Сезон любви

—Ты все еще веришь в настоящую любовь?       Диаваль приземлился и обратился в человека как раз вовремя, чтобы услышать, как его госпожа задала вопрос молодой девушке. Ворон слабо улыбнулся, слегка подался вперед и прислонился к дереву.       Это был далеко не первый раз, когда он слышал их долгие споры. А когда Аврора заняла трон как в королевстве фей, так и в человеческом, споры стали лишь чаще. Ведь если в этом мире была единственная вещь, в которой Малефисента не соглашалась со своей подопечной — это непременно была любовь. —Конечно, — ответила Аврора не отрываясь от венка, который она плела, — Ты ведь разбудила меня поцелуем настоящей любви, помнишь? —Она посмотрела в сторону, на свою крестную, чем усмехнуться.       Малефисента вздохнула и откинулась назад, ее крылья зашуршали. — Уверяю тебя, я до сих пор не могу понять, зачем это сделала. — Улыбнулась она, несмотря на свои слова.       Диаваль усмехнулся, чем привлек их внимание к себе. — Привет, – поприветствовал он, поклонившись, сначала Малефисенту, а затем и Аврору, которая протянула ему руку. Диаваль наклонил голову ниже и коснулся губами ее прохладной кожи.       Наступила осень, и мир находился в процессе перемен. Листья на деревьях, даже здесь, в царстве фей, менялись, и холодные ветры приходили с гор. Диаваль посмотрел на ромашки, теперь выброшенные на землю, и улыбнулся. — Это Малефисента вырастила их?       Глаза Авроры загорелись. — Да она сделала это, когда я попросила ее. — кивнула девушка.       Диаваль снова улыбнулся и посмотрел на Малефисенту, его глаза искрились от едва подавляемого веселья. — Я всегда могу превратить тебя в собаку. — сухо сказала Малефисента.       Диаваль поднял руки, показывая, что он сдается. — Госпожа, вы знаете, я только шучу.       Малефисента фыркнула, а затем повернулась к девушке: — Аврора, я думаю, что пришло время тебе вернуться в свое королевство и к своему… мужу.       Аврора вздохнула и закатила глаза. — Ты всегда говоришь с таким презрением, крестная. Тебе бы он понравился, если бы ты дала ему время... — Я уверена, что он… восхитителен. — Малефисента посмотрела на Диаваля. — Иди с ней и убедись, что она будет в безопасности. — Да, госпожа.

***

— Ты всегда делаешь все, что она тебе говорит? — поинтересовалась Аврора, когда они шли к тому месту, где она привязала лошадь. — Я в долгу перед ней, — заявил Диаваль, — Она спасла меня, когда человек собирался меня убить. Тогда я был простым вороном. — Ах, — девушка вздохнула. — Как бы она ни пыталась показать, что ненавидит все вокруг, она… хороший человек. — Да, она прекрасна… — кивнул Диаваль. — Ты ее любишь? — Конечно. — Нет... ты неправильно понял... Я имею в виду ... Ты любишь ее так же, как я люблю своего мужа? Как мужчина любит женщину? — Аврора остановилась. По ее тону было очевидно, что этот вопрос она хотела задать ему уже довольно давно.       Диаваль чувствовал себя так, будто его ударили в живот. Он стоял, неловко играя с концом своей туники. — У меня нет права испытывать подобные чувства к ней, ваше высочество. — О, не начинай! — воскликнула Аврора, топая ногой по земле. — Ты не должен обращаться ко мне так, когда мы одни, К тому же я задала вопрос… — Я… —Диаваль вздохнул и отошел от нее, — Аврора, при всем моем уважении… я не могу сказать, люблю ли я ее так или нет. — Почему нет? — Я был бы немного не в своей тарелке, если бы признался ей в любви. — Мужчина на мгновение закрыл глаза, снова вздохнув. — Пожалуйста, прошу вас… не спрашивайте меня больше. Она самая счастливая и прекрасная, которую я когда-либо видел. Я не хочу быть тем, кто разрушит ее счастье.       Аврора долго смотрела на него, прежде чем отступить. — Возможно, тебе нужно подумать, действительно ли она счастлива? Или ты хочешь так думать?

