равный брак с волшебниками по любви или по расчету.  — Это его не оправдывает, знаете ли! — настороженно фыркнул Гарри, — Почему вы тут? Я думал, в Нурменгарде держат только Гриндевальда. А вы… Но если вы тут, то тот, кто там, это не вы, а он! То есть… То есть, вы Альбус, а там, у нас, Фламель?! Но он же алхимик вроде, зельевар?! Как он может быть сильным светлым магом?! Сильнейшим! Как?!  — Полагаю, никак, — закашлявшись, прошептал настоящий Дамблдор, — Он не светлый. Как, впрочем, и я. Свет не приемлет Смерти, но множит Тень. Все мы люди, хоть и маги, юноша.  — Вы имеете в виду, что, совершая нечто нужное, но недостойное, свой Свет легко запятнать грязью и стать кем-то вроде падшего ангела из маггловской религии?!  — Да, верно. В свое время я увлекся… не совсем… достойными идеями. Николас предостерегал меня от ошибок. Говорил, что я заблуждаюсь. Но я был молод, амбициозен, а еще влюблен со всем пылом юности и страсти. Мой Гелли мечтал о новом мире, где магглы признают нас своими богами. Мы не мечтали их уничтожить. Только подчинить. Сначала все было неплохо.  — А потом резко пошло наперекосяк? — хмыкнул Габриолис, — Фламель решил разыграть свою карту. Подставил Геллерта под удар и воспользовался вашим образом, чтобы занять ваше место.  — Вы правы, юноша. Хоть выглядите старо, я ощущаю в вас энергию юности… и вы правы…  — Он сейчас делает так же. Пестует своего карманного Героя, затачивая его испытаниями для единой битвы. Раздувает образ Злодея, сея панику, и ждет возможности нанести удар.  — Сочувствую вашему Герою. Вероятно, если он уцелеет, присоединится к нам с Геллертом.  — Уже тут, — хмыкнул Габриолис, снимая маскировку, — Имя пока не назову. Сам не знаю. Но я бы предложил вам выбраться отсюда. Думаю, полвека достаточный срок для того, чтобы ваше блюдо остыло. Разумеется, Геллерта мы можем забрать с собой.  — Вы предлагаете мне отомстить? Нет. Пусть он во многом не прав, но Николас был мне добрым другом и он вовремя остановил меня… нас…  — Вас возможно. Только к чему тогда повторять комбинацию? Выпестованный Темный Лорд, свихнувшийся на чистоте крови и ненависти к магглам. Герой-сирота, подброшенный на порог родственникам, ненавидящим магию. Мальчишка, за капельку тепла готовый слепо исполнить волю великого Светлого мага. Последний бой. Полуразрушенный Хогвартс. И внепланово уцелевший подросток, которого ковали как одноразовое оружие. Растили, как свинью на убой. Травля магиков, когда всех без разбору объявили темными тварями. Это лучший мир? То, ради чего стоит тут сидеть?  — Говорите так, будто все уже случилось…  — А все и случилось. Я видел бойню. Видел смерть. И убивал. И умирал. За Свет. Во имя всеобщего блага. Не Рода. Не семьи, которая вся полегла за меня. А абстрактного блага, которое для каждого все же свое. Я нашел способ это изменить. Я не ищу власти. Не стремлюсь править. Но я хочу спасти свою семью. Защитить тех, кто ни в чем не виновен. Кто умер только потому, что оказался у НЕГО на пути. Это много? Это неправильно?  — Нет, — маг отвел взгляд, избегая смотреть в глаза.  — Я смог справиться с безумием своего… пусть врага, хотя я его таким никогда не считал. Не до конца, но смог. Но… я всего лишь подросток. Я мало что мог противопоставить Альбусу Дамблдору, Директору Хогвартса, Верховному чародею Визенгамота, Президенту Международной Конфедерации Магов, кавалеру ордена Мерлина первой степени. Даром что у меня такой же орден есть… Но против волшебника, который седьмую сотню лет живет, у меня нет шансов. Ну или их прискорбно мало. Так мало, что под микроскопом не разглядеть.  — Сколько вам лет, юноша? — тихо спросил пожилой маг, — Ваши слова и поведение… Сколько вы пережили? ЧТО вы пережили?  — Ничего. И все. Я не пережил. Я умирал там. Каждый гребаный раз умирал, когда за меня умирали другие. И вместе с тем я все еще дышу. Существую. Условно живой. А мой возраст секрет даже для меня. На днях загляну к гоблинам. Они подскажут. И возраст. И имя. Я потерял себя на этой войне. И совершенно не знаю, как жить дальше. Я бы и рад спрятаться здесь. Или в Азкабане. Думаю, там будет не хуже… Но кто тогда остановит ЕГО? Впрочем, я ни к чему не принуждаю.  — Вы правда не стремитесь к власти? Вы действительно готовы забрать нас с Геллертом?  — Непреложный Обет? — обернулся Гарри, стоя у дверей, — И — да. На оба ваши вопроса.  — Обойдемся без Обетов. Их при желании можно нарушить. Я бы предпочел Клятву на Крови, но Магию Крови сейчас не изучают. Точнее, она под запретом.  — О, это меня никогда не останавливало. Люблю нарушать запреты. А насчет Магии Крови… я Некрит. Боевой некромант. Не сказать, чтобы обученный. Но Клятву на Крови знаю. Теорию. Гарри отошел от входа. Дамблдор с трудом поднялся с пола. Юноша трансформировал ноготь на указательном пальце правой руки в звериный коготь и медленно рассек свою ладонь. Потом так же поступил с ладонью старшего мага. Красная густая кровь тоненьким ручейком струилась по руке и медленно капала на каменный пол. Вместе с ней вытекала и Сила.  — Sanguinis ad sanguineum. Carne, ut caro. Magia testimonium meum. Ad me in finem vindictae, sed non in potentia. Praesideo, sed non ad mortem. Viam suam confirmare et testantur sanguinem, — Кровь к крови. Плоть к плоти. Магия мне свидетель. Цель мне месть, но не власть. Защита, но не смерть. Силой своей подтверждаю и свидетельствую на крови. Именно так принято клясться своей кровью. И если такая Клятва будет нарушена, пострадает не только тот, кто клялся, но и все, кто одной с ним крови. Можно было бы подумать, кто будет расплачиваться в его случае. Но зачем? Он нарушать не собирается. Не в этот раз. Яркая вспышка магии — и вместо свежих порезов тоненькие шрамики, как напоминание. Клятва услышана и принята. Теперь дело за малым. Выйти из камеры. Найти Геллерта Гриндевальда. И вытащить из тюрьмы всю честную компанию. Проще решить, чем сделать. Можно использовать феникса, но лучше поберечь его силы. Ему троих отсюда вытаскивать. А если потом еще и Азкабан? Нет. Тут и своими силами можно обойтись, если постараться. На входе по всему полотну дверной коробки руны. Запирающий Став. Сильный. Даже слишком. Но ограниченный. Именной. Печать завязана на имени узника. Понятно, что это сделано для защиты визитеров. Глупо ограничивать магию всем, кто окажется в камере. Как тогда от арестанта отбиваться, пожелай он выбраться? Нет. Блок стоит именно на магию настоящего Дамблдора. Вероятно, даже Фламель не будет тут связан Ставом несмотря на свое притворство. Впрочем, это сейчас неважно. Гораздо важнее как с этим справиться. И сделать это довольно просто. Повредить полотно. Разомкнуть Рунный Став. Адовые Мячики легко с этим справились. Не Адские, Адовые. Инферно Балес. Версия Адеско Фаер для Некритов. Контролировать проще, а призвать могут только маги Смерти. Первым в коридор вышел Гарри. Альбус последовал за ним. Доверял ли хоть один из них другому? Сомнительно. Не так сразу. Но и других вариантов немного было. Этот — оптимальный. Он позволял обзавестись помощью против старейшего из ныне живущих магов. Как Фламель еще не умер? Так Философский камень никто не отменял. Уничтожили? Ну да. Это если верить Дамблдору, который сам создатель камня и есть. Искать камеру Гриндевальда пришлось долго. Здание имело несколько этажей, включая подземные. В камере холод почти не ощущался. Но в коридорах сквозняки ничто не сдерживало. Колдовать приходилось отдельно на каждом этаже, определяя есть ли тут кто живой. И не какой-нибудь Гоменум Ревелио, а полновесный Вультус Эним Виверэ — заклинание из арсенала Некритов, которое позволяет отыскать живых при любых обстоятельствах. Особенно актуально при зачистке кладбищ от нежити, чтобы своих ненароком не подбить. Единственно, у него не слишком большой радиус действия. В пределах ста ярдов, не более. Чтобы определить наличие жизни вокруг себя в бою и своих не задеть этого вполне достаточно. А вот для проверки коридора приходится проходить почти половину. Охраны нет. Никто не реагирует на освобождение Альбуса из камеры. Но на душе как-то тревожно. Среагируют. Рано или поздно. Добраться сюда непросто. Альпы. Не вершина, но около того. Не у всех есть такой полезный Фень, способный шутя перемещаться в пространстве с прицепом на хвосте в обход антиаппарационных чар. Слабый отклик на заклинание. Почти середина коридора. Почти, но ближе к выходу. Иначе не зацепило бы Поисковыми Чарами. И это едва ли не верхний этаж. Все бы ничего, но чем выше, тем холоднее. Гарри даже пришлось пожертвовать свою мантию Альбусу, предварительно подогнав ее магией. Все же его лохмотья не слишком соответствовали окружающему климату. Вскрыть камеру без шума не удалось. Не подействовали ни Алохомора, ни Аперта. Ни даже Толендум Фалми — более серьезное, чем Алохомора и Аперта вместе взятые. Заклинание, взламывающее замки и снимающее почти все Защитные Плетения. Пасует перед Чарами Ненаходимости и Фиделиусом. К сожалению, Отворяющих Чар из Некритского арсенала Гарри не знал. Обычная же магия почти не работала. Пришлось использовать те же Адовы Мячики, что и в случае с Альбусом. Шум, пыль — и они в этом мареве, подобно призракам в предрассветный час, вламываются в камеру Гриндевальда. Эпично. Шедеврально. Достойно памяти и восхищения. Только восхищаться некому было. Гелли не дождался своего спасителя. Сильное истощение. И магическое в том числе. Странно. Насколько Гарри помнил по прошлой жизни, Гриндевальда убьет Волдеморт в марте 1998 года. То есть, через пять лет. Сейчас то что? Откуда? Хотя об этом можно подумать потом. В тепле и уюте собственного дома. А пока… пока гораздо важнее смыться отсюда до появления охраны. Когда-нибудь она все же должна появиться?! Не драться же с ней, имея на руках лишь двух стариков в качестве балласта, вместо организованного отряда или хотя бы Гермионы под боком.  — Ну что ж, господа хорошие, смертнички — пацифисты мордредовы, будем выбираться, пока местный колорит нас не добил? — риторически осведомился Габриолис, подхватывая невесомое тело Первого Темного Лорда Новой истории на руки и призывая Феньку на помощь. Альбус едва успел вцепиться в плечо юноши прежде, чем их объяло пламя феникса, унося прочь из тюрьмы в безопасность родного дома.