blessed (to be stuck with you)

— Хен, я дома! — Субин по привычке небрежно бросает свою куртку на стул в прихожей, поставив рядом ботинки. — Хен? Неужели он уснул? Сейчас только девять вечера. Субин заглядывает в гостиную, и его сердце выпрыгивает из груди, потому что, черт возьми, как кто-то может быть таким очаровательным? Ёнджун свернулся калачиком на диване, подтянув ноги к подбородку. На нем самый мягкий в мире на вид свитер, голубой, как и его волосы. В пушистых носках с котятами, которые, к слову, подарил ему Субин на Рождество, ноги становятся похожи на самые настоящие лапки. И за что это ему? — Субини? — Ёнджун открывает глаза, сладко зевает и тянется руками вверх. — Эй, — Бин протягивает руку к его волосам, слегка перебирая между пальцев, — Устал? Ёнджун кивает, — Да, был утомительный день. Субин хмурит брови и надувает губы, — Хен, ты должен спать в кровати, а не здесь. Там теплее, ты же не хочешь простудиться? — Нет, — Ёнджун морщит нос, — Лучше обними меня. Ты теплее, чем одеяла, Бинни. — Ты всегда такой плаксивый, когда хочешь спать. — Ничего не поделаешь, — снова зевнул Ёнджун, — У меня должно быть право использовать все преимущества того, что у меня есть приятный лучший друг. Сонный я, или нет. — Тогда ладно, — Субин направился в свою комнату за одеялами, но, возвращаясь, увидел сладко посапывающего хена. Да, должно быть, он правда очень устал. — Бинни, — сонно протянул Джуни, — Ложись со мной. И Субин, не думая ни о чем, сразу же направляется на неудобный диван. Ёнджун же прижимается грудью к спине Су, перекидывая ногу через талию. Дыхание старшего щекочет затылок Субина, из-за чего выходит небольшой смешок. — Что смешного? — Ты дышишь прямо мне в шею, вот что смешно. — Жаль, — Ёнджун прижимается щекой к затылку Субина, и последний чувствует, как сам проваливается в ночное царство, и он почти засыпает, пока не чувствует, как его ущипнули за шею. Субин не двигается, просто позволяет играть с его шеей и щеками. Старший всегда был очарован его эластичной кожей. — Они мягкие, Бинни. Субин не знал, что ответить. — Иногда я хочу их съесть. — Что? Мои щеки? — Да. — Это довольно жутко, хен. Ёнджун фыркает, — Я самый пушистый из всех, во мне нет ничего жуткого. А Субин и не спорит.