drumstick

      Небольшой клуб заполнен сотнями разгоряченных потных тел, что разносят танцпол под мощные барабанные партии и гитарные запилы. Разноцветные прожектора мерцают в сумасшедшем ритме, с непривычки можно, наверное, эпилептический припадок словить (и за какие заслуги вообще платят этим бездарным световикам?). В первых рядах преимущественно юные девушки, без устали скандирующие имя вокалиста. Чонгук заправляет за ухо длинные черные пряди, одаривает поклонниц ослепительной улыбкой, которая по своей яркости затмевает любые источники света в этом помещении, и протягивает микрофон в толпу, позволяя фанатам пропеть несколько строчек. Особо ловкие умудряются дотянуться до фронтмена и потрогать его руку, прикоснуться к покрытой причудливыми татуировками и влажной от пота коже. Но не только Чон пользуется особой популярностью среди прекрасной половины фанбазы. Сокджин во время игры на бас-гитаре выглядит настолько горячо, что разрывает в пух и прах глупые стереотипы о басистах. Кого вообще волнует, что партия состоит из сплошных нулей, когда на окутанной искусственным дымом сцене настоящее божество в белых кожаных брюках, да еще и не скрывает рельефную грудь и каменный пресс за ненужными тряпками? Если за удовлетворение поклонниц в группе отвечают Джин и Чонгук, то о мужской половине заботятся Тэхен и Чимин. Плотно прижавшись спина к спине гитаристы извлекают из своих инструментов такие звуки, что создают на танцполе настоящее безумие. Подвыпившие молодые парни и даже более взрослые мужчины толкаются, хаотично шевеля всеми конечностями, ударяют друг друга локтями, высоко прыгают. На особо эпичных гитарных соло Чимин просит сделать серкл-пит, и тогда остаться в целости и сохранности становится еще проблематичнее.       Хосок, разумеется, обожает всех мемберов без исключения, но взгляд его на протяжении всего шоу прикован к драммеру. Намджун во всей красе демонстрирует мускулистые руки, а палочками орудует так виртуозно, что сердце невольно начинает биться не то что в такт мощному биту, а еще быстрее. Драммер прикрывает глаза и закусывает пухлые губы, полностью отдаваясь музыке, и Хоби искренне не понимает, почему его кумир постоянно находится в тени. Этот потрясающий мужчина заслуживает большего, чем скрываться за своей установкой на заднем плане, пока все сходят с ума по фронтмену.       Хотя, есть у этого и свои плюсы. Хосок смог найти местечко почти у самой сцены с левой стороны, где концентрация школьниц чуть ниже и никто не мешает залипать на любимого барабанщика, да еще и обзор шикарный. Однако вскоре у Хоби обнаруживается конкурент: невысокий парень стоит чуть ближе к сцене по правую сторону от главного фанбоя Намджуна и не сводит восхищенных глаз с драммера. Спутанные влажные волосы пепельного оттенка играют всеми цветами радуги в свете прожекторов. Черная мерчовая майка группы не скрывает стройное тело и светлую, почти сахарную кожу. Парень машет руками и прыгает так высоко, как только может, чтобы лучше разглядеть кумира. Улыбается деснами и издает звуки раненной белуги, когда восторг льется через край. Хосок от этого зрелища убирает прилипшие ко лбу каштановые пряди и жмурится, расплываясь в улыбке. Такой забавный.       Теперь уже Хо приходится разрываться между залипанием на любимого барабанщика и симпатичного фанбоя. Незнакомец выглядит достаточно хрупким, его без труда можно было бы спутать с девчонкой из первых рядов. Хосока передергивает каждый раз, когда парню достается ботинком по голове от очередного стейдждайвера, или когда его зажимают со всех сторон более крупные особи и толкаются, еще и периодически закидывая несчастному на плечи свои руки-базуки. Там под черным хлопком майки явно живого места нет от синяков. На плечах уже виднеется несколько фиолетовых пятен, должно быть, белая кожа на спине, впалом животе и выпирающих ребрах разукрашена так же. Так, Чон Хосок, твои мысли развиваются не в том направлении.       