Вернуться, чтобы вернуть...

Глава 66. Со своей смертью Гарри решил не спешить. Умереть никогда не поздно. Зато воскресать потом замучаешься. Вместо этого Лисенок уговорил спешно вызванную Минерву и разбуженную Поппи создать его копию для отвлечения внимания. Ведь в трансфигурации есть возможность создать из предмета живое существо. Та же черепаха из чайника… Так почему нельзя трансфигурировать из чего-нибудь подобие Гарри Поттера, которое продолжит лежать в отдельной палате Больничного крыла? А сам Гарри это время сможет потратить с куда большей пользой. Разберется с Долиной. Поищет блудного братца. Наведается в банк наконец-то… Да мало ли каких дел накопилось? С тем же лечением Тома Реддла еще забот предостаточно! Лисенок зелья ему обещал? Обещал! А доставил?! То-то же!.. Трансфигурация прошла успешно — и спустя всего час Габриолис с умилением любовался собой спящим. На двойника наложили целый комплекс чар. Оповещающие, Поддерживающие, Защитные. Питающие Силой. Трансфигурированный Поттер мог моргать, чуть заметно дергать конечностями и периодически постанывать. Разумеется, очнуться не мог, но от него и не требовалось вести заумные разговоры. Кроме вышеперечисленного, на подменыша наложили Следящие и Сигнальные чары, чтобы можно было наблюдать, кто приходит проведать Героя всея Магической Британии. И зачем приходит? Вдруг добить попытается!.. Впрочем, на подобную глупость Лисенок не сильно рассчитывал. Тот, кто едва его не убил, явно не планировал оставлять Гарри в живых. Но добивать в Больничном крыле? Для этого надо быть не просто дураком, а форменным идиотом. А его несостоявшийся убийца хоть и импульсивная сволочь, но с мозгами все же дружит. Наверное… В любом случае, приблизительно через час после подъема Габриолис аппарировал в Блэк-Хаус. Том встретил его в коридоре. Окинул внимательным взглядом. Покачал головой. А затем сгреб в охапку и сжал в крепких объятьях, которые больше подошли бы Долохову, медведю русскому. Оказывается, это приятно, когда за тебя кто-то волнуется. Особенно, если это кто-то родной… Гарри временно поселился в Блэк-Хаусе. Ему требовалось время, чтобы поправиться самому и подлечить Тома. Вечерами к ним присоединялся Северус, который приносил зелья и сообщал свежие новости из Хога. Декан Слизерина во всю пользовался тем, что у директора практически отсутствовала связь с Замком. В случае чего, его могла прикрыть Минерва. А на факультете за порядок отвечали Флинт и Малфой. К Драко быстро привыкли обращаться, если нужно было срочно вызвать Снейпа. У него с крестным была налажена экстренная связь. Первая встреча Тома и Северуса прошла… настороженно. Оба мужчины напоминали Лисенку дворовых котов, которые принюхивались друг к другу, прикидывая, устроить драку или просто пофыркать на противника. Ограничились фырканьем. Гарри сразу дал понять, что выделять никого не собирается и в случае чего огребут оба. А начавший первым будет показательно отлучен от Дома. Не навсегда, конечно, а лишь на время. Пока не извинится. Новостей из Хогвартса как таковых не было. Никто Гарри добивать не приходил. Его и проведывать-то почти никто не проведывал. Только Драко с Роном приходили каждый день. Гермиона заглядывала несколько раз перед самым отбоем. А больше никому до него дела и не было. Даже директор пока игнорировал своего Золотого мальчика. И без того у старика проблем хватало. Его ведь не оправдали, а отпустили, как сказал бы Тони, под подписку о невыезде. Расследование директорских показаний продолжалось. Под Фламеля усиленно копали и он это понимал. Не мог не понимать. Министр не собирался спускать ситуацию на тормозах. Фламель слишком многим успел прищемить хвост за свою длинную жизнь. Даже если учитывать только его жизнь в образе Дамблдора. Люциус Малфой действительно опоздал тогда всего на какие-то минуты. Если бы его не задержали на входе с проверкой волшебной палочки… Прошла неделя пока Гарри счел, что они с Томом достаточно оправились, чтобы переселиться в Долину. Лишь на время. В свете последних событий Габриолис воспринимал это переселение скорее как военный поход, а не возвращение домой. Эдакая командировка во вражеский стан… От Марволо и остальных новостей по-прежнему не было. Лис уже и не сомневался, что они во что-то такое влипли дурнопахнущее, из чего не в состоянии выпутаться самостоятельно. Иначе давно вернулись