***

      Слова Авроры преследовали его и превратили его мечты в бесконечные череды ночных кошмаров. Диаваль проснулся в холодном поту. —Проклятая девушка… — выдохнул он. — Что это с тобой, Диаваль?       Мужчина перевернулся, удивленный тем, что Малефисента сидит рядом с ним. Ее глаза светились в свете раннего утра, отражая цвета быстро приближающегося восхода солнца. —Беспокойные сны. — Ответил он.       Малефисента удивилась: — Она свела тебя с ума и заставила ревновать к тому принцу, за которого ты когда-то был так рад? — Нет. — Прошептал Диаваль и сел на кровати. — Вы все неправильно поняли! — Что?! — Малефисента поднялась на ноги, ее глаза опасно вспыхнули и она расправила крылья. — Я ухожу. Не пытайся следовать за мной. Я не хочу видеть тебя. По крайней мере какое-то время — Госпожа!       Но она уже скрылась за дверью.       Диаваль не мог сказать, как долго он просидел там прежде, чем наконец-то встать и направиться к равнинам, ведущим к замку. Он был в ловушке в этом человеческом облике до тех пор, пока Малефисента не вернется. Эта мысль причиняла ему боль, ведь он не знал, куда она ушла и когда собиралась вернуться. Все, что он знал — это то, что он был в ее власти. Снова.

***

      Прошла неделя, и Диаваль провел большую часть этого времени, как призрак во дворце. Он оставался там до тех пор, пока каменные стены не стали давить на него, словно клетка, и пока желание вернуться в рощу не охватило его. Место было таким, каким же, он его покинул — полное фей, но не такое, какое он хотел бы увидеть.       Осень украла последние листья, и зима быстро приближалась. Он обнял себя, чувствуя холод так сильно, как никогда раньше. Его кости болели, и он жаждал свободы крыльев.       Сидя там среди самых разнообразных существ, Диаваль понял, что он забыл ощущение крыльев за спиной. Он уже забывал, каково это быть птицей, вороном. Он был человеком в течение недели, и мысли о его первоначальной форме уже исчезали из его разума.       Его пальцы дрожали от холода. — Малефисента! — Крикнул он. — Малефисента, пожалуйста!       Ответа не было. Он встал на ноги. — Пожалуйста! Госпожа, простите!       Он споткнулся еще несколько раз. Его ботинок запутался в корне дерева, и он упал в холодную воду. Его руки утонули в грязи, холод сковал тело.       Он был вороном - вороны не плавали... и эта форма была неправильной: слишком длинные конечности, слишком тяжелые ... неуклюжие ...       Его грудь теперь горела, холодная вода текла по его горлу вместо воздуха, который так был ему нужен. Он дотронулся до дна, попытался оттолкнуться вверх к поверхности воды, но его ботинки лишь скользили по гладким камням. Он опустился еще глубже, его колени упали на дно озера. «Я умираю»       Эта мысль поразила его и вдруг паника в груди утихла. Теперь было холодное чувство иронии - что после всего этого времени... он все еще собирался умереть. И он умрет, так и не узнав, что он чувствует. Он закрыл глаза.       Чьи-то руки опустились в воду и схватили его за рубашку, волоча за собой. Потухающий солнечный свет ударил его глаза, когда он был брошен на землю. Он лежал там несколько секунд, глядя на небо над головой. — Дыши!       Рука надавила ему на грудь. Диаваль перевернулся на бок, изо рта изверглась вода, он судорожно задышал и закашлялся. — Я оставляю тебя одного на мгновение, а ты уже умираешь!       Диаваль поднял голову, его глаза слезились. — Привет ... Госпожа. — С истощенным вздохом он рухнул на землю, и тьма завладела им.

***

      Тепло.       Диаваль медленно открыл глаза. Он свернулся, положив голову на чьи-то колени. Мгновение он увидел только черные перья. — Ты проснулся?       Он откинул голову назад, чтобы посмотреть на удивленное лицо Малефисенты. — Госпожа? — А кто еще спасет птицу, настолько глупую, чтобы плавать такой поздней осенью? — Малефисента раздраженно вздохнула прежде, чем наклониться и положить руку ему на щеку. — Не делай так больше. — Обещаю, — кивнул Диаваль.       Он отодвинулся вправо, изо всех сил стараясь не смотреть на нее. — Госпожа... могу я попросить вернуться к моей нормальной форме? —Если хочешь. — Да. Быть мужчиной сложно.       Малефисента тихо рассмеялась, прежде чем поднять руку. — И почему же? — Сердце. — Ответил Диаваль. – Сердце слишком сложное и болезненное. Птица не думает и не чувствует так, как это делает человек. Но… я думаю... даже если бы я вернулся к своей естественной форме у меня мало надежды забыть это чувство. Ведь я не могу избавиться от того, что вы сделали со мной. — Я ничего не делала. Просто однажды подарила тебе жизнь. — Только это может быть подарком. — Диаваль колебался, прежде чем протянуть руку и обхватить ее щеку, обводя холодную плоть кончиком пальца. — Но любовь причиняет боль. — Да. Много боли. — Кивнула Малефисента — Иди. — Я не хочу идти. — Диаваль закрыл глаза и наклонился вперед. — Я не хочу никуда идти, если тебя нет рядом со мной. — Диаваль...       Но не успела она договорить, как его губы коснулись ее. — Вы можете не верить в настоящую любовь... но я верю.