Хоби пытается сосредоточиться на концерте. Громко выкрикивает слова любимых песен, качается в такт музыке, трясет отросшей волнистой челкой. Потоком слэма парня уносит прямиком в первый ряд, и ему даже предоставляется возможность потрогать за коленку Тэ и словить пятюню от Чонгука. И, конечно, он визжит как последняя фанючка от такой близости с Намджуном. Но спустя некоторое время Хо вновь ловит себя на поиске в толпе своего сахарного мальчика. Он долго вглядывается в перемешанные в одну оживленную кучу лица позади себя, прежде чем найти пару сияющих глаз в форме полумесяцев. Сложно понять, в них отражаются цветные огни прожекторов или же целая Вселенная? И так сбитое дыхание становится ещё более прерывистым, когда парень изящным движением руки убирает непослушные влажные пряди с лица, зачесывает пальцами назад, открывая вид на красивый лоб и широкие темные брови. Небольшой аккуратный ротик сексуально приоткрыт, капельки пота стекают по скулам, оставляют блестящие соленые дорожки на тонкой, почти девичьей шее. Из-за невыносимой духоты парень оттягивает вниз прилипшую к телу майку, демонстрируя часть груди, как и предполагалось, с небольшим синяком (от души спасибо BTS за то, что выпускают не только наглухо закрытые футболки, но и это чудо, открывающее вид на все прелести). Хо надеется, что сахарный от экстремально высокой температуры в клубе не растает, расплываясь по танцполу тягучей карамельной лужицей. А вот сам Чон, кажется, уже начал превращаться в лужицу. Блять блять блять.       Гейская паника овладевает Хосоком ещё больше, когда какой-то двухметровый шкаф толкает сахарного, и тот валится прямо на Чона, вдавливая его в край сцены. Крепко цепляется пальцами за Хосокову белую футболку на талии, чтобы не упасть, и утыкается лицом в спину. Восстановив равновесие, бормочет что-то на ухо, вероятно, слова извинений, но из-за оглушительного рева гитар с трудом можно что-то разобрать. Хосок в ответ улыбается своей яркой улыбкой в форме сердца и протискивается чуть в сторону, предоставляя парню место рядом с собой, чтобы этому малышу не приходилось вставать на носочки, чтобы хоть что-то разглядеть за Чоном.       Когда Чонгук объявляет следующую песню, медленную, пепельноволосый ликует похлеще любой фангерл в этом зале. Наверное, его любимая. Это не ускользает от внимательного взгляда Намджуна, и музыкант посылает воздушный поцелуй, глядя прямо в глаза парню. Да, сахарный на все сто уверен, что этот милый жест был адресован именно ему и никому другому. Он что-то пищит на своем фанбойском, хлопает в ладоши, по-детски радуясь, зажмуривает глаза и демонстрирует улыбку, от которой крышу сносит. Боже, ну что за малыш.       Свет в клубе приглушается. Остается только несколько сиренево-голубых ярких пятен, освещающих фигуры мемберов. Фанаты, находящиеся подальше от эпицентра давки, включают фонарики на своих смартфонах, и, о боже, россыпь огней в сочетании с нежной мелодией и бархатным голосом вокалиста создает невероятную атмосферу. По Хосокову телу пробегает приятная дрожь: слишком романтичная обстановка, а рядом вплотную прижимается слишком милый парень. У Чона тормоза напрочь отказывают. Он осторожно кончиками пальцев касается чужого плеча, скользит ниже, чувствуя, как горячая кожа под его прикосновениями покрывается мурашками, а затем поглаживает большую ладонь парня и, убедившись что он и не собирается ее одергивать, переплетает пальцы. Конечно, в любой другой ситуации такой жест был бы недопустим, но здесь, среди прижатых друг к другу как кильки в консервной банке тел и хитросплетения конечностей, все более чем в норме. Просто нужна опора, чтобы не потерять равновесие, когда толпу раскачивает из стороны в сторону. Просто эмоции слишком переполняют.       Отыграв большую половину сета, группа как всегда делает небольшой перерыв, чтобы заменить некоторое оборудование, между делом радуя фанатов всякими ништяками: Гук бросает в толпу несколько банок энергетика, гитаристы — свои медиаторы, заставляя фанатов ползать друг у друга под ногами, выискивая упавшие на пол крошечные вещицы. А Намджун, наконец-то, покидает свой трон и, подойдя почти к краю сцены, от чего у его главных фанбоев сердца делают кульбиты, с хитрой ухмылкой на лице замахивается барабанной палочкой. Ну все, сейчас как бросит в конец танцпола, и не видать Хосоку его прелести. Но Джун тот еще тролль: когда задние ряды уже напряглись в полной готовности ловить палочку, драммер бросает ее прямо в направлении Хо. И если бы Чон не был настолько криворуким, он уже стал бы счастливым обладателем трофея, однако палочка выскальзывает прямо из его рук, и ее ловит... Да, тот самый сахарный красавчик! Хосок на мгновение обрадовался, что она угодила в руки именно ему, а не кому-то другому: он же точно видел, что ее сначала поймал Хо, и как истинный джентельмен точно вернет ее парню, который позволил ему не быть затоптанным в жестком слэме и любезно предоставил место прямо под сценой. Но не тут-то было, наивный Чон Хосок! Мелкий даже не думает возвращать вещь законному обладателю, а довольно лыбится и любовно поглаживает свою прелесть.       