* * *
— Малыш, я об этом не знал, — сказал Хан. — Но ты же помнишь Клонические, — произнёс Люк. Хан редко рассказывал о своём детстве, о том, что было до Империи, но он всё-таки помнил Республику. Люк не думал, что это важно — в конце концов, о Республике в Восстании говорили лишь с сильной грустью. Таким как Мон Мотма, видевшим упадок Республики, было слишком тяжело о ней вспоминать. А бойцам одних лет с Ханом — ещё тяжелее. У них отобрали всю невинность детства, а они только потом поняли, что произошло. И не без причины большинство повстанцев были идеалистами, ровесниками Люка или даже младше — они могли ненавидеть Империю без тоски по Республике. — Ага, и эти тупые выпуски новостей я тоже помню. И что? — Угол зрения, — ответил Люк. — А, ты снова о джедаях и углах зрения… Ладно. Думаю, после обеда детей можно будет оставить на Трипио. Мара опять придёт? Люк надеялся, что да. Надеялся, что объяснения Тано её успокоили, что она увидела в этом связь с тем, как искорёжили её собственную жизнь. Хотя вряд ли Мара сейчас в этом нуждалась. Люк не видел её со вчерашнего дня, с тех пор, как они покинули допросную, и понимал, что ей нужно побыть одной. У них обоих были обязанности, у каждого свои, поэтому вчерашняя встреча закончилась слишком рано, и это Люку не очень понравилось. Но Тано без проблем согласилась продолжить на следующий день: несмотря на хвалёное джедайское спокойствие, произошедшее её всё же утомило. И если честно, Люк был не против. Он и так столько ждал — подождёт ещё немного. Он опять попробовал убедить Лею к ним присоединиться, но та снова отклонила приглашение, сославшись на важную встречу. Однако Люк понимал, что её терпение уже на пределе. Она вот-вот огрызнётся, что не желает вызывать призраков с того света. Лея приняла тот факт, что Вейдер был их отцом, но это вовсе не означало, что ей хотелось бы узнать его поближе. — Не знаю, — ответил Люк и тут же почувствовал в жилище коммандера Тано присутствие Мары. Он едва сдержал улыбку. — Не сглазить бы. — …это безумие, — войдя, услышали они. За их с Ханом спинами закрылась дверь, Хан проводил её обеспокоенным взглядом, будто подумывая дать дёру, а потом как ни в чём не бывало подошёл к креслам, в которых сидели Мара и Тано. Плюхнулся в одно из них и привольно развалился. Впрочем, Мара его едва заметила. — Как вы вообще смогли победить? Тано пожала плечами. — По воле Силы. Всё было не так уж и плохо — хотя нет, пожалуй, что именно так. Планы Анакина в большинстве своём были именно безумными. Мара только головой покачала. В Империи было совсем по-другому. — Бен и Йода всегда рассказывали, что он был безрассудным, — с порога произнёс Люк. Мара и Тано оглянулись на него. Люк наклонил голову и коротко иронично улыбнулся. — А ещё — что я точно такой же. — Ты знал мастера Йоду? — удивлённо спросила Тано. Её лицо на миг стало сердитым. — Я думала, он погиб. — Он учил меня. Он никогда не рассказывал… но, я думаю, он жил в ссылке, ждал. Они оба ждали. Тано поняла: сошлись белые отметины на лице, а потом черты его разгладились и она посмотрела на Люка. — Бен — это же Оби-Ван? Он тоже остался в живых? Он никогда… — Она отвела взгляд, закусила губу. — Никогда не связывался со мной. Люк неловко переступил с ноги на ногу. — Извините. Я думал, вы знаете. После Эндора Новая Республика выложила в открытый доступ уйму информации. — Уйму пропаганды, — презрительно усмехнулась Мара. Люк кивнул, соглашаясь. — Да. Это вроде ваших роликов. Я думал, вы их видели. Простите, мне стоило… — он подошёл и присел рядом с Тано, положил руку ей на плечо, заставив посмотреть в глаза. — Этот обмен