бы… Хиро — древний эльф, Убийца Магов. Марволо — тот, кто в прошлом был Волдемортом, Темным магом, от одного имени которого у многих тряслись поджилки. Геллерт Гриндевальд — еще один Темный Лорд. В той же Германии о нем до сих пор не забыли, хотя прошло уж полвека! Кассиан… За него Гарри ничего определенного сказать не мог. Слишком мало знакомы. Но все же Темный эльф… Такая компания определенно чего-то стоит. И Лисенку сложно было представить ситуацию, из которой эта фантастическая четверка не смогла бы благополучно выпутаться в спешном порядке. Том предложил провести ритуал Поиска на Крови. Не облегченный, а тот, другой. Древний. С жертвами. Хорошо бы добыть для него волшебное существо, какое не сильно жалко. Детишки Арагога сгодились бы, пожалуй. Якорями-проводниками служить придется им обоим. Марволо ведь был крестражем Тома. Плюс часть души Габриолиса. Но проводить такой ритуал лучше всего на Алтаре. И Богине приятно, и больше шансов на успех. Морион вообще порекомендовал обратиться к Истинному вампиру или эльфу Крови. Во-первых, это позволит не отвлекаться на Зов Якорям. А во-вторых, и урожденные вампиры, и эльфы Крови имеют своеобразные отношения с этой красной субстанцией. Говорят, что они умеют «заговаривать» кровь. То есть, внушают свои пожелания не человеку в целом, а как бы его части… Гарри, честно сказать, не очень понял объяснения, но принял к сведению, что эти Мастера Кровных дел лучше справятся, чем они с Томом. Оставалось лишь найти настоящего вампира или Эльфа Крови. И если с первым вариантов не предполагалось, то насчет второго у Гарри идейки были… Лисенок задумчиво наблюдал за медленно падающими снежинками. Вероятно, последний снегопад. Отголоски зимы. С каждым днем становилось теплее. Зимние сугробы в большинстве своем растаяли, обнажая черную землю с первой весенней травой. Ярко-зеленая, она приятно освежала унылый пейзаж. Вечерние сумерки неторопливо поглощали город. В домах теплыми искорками вспыхивал свет. По улочкам, освещенным пятнами редких фонарей, сновали запоздалые прохожие. Все же площадь Гриммо не самое популярное место для прогулок. За спиной шумно вспыхнул камин и на ковер ступил мрачный зельевар. Гарри вопросительно посмотрел на мужа, но тот лишь злобно рыкнул и скрылся в недрах дома. Лис философски пожал плечами и остался на месте, вернувшись к созерцанию весеннего снегопада. Трогать декана Слизерина, когда он в таком состоянии, это верный способ узнать о себе много нового и неприятного, что неизбежно закончится очередной ссорой. Впрочем, если дать Снейпу время остыть, он потом сам расскажет, с чего так завелся. Хотя и так понятно, что директор опять что-нибудь придумал. Может, увеличил Пасхальные каникулы с недели до двух. Или отменил экзамены для всех, а не только для чемпионов. Хотя… Не совсем же он идиот так рисковать под носом у Министерства?! Финеас говорил, что к старику через камин чуть ли не каждый день приходят дознаватели с новыми вопросами о его откровениях и дополнительно всплывающих подробностях, связанных с ними.  — Прости, родной! — Гарри обняли со спины, вжимая в узкую грудь, — Старик окончательно рассорился с головой! Он перенес дату второго испытания с 31 марта на 1 апреля.  — Один день погоды не сделает, — подставляя шею под поцелуи, отозвался Габриолис, — Все одно потом Пасхальные каникулы начнутся…  — Это да, но Первое апреля! День дураков и веселых розыгрышей! Директор планирует какое-то развлечение на Черном озере. Не «В», а «НА»! Он так сказал! Что за соревнования могут быть в компании Большого кальмара, русалок и гриндилоу?!  — Не знаю. В прошлый раз у участников Турнира похищали близких и их надо было найти за час на дне Черного озера. И в этот раз песня в яйце была такой же. Что уж там старик надумал изменить?! — Гарри довольно замурлыкал, ощущая, как руки зельевара пробираются ему под рубашку, — Завтра с утра мы с Томом отправляемся в Долину. С нами идет Морион. Связь через Кричера. Или пошлешь Патронуса, если что-то срочное. На каникулах в Гринготтс заглянем.  — Ты вроде хотел туда поскорее… и с Грейнджер… — жадные пальцы нашли правый сосок и сжали его, исторгая из груди гриффиндорца жалобный стон, — В банк. Что изменилось?  — Ничего, — выдохнул юноша, облизывая губы, — Ничего не изменилось… Просто…  — Ты так и не признался, кто на тебя напал… — продолжая исследования, хищно прошептал Снейп в заалевшее ушко, — Кто этот самоубийца? Кто хотел убить моего сладкого мальчика? Может быть, это твоя бывшая подружка-сестричка?  — Нет… Гер… Гермиона… не при чем… — проскулил Лисенок, лихорадочно избавляясь от рубашки, — Северус… пошли в спальню!  — Не раньше, чем ты признаешься, кто хотел твоей смерти, — хитрый слизеринец приспустил домашние штаны гриффиндорца и принялся оглаживать твердеющий ствол супруга, — Тебе нравится, когда я делаю так? Да? Скажи мне, моя ароматная клубничка! Моя ягодка лесная!  — Да… да… еще, пожалуйста, — всхлипывая от желания, парень попытался шире развести ноги, но мешали штаны, — К Мордреду их! Сев… любимый мой…  — Не спеши, мой нетерпеливый Лисенок, — бархатный смех зельевара обернулся мурашками по коже юноши, — Мешают штаны? Давай избавимся от них? Вот так… лучше ведь? Лучше?  — Да! Ах! Что же… Сев… — Гарри лишился всей своей одежды в то время, как Снейп оставался полностью одетым, — Трахни меня! Ну! Чего ты ждешь?! Се-е-евер… Снейп сжал яйца парня и, немного оттянув их, резко отпустил. Гарри вскрикнул. Мужчина довольно усмехнулся и вновь поймал в ладонь манящие шарики. Казалось бы, Габриолис шире Снейпа в плечах и талии. Пусть ниже, но более коренастый и крепкий на вид. Северус же больше походил на изящную статуэтку, легкую, тонкокостную. При этом член зельевара был большим и толстым с крупной головкой. А яйца если и отличались размером от бильярдных шаров, то ненамного. Гарри же при всей своей сравнительной массивности обладал довольно скромным пенисом обычных размеров и аккуратными яичками, не крупнее теннисных мячиков. Их так приятно было перекатывать в ладони, наслаждаясь шелковистостью кожи…  — Скажи, кто желал отобрать тебя у меня? — неумолимо продолжил допрос старший маг, — Я хочу услышать имя этого самоубийцы. Кто это? Джиневра? Близнецы? Или сам директор?  — Нет, — шумно облизывая пересохшие губы, хныкал распаленный юноша, потираясь задницей об ощутимый бугор в штанах мужа, — Никто из них… Сев, прекрати! Я не могу больше!  — Не раньше, чем ты назовешь имя, — губы слизеринца прошлись по обнаженной шее, острые зубы впились в нежную кожу на загривке, вызывая жалобные похотливые стоны у мальчишки.  — Хочу твой член! Сев! Трахни меня! Трахни! Трахни, чтоб я ахнул! Трахни! Выеби, чтобы сидеть не мог! Вставь в меня свою дубину по самые яйца! Натяни меня на свой огромный хуй, чтобы я почувствовал тебя глубоко в животе! Всади мне в задницу свой толстый пенис и накачай спермой так, чтобы изо рта потекло! Отлюби меня так, чтобы…  — Грязный мальчишка! — рыкнул Снейп, спешно избавляясь от собственных штанов, — Знаешь ведь, как меня заводят такие фразочки! Ты будешь наказан! Узкая ладонь звонко встретилась с левой ягодицей юноши. Гарри ойкнул. Новый шлепок — новое айканье. Еще шлепок. Еще… и еще. Постепенно удары становились сильнее. Габриолис уже полноценно вскрикивал, а не притворялся. Кожа покраснела. Члены у обоих стояли подобно часовым на посту. Внезапно Северус пробормотал заклинание Смазки и единым толчком резко вошел сразу до упора. Лисенок не удержался от крика. Все же член супруга был приличных размеров и вот так, без растяжки… это оказалось немного болезненно, несмотря на постоянную половую жизнь. Мужчина замер, правой рукой лаская опавший член парня. Пальцы левой он погрузил в распахнутый рот любимого. Дав супругу пару минут, чтобы привыкнуть к вторжению, Северус дождался легкого покачивания бедер гриффиндорца и начал осторожно двигаться, постепенно наращивая темп. Скоро он уже вовсю таранил задницу мальчишки, почти выходя из нее и снова вонзаясь на всю длину своего немаленького члена. При каждом таком ударе его массивные яйца смачно шлепали Лисенка по промежности. Гарри стонал и вскрикивал на самых сильных ударах. В его дырочке хлюпало от обилия смазки, которая вовсю текла по ногам. Северус не стеснялся демонстрировать свою страсть. Он мял нежную кожу супруга, оставляя на ней синяки. Кусал ее и яростно целовал, разукрашивая сочными засосами. Неожиданно Гарри громко взвизгнул, кончая, и сжал член мужа в себе, из-за чего тот поймал оглушительный оргазм, накачивая Лиса спермой едва ли не по самые гланды.  — Уф! — отдышался Лисенок, ощупывая свой тыл, — Вот это ты дал! Я думал, порвешь! Хотя…  — Что? — Северус лениво приоткрыл один глаз и покосился на Габриолиса. На пальцах у того была кровь. Зельевар заледенел всем телом, с ужасом глядя на красные разводы.  — Перестарались немного, — зевнул Гарри и поморщился, — Надо в душ… распорядись насчет ужина?.. Сев? Сев! Да, Северус же!.. Что с тобой? Север?! Но мужчина ни на что не реагировал. Он судорожно сжимал кулаки и отводил глаза. Гарри прикоснулся к обнаженному плечу супруга. Зельевар отшатнулся и бросился собирать одежду.  — Вот только попробуй опять за мазью на всю ночь слинять! — рявкнул парень, перехватывая любовника, — Север, со мной все в порядке. Маленькая трещинка — пустяки какие!  — Из маленькой трещинки столько не натечет… — еле слышно выдавил Снейп, — Я порвал тебя!  — Ну да, есть немного, — кивнул Гарри, морщась при каждом движении, — Но, Сев! Я сам тебя спровоцировал! Сам этого хотел! Мне нравится такой секс! Горячо! Жестко! А некоторые травмы… Ну, учитывая мои способности к самоисцелению и твои потрясающие зелья, это просто мелочи жизни! и потом… Если бы мне было слишком больно или что-то такое, думаешь я бы постеснялся тебе об этом сообщить? Пф! Нет, конечно! Мне все понравилось! Еще хочу!  — Прямо сейчас? — оттаивая, осторожно уточнил Северус, притягивая парня в свои объятия.  — Не-е-ет! Сейчас я хочу принять душ. Полечить свой пострадавший тыл… и поужинать! — Лис хитро прищурился, прижимаясь к супругу всем телом и находя пальчиками его ствол, — А вот потом… в спальне… Я не против, чтобы ты еще разок меня так отлюбил!  — Озабоченный мальчишка! — с облегчением рассмеялся Снейп, зарываясь носом в шелковистые пряди любимого, — Мерлин и Моргана! Не хочу даже думать, что мог бы тебя потерять! Гарри, ну почему ты не хочешь сказать, кто на тебя напал?!  — А что ты с ним сделаешь? — фыркнул парень, одеваясь, — Как минимум убьешь, как максимум с особой жестокостью! А мне потом в Азкабан передачки таскать до конца жизни?! Нафиг надо!  — А если я поклянусь ничего без тебя не предпринимать? — заинтересованно уточнил маг.  — И никому другому имени этого не сообщать? — Гарри склонил голову к плечу.  — Хорошо. Я, Северус Снейп, клянусь Гарри Фэйнвэдду, что никому не назову…  — И не сообщу иным способом, — подсказал парень, хмыкнув.  — И не сообщу иным способом, — недовольно подхватил мужчина, — имя того, кто напал на моего супруга. Да будет Магия мне свидетелем и залогом! Доволен?  — Вполне. Это был Брантнер, — раскололся Лисенок.  — Кто?! — опешил зельевар, — Но ты сказал, что магия напавшего тебе знакома!  — Так сколько я их с Маркусом тренировал?! Поневоле запомнил! Это действительно был Брантнер, но, Мордред его подери, если я понимаю, на кой ему это понадобилось! — поморщился Лисенок, — Мы не ругались, не конфликтовали. Не уводили друг у друга девчонок или парней. Я не отбирал у него наследства. Из-за чего еще можно на убийство пойти?!  — То есть, вот так внезапно? Ни с того ни с сего?  — Именно! — кивнул Габриолис, — Вот я и хочу понять, почему он это сделал. Возможно, он попытается добить меня в Больничном крыле…  — Ты поэтому оставил там куклу вместо себя? — сообразил Северус, — Хочешь подловить на живца? А если не клюнет? Если это разовое внушение Фламеля и парень даже не помнит ничего? Сколько ты будешь ждать? Месяц? Год?  — До второго испытания. Потом уже не будет смысла. Если не воспользуется ситуацией до или во время второго испытания, значит не сделает этого совсем, — пожал плечами гриффиндорец, — Все! Я проголодался! Хочу есть, купаться и трахаться!  — Опять провоцируешь? — усмехнулся Снейп, шлепая пострадавшую часть любимого мальчишки, — Попа уже не болит? Остаток вечера влюбленные не вылезали из спальни, ограничившись легким перекусом в постель. Кричер ворчал что-то про крошки, но Габриолис даже слушать его не стал, отправив к Вальпурге на воспитание. Поскольку даже обработанная Ранозаживляющим бальзамом попа все еще слегка побаливала, супруги ограничились взаимными ласками без проникновения. Хотя Северус предлагал поменяться местами. Смешно сказать, но Гарри еще ни разу не был сверху. Зельевар вроде и не против был пустить, но возможная беременность и отсутствие опыта у младшего партнера отпугивали почище всяких заклинаний. Сказать по чести, Лисенок не был уверен в том, что ему понравится позиция сверху. Обоих устраивало их взаимодействие в постели. Снейп доминировал, Лис подчинялся. Утро наступило внезапно. Зельевар вскинулся почти за час до будильника, понимая, что в ближайшую неделю будет лишен возможности ежевечернее лицезреть, обнимать и любить свое остроухое счастье. В Долину много не набегаешься. Это не Блэк-Хаус, куда Северус сбегал из Хогвартса каждый вечер. Хотя… если бы не обязанности декана и периодическое патрулирование ночного Хога… Гарри. Лисенок. Любимый мальчишка. Родной. Горячий и страстный. Ласковый и нежный. На удивление, тонко чувствующий и понимающий все сомнения скрытного слизеринца. Принимающий его любым. Мрачным. Злым. Несправедливым. Озлобленным. Сомневающимся в себе и в окружающих. Готового бить словами каждого, кто сможет увидеть его истинную ранимую суть. Слишком часто предавали. Слишком много боли пришлось пережить в прошлом. Впрочем, жизнь не баловала ни одного из них. Гарри также много довелось испытать на собственной шкуре. Повзрослевший до срока ребенок, отчаянно нуждающийся в любви. В том, чтобы быть нужным хоть кому-нибудь. И в этом они тоже похожи.  — Не спишь, родной? — тихо прошептал Северус, осторожно касаясь голого плеча, — Надеюсь, я не разбудил тебя? Прости, если…  — Нет, все нормально… Не спится… Все мысли в голове крутятся… — парень повернулся лицом к любимому, — Это, скорее, я тебя разбудил, случайно задев… это ты прости!  — И о чем же таком ты думал, что даже сон сбежал? Или о ком? — Снейп прищурился, — Мне начинать ревновать и волноваться?  — Глупости, Сев! — тут же прижался всем телом мальчишка, — О ком я могу думать, кроме тебя?  — Всегда есть кто-то другой, — с грустью заметил мужчина, пытаясь отстраниться, — Кто-то моложе, богаче, сильнее… Красивее… Я ни в чем тебя не обвиняю, но… просто…  — Просто ты не уверен в себе — я знаю. Но, Северус! Зачем мне кто-то еще, если у меня есть ты?! — Габриолис лишь сильнее прижался к мужу, выцеловывая узоры на обнаженной спине и будто бы не замечая уродливых шрамов от отцовского ремня и темных проклятий, — Мой сильный, мой грозный, мой любимый… Мой красивый… Да, красивый! Для меня! Я обожаю твою кожу, цветом схожую с молоком. Она тонкая, нежная, чуть бархатистая на ощупь… и такая вкусная! И сам ты такой… худой… стройный, но невероятно сильный. Как будто под шелком кожи скрываются стальные мускулы…  — Гарри! Ну что ты?..  — Тише, родной, — юноша придержал любимого за плечи, обводя языком позвонки, опускаясь все ниже и ниже, — Нежный мой, ласковый! Мой хороший, самый желанный… позволь мне! И Северус сдался, позволяя Гарри делать все, что он хотел. А хотел он — ни много ни мало — аппетитные ямочки на Снейповой пояснице. Целовал каждую, обводя языком, и легонько дул на влажную кожу, вызывая просто непередаваемые ощущения во всем теле. Затем Лис перешел к ягодицам Снейпа. Его руки действовали словно отдельно от разума, стремясь огладить, обласкать каждую округлость, срывая тихие стоны с любимых губ. Северус выгнулся, становясь на колени и облегчая доступ к заветному местечку. Прошептав Очищающее, Гарри ощутил под своими ладонями легкую дрожь желанного тела и осторожно провел языком по расщелине меж ягодиц. Темный бутончик сжался от нежного прикосновения. Парень обхватил руками любимые половинки, раздвигая их сильнее, и приник губами к заветному отверстию.  — Малыш… что ты?.. Зачем?! — выдохнул мужчина, уткнувшись лицом в подушку. Лисенок ласкал языком сжимающиеся чувствительные складочки, прокладывал влажные дорожки по манящей расщелине. Уделил особое внимание вставшему члену и собравшейся в морщинки кожице мошонки. Решившись, толкнулся кончиком языка внутрь горячей тесноты сфинктера и сжал руками узкие бедра, не давая отстраниться от требовательной ласки.  — Ты издеваешься? — застонал Северус и принял провокационную позу, выпятив зад для лучшего доступа, — Давай же, ну… К Мордреду все! Залечу — так залечу! Гарри! Лис молча отстранился и ввел в жаркую тесноту сразу два пальца. Пошевелив ими внутри, парень вполне уверенно нашел заветный бугорок и огладил его, заставляя Северуса выгибаться сильнее, содрогаясь всем телом, и стонать в полный голос. Затем Габриолис добавил третий палец, поглаживая и растягивая узкое отверстие. Второй рукой он нырнул ниже, прикасаясь к жаждущему внимания члену супруга. Кончиками пальцев провел по бархатистой головке, размазывая выступившую смазку. Сжал в руке, осторожно сдвигая тонкую кожицу. Почувствовав, как орган любимого напрягся в ладони, юноша пережал его у основания, не давая кончить так скоро.  — Садист! — проскулил зельевар, — Где только научился?!  — Не хочу испортить свой первый раз… да и твой тоже, если считать с этой стороны! Лишь убедившись, что отверстие растянуто как следует, Гарри вынул пальцы. Размазав по собственному стволу наколдованную смазку, он осторожно толкнулся в успевшее сжаться колечко мышц. Северус резко подался назад, практически насаживаясь на член юноши. Задохнувшись от нахлынувших ощущений, они оба застыли, привыкая к вторжению. Снейп зашипел, безуспешно пытаясь расслабиться. Хоть и сравнительно небольшой, но в его заднице все же был чужой член. Можно сказать, впервые в жизни. То, что было в прошлом, было так давно, что уже не считается.  — Глупый мой, — наклонившись вперед, парень принялся покрывать короткими рваными поцелуями вспотевшую спину, — Зачем так спешить…  — Давай, родной, — тихий стон вернул юношу в реальность и он начал двигаться. Сначала медленно, плавно. Но постепенно фрикции становились более резкими. Его член, судя по приглушенным стонам Северуса, в каждое свое движение проезжался по простате, заставляя содрогаться любимое тело. Снейп стонал и извивался, вынуждая мужа придерживать его бедра. Зельевар вжимался ягодицами в пах супруга, а Гарри сходил с ума от ярких ощущений… Первым не выдержал Северус. Протяжно всхлипнув, он словно окаменел всем телом, стискивая в себе член супруга. Его сперма сильными толчками оросила простынь в то самое мгновение, когда Габриолис увлажнил его собственные внутренности.  — Любимый мой, ты прекрасен! Ты самое желанное для меня создание в целой Вселенной! — тихо прошептал Лисенок, очищая постель, себя и мужа чарами, — Как я могу захотеть кого-то еще, если у меня есть ты? Мой самый восхитительный и сексуальный мужчина!  — Гарри… сейчас, наверно, не самый подходящий момент… — зельевар был слишком напряжен для того, кто только что кончил, — В общем, я в начале осени выбрался в банк и получил результаты Проверки моей крови… У меня нет второго партнера. Очевидно, что ты можешь выбрать любого из нас… Но для меня ты один единственный и я очень боюсь тебя потерять! Лисенок растеряно уставился на неподвижно замершего супруга, не понимая, как следует реагировать на подобное признание. На самом деле, с этой Проверкой вариантов немного. Либо у Гарри и правда два партнера, но они не партнеры друг другу. Либо ему оставили выбор партнера на собственное усмотрение. Либо для Лисенка тоже все почему-то изменилось и второй партнер куда-то самоликвидировался. Но прояснить этот момент можно было лишь в одном месте — в Гринготтсе. А до него еще добраться…  — Я пойму, если ты выберешь того, другого, — глухо прошептал зельевар, отворачиваясь, — Он наверняка моложе и красивее меня. И он будет достойнее…  — Сев, ну что за глупости? — Гарри потянул мужчину на себя, заставляя улечься под боком.  — Это не глупости, — сглотнул слизеринец, — На моем теле хватает шрамов. Характер мой дружелюбием не отличается. Я мрачный мудак с кучей комплексов. Параноик, каких поискать.  — Искать? Вот еще! Мне тебя хватает! — фыркнул Лисенок, — Прекращай себя накручивать!  — Это не так. Гарри, я реально смотрю на вещи. И моя внешность, мой характер, мое поведение и мое прошлое — все это скорее отталкивает от меня людей, нежели притягивает их.  — Какое мне дело до других людей?! Ты меня вполне устраиваешь! Мне никто другой…  — Ты не можешь так говорить, Лисенок, — вздохнул старший маг, — Ты не видел его и не знаешь… Вполне вероятно, что он окажется милым и симпатичным… а я…  — Язва моя любимая! — вздохнул юноша, прижимаясь к супругу всем телом, — Сколько мне еще с твоими комплексами бороться?! Не хочу я никого другого. Только тебя хочу. Тебя одного!  — Это ты просто его еще не нашел. А когда найдешь…  — Ничего не изменится, — спокойно произнес Гарри, нежно целуя обнаженное плечо мужа, — Сев, пойми, мне неважно, какой он. Мне важно, какой ты. И ты меня более чем устраиваешь.  — Я? Гарри, даже если не обращать внимания на мое весьма потрепанное тело, остается мой характер. Думаешь, я не понимаю, что часто бываю несправедлив к людям? Несправедлив к тебе? Сколько ты готов это терпеть? В прошлый раз мы едва не расстались, когда я… когда…  — Когда ты наорал на меня и впаял отработки до победного? — рассмеялся Гарри, — Да, но ты забываешь, что сам все исправил. И в этот раз ты не кричал, хотя я был готов к очередному мозговыносу. Я ведь был неправ, когда полез в подземелья без тебя. Неправ, что сделал это не предупреждая, куда пошел. Я мог напороться там на что угодно и уже не выбраться. Да, меня тянуло в подземелья — и, найдя там отца, я понял, почему. Но это не оправдывает моего поступка. Не оправдывает твоего волнения за глупого гриффиндорца. Северус оглянулся. В его черных глазах плескались тоска пополам с надеждой. Гарри мягко улыбнулся и запустил пальцы в шелк его волос, массируя кожу головы. Зельевар шумно сглотнул и, прикрыв глаза, потянулся за поцелуем. Лис дернулся на встречу. В итоге они столкнулись лбами, как два барана. Первым не выдержал Габриолис. Откинувшись на подушки, он залился веселым смехом, сжимая мужа в крепких объятьях.  — Север, меня все в тебе устраивает на самом деле, — отсмеявшись и потирая лоб, вновь заговорил парень, — И в постели… Знаешь, заводит, когда ты трахаешь меня, как зверь. Жестко, быстро. Без особых церемоний. Без телячьих нежностей. Но мне нравится и наоборот. Когда ты ласкаешь мое тело, словно это храм, которому ты поклоняешься. Я чувствую тебя. Твои желания, твое настроение. Мне нравится твоя вспыльчивость. Не уверен, что я не заскучал бы с пресным партнером, который всегда и во всем со мной соглашался… Ты держишь меня в тонусе. Я больше скажу — ты нравишься мне весь. От макушки до пяток. Именно такой, как есть.  — Гарри, я… — зельевар не мог ничего сказать. Просто смотрел. Но в этом взгляде было все. И нежность, и страсть, и надежда, и страх, и безграничное доверие. В его взгляде была любовь. Лисенок потянулся к тонким губам. Поцелуй на этот раз получился что надо. Щемяще-нежный, бережный, сладкий. Ласковые прикосновения без капли грубости. Юноша накрыл собой тело супруга, каждой клеточкой ощущая нарастающий жар. И вдруг в дверь спальни постучали. Деликатно так. Гари скатился с Северуса раньше, чем сообразил, кто это мог быть. Впрочем, кандидатура была только одна. Том.  — Парни, я все понимаю! Дело молодое. Нужное. Приятное… Но, Мордред вам в печенку, уже почти девять! И если у Северуса нет сегодня занятий…  — Но они есть! — в панике глядя на такого же ошарашенного Гарри, воскликнул зельевар. Заклинанием собрав свои вещи, мужчина скрылся в ванной. Лисенок повздыхав о не вовремя объявившемся папочке, отправился на кухню, чтобы распорядиться о завтраке. Прощание получилось скомканным. Снейп буквально на ходу выпил чашку крепкого кофе, впился в подставленные губы мужа жадным поцелуем, махнул рукой Реддлу — и скрылся в камине. Габриолис с тоской посмотрел на пламя, которое уже успело сменить цвет с изумрудного на обычный.  — Ну что приуныл, Герой? — Том с белой завистью посмотрел на сына, — Ничего с твоим носатым счастьем не случится. Ему на работу пора. Да и нам выдвигаться… Не на ночь же…  — Да… Да, конечно, — взяв себя в руки, кивнул Габриолис, — Просто…  — Гарри, чем раньше мы найдем Марволо, тем быстрее сможем вернуться сюда.  — А ты? Тоже вернешься? Я думал, ты останешься там, — удивился Лисенок.  — В Долине? Прости, но я для этого слишком человек, — пожал плечами Реддл, — Не люблю, знаешь ли, в свою ушастую форму оборачиваться — приютское детство сказывается.  — Ушастую? А какое у тебя Наследие? — с любопытством спросил Гарри, — Я думал, ты наг…  — Ага! Еще скажи — Василиск! — фыркнул Том, — Эльф я. Темный. Как твой супружник. Только не правящих ветвей. Попроще. Хоть и довольно знатного рода. Обычный Высший Эльф. Гарри лихорадочно вспоминал, все, что слышал про Тома Реддла. Про то, что полукровка, про жизнь в маггловском приюте. В том самом, где Гарри потом Эридана и Канмиира нашел. Вспомнил письмо, которое ему Джеймс оставил. Нигде не упоминалось Наследие Тома. В письме Джеймс написал лишь, что второй партнер глубоко одинокий человек и что многому их с Лили научил. Упоминал про Наследие мамы и Северуса, про то, что сам обычный маг, а не магик. Так с чего Гарри решил, что Том наследует змеям? Парселтанг, змеиный облик после Возрождения… Ну да, при таких данных странно было бы ожидать иного Наследия, кроме змей. Наги, горгоны, василиски… Может, еще кто есть со змеиным началом.  — А посмотреть на тебя можно? — с неожиданной робостью спросил парень, — Пожалуйста.  — Хм, целую вечность этого не делал, — задумчиво протянул Реддл, — Но почему нет? Смотри! Волна преобразований омыла тело Тома. Габриолис замер, разглядывая своего настоящего отца. Да, теперь Гарри вполне понимал, почему он стал чистокровным эльфом, а не полукровкой, как мать. Пепельно-серая кожа, как у Галиеноса и Кассиана Хэллгардов. Может, несколько более светлая. Но определенно не молочно-белая, как у Северуса. Высокий, выше Гарри и Марро. Стройный, но уже не худой. Скорее, жилистый. Острые уши. Прямой нос. Четкая линия скул с заостренным подбородком. Губы чуть полноватые, как у него самого. Волосы, некогда бывшие черными, как смоль, теперь припорошены сединой. И в этом они тоже похожи. А вот глаза… Глаза сиреневые, как у Марволо. Оттенок чуть ярче, возможно. Но похожи. Изумительное сходство.  — Отец, — выдохнул Габриолис, принимая свой истинный облик, — Теперь верю… Том сглотнул, с изумлением рассматривая юного эльфеныша, стоящего перед ним. Почти с него ростом. Длинные, черные, как ночь, волосы с парочкой белоснежных прядей. Выразительное лицо с тонкими изящными чертами. Более мягкое и вместе с тем какое-то хищное. Ярко-зеленые миндалевидные глаза. Аппетитно-полные, сладкие даже на вид, губы. Золотистый бархат кожи. Гармоничное сочетание Лилиан и его самого. От Джеймса в мальчике ничего не было. Даже магии его не ощущалось. Видимо, и правда полностью выжжена.  — У тебя глаза твоей матери, Лилиан, — хрипло прошептал Том, — И ее потрясающая улыбка.  — Лилиан… — Гарри с облегчением рассмеялся, — Мерлин! Это ее эльфийское имя?  — Нет, это полное обычное имя. Эльфийское — Лианэль Талло Фэйнвэдд. Полное имя твоего деда по матери — Таллориан. А ты — Габриолис Фэйнвэдд?  — Я не делю имя на эльфийское и обычное — Гарри Габриолис Фэйнвэдд Блэк. А что с твоим именем? Том Марволо Реддл ведь людское? А какое эльфийское?  — Вардарин Наэрис Раэл-Ферра. Для твоей матери я был просто «Рин»…  — Рин… так странно. Я впервые узнаю о маме хоть что-то. Об отце, о Джеймсе, мне только ленивый ничего не говорил. А вот о ней…  — Я расскажу тебе о Лилиан. Все, что помню. Лис кивнул. Слов не было. Да и что можно ответить на такое предложение? Спасибо?! Очень смешно. Почему-то все рассказывали Лисенку в первую очередь о Джеймсе Поттере. О том, как он потрясающе летал. Каким верным другом был. И каким избалованным засранцем по жизни. Сириус еще в прошлой жизни любил вспоминать об их проделках. Выходки Мародеров! А про маму ему только Хагрид немного говорил. И Ремус… Хагрид в итоге оказался сволочью, а Люпин — форменным трусом. Стоит ли верить их рассказам?  — Гарри, — Том осторожно коснулся задумавшегося парня, — Мы куда-то идем? Или следует распорядиться насчет обеда? Благо до него осталось не так много времени.  — Да… Да, идем. Прости, я задумался, — Лис встрепенулся, — Предлагаю идти в истинных формах. Тебя кто-то сможет узнать? Там живут Лестрейнджи, Сивый, Руквуд и Мальсибер.  — А вот и проверим, — хищно оскалился Темный Эльф, демонстрируя приличных размеров клыки, — Мне даже любопытно… Его ногти заметно удлинились и потемнели. Если так все Темные эльфы могут, то Северуса лучше не злить в будущем. Порвет на Британский флаг и скажет, что так и было…  — Что именно? Кто тебя еще помнит? — Гарри покосился на почти черные когти, — Кстати, это у всех Темных Ушастиков такой маникюр? И такая очаровательная улыбка?  — Э-э-э… упс, — Том спрятал руки за спину, — Нет. Прости, не хотел пугать.  — Пф! Я и сам так могу! — Лисенок удлинил пальцы и выпустил когти, — Но у меня это тотемная трансфигурация. Частичное анимагическое превращение, проще говоря. А у тебя?  — А у меня в роду истинные вампиры в свое время отметились. В туман или там мышку с крылышками я не могу, а вот так…  — А я могу! — невесть зачем похвастался Лисенок и перекинулся в Аматэ — крысу с крыльями.  — Ик! однако! — только и сказал шокированный отец, — Пожалуй, ты меня переплюнул… Я превращаюсь в обычную летучую мышь — тоже эхо вампирского наследия.  — Ха! Это ты моего Гарма еще не видел! — фыркнул Гарри, — Но его оставим на потом. А то Кричер не переживет разрухи. Собачка немаленькая получается…  — Хм… Хм! Вот уж точно ты полон сюрпризов!  — Равно как и ты, отец, — довольно кивнул парень, бросая в камин дымолетный порох, — Нам пора в Долину. Догоняй!  — Мальчишка! — с грустью глядя в изумрудное пламя, выдохнул Реддл, — Какой же ты еще мальчишка! И торопливо последовал за сыном.