Фигурально

      Даст — шлюха от корней ухоженных волос и до кончиков острых, как когти, ногтей, ему не важно кого трахать и кто его трахает. Энджел — мазохист до глубины своей гнилой-гнилой души: ему нравятся сильные, властные мужчины, он тянется только к тем, кому на него насрать, к тем, кто сломает его на мелкие-мелкие кусочки и соберёт обратно по своему вкусу. Энджел хороший мальчик- с радостью примет любую форму.  — Молли, — капризно тянет в телефон, зная, что его дорогая, любимая сестра хуйни не посоветует, — он такой горячий. Я так хочу под него лечь.  — Разве это проблема, сладкий? Сиськи в руки и пошёл. Никто никогда не мог устоять.       Звучит очень просто. На деле все не так весело.       Аластор — ублюдок наблюдательный, видит неподдельное желание Энджела, и забавы ради крепко держит его на расстоянии вытянутой руки. Ублюдок. Мудак. Даст никого в своей дрянной длинной жизни так сильно не хотел.       Энджел надевает свою самую откровенную одежду, Аластор говорит, что она прекрасно подчеркивает его глаза. Энджел всем телом старается прижаться к Аластору, тот аккуратно уходит из цепкого захвата. Энджел парит над Радио Демоном, все его тело кричит: «Да трахни ты меня, блять, уже!», но его старания не оценены. Сучка Вэгги издевательски над ним смеётся.       У Даста сдают нервы, он чувствует себя натянутой струной. У него белый шум в ушах от ярости, под веками пляшут цветные пятна. Он обыскал почти весь этот долбаный отель, но не нашел и следа присутствия Радио Демона. Он в библиотеке, сидит спокойно в мягком кресле, мирно читая книгу и слушая джаз.       Энджел очень-очень зол, он быстро пересекает комнату, вырывает из рук Аластора книгу, сразу же садясь тому на колени. Взгляд Радио Демона то ли яростный, то ли заинтересованный. Улыбка бессменна на его властном лице. Даст думает, что он может сегодня умереть. Снова. Аластор открывает рот, явно собираясь сказать. Энджел ему не даёт, ловко прижимая свои губы ко рту одного из самых опасных существ ада. Радио Демон в ответ острыми-острыми зубами кусает за губы, язык.       Энджел чувствует, как его кровь стекает по подбородку, капает на пушистую грудь, и понимает что такого кайфа он давно не чувствовал. Аластор отпускает его и Энджел выдыхает: — Заебал. Фигурально.       Радио Демон почти искренне смеётся.       Когда Энджел отрывается от губ Радио Демона, они уже не в библиотеке, а в одной из многочисленных комнат отеля. Энджел осматривает помещение без интереса. По немногочисленным вещам он предполагает, что это комната самого Аластора. Похуй.       Ухмылка Аластора раздражает сильнее обычного. Это не просто широкий нечитаемый оскал, нет, это холодная понимающая ухмылка, по которой видно, кто контролирует ситуацию. Глаза Радио Демона в полумраке комнаты светятся красным.       Даст ловко снимает с себя пиджак, тут же сбрасывая его на пол, аккуратно снимает плащ Аластора, убирая его на подлокотник. В сложной, многоуровневой игре, задуманной Аластором, рано пока проверять дозволенные границы.       Энджел, не разрывая зрительного контакта, садится на колени перед Аластором, попутно достав из коротких шорт смазку и сняв их. Аластор издает тихий смешок. — Подготовился, — тянет он насмешливо. Даст посылает ему одну из своих самых знойных улыбок. — Конечно.       Энджел расстёгивает чужую ширинку. Член больше, чем Даст думал, с узлом у основания, но так даже веселее. Даст проводит по всей длине, особое внимание уделяя яичкам, одновременно растягивает себя двумя скользкими пальцами. Он, конечно, любит секс без подготовки, но не сегодня.       Член в его умелых руках быстро твердеет. Энджел с удовольствием проводит губами по яичкам, прослеживает каждую крупную вену, чуть оттягивает край головки и ловко языком играет с уретрой. Глядя в ухмыляющееся лицо Радио Демона, медленно заглатывает член полностью, добавляет в себя третий палец, нарочно задевает простату и гортанно стонет, закатывая глаза. Энджел чувствует в своих волосах руку Радио Демона, он не трахает рот Энджел, просто перебирает мягкие локоны, позволяя Дасту самому задавать темп. Энджел сосет так, словно от этого зависит его жизнь: заглатывает полностью, засасывает так, словно пытается высосать Аластора полностью, ловко играет с яичками.       Энджел мягкий и мокрый внутри, когда в него вмещается четыре его пальца, он решает, что пора перейти к главному. Он садится к Аластору, расставив колени вокруг его ног и оперевшись руками о спинку кресла у головы Аластора. Умело садится на его член, прижимаясь своей пышной грудью к одетой груди Аластора, и быстро начинает на нем ездить. Аластор кладет руки на талию Даста, острыми когтями до крови царапая чуть выпирающие ребра, худую, изящную спину. До крови кусает острые плечи, ключицы. Грубо хватает за волосы, отводя голову назад и сильно кусает адамово яблоко. Энджел громко сладко стонет, ему плевать, если кто вдруг услышит. Его нежно-розовая кровь пачкает дорогую на вид одежду Аластора. Ему все равно.       Даст стонет на особо грубом толчке, кончая. Член Аластора пульсирует в нем, и чувствует, как его завязывают, странное чувство, но ему нравится. — Получил, что хотел? — скалится Аластор.       Энджел в ответ подставляется под укусы.