работает в обе стороны. Что бы вам хотелось узнать? О Бене или Йоде, или… о том, как закончилась война? — Где они были? — прошептала Тано. Но Люк понял, что она хотела спросить: «Где они были, когда гибли остальные?». — Я точно не знаю, что случилось в Храме. В Империи это хорошо замалчивали, — произнёс он. Поглядел на Мару, но та покачала головой: она об этом знала не больше его самого. — Бен сказал, что у них с Анакином случился конфликт. Был поединок — так дело и дошло до костюма жизнеобеспечения. Тано заметно передёрнулась. Ей, похоже, трудно было вообразить, до чего ужасна была эта битва, раз Анакин получил такие раны. — А после, я думаю, оба просто ждали подходящего момента. Я знал Бена как чокнутого старого отшельника из пустыни. Он всегда жил там, защищал меня — ждал, когда наступит пора меня учить. Тано нахмурилась: — Джедаи не ждут подходящего времени, чтобы начать учить… — В этот раз ждали. Ещё что-то? — мягко спросил Люк. — Потом. Не сейчас. Но… — выдавила Тано, — потом. Расскажи о Звезде Смерти? Меня всегда учили — нас всех так учили, каждого джедая, включая Анакина, — что искупления не бывает. — Не бывает искупления? — перебил её Хан. Он выпрямился и недоверчиво взглянул на Люка. — Если раз ступишь на тёмную тропу… — продолжила Тано, не обратив на Хана внимания. — …навсегда она твою судьбу определит, — закончил цитату Люк. — Знаю. И всё-таки я в это не верю. Но прежде — как насчёт ещё одного ролика? Тано благодарно улыбнулась. Голопроектор был установлен на низком столике между диваном и креслами. Она нагнулась, лёгким движением руки и быстрым прикосновением в Силе включила его. Хан громко фыркнул. — У меня полно записей, — быстро произнесла Тано, пока фокусировалось изображение. — Но конкретно эта более личная. Голограмма началась крупным планом девушки — но Люк не сразу увидел сходство между ней и Тано, хотя отметины на лице были теми же. На записи она была такой молодой! Юная Тано усмехнулась и немного отодвинулась от камеры, села, прислонившись спиной к стене. Согнула ноги, беспокойно постукивая по коленям ладонями. — Это было что-то, — заявила девушка с голограммы. — Не то чтобы у нас со Скайгаем бывают неинтересные задания — они катастрофически интересные, если цитировать мастера Оби-Вана — однако прорыв в Цитадель это совсем другое дело. — Да ещё и под носом у Скайгая. Он меня чересчур опекает — потому что хочет, как лучше, я знаю, ему не всё равно, но иногда мне кажется, будто он нарочно тормозит меня! Когда мы наконец вернёмся в Храм у нас, скорей всего, будет уйма проблем — и с ним, и с Советом, но оно того стоит, — Тано посмотрела прямо в камеру. Её большие голубые глаза сделались серьёзными. — И не потому, что я хочу что-то доказать Анакину — не ему, себе. Я через многое прошла, я училась и я чувствую, что… что наконец уверена в своих силах, потому что теперь знаю, что делать. Тано ощутимо напряглась в ожидании следующей части видео. За кадром с шелестом открылась дверь, поперёк юной версии её самой пролегла длинная тень. Девушка на голограмме не испугалась, просто откинула голову, прислонилась монтралами к стене, разглядывая вошедшего. Анакин плюхнулся на пол рядом с ней. Скользнул взглядом по камере, а потом снова уставился на Тано. При ближайшем рассмотрении стало заметно множество деталей. Он был молод. Люк никогда и не думал, что настолько молод. Он потянулся к проектору, остановил видео. Мара бросила на него взгляд, вцепилась пальцами в собственное колено. Он двигался слишком быстро, она не успела среагировать и теперь была явно не восторге, что Люк отнял у неё то, что она считала исключительно