Если ты идёшь через ад...

Я иду – через осень иду к тебе по темным шпалам, Каждый шаг – дорога в огонь, дорога к огню – Мне тебе необходимо сказать, что времени так мало, И что я тебя люблю. «Мельница» – Дорога в огонь.

На следующий день после обеда Дэн написал в общем чате своё предложение погостить у них в Москве в новогодние каникулы. И я отвлекался от тренинга, чтобы поучаствовать в обсуждении. Вернее, я-то лишь повторил своё согласие на любой день и любую программу гулянки, а в остальное время следил за сообщениями, с нетерпением ожидая, что напишет Саня. Он в итоге тоже накидал радостных смайликов, но сказал, что по датам сориентируется чуть позже. На праздниках он, как правило, выбирал пару дней, чтоб съездить к родителям. Этот вопрос не горел. Остальные парни тоже согласились и тоже определялись по времени. Но я смотрел на Санины сообщения и счастливо улыбался. В пятницу, как назло, я проснулся довольно рано, несмотря на то, что приехал из Москвы ночью и поставил будильник на двенадцать. Санино «после обеда» означало – после двух. Так что я спокойно успел бы и прибраться и приготовить еды и, естественно, поменять постельное бельё. После нашего субботнего секса с Саней, постель служила мне увеличенной копией его футболки все ночи, кроме двух, которые я провёл в поездке. С началом нового этапа наших отношений, я решил, что буду менять бельё перед каждым приходом Сани. А между ними – наслаждаться его запахом и ощущать присутствие Сани, засыпая. Его футболку я постирал ещё в субботу, выгладил и положил в шкаф. Санины полки я так и не занял своими вещами, хоть и обещал себе каждый раз накидать туда каких-нибудь шмоток. Потому что эта зияющая пустота постоянно бросалась мне в глаза и давила тёмным немым укором. Теперь стало ещё хуже. Одна Санина вещь вызывала странные эмоции. Я не хотел её отдавать и, глядя на неё, представлял, что на футболку и рядом с ней ложатся другие его вещи, заполняя пустующие полки. Саня раскладывает их аккуратно, как он любит, смеётся над моим бардаком на соседних полках. Я пытаюсь ему помогать, но в итоге только мешаю. Он хохочет и шутливо шлёт меня подальше, возмущаясь, что всё придётся переглаживать. Я машинально помотал головой, в очередной раз заставляя себя вспомнить, что это всего лишь фантазия. Прекрасная, желанная… но фантазия. Опасаясь Саниной реакции, которая была в прошлый раз, я решил отдать футболку, когда он будет уходить, если сам не вспомнит раньше. Сходил на пробежку, помылся, побрился, надел чистую домашнюю одежду. Заправил постель, только покрывалом накрывать не стал. В общем, переделал все дела и уже не знал, куда себя деть в ожидании Саниного звонка. О том, чтобы позвонить самому не могло быть и речи. Его твёрдое «я позвоню» припечатывало похлеще оглушающего «нет». Сквозь него можно было продираться, только вызывая негатив. На теперешней же зыбкой почве раздражать Саню нельзя было ни в коем случае. Наконец я услышал долгожданный звонок. Саня сказал, что уже освободился, и сможет приехать примерно через полтора часа. Я едва не предложил заехать за ним, куда ему удобно, но вовремя прикусил язык. В оставшееся время я во второй раз за сегодня помылся буквально до скрипа. Ещё раз взялся за станок, но брить уже было нечего – утром тщательно побрился во всех «стратегических» местах. Старался и не спешил, чтобы убить этим занятием побольше времени, которое тянулось безбожно медленно. Ещё я надеялся, что в этот раз мы всё-таки не ограничимся взаимной дрочкой, но я так сильно хотел Саню, так мгновенно загорался, что опасался не раскачать его до оргазма. Да что там, я был уверен, что спущу через несколько движений, а то и во время предварительных ласк. Поэтому, представив, как я готовлю Саню, как трахаю языком, пальцами, я подрочил и кончил очень быстро и так бурно, что не сразу отдышался. Потом успел ещё заварить чай зачем-то, хотя понимал, что Саня, скорее всего, будет кофе. Войдя и поздоровавшись простым «привет», Саня протянул мне пакетик с логотипом аптеки. Я снова чуть не ляпнул: «У нас же всё есть, Сань». Вместо этого я тоже сказал: – Привет, Сань, – и предложил сварить кофе. – Не, потом. Сняв