Судьба

* У каждого человека в день его шестнадцатилетия проявляется на запястье имя его соулмейта — человека, с которым суждено провести вместе жизнь. Если же человек решит пойти против судьбы, то рискует остаться сквибом. Гарри Поттер всегда мечтал об этом дне. Дне его шестнадцатого дня рождения, когда должно проявится имя человека, с которым он доложен будет провести свою жизнь. С человеком, который станет для него всех дороже. Станет ему семьёй, которой у него никогда не было. И о которой он всегда больше всего мечтал. Ведь никакая слава, никакие деньги не смогут подарить ему дружную и любящую семью. Как только он попал в мир магов, Гарри впервые услышал от Молли Уизли истории о соулмейтах. Поначалу мальчика удивило то, что не сам человек выбирает себе пару, а судьба. Но потом понял, что так даже легче. Ведь у него будет человек, который уж точно будет его любить. Это было именно то, чего так не хватало неуверенному в себе мальчику, выросшему у родственников, которые никогда его не любили. Будучи ещё ребенком, он боялся, что не найдётся такого человека, что полюбил бы его. Но теперь, когда у него будет пара, выбранная самой судьбой, она — пара — не сможет ведь его не любить? Ведь так? Это странным образом успокаивало Гарри, дарило уверенность в себе. Ведь теперь он знал, что на свете есть человек, который его любит, хоть он ещё о Гарри и не знал. Гарри смотрел на счастливых учеников, которые ходили со своими парами по коридорам Хогвартса и с нетерпением ждал того дня, когда и он сам будет так же ходить за руку со своей парой. Они будут вместе проводить время, ходить в Хогсмит, также дурачится. И, конечно же, любить друг друга. Ведь это самое главное. Гарри в это верил. * Когда всё покатилось к Мордреду, сказать сложно. Может тогда, когда на его запястье наконец проявилось имя, или когда он впервые утонул в серебряных омутах глаз, или же когда сердце начало замирать, видя белую макушку, скорее всего мягких на ощупь, таких же как и на вид волос, в толпе. Когда началось это странное чувство, Гарри не знал. Просто в какой-то момент Малфой начал казаться ему привлекательным. Сначала брюнет начал обращать своё внимание на Малфоя. Не признать то, что тот красив было бы глупо. Да, Драко Малфой был красивый. У него были точёные черты лица, платиновые волосы, вечно собраны в причёску, невероятно красивые серебряные глаза. У Малфоя была аккуратная и стройная фигура, тонкие запястья, длинные ноги. Одет он был всегда с иголочки. Всё в Драко Малфое вызывало в Гарри непонятные чувства. От восхищения до странного чувства в груди. Блондин был язвителен, а иногда даже не в меру груб, однако это теперь не отталкивало, — как было до курса третьего — а наоборот притягивало Гарри ещё больше, заставляло тянуться навстречу к блондинистому поганцу. Эти чувства были новые и странные, но с каждым днём становились всё сильней и контролировать это было не возможно. Бывало ещё, что Гарри так подвисал, пялясь на Малфоя, что друзья хихикая спрашивали, не продумывает ли тот план кровавой мести Хорьку. Гарри в такие моменты фыркал и отворачивался от них. Когда он понял, что это за чувство, то было уже поздно. Малфоя было так много, и одновременно так не хватало. Оставалось только надеяться, что в нужный день именно имя Малфоя проявится на его запястье. И он надеялся. Он ждал. Ведь судьба подарила ему такие сильные чувства к этому блондину, значит не просто так. * Лето перед шестым курсом выдалось такое же, как и обычно, если не учитывать того, что как только начал приближаться конец июля, у Гарри в сердце всё замирало от предвкушения. Но вместе с этим был и страх — вдруг имя не проявится? Однако то, что последовало в день его рождения Гарри точно предвидеть никак не мог. И теперь не знал, что с этим делать. Ближе к полночи Гарри проснулся от дискомфорта в руке. Поначалу он не понял, что происходит, но как только до осознания дошло то, что завтра, а вернее уже сегодня 31 июля, — его день рождения — всю сонливость быстро смело ураганом одолевающие чувств, и парень начал сверлить взглядом своё правое запястье. Медленно, чёрным по немного загорелой коже, красивые каллиграфические буквы начали проявлять имя. Это было завораживающее зрелище. Засмотревшись, он даже поначалу и не понял, что за имя проявилось на запястье, а когда заметил… Сердце обожгло осознанием неизбежного. Голова закружилась, перед глазами всё начало плыть. Он никогда не будет с человеком, которого по настоящему любит. Всё очарование момента развеялось, будто красивая иллюзия. На руке, будто приговор, было высечено чернеющими буквами: Джинневра Уизли. * Он знает, что у Джинни на запястье также чернеет его имя. Она счастливо смотрит в его сторону, улыбается. Но она не та, кто ему нужен. Джинни — она младшая сестрёнка. Её, даже при огромном желании, Гарри не смог бы видеть рядом с собой в качестве пары. Да, он её любит. Но лишь как сестру, которой у него никогда не было. И видеть её краснеющие щёки при взгляде на него, то счастье, что плещется в её глазах, стоит ему только рядом оказаться, невыносимо. Он не воспринимает её как пару. И никогда не сможет. * Что-то не так. Малфой ведёт себя странно. Гарри следит за ним постоянно: на завтраке, обеде и ужине в Большом Зале; на парах, когда у Гриффиндора совмещённые занятия со Слизерином; выслеживает в свободное время; ищет взглядом знакомое имя на Карте Мародёров. Друзья поначалу пытаются его успокоить, но потом им это надоедает и они его просто игнорируют. Джинни кидает на него обидчивые взгляды. Гарри это замечает, он всё понимает и осознаёт. Но сделать ничего не может: Малфой завладел всеми его мыслями. Иногда его мысли доходят до того, что Гарри начинает задумываться, чьё же имя красуется на запястье блондина. Однако эти мысли брюнет старается гнать от себя. Думать об этом страшно. И он пытается не думать… * Это происходит на Зельеварении. Гарри по обыкновению следил за Малфоем. Ему нравится за ним наблюдать. У блондина изящные движения. Красивые руки с тонкими длинными пальцами, что сейчас нарезают нужные ингредиенты для зелья. Малфой откладывает нож в сторону. Помешивает зелье в котле. И только сейчас Поттер замечает, что рукава рубашки у Малфоя закатаны и взгляд зелёных Авад невольно сканирует бледное запястье. И тут Гарри понимает, что его мир рушится. Что лучше бы он не видел имени соулмейта Малфоя. Что знать, что Драко Малфой ему не предназначен и что на запястье у Малфоя не его имя – это одно, а видеть это собственными глазами невероятно больно. И Гарри резко отворачивается от Малфоя. Его лицо бледное, голова снова кружится, в горле ком. Он даже не замечает боли в порезанной руке, пока его не отправляют к мадам Помфри. Уже сидя на Астрономической башне и смотря вниз Гарри пытается отвлечься, думать о чём угодно. Вот только в мыслях всплывает запястье с именем Теодор Нотт. * Его подавленность и депрессивность замечают все. Из когда-то весёлого и добродушного парня, он изо дня в день превращается в замкнутого человека, в тень себя прежнего. Некоторые думают, что тот до сих пор никак не может оклематься от смерти Сириуса Блэка, некоторые предполагают, что всё из-за Волдеморта. Бесспорно, всё это вышеупомянутое беспокоит Гарри, но и в половину не так, как-то, что Драко Малфой не его судьба. А судьба просто смеётся над ним, заставляя испытывать эти сильные чувства к блондину и знать, что вместе им не быть. Тот кто пойдёт против воли магии навсегда останется сквибом. Гарри уже начинает думать что может ему кто амортенцию подлил, пока он не видел, или же какое заклятье приворотное наложил. Потому что, ну не возможно любить человека так сильно, что из-за него хочется даже убить. Это ненормально — думает Гарри. А убить хотелось. Он бы с радостью пустил бы Аваду в Нотта и довольно смотрел, как застывает вечной маской это ненавистное Гарри лицо. Как мёртвое тело падает на землю и больше не встаёт. Как мертвые остекленевшие глаза ненавистного Нотта смотрят в одну точку. И по телу Гарри разливается приятное покалывание от этих мыслей, что так явственно предстали пред его взором. На мгновенье он пугается такого порыва. Пытается стряхнуть это наваждение. Вспоминает, что сейчас ужин в Большом Зале. Гарри снова переводит взгляд на блондина за слизеринским столом и чувствует снова ту волну ненависти по отношению к Нотту. Видит, как тот о чём-то говорит с Малфоем… Нет. С Драко. Его Драко. Гарри судорожно сжимает под столом волшебную палочку в надежде успокоится. Однако это не помогает вовсе помогает. Гарри чувствует, как нагревается волшебная палочка, как начинает искрить от его собственной, выходящей из-под контроля, магии, когда эти двое вместе покидают Большой Зал. Поттера потряхивает, он чувствует как в голове мутнеет. Мыслей почти нет, кроме одной «Малфой мой!» Он следует за ними по пятам. Они останавливаются за одним из поворотов — в замке сейчас безлюдно, все в Большом Зале — и о чём-то говорят. Гарри не слышит, о чём. И даже когда Малфой начинает кричать, гневно смотря на свою пару, Гарри до сих пор ничего не слышит. Только видит, как Нотт хватает его (!) Драко за руку и придвигается к нему вплотную. В груди всё пылает. В руках искрит от магии волшебная палочка. Гарри её направляет на Нотта. Кажется, это была Сектумсемпра. * На Астрономической башне холодно. Снег валит как из ведра. Но Гарри не чувствует холода. Он смотрит вниз. Крупная дрожь проходит по всему его телу. Единственное желание сейчас — сбросится с Астрономической башни и разбиться насмерть. Брюнет не помнит, как добрался до башни. Но он помнит испуганные серебряные глаза, которые он так любил и лежащее на полу тело ненавистного Нотта в крови. Гарри не знает, жив ли Нотт. Да и знать не хочет. Он ранил пару Драко и за это, скорее всего, Малфой его будет теперь ненавидеть лютой ненавистью. А жизни без Драко Гарри не видит. Он смотрит на снег, что падает на землю. Смотрит на землю, что находится так далеко. С башни прыгать высоко, но почему-то совсем не страшно. Гарри делает шаг… — Ты что творишь? — раздаётся нервный крик. Гарри застывает на месте. Этот голос. Такой родной, любимый. Его бы слушать вечно. Медленно он оборачивается и видит серебряные глаза. В них нет презрения, нет ненависти. Лишь беспокойство и страх. — Драко… — Не надо. — тихо шепчет блондинистый парень и подходит к Гарри, почти вплотную. От такой близости Гарри вздрагивает, но не двигается с места. Малфой подходит ещё ближе, смотрит неуверенно, будто что-то решая. Мгновенье и Гарри заключают в крепкие объятья. Поттер не знает как реагировать на это. Это всё так нереально. Малфой сейчас стоит посреди Астрономической башни и обнимает его. Ещё мгновенье и Гарри обнимает Драко в ответ, утыкаясь носом в изгиб шеи. Его окутывает приятный аромат чего-то яблочного и самого Драко. — У меня не твоё имя на запястье… — шепчет Гарри и чувствует как вздрагивает тело блондина. — Я знаю. — так же тихо шепчет тот. — Но я люблю тебя. — всё так же шепотом говорит Гарри и чувствует как его отстраняют от себя. Малфой смотрит в его глаза, и на удивление Гарри, серебряные омуты сияют сейчас так ярко, как никогда раньше. Именно сейчас взгляд Драко кажется таким живым. А затем случается то, чего Гарри даже в мыслях себе не позволял. Драко приближается и целует его. Его губы мягкие и сладкие. Он проводит языком по нижней губе Поттера и чуть прикусывает её, просясь войти. И Гарри позволяет. Они целуются долго, прикусывая губы друг друга, затем зализывая, будто извиняясь. Стоны сливаются в один, и не разобрать где чей. Руки прижимают ближе, скользят по спине, опускаются на бёдра, стискивают в объятиях. Когда они отрываются друг от друга, дыхание напрочь сбито. Щёки раскраснелись. А холода не чувствуется и вовсе. — Я тоже, я тоже люблю тебя, Гарри. — шепчет Драко и прижимается ещё ближе к Поттеру. И на сердце Гарри становится так легко-легко. Так спокойно. Малфой теперь его. Гарри никогда в жизни ещё так счастлив не был. И плевать, совсем плевать, что Драко Малфой не его — Гарри Поттера — пара. Плевать на то, что остаётся огромный риск стать сквибами. Они друг друга любят, а значит будут вместе несмотря ни на что.