своей обязанностью. Но даже Хан так и вперился в голозапись, на его застывшем лице читалась целая гамма эмоций. — Я думал… — Люк резко замолчал, потряс головой, а потом продолжил: — Я думал, он был твоим наставником. Тано посмотрела на него с сочувствием. — Был. — Но он же совсем сопляк! — воскликнул Хан. Ткнул в голограмму пальцем, в замешательстве переводя взгляд с неё на Люка. — Он что, всегда такой был? Я же помню… — Что ты помнишь? — Я всегда уважал его. Как он мог быть таким сопляком? — Джедайский орден сильно поредел, — пояснила Тано. — Я была слишком юной для полевой службы, но нам был нужен каждый. А Анакин… не так уж он был и молод. Хан недоумевающе поднял брови. — Да он выглядит как подросток! Люк чуть поморщился. Он сам в пору Восстания был не старше — хотя с другой стороны, он тогда не был ни обученным джедаем, ни генералом. Тано отвела взгляд. Кажется, их беспокойство её взволновало. Люк знал, что он сам считался слишком взрослым для обучения, но никогда не думал, что это оттого, что в его возрасте тренировку обычно уже заканчивали. — Так он и был не сильно старше. Анакин был самым молодым рыцарем в Ордене. Самым молодым рыцарем-человеком за последние несколько сотен лет, кажется. — И посмотрите, чем всё кончилось, — вставила Мара. Она не выглядела такой потрясённой, как Люк с Ханом. Пожалуй, от всего происходящего ей было даже немного скучно. Но возможно, она была права. Вот Анакин Скайуокер — герой новостных хроник и самый молодой рыцарь Ордена джедаев — а на него вешают ещё и ответственность в виде ученицы. Может быть, отчасти дело было именно в этом. Люк сжал губы и отбросил эту мысль прочь. Он не искал причин падения Анакина. Ему просто хотелось побольше узнать о человеке, который вернулся на Светлую Сторону. Он двумя пальцами стукнул по проектору и, ненадежно усевшись на край дивана рядом с Марой, продолжил смотреть видео. — Записываешь мысли, Снипс? — спросил Анакин. Он наклонился и легонько толкнул Тано в плечо — и тут же заработал ответный тычок. — Мастер Пло говорил, что это полезно… — Полезно — в смысле круговой поруки? Только не забудь стереть это до приземления. Не хочется, чтоб Совет нашёл хоть что-то подсудное. — Это совсем не то, мастер! — А, ну да. Я и забыл. Тебя «послали» на задание в последнюю минуту, а мне никто не сказал, что во время одной из самых опасных миссий в моей жизни, моего падавана заморозят в карбоните! — С каждым словом голос Анакина делался всё громче и громче, так что остаток фразы он просто проорал. Потом сжал зубы и обвиняюще уставился на Тано. Люк наклонился назад и взглянул на Хана. Заморозят в карбоните? Хан скорчил ему рожу. Хотя это мало что прояснило. Голографическая Тано скрестила руки на груди и упрямо поглядела на Анакина. — Именно! И не забывай, что я твой падаван! — напористо произнесла она.— Моё место — рядом с тобой! Если ты решил заморозиться в карбоните — тогда и я тоже заморожусь! Если поступаешь глупо и опасно — я тоже буду! Анакин помолчал, а потом криво ухмыльнулся. — Тогда у меня есть только один выход — перестать действовать глупо и опасно? — весело произнёс он. Тано ухмыльнулась в ответ. — Не совсем. Анакин приобнял её и притянул к себе. — Иди сюда, — куда-то ей в монтралы произнёс он. На секунду упёрся подбородком в ложбинку между ними, а потом отодвинулся и посмотрел на Тано сверху вниз. — Не делай так больше, серьёзно. — Не обещаю, Скайгай. Анакин обиженно фыркнул. — Ты хуже сенатора Амидалы. На этом видео кончилось. Люк тут же перевёл взгляд на Тано. — Кто такая сенатор Амидала? — Кто такая?.. — Тано поморгала, потом потрясла головой. Снова включила проектор и откинулась на спинку кресла. — Погоди-ка! Сейчас будет кое-что интересное!* * *
— Лея, у неё там десятки роликов! — он заулыбался, обогнул сестру и пошёл перед ней спиной вперёд. Люку хотелось схватить её в охапку, закружить и тут же отвести к Тано, чтобы пересмотреть все головидео. Он уже попросил разрешения сделать с них копии, и Тано с радостью согласилась: его энтузиазм, хоть и немного омрачённый её собственной печалью, забавлял её. Она настаивала на этом даре, хотя и не понимала, насколько он был желанным. Какую лакуну наконец заполнил. — С матерью или с матерью и с ним? — спросила Лея. — С обоими! Лея остановилась посреди коридора, надула губы. Огляделась: вокруг сновали сотрудники, некоторые явно интересовались, чего это единственный джедай Новой Республики так переполошился — а потом потянула Люка в сторону. — Гент продолжает копать, — тихо произнесла она. Люк об этом уже знал. — Что-нибудь уже нашёл? — Ничего определённого, но есть кое-что странное. Люк с трудом понимал, как хоть что-то из личного дела Тано может обесценить ролики, которые он видел. Они были настоящими, не поддельными. Кому бы в голову пришло подделывать что выпуски новостей, что дневниковые записи? Нелепость роликов никого не волновала, глаз цеплялся только за достоверные детали. Как Дарт Вейдер обнимает свою ученицу. Зовёт её по прозвищу. Люк отца любил и едва мог во всё это поверить. — Насколько странное? — невольно спросил он. — Похоже, до развала Республики её судили за предательство, — ответила Лея. — Возможно, она не погибла как остальные джедаи только потому, что её выгнали из Ордена. Тебе никогда не приходило в голову, что она до сих пор верна Вейдеру? — Если в предательстве её подозревала Империя… — Республика. — Палпатин, — жёстко сказал Люк. — Тут не о чем волноваться. Фактически, нам, возможно, стоит дать ей медаль, если он её настолько ненавидел. Гент нашёл, чем она занималась во время Восстания? Или после Эндора? — Нет, но… — Тебе просто хочется хоть что-то на неё найти, Лея. Тебе нужна причина, чтобы не обращать на неё внимания, чтобы не верить ей. Но мне и не нужно, чтобы ты ей верила — просто поверь мне. Лея подарила ему мрачный взгляд. Это был запрещённый приём и Люк прекрасно это понимал. В их семействе он не всегда был паинькой, и иногда напоминал об этом сестре. — Я всегда тебе верила, — сказала Лея. — Тогда приходи сегодня. Казалось бы, всё, что Люку оставалось — это силком притащить Лею в зал, но она пришла сама. Хан и Мара, которые пытались завести друг с другом непринуждённую беседу, выглядели мрачно. Когда вошли Люк и Лея, оба с облегчением поднялись с мест. Аура Тано в Силе пульсировала весельем, а потом на глаза ей попалась Лея. — О! — тихо произнесла она. Лея коротко поцеловала Хана в губы, потом отпихнула его и обернулась, чтобы кивнуть Тано. — Я прошу прощения, что не поприветствовала вас ранее, ученица-джедай Тано, — произнесла она. — Я Лея Органа-Соло и я благодарна за помощь, которую вы оказали моему брату — и Старой Республике. — Я больше не падаван, но всё равно спасибо. Лея чопорно кивнула и уселась рядом с Ханом. Выглядела она так, будто в любую минуту готова была броситься прочь. В руке она сжимала комм, надеясь получить срочный вызов от Мон Мотмы, но Люк о главе Сената уже позаботился. Та, узнав, кто именно их гость и почему Люк ведёт с ним переговоры, с большим удовольствием отменила все запланированные Леей на утро дела. А Тано не сводила с неё глаз. — Что? — раздражённо спросила та. — Ты на неё похожа, — произнесла Тано. А потом улыбнулась: — Но только не в Силе. В Силе ты — совсем как он. Лея бросила на неё обеспокоенный взгляд, потрясла головой. Услышанное ей совсем не понравилось. — Может, начнём уже? — спросил Люк, решив сгладить неловкость энтузиазмом. По правде-то, энтузиазм был неподдельный. Он был готов пересматривать эти ролики годами. Многие из них были более личными, чем новостные хроники, они были сняты на камеру, которую Тано использовала для ведения видеодневника. Она объяснила, что отношения между Анакином и их матерью держались в секрете — Кодекс джедаев их запрещал. И даже Тано не знала, насколько глубоки они были. На вопрос когда всё началось, она лишь пожала плечами. «Если бы я знала», — сказала она. Пожалуй, сколько Тано была знакома с ними, столько эти отношения и продолжались. Ролики были короткими, взятыми из рапортов о заданиях. Вот почти обрывок: Анакин с ученицей идут по залу, и он останавливается, чтобы поздороваться с красивой темноволосой женщиной-сенатором. Другой ролик оказался довольно пространной дискуссией о политике, Анакина там не было. Очевидно, Тано встречалась с Амидалой по собственному почину. Во время именно этой записи Лея с интересом наклонилась вперёд, ловя каждое слово — будто мысленно конспектировала на будущее весь этот разговор. Но было заметно, что она видела в Амидале не мать, а коллегу-политика. Но следующая запись всё изменила. То была не совсем сводка новостей. Ни громового голоса, ни пропагандистских интонаций. Обычный репортаж, снятый обычным репортёром HNN. — Сегодня вечером в Галактической Опере собрались звёзды Сената, чтобы воздать почести героям Клонических войн и почтить память павших, — произнесла репортёр-мон-каламари. Её лицо разлетелось искрами, сменившись картиной всего мероприятия. Несмотря на дальний план съёмки, среди политиков и корусантской элиты джедаи выделялись сразу, хотя их лиц было не разобрать. Камера дала крупный план джедая-киффара, пожимающего руку представителю Рилота, затем — девушки-мириаланки, которая разговаривала с Оби-Ваном Кеноби. От последнего кадра Тано вздрогнула, будто просматривала это видео в первый раз. — Сенатор Падме Амидала была не первой, кто поздравил наших героев-джедаев, но, возможно, самой красноречивой, — продолжила репортёр. Камера дала крупный план Амидалы, стоявшей на сцене. — Собратья мои, я знаю, что мы все с нетерпением ждём того дня, когда снова сможем жить в мире и безопасности. Повсюду в галактике идёт борьба, происходят конфликты, и да — гибнут люди. — И основную тяжесть этого бремени взял на себя именно Орден джедаев и храбрые клоны-солдаты. Именно они рискуют своими жизнями, они получают шрамы в бою и именно они умирают ради нашей безопасности. Сегодня я поднимаю свой бокал за них, но и мысленно каждый день я с ними. И находиться в этот день в их компании для меня — большая честь. Собравшиеся закивали, многие политики — с едва сдерживаемым презрением, а Амидала повернулась к наперснице, которая держала открытый ларец с медалями. — Это, конечно, мелочь, — произнесла сенатор, — но я попросила джедаев дать нам возможность вручить эти медали как знак признательности. Как напоминание о нашей благодарности и их храбрости. Амидала назвала по списку нескольких джедаев и клонов, попросила их подойти к платформе, чтобы повесить медаль на шею каждому из них. Когда очередь дошла до Тано, её хладнокровие дало трещину. Амидала повесила той на шею медаль, а потом порывисто наклонилась и обняла, прошептав поздравления. Лея остановила запись и стиснула зубы. И тут Люк понял, что она ревнует. — Я думала, вы были его ученицей, — с нажимом произнесла Лея. Тано посмотрела на неё с любопытством. — Была. И благодаря ему подружилась с Падме. Лея скрестили руки на груди. — Я думала, что учеников растят мастера-джедаи. — Иногда, — осторожно сказала Тано, чувствуя в Силовой ауре Леи какие-то подводные течения. — Анакина, хоть тот и попал в Храм поздно, вырастил Оби-Ван. Я была старше, когда меня сделали ученицей. Поверь, я вовсе не считала Анакина своим отцом. — То есть вы не притворялись семьёй, так? Тано этот вопрос явно поразил. Она отвела взгляд. — Я… Я даже не знаю, с чего начать. У меня никогда не было семьи. Я всю свою жизнь была джедаем — пока Орден не вышвырнул меня. Я никогда не была никому дочерью. И не хотела ею быть. И особенно — его дочерью. Тано не казалась сердитой — в отличие от Леи, когда Люк попытался поговорить с ней о Дарте Вейдере. На её лице было написано недовольство по совсем иному поводу, родство с Анакином не имело к нему никакого отношения. И Лея тоже это поняла. — Вы были влюблены в него? — поражённо спросила она, побледнев от самой мысли об этом. Тано снова включила запись, проигрывая ролик дальше. Люк уже знал, что произойдёт, знал, что именно она пытается таким образом доказать. Следующим в списке награждения стояло имя Анакина. Он едва не запрыгнул на сцену и глубоко поклонился Амидале. А когда она вешала ему на шею медаль, смотрел на сенатора снизу вверх блестящими от любви и обожания глазами. А все остальные в зале смотрели точно так же на него самого. — Мы все были, — сказала Тано. Задумчиво посмотрела на голографического Анакина. — Вся галактика. И это было трудно отрицать. На голограммах Анакин был самым эффектным джедаем в истории, видео тщательно ретушировали — на них он выглядел лучше, чем кто бы то ни было. Заманчивый был образ — даже Люку хотелось, чтобы он оказался правдой. — Но ему этого было мало, — произнесла Лея. Какие бы чувства ни пробудили в ней записи о матери, сейчас от них осталась лишь холодная горечь. Она выглядела уставшей. И Люк едва не почувствовал себя виноватым за то, что заставил сестру через всё это пройти. Лея никогда не интересовалась Анакином Скайуокером — ни как личностью, ни как человеком, которого могла бы простить. Тано повела плечом. Она не могла ответить, почему это случилось, почему её учитель так изменился. Для неё это просто не имело значения, и Люк понимал, что в малой степени это результат именно учения джедаев, а не её чувств к Анакину. Что было, то прошло и ничто не сможет возместить нанесенного Тёмной Стороной ущерба. Видео продолжилось, но мало кто обратил на это внимание: показали групповые съёмки. Камера задержалась на Анакине и Оби-Ване — те стояли рядом с Тано, положив руки ей на плечи, и так и лучились гордостью. На заднем плане можно было заметить сенатора Амидалу. Люк думал, что она тоже улыбается, и сейчас он как никогда понимал ревность Леи. — Герои Джеонозиса! — взревело следующее видео, вырвав всех из задумчивости. Тано смущённо прикрыла глаза и потянулась через Силу, чтобы остановить проигрыватель. Вчера они закончили на церемонии награждения. Люк пересмотрел некоторые записи по нескольку раз, а потом решил, что прежде чем двигаться дальше, нужно показать их Лее. На этом видео, вроде бы, тоже должна была появиться их мать, поэтому он не смог сдержать разочарования. — Извини, — произнесла Тано. — Они в таком беспорядке. Застывшее изображение было непохоже на то, что они видели прежде: группа джедаев с включёнными мечами. Рядом стояла сенатор Амидала в белом комбинезоне и держала в руках огромный лучевик. Хан ухмыльнулся и приобнял Лею. — Теперь я понял, в кого ты такая. Лея придвинулась ближе: — Вот и не забывай. — Это разве не первая битва? — спросил Люк. Он нахмурился, пытаясь вспомнить историю. На Татуине мало кто говорил о Клонических войнах, а версия Империи была сильно искажённой. К сожалению, версия повстанцев была не лучше. — Или их было несколько? — К несчастью, и то, и другое. Но этот ролик сняли после первой. Тано снова запустила видео. — Пытаясь раскрыть покушение на сенатора Падме Амидалу, мастер-джедай Оби-Ван Кеноби нашёл на Джеонозисе дроидские цеха, а на Камино фабрики клонов — как нельзя вовремя. Теперь у Республики есть целая армия для борьбы с угрожающими ей сепаратистами. Люк заметил, что диктор ещё не был столь громогласным, как станет позже. Его голос звучал скорее неестественно — будто он сам не верил в то, что читал. — Обнаружил армию? — произнесла Мара и закатила глаза. — Как удобно. — Пойманный лидером сепаратистов графом Дуку, бывшим членом Ордена, Кеноби ждал спасения от рук падавана Анакина Скайуокера и самой Амидалы, которая подвергла себя опасности, чтобы выручить своего защитника-джедая. Когда видео сменилось следующей сценой, Тано громко хихикнула. На голо Падме с обожанием смотрела на Оби-Вана, а тот стоически смотрел в сторону. — Думаю, именно поэтому их так долго никто и не раскрыл, — сказала Тано. — Я уже и забыла, как СМИ хотели, чтобы Падме и Оби-Ван оказались парой. — У них и правда что-то было? — вынужденно спросил Люк. — Как я уже говорила, мы все были влюблены в Анакина, — ответила Тано. — Абсолютно все. — Попав в плен, — продолжал диктор, — Амидала и Скайуокер помогли Кеноби отстоять свою свободу, пока не подоспела армия клонов и не спасла их. Скайуокер и Кеноби героически противостояли Дуку — хотя для Скайуокера этот поединок окончился серьёзным ранением. И тут на видео впервые появились реальные съёмки: выходящие из каменного ангара Падме и тяжело опиравшийся на неё Анакин. Люк поискал взглядом то самое ранение, но потом оно стало очевидно. Анакин потерял руку. Люк, сочувствуя, пошевелил собственной механической рукой. Для Анакина всё началось очень рано. Сам Кеноби тоже был ранен, хотя и не так тяжело. Он проковылял к кораблю следом за учеником. — В тяжёлые времена мы ищем героев. Республике придётся пройти трудный путь в борьбе за демократические принципы, за сохранение порядка и возвращение мира в галактике. Но даже сейчас, на пороге новой пугающей эры, есть надежда — у нас есть те, кому мы можем доверить управление — Канцлер Палпатин с его достойным и твёрдым руководством и Высший Совет джедаев, командующий новой Великой армией Республики. — И эти новые герои, герои Джеонозиса, уже показали себя. Они готовы ценой собственных страданий вести Республику в будущее. Следующий ролик тоже был постановочным, хотя и ближе к повседневности. Люк сильно сомневался, что он имел какую-то ценность для пропаганды. Камера поймала стоявшего на балконе Палпатина, который вместе с Советом джедаев осматривал один из готовых к отправке «звёздных разрушителей». Потом в кадре оказались Анакин, Падме и Оби-Ван: все трое стояли, прислонившись к перилам. Оби-Ван серьёзно и печально смотрел прямо в камеру, а вот Падме излучала покой. Анакин стоял вполоборота, наблюдая за кораблём. И они держались за руки — на перилах. Люк искоса наблюдал за Леей: она наклонилась вперёд, отстранившись от Хана, прикипев взглядом к голограмме. И он знал, что за тоска написана у неё на лице — это было то самое чувство, которое он сам едва начал понимать — чувство, что они семья. Изображение погасло. Лея выглядела ошарашенной, на ней лица не было. Она уставилась прямо на Тано — и та встретила этот взгляд с интересом. — А ещё есть? Тано улыбнулась. — Полно.