baby it's cold outside

      – Ма-а-а-а-атс!       В глубине дома что-то рухнуло, брякнуло, звякнуло, проскользило и оказалось Хуммельсом в дверном проёме ванной комнаты.       – Что случилось?       – Мне холодно, – констатировал Марко, его нога соскользнула с бортика ванны и плюхнула в воду, расплескивая её по полу.       Матс нахмурился, но молча снял со стены тряпку и кинул её на мокрый кафель. Марко сполз в ванне ещё ниже, так, что ушел под воду по губы, а его длинные ноги всплыли наружу.       – На кухне работает духовка, в зале горит камин, отопление на десятке, ну как ты все ещё умудряешься мёрзнуть? – устало удивился Хуммельс, хватая с сушилки махровый халат и большое пушистое полотенце, они все ещё были тёплыми. – Вылезай, посмотрим, что можно сделать.       Ройс тоскливо глянул на него, потом на халат и, поежившись снаружи и внутри, выпрямился и встал на ноги. Он переступил через бортик и с блаженным вздохом опустил ступни на коврик. С подогревом.       Он, не стесняясь своей наготы и не думая о том, что был насквозь мокрый, повис на покачнувшемся от этого Матсе, чтобы поцеловать в губы, но промахнулся и только мазнул по подбородку и щеке.       Хуммельс легко вернул его в вертикальное положение и отрепетированными движениями обтёр насухо и запаковал в халат. Одной рукой удерживая Ройса на месте, он вытащил пробку из ванны и кинул мокрое полотенце в корзину для белья.       Марко мелко дрожал и вот-вот начал бы стучать зубами, если бы Матс не отвел его, босого и с влажными кончиками волос, в зал, к камину. Усадив его в кресло, Матс пробежался до спальни и прихватил оттуда шерстяной свитер, флисовые пижамные штаны и одеяло с кровати.       Вернувшись в зал, он нашел Марко, прижавшего к себе колени и все ещё дрожащего.       Одевать замёрзшего Ройса – как одевать Барби, руки-ноги не гнутся и не слушаются, приходится растягивать то, что растягиваться не должно, и напрягаться, чтобы натянуть на него штаны полностью, а не только до колен.       Первые раза три Матс ворчал, кряхтел, даже ругался на пассивного любовника, когда того одолевал очередной приступ холода, но продолжал делать все, чтобы согреть его, и со временем привык, перестал жаловаться и смиренно принял свою долю.       Вот уже третью зиму он носится с Марко как с ребенком, когда тот не может согреться сам.       На одетого парня он накинул одеяло. Ненужный более халат остался лежать на полу.       – Спасибо, – муркнул Ройс, спуская ноги на теплый паркет и расслабляясь. – Что в духовке? Запах – класс.       Хуммельс ошалело взглянул на него и рванул на кухню, проскользив в носках по полу на повороте.       Таймер на духовке показывал на пять минут больше, чем должен был, и Матс вспомнил все самые грязные ругательства, с которыми когда-либо сталкивался.       Открыв дверцу, он выдохнул: горелым и не пахнет.       – Что это?       Марко стоял, прижавшись к нему со спины, с наброшенным на плечи на манер плаща одеялом.       Матс мягко пихнул его бедром, чтобы он отошёл, и вытащил из духовки металлическую форму, набитую сдобными улитками с корицей.       Сзади послышался изумлённый вдох.       – Ещё скажи, что сливочный крем сделал?       Хуммельс молча, с самодовольной улыбкой кивнул на железную миску рядом с плитой.       Марко просиял и, чмокнув Матса в щеку, побежал обратно к камину.       – Мне тот индийский, со специями! Можешь кинуть лимон!       Матс даже не успел заметить, как край одеяла скрылся за поворотом. Он мог только посмеиваться и раскладывать еду по тарелкам, пока на плите грелся чайник.       Крем на свежеиспеченных булочках таял на глазах и стекал на тарелки.       Две ложки индийского пряного чая – по одной на кружку. Лимон жжет пальцы, но недолго. Чайник не успевает засвистеть, как Матс разливает горячую воду по чашкам.       Деревянный поднос с высокими бортиками идеально вмещает всё, что нужно, и привычно ложится в руку, не шатается и не грозит перевернуться, пока Хуммельс несет его в зал.       Марко уже нет на кресле. Он разложил диван и забрался на него полностью, закутавшись в одеяло так, что видна была одна голова. Казалось, он начал дремать, но весь сон как рукой сняло, стоило ему увидеть Матса.       – Напомни, за какие заслуги мне достался ты? – пробормотал он с нескрываемой улыбкой, пока разворачивал свой кокон, чтобы принять в него еще одно тело.       – В прошлой жизни ты спас мир или типа того, – Хуммельс, устроившись максимально близко к Марко, накрыл их обоих одеялом и поставил поднос на свою правую ногу и левую Марко.       Пока посуда не опустела, дом был наполнен шуршанием, хлюпаньем, чавканьем, всем тем, что раздражало бы любого из них в иных условиях, но теперь дарило спокойствие и служило якорем, не давало слишком далеко уплыть в своих мыслях, туда, где было не до уютных пледов и мягких улыбок.       – Марко, у тебя точно то же самое в тарелке, – Матс вздохнул одновременно разочарованно и так, будто только этого и ждал. – Зачем тебе моя еда?       Но Марко не слушал, упрямо продолжая ковырять вилкой тесто, пытаясь отрезать кусочек.       К этому Матс тоже привык, но принципиально не собирался сдаваться и молча сносить произвол. Да, он каждый раз позволяет воровать у себя еду. Но возмущается же вслух!       Сжалившись над парнем, Хуммельс сам отсекает вожделенный кусочек и подносит его на вилке прямо к чужому рту.       Ройс аккуратно снимает его зубами и, еще не до конца прожевав, говорит:       – Вот так бы сразу.       – Под ребра ткну, – без запинки отвечает Матс, ухмыляясь, читая в чужом взгляде "к сожалению, я знаю, что ты можешь".       Они едят и пьют чай в тишине.       Поленья потрескивают в камине. Ветер воет за окном, протирая прочные стёкла их дома в горах.       Кошка, облако черного меха, клацает коготками по паркету и запрыгивает к ним на диван.       Критично осмотрев парочку, она решает лечь на краю дивана, поближе к огню и подальше от длинных ног, которые слишком часто двигаются, чтобы лежать на них.       Отставив поднос с пустой посудой на пол, Матс обвивает Марко руками за талию и тянет на себя.       Ройс, разморенный сладким и пряным поздним ужином, легко, как тряпичная кукла, поддается и встречается спиной с сильной грудью, укладывая голову на плечо Матсу, так просто и приятно, словно их тела были выточены друг под друга.       Они сидят так, наблюдая за пляской языков пламени, пока Марко не поворачивает голову на бок, чтобы ткнуться носом в горячую шею, но вместо этого попадает губами по местечку за ухом Матса, которое всегда гарантированно заставляет его дрожать.       Хуммельс берет паузу, чтобы глубоко вдохнуть и прийти в себя после волны мурашек, пробежавшей по его телу.       – Все еще холодно? – спрашивает он хрипло, сдерживая себя, чтобы не дернуться.       – Ага, – легко отзывается Ройс, которому хватает наглости на то, чтобы кончиком языка провести дорожку от его ключицы до челюсти и без предупреждения прикусить мочку. – Кто бы согрел?       Матс решает вернуть одеяло в спальню вместе с Марко.