куртку и обувь, он пошёл сразу в комнату. Я, конечно, поспешил за ним, но замер на входе. Саня подошёл к стулу и стал раздеваться. Так спокойно или… это можно было бы даже назвать будничным, если бы он стоял у шкафа. Словно он пришёл с работы и хотел снять одежду, достать домашние шмотки и пойти в ванную. Теперь же Саня аккуратно свернул свитер и положил его на сиденье стула, а джинсы перекинул через спинку. Меня зацепило чувством обиды. Да, всё понятно, я сам согласился, напросился даже практически. Но кофе-то можно было попить и парой слов перекинуться? Или так принципиально нужно подчёркивать механичность процесса? Может, ещё сразу раком встанет? Моё сердце сопротивлялось этому… новому формату отношений, а мозгу всё сложнее было «всё понимать». Раздевшись, Саня подошёл к кровати. Я уже подумал, что и правда сейчас на четыре точки обопрётся, но он повернулся и посмотрел на меня. Никогда не видел у него такого лица. Я иногда замечал такое на фотках моделей. Называется – угадай эмоцию. Расслабленные мышцы, губы чуть приоткрыты, некоторая томность во взгляде. Непонятно, неуловимо и маниакально притягательно. Я забыл обо всём на свете, утонув в глазах Сани. Не заметил, как приблизился к нему, как бросил аптечный пакет на одеяло, как избавился от своей одежды. Вдохнул глубоко и вконец одурел от его запаха. Целовал Саню нежно и глубоко, обнимал, ласкал, плавно скользя ладонями по телу. Он завёлся моментально и требовал большего. Обнимал в ответ, но порывисто, резко, пытаясь ускорить процесс. Я чувствовал, что Саня стал явно нервничать. И меня, как по щелчку осенило – почему. Он стремительно уплывал, при этом не хотел терять голову, поддаваться эмоциям и моей нежности. Я понял, что мне делать и улыбнулся про себя, наверное, впервые за время с нашего расставания настолько довольно. Во сне Саня не мог контролировать своё сердце. А сейчас наступило время моей власти. «Я усыплю твой мозг по-другому, родной». Саня обожал самый разный секс со мной, но больше всего, он заводился и буквально улетал из реальности, когда отдавался мне целиком, как он говорил. Когда я контролировал его, не давая проявлять ни малейшей инициативы, порой ограничивая движения – даже несколько раз связывал руки. Это не означало, что он любил только пожёстче или грубее. Я, например, мог изводить его нежностью, доводя до охрипших стонов и мольбы о пощаде. Именно в такие моменты Саня почти постоянно стонал, шептал, кричал и хрипел сводящее меня с ума – «люблю». Я толкнул его на постель, наваливаясь сверху, будто ведясь на его страсть, углублял, усилял ласки. В какой-то момент Саня всё же попытался перевернуться на живот. Но я прижал его сильнее и, запустив ладонь в волосы, сильно сжал их. Он опешил, явно не ожидая такого в наших нынешних обстоятельствах, и посмотрел на меня изумлённо. Я нежно коснулся губами его губ, потом чуть прикусил верхнюю, отстранился плавно, посмотрел ему в глаза и сказал: – Моя кровать – мои правила. У Сани заблестели глаза, взгляд мгновенно стал пьяным от возбуждения, по телу, даже не дрожь, а судорога пробежала. О, да! Всё это было таким знакомым и желанным. Саня… мой Саня. Я довёл его и до стонов, и до криков, и даже до хрипов. Никаких признаний я не услышал, но и не рассчитывал на такой сказочный подарок с первого раза. Тем не менее, Саня наслаждался так, что я таки едва не кончил раньше него. Пока он плавал в послеоргазменной неге, мне даже удалось урвать немного времени, чтобы поласкать его как раньше. Но я не расслаблялся, чётко поймал момент, когда он окончательно вернулся в реальность, и отстранился. Достал влажные салфетки. В одну сразу завернул презерватив и бросил на пол, другую протянул Сане, глядя на него с «приклеенной» улыбкой, чтобы не бросалось в глаза, каких усилий мне стоило самому не прикасаться к его телу. Пока Саня вытирался, я улёгся на спину, как и в первый раз, и закинул руки за голову. – Кайф! – выдохнул Саня, бросая салфетку на пол и падая спиной на постель. – Да-а, – протянул я, потягиваясь. Мы ещё немного полежали молча, потом Саня встал и ушёл в ванную, тоже ничего не сказав. А я решил сварить ему кофе, уже не спрашивая. После секса Саня любил чёрный с сахаром. Но он не повёлся даже на запах. Прошёл сразу в комнату и зашёл в кухню уже одетый. – Я кофе сварил, – озвучил я очевидное, опять же, не спрашивая. – Не, я… – начал Саня, но я поставил кружку на стол у того места, где он сидел в прошлый раз. Посмотрев на неё, он замешкался, всё-таки сел, отпил чуть-чуть. – Вкусно, спасибо. Я прям быстро. Надо бежать, – скороговоркой выдал Саня и отхлебнул ещё кофе. Я ничего говорить не стал, налил себе чаю и сел напротив Сани. Он пил мелкими глоткам – горячо всё-таки, но торопясь. Пару раз глянул на часы. Ощущение складывалось, что реально куда-то торопился, а не разыгрывал спешку. Любопытно. Мне не хотелось задумываться о том, куда он собирался. Это сейчас было вторичным. Интересно стало, сколько времени он отмерил на встречу со мной. Ну подольше сегодня получился процесс, благодаря мне. Растянул я наше взаимное удовольствие. Но всё равно – совсем ведь недолго Саня у меня был. Или мне теперь всегда только такой «радостью» довольствоваться? Он всё же не допил кофе, встал из-за стола и ушёл в прихожую собираться. Я, стиснув зубы, поплёлся за ним. Одевшись, Саня вдруг спросил: – Ты завтра как? Я опешил от контраста, готовясь услышать стандартное – «я позвоню», и не ответил сразу. – Дим, ничего страшного, если ты занят, – сказал Саня, опустив взгляд. Я очнулся моментально: – Не-ет, ты что?! Ничего не планировал. Получилось слишком порывисто, и я разбавил вопросом: – А во сколько? – Во второй половине. С двух до четырёх. Удобно? – Да, отлично. – Тогда до завтра, – улыбнулся он. – До завтра, Сань, – я тоже расплылся в улыбке. Он ушёл, а я так и зависал в противоречивых эмоциях. За короткий Санин визит я успел почувствовать себя счастливым, получить охрененное удовольствие и не только физическое. Больше от того, что Саня подо мной так ярко наслаждался. Потом ощутил себя искусственным членом, который – сделал дело – поваляйся с недельку в тумбочке. А теперь недоумевал от того, что Саня просил, именно просил, следующую встречу уже завтра. Промаявшись потугами хоть как-то и хоть что-то понять, я решил отпустить ситуацию. На данном этапе, у меня попросту не было выбора. Любые попытки прояснить что-либо могли разорвать слабую нить, соединяющую меня с Саней. Я три недели промучился, вообще не имея возможности общаться. Сейчас же, по сути, у меня было больше, чем мог мечтать. И не просто было, я в прямом смысле владел его телом. В сексе он, почти как во сне, снова становился моим Саней. Эти незабываемые мгновения стоили того, чтобы потерпеть, подождать. Главное – не упустить момент, не отпустить Саню ни к кому другому. Доказать, что ему незачем и нечего искать, что именно со мной у него может «наметиться что-то серьёзное», развиться и закрепиться ещё более прочной связью, чем была у нас раньше. В субботу программа встречи почти не изменилась. Только кофе Саня согласился выпить не на бегу. А я вдруг понял, что не знал толком, о чём говорить. Задавать вопросы из оперы – как дела – было полной глупостью. И я решил, что могу начать с себя. Сказал, что мне неожиданно понравился семинар. Саня улыбнулся и даже задал пару вопросов. В общем, поддержал разговор. Про визит к Пете и Дэну я тоже решил рассказать: – Вечером к Петьке с Дэном заехал. Саня ничего не сказал в ответ, взял печенье и стал намазывать на него масло. – Дэн, правда, работал. Поздно приехал уже… – я вдруг стал нервничать. Как-то мне сразу не пришло в голову, что обо всём этом может думать Саня. До нашей с ним ссоры я почти открыто ненавидел Петьку. Да и ссора-то случилась из-за того, что я приписал Сане измену с ним. Сам Санька переживал, пытаясь совместить нашу с ним жизнь и дружбу с неприятным мне человеком. В Москве я не был уже довольно давно, а в этой случайной поездке у меня получался только один вечер для того, чтобы встретиться с кем-то из друзей или знакомых. И мой выбор пал на человека, которого совсем недавно на́ дух не переносил. – Я ещё вчера хотел рассказать, но ты… торопился. Саня прожевал кусок печенья и сказал: – Ты так-то не обязан отчитываться. Ни вчера, ни завтра. Я напрягся ещё сильнее, но решил не заминать ситуацию. Мне совершенно не улыбалось, чтоб Саня злился ещё и на то, что я внезапно проникся дружескими чувствами в Пете. – Так-то я не отчитываюсь, – отбил я, – просто о поездке хотел рассказать… в целом. Саня кивнул и положил в рот оставшееся печенье. – Ну и признаться ещё раз, что… был слепым мудаком, – добавил я. Саня посмотрел мне в глаза, смолчал и, опустив взгляд, отхлебнул кофе. – Я наорал на него тогда. Ну, когда тебя искал. Думал ты к нему… У него дёрнулись желваки, качнулся кадык. Саня поставил кружку на стол, но снова промолчал. – Потом извинялся, конечно. До сих пор удивляюсь, чего меня так переклинило. Саня с отрешённым видом смотрел в никуда, и меня понесло совсем не в том направлении. – Сань, я очень сожалею и стыжусь… Нахуевертил я дел. Сам себе не могу простить. – Дим, хватит самоедством заниматься, – очнулся он, – всё это в прошлом. Жизнь продолжается. Я даже задохнулся. – И не парься, – Саня поднялся из-за стола, – я рад, что вы с Петей нормально общаетесь. Он быстро собрался и на этот раз я услышал дежурное: – Я позвоню. Совсем недавно он сказал, что я вижу его насквозь. За годы совместной жизни мы действительно изучили друг друга вдоль и поперёк. Но после ссоры я всё чаще ловил себя на мысли, что Саня очень сильно изменился. Стресс, обида, боль… да все жизненные передряги, так или иначе, накладывали отпечатки на любого человека, что-то меняя в нём. Таких мощных кризисов у нас обоих не было никогда и, конечно, его сознание реагировало незнакомым для меня образом. Но мне опять и снова дико захотелось, чтобы Саня психанул, даже наорал или выказал хоть какие-то эмоции. Я-то полагал, что стресс можно и нужно скидывать: спортом, бурными эмоциями. Так мне было привычней, понятней, а главное – действенно. Не давить в себе, не копить негатив, который потом мог рвануть куда худшими последствиями. Я сам наделал море ошибок именно потому, что замалчивал проблему. Как итог – потерял Саню. Да, он всегда был спокойнее меня, но я всё равно недоумевал от его теперешних хладнокровия, рассудительности… равнодушия. И опять навалился страх. Я вспомнил рассказ Петьки. Что под влиянием болезненного разрыва стало с Денисом? Его накрыло не на дни, не на месяцы, а на два с лишним года. Понятно, что причин я не знал, может, там было всё совсем жёстко. Тем не менее, Дэн не барышня кисейная, а взрослый, умный парень. Однако же не смог справится со стрессом – потерял веру в любовь и подавлял свои настоящие желания и чувства. Что если у Сани это всё тоже надолго? Нет, я готов был ждать его хоть десять лет. Только вот он не обещал больше не любить. Как раз наоборот. Я отлично запомнил его слова про то, что он надеется найти новые постоянные отношения. А теперь это его – жизнь продолжается. Короче, к вечеру я уже успел проклясть себя за то, что попёрся к Петьке. Ну перестал он меня выбешивать, ну стали общаться ровно. Так и общался бы в рамках встреч общих. Чего меня понесло на сближение? И ведь даже не задумался, каково Сане будет о таком слышать. А не сказать тоже нельзя было. Узнал бы, или даже уже знал от того же Петьки. Ему-то с чего бы скрывать? Все в нашей компании пересекались друг с другом в тех или иных обстоятельствах, когда хотели и где хотели. И никто из этого тайн не делал. Только вот я ещё месяц назад ревновал и плевался раздражением в сторону Петьки, а теперь в гости к нему заезжаю. Для Сани это могло, пожалуй, стать ещё одним гвоздём в гроб. На следующей неделе Саня приходил дважды – в среду и в субботу. Я после его ухода в выходной даже хмыкнул про себя: «Секс два раза в неделю. Чем не стандартная семейная жизнь?» Только вот жили мы совсем не вместе. Программа встреч практически не менялась. После потрясающего секса мы с ним пили кофе, и он уходил. Говорили немного и на нейтральные темы: я о работе, он тоже рассказал пару забавных случаев. А в понедельник мне написал приятель, с которым несколько лет назад познакомились у Илюхи. Общались все вместе вполне по-дружески. Секс с ним тогда мне тоже нравился. Он честно признавался, что бисексуален, мол, к женщинам тянет даже больше. В итоге встретил замечательную девушку. Полюбили, поженились, дитё родили. В общем, всё было у них хорошо. Погуливал он от жены, как и многие другие, только не с девушками, а с парнями. Мы практически перестали общаться – интересы уже не пересекались. И вдруг он написал мне короткое письмо-вопрос, от которого у меня упала челюсть: «Диман, привет, вы с Сашкой разбежались, что ли?» «Вадим, а не пойти ли те нахуй с такими вопросами?» – настрочил я на эмоциях. «Извини», – быстро прилетел ответ. Перед тем, как прочитать сообщение, я собирался поужинать. Теперь же кусок в горло не лез. Так и сидел с охуевшим видом, пялясь в монитор. Когда малость успокоился, от Вадима пришло ещё одно сообщение: «Дим, затупил… ну, правда, чёт переклинило…» А меня внезапно «расклинило». Мозг включился, и я написал ему самый важный, да и единственно логичный вопрос: «Проехали, Вадь. А ты с чего так решил?» Он не отвечал довольно долго. «Слушай, ты извини ещё раз, не в своё дело я сунулся». Пока ждал ответ, я уже всё понял сам, но будто махровый мазохист, хотел услышать это от Вадима. «Вадь, поздно заднюю включать». Опять я несколько минут пялился в пустой экран. «Он аккаунт восстановил». Больше я ничего не писал. Вадим тоже. И, понятное дело, ни в чём его не винил. Я отлично понимал, почему он мне написал. У него был свой интерес. Закидывал удочку, зная, что я, будучи свободен, не отказывался от хорошего секса. И теперь Вадька тупанул, как сам признался, просто не подумав о моральной стороне вопроса. Да, Саня честно даже не намекал, а открытым тестом говорил, что собирается искать потенциальных партнёров. Но я крутил в голове один и тот же вопрос снова и снова: «Почему ж так больно-то, блядь?» Я не полез на сайт знакомств. Это было уже выше всех эмоциональных сил. Не хотел я видеть Саню там. Не хотел сам туда заходить. К чертям всё. Что будет, то будет. Я уже было настроился на своеобразный график – среда-суббота. Но во вторник Саня не позвонил. В среду меня позвала в гости Настя. Я не давал ответа до конца рабочего дня, надеясь на звонок Сани. В конце концов устал дёргаться. Чувствовал себя уже малолеткой, которому после первого свидания не звонит понравившийся мужик. Настя, ясное дело, спросила аккуратно про Саню, но я отрицательно покачал головой, и она больше не продолжала тему. Я был очень рад этому. Чем дольше мы так специфически встречались с Саней, тем больше я проваливался в ложь. Не мог ничего рассказать друзьям и даже Насте. Лгать же им – мне тоже не улыбалось совершенно. Оправдывал себя тем, что вроде как не произношу вслух, глядя в глаза, значит, не вру. С парнями я переписывался, конечно, обо всем и ни о чём. Они, слава богу, тактично не задавали вопросов. В чате болтали иногда и кидали новости. Илюха звонил и звал в гости. Я отговаривался занятостью, благо в это время и сам Илья был загружен работой. У Марка с Лёхой после отпуска тоже дел навалилось невпроворот. Мы даже очередную общую встречу не могли толком запланировать. Предполагали только конец ноября, но все говорили очень приблизительно. С Настей отлично начали вечер. Она, как всегда, вкусно накормила меня до отвала. А потом позвонил Саня. Меня аж подбросило со стула. Я ломанулся в комнату, едва успев скомкано кинуть Насте: – Я щас. Но всё-таки ответил Сане, понизив голос и не называя его по имени. Он, видать, ощутил мою скованность и спросил, удобно ли мне говорить. – В целом да. Я у Насти просто. – А, я тогда потом наберу, – занервничал он. Я ужасно не хотел прерывать разговор. Это его «потом» ещё неизвестно когда может быть. Но сказать я не успел ничего. – Или сам, может, позвонишь, как освободишься? – Да! – выпалил я. Я вернулся на кухню, чувствуя стыд перед сестрой. Она смотрела на меня удивлённо и вопросительно. Никогда раньше я не ныкался от неё по углам с телефоном. Мне попросту нечего и некого было скрывать. Да, я не вёл при ней особо личных или интимных разговоров. Но она всегда знала, с кем я говорю. Естественно, я не представлял, что ей сказать. Не придумал ничего лучше, как тупо сесть за стол, потыкать вилкой в тарелку и «занять» рот куском мяса. – Дим, всё нормально? – спросила Настя, когда я дожевