***
За час до момента Х Токио накрыло серой пеленой туч, не оставив от утреннего солнца и следа. Затем резко, будто по чьему-то щелчку, на город обрушился ливень. Тобио невольно задумался, а не знак ли это, но быстро отогнал эту мысль, потому что он не привык отрекаться от своих собственных решений. Кагеяма не умел плакать, поэтому Небо делало это за него.***
Он уже стоял у входной двери, когда в очередной раз бросил взгляд на левое предплечье, на те самые заветные цифры, которые одни наверняка посчитают прекраснейшим благословением, а другие – ужаснейшим проклятьем. Кагеяма буквально въедался в них глазами, будто надеясь, что они вот-вот растворятся и исчезнут, ослабив невидимые путы на его шее; но сколько бы он ни смотрел, все те же дата, время и координаты покоились на его смуглой коже, только сегодня уродуя ее своим неоново-голубым свечением. Ему ничего не оставалось, как только тяжело вздохнуть и покинуть квартиру.***
Каждый шаг давался ему с трудом: дождь со всей силы барабанил по голове и плечам, и из-под льющейся толщи воды ни черта не было видно. На фоне был слышен звук сирены и монотонный голос, который рекомендовал всем гражданам переждать шторм дома. Мимо него пробегали напуганные люди и плачущие дети, желающие только поскорее укрыться от ливня. Но Кагеяма продолжал идти, уперто и уверенно, так, как мог только он. Хотел он быть там? Нет. Хотел ли он встретить того самого человека? Точно нет. Однако обрекать кого-то на десятилетия несчастья ему хотелось ещё меньше. Кагеяме с детства не нравилась вся эта идея с родственными душами, для него была невообразима мысль, что кто-то может решать за него. И больше всего он боялся именно этого дня – дня встречи – потому что, как всем было известно, стоит лишь раз соулмейтам встретиться, после чего они практически не могут расстаться. Конечно, были и исключения, но они составляли совсем крошечную долю от целого, чтобы понять эту закономерность. Кагеяма хотел верить, что он – один из тех исключений, а если нет – он таким определенно станет. Поэтому еще несколько лет назад он начал готовить речь, в которой отрекается от предназначенного ему человека. Каждая строчка навеки улеглась в его памяти, кажись, разбуди его среди ночи, и он выдаст все без малейшей запинки. Кагеяма не хотел быть с тем, кого приготовила для него судьба, он даже не был уверен, хотел ли вообще когда-нибудь быть с кем-то, но он точно знал, что не сможет нести груз чужой поломанной жизни на своих плечах. Несмотря на все, Тобио не желал тому человеку несчастья, наоборот, очень даже хотел, чтобы тот смог стать счастливым с кем-то другим, с кем-то, кто не он сам.***
В назначенное судьбой место Кагеяма приходит на пару минут раньше. Кругом никого, только оглушающий плач дождя и свет фонарного столба. Голова невольно вертится из стороны в сторону, пытаясь выловить взглядом хоть кого-то, кто мог бы оказаться тем самым, но улицы по-прежнему остаются пусты. Время Х Кагеяма встречает наедине со своим бешено стучащим сердцебиением. Его одежда уже полностью промокла, а уровень дождевой воды достиг колен. Зубы стучат то ли от холода, то ли от волнения. Нет, этого не может быть. Это не может произойти со мной Цифры на руке потеряли своё сияние и обратились темно-бордовыми кляксами, походя на отвратительное клеймо. Нет. Нет. Нет. Ливень немного стихает, и Кагеяма сдвигается с места в попытках найти хоть кого-то. Однако все вокруг остаётся таким же пустынным, как и ранее. Будто все вокруг – жалкая сцена для дешёвого фильма, а он – единственный выживший на этой планете. Он пытается, правда, пытается найти всему логическое объяснение. Возможно, тот человек не смог прийти из-за ливня? Вполне. Да, так скорее всего и есть, нужно всего лишь дождаться утра. Как ни странно, эти мысли действительно успокаивают его и помогают перевести дыхание. Он взбирается на выступ здания и принимается ждать рассвет.***
Просыпается Кагеяма от собственного кашля. Похоже, что ночью он умудрился задремать, да так, что проспал до самого утра. До десяти часов, если верить городским часам над входом в метро. Дождь все ещё идёт, но значительно слабее, чем вчера. Мокрая одежда остыла и неприятно липнет к телу. Он морщит нос в отвращении. Картинки вчерашней ночи начинают возвращаться, а сердцебиение вновь набирает обороты. Кагеяма спрыгивает вниз и внимательно оглядывается, будто надеясь найти записку или хотя бы что-то ещё. В голову закрадывается мысль, а не подождать ли ещё до вечера, но она быстро прерывается новым приступом кашля. Да и головой он сам понимает, что ждать больше нечего – стоит только взглянуть на темные строки вдоль своей руки. Однако все же какая-то его часть хотела увидеть этого человека. Именно сейчас, пережив эту ужасную ночь под промозглым дождем, он хотел бы встретить его; хотел, даже полностью осознавая, что это уже ничего не изменит – не изменит его судьбы; хотелось просто взглянуть в его глаза и задать один единственный вопрос: «Почему?» Если бы тот самый сказал, что у него была на то причина, объяснился, извинился, то Кагеяма знает, что, да, он смог бы простить, простить за то, что ему сломали жизнь и обрекли на вечное горе. Но сейчас об этом нечего было думать. Прошлое нельзя исправить, да и если бы было можно, то Кагеяма ничего не изменил бы. Он бы все равно пришёл в назначенное время в назначенное место и провёл все ночь под ливнем в ожидании никого. Тобио искренне не понимает, как дальше будет жить тот человек. Будет ли он думать о нем? Пожалеет ли о содеянном? Или же ему все равно? Все больше вопрос возникало в голове, ответы на которые, честно говоря, знать не очень хотелось. Кагеяма точно знал одно: либо его соумейт настоящий эгоист, либо же жалкий трус, побоявшийся явиться даже после. В любом случае он не может испытывать к нему что-то ещё, кроме жалости и презрения; хотя тот не заслуживает даже того, чтобы о нем вообще думали. Тобио надеется, что его родственная душа хотя бы сможет достойно прожить свою жизнь, для которой он пожертвовал счастьем своей собственной. Дождевые капли мерно стекают по его лицу, убегая под воротник куртки. Кожа вновь покрывается мурашками, и оцепенение вдруг проходит. Кагеяма медленно сдвигается с места и направляется к своему дому. Вода противно чавкает в ботинках, а штаны уже можно выкидывать. Забавно, как быстро все преображается: буквально пару часов назад все было затоплено, а сейчас уже почти вся вода ушла. Ночью ревел ливень, а сейчас мелко крапает дождик. Вчера у него была одна жизнь, а сегодня – абсолютно другая. Интересно, как много судеб было сломлено под сегодняшней луной? Или это он один такой везучий? Неожиданно для себя Кагеяма замечает, что плачет. Первая тёплая слеза вырывается и бежит вниз по щеке, в конце спрыгивая с подбородка на ворот куртки. В это же мгновение дождь окончательно стихает, открывая место первым солнечным лучам. Кажется, теперь пришла моя очередь плакать, да, Небо?