Всю за такое короткое время зародившуюся симпатию как рукой сняло. Милый сахарный малыш автоматически превращается в бессовестного злобного коротышку, а на лице Хоби с нахмуренными бровями и раскрасневшимися щеками читается бесконечная злость и обида. Может быть, если бы так поступил кто-то другой, Чон бы и не бесился, но сам факт, что это сделал он, приводит его в ярость.        — Эй, а ну верни палку, я ее первый поймал, — рычит Чон прямо на ухо бесстыжему похитителю, больно толкая того локтем под бок.        — А? Что? Не слышно нихуя! — в ответ кричит коротышка. И ведь врет и не краснеет, все он прекрасно слышал, потому что интро следующей песни только началось и было относительно тихо.       Хоби такое поведение выводит из себя. Он мертвой хваткой вцепливается в палочку и со всей силой тянет на себя, но сахарный только с виду такой хрупкий, а на самом деле так крепко держит трофей, что хрен отнимешь. После нескольких безуспешных попыток Хо бросает эту затею и решает разобраться с парнем после концерта. А пока Хосок отрывается под драйвовые треки, впечатавшись всем телом в мелкого сзади и цепкими ручонками окольцевав его талию. Чисто чтобы не слился куда-нибудь с его палкой, ну и чтобы слэмом не унесло в другой конец танцпола. Ну ладно, ещё и потому что обнимать злобного коротышку безумно приятно. А еще приятнее опускать голову на плечо и утыкаться носом в шею, вдыхая остатки терпкого парфюма с нотками кедра вперемешку с естественным запахом горячего тела. Но Хоби это делает только потому что шея начинает болеть от такого агрессивного движа, ему ведь уже далеко не восемнадцать. Ладно, всего три года как не восемнадцать, но не соль.       Финальный поклон, и группа под бурные аплодисменты и оглушительное "Бантан! Бантан!" покидает сцену. Измученные и избитые, но такие счастливые поклонники нехотя направляются к выходу. И только Хосок и все еще находящаяся в его объятиях жертва никуда не торопятся.        — Может, хоть сейчас отпустишь? — умоляет мелкий и пытается освободиться из крепкой хватки.        — Сначала отдай палку, — требует Хосок.        — Не отдам, — настаивает на своем сахарный, — я ее поймал, значит она принадлежит мне, а твои дырявые руки не моя забота.       Бессовестный коротышка брыкается в руках Чона, царапает их короткими ногтями, агрессивно шипит, и если бы не обстоятельства, в которых все происходит, Хоби даже посчитал бы это чертовски умилительным. Но сейчас нельзя поддаваться чарам пепельноволосого, нужно вернуть заветную палочку любой ценой. И у Хосока, кажется, есть план.       Шатен, наконец, отпускает несчастного, осторожно берет под руку и разворачивает к себе лицом. Смотрит из-под слипшихся от влаги длинных ресниц с нежностью и теплом, улыбается во все тридцать два. Мелкий, вместо того чтобы сбежать, непонимающе оглядывает Чона снизу вверх, и вдруг, о боже, чувствует на своих губах требовательный поцелуй. Он и рад бы оттолкнуть нахала, но все тело будто парализовало, а полумесяцы глаз резко превратились в полнолуния. Кончики пальцев предательски покалывают, хватка ослабевает, и палочка с громким стуком падает на пол, но это, кажется, ускользает от слуха парня, ведь биение собственного сердца шумом отдается в ушах. Хосок отстраняется лишь через несколько секунд, распробовав мягкие солоноватые губы, раз уж предоставилась такая возможность. И, чего уж скрывать, это было охуенно.       Пока мелкий бесконечно хлопает глазками и нервно хватает ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыбка, Хосок хитро подмигивает и подбирает выпавшую из рук коротышки палочку.        — Так не честно, отдай! — пищит парнишка, будто капризный ребенок, у которого забрали любимую игрушку. Хосок только звонким смехом заливается:        — А ты отними!       Шатен машет палочкой прямо перед лицом парня, дразнит, а когда тот пытается ее схватить, поднимает руку как можно выше и на носочки становится, чтоб наверняка. Мелкий подпрыгивает, тянется за своей прелестью, но не хватает пары каких-то жалких сантиметров. Хосок безудержно хихикает, наблюдая эту картину, и уже собирается развернуться и уйти со своей добычей, но тут сахарный прибегает к запрещенному приему. Губы его сжимаются в одну тонкую линию, округлые щечки безбожно краснеют, ресницы подрагивают, а в уголках потускневших глаз скапливаются жемчужинки слез. У Хосока резко сердечко щемит от этого зрелища. Такого малыша хочется заключить в объятия и бросить к его ногам весь мир, не то что какую-то несчастную барабанную палочку. Но так легко Хоби отступать не собирается.        — Ладно, если ты так хочешь эту прелесть, я могу тебе ее продать, — хитро щурится шатен.        — А не охуел ли ты часом? — всхлипывает сахарный, — я вообще-то не мультимиллионер какой-нибудь, а обычный бедный студент! Я и так последние деньги на билет потратил, теперь питаюсь исключительно раменом на скидоне, ну или пизжу еду у соседа по общаге, только я тебе этого не говорил. А ты на несчастном фанбое так бессовестно нажиться хочешь!        — Я вообще-то не деньги имел в виду, — Хоби игриво приподнимает бровь и растягивает губы в обольстительной улыбке.        — Да пошел ты нахуй, гребанный извращенец, я с тобой спать не собираюсь! — визжит мелкий и уже собирается стартануть к выходу, но крепко схватившая за тонкое запястье чужая рука не дает этого сделать.        — Я тебе и не предлагаю спать, — закатывает глаза Хо, — просто дай мне свой номер в обмен на палку. Может, договоримся сходить куда-нибудь поужинать на днях? Ну, чтобы ты не уничтожал запасы своего соседа.       У парня щеки заливаются румянцем и кончики ушей краснеют от смущения. Он несколько секунд все обдумывает и, наконец, решается ответить:        — Так и быть, записывай. Но это только из-за палочки. Ну и потому что меня уже тошнит от дешевого рамена. Блять, ладно, ещё и потому что ты вроде тоже ничего.

***

      Парни из BTS отмечают прошедший концерт в своей гримерке. Естественно, делятся впечатлениями, опустошая ящики алкоголя.        — Пацаны, а вы заценили тех двух голубков в первом ряду? — вопросительно оглядывает Джун остальных мемберов, потягивая дорогой виски, подаренный фанами.        — Сложно не заметить в первом ряду среди текущих по Гуку школьниц двух фанбоев, что слюнями давятся, глядя на тебя, — хихикает Тэхен.        — Эй, вообще-то я тут ходячий секс и всемирный красавчик, все школьницы текут по мне, — возмущается Джин и эффектно поправляет объемные грязно-розовые волосы, изображая элитную сучку и заставляя Чимина подавиться пивом и испытать на себе всю мощь гравитации, с диким ржачем полетев со стула и попутно разлив пенный напиток на сидящего рядышком Тэхена. И тогда от хохота складывается пополам уже вся банда.        — Нет, ну вы же видели, после того как я кинул им свою палку, они друг от друга не отлипали! — воодушевленно продолжает Намджун, после того как приступ смеха немного успокоился. — Надеюсь, тот мелкий блондинчик сейчас нагибает своего дружка где-нибудь в туалете.        — О боже, нет! — протестует Чонгук, — я ставлю на то, что актив тот высокий красавчик-шатен с охуенной улыбкой!        — Ой, да с чего вы взяли, что между ними вообще что-то есть? — закатывает глаза всемирный красавчик. — Думаешь, Намджун, ты просто кинул в них палочкой и тут же вспыхнула страсть? Тоже мне, купидон-пидормейкер!        — А давайте сейчас проверим сверхспособности Джуна! — верещит уже изрядно проспиртованный Гуки. Тэ, ЧимЧим и Джин в недоумении переглядываются, а Намджун заговорщицки подмигивает младшему, хватает лежащую на столике возле дивана барабанную палочку и бросает ее в одногруппников. Попадает "стрела любви" прямиком Чимину в лоб и, отрикошетив, приземляется на Тэхена.        — ТэТэ, кажется, пидормейкерская палочка работает, я чертовски хочу тебя, — Чим пожирает (или скорее раздевает?) одногруппника взглядом и по-блядски закусывает пухлую губу.       Мемберы буквально валятся от хохота (Джин даже хрюкнул несколько раз) и единогласно присуждают Чимину воображаемый Оскар за лучшую актерскую игру. А Чимин тем временем забирается Тэхену на колени, с дикими огоньками в пьянющих глазах вглядывается в лицо, достойное быть увековеченным на полотнах лучших художников, и нежным, но настойчивым поцелуем впивается в манящие губы, пока за происходящим наблюдают три пары охуевших глаз.       Но это уже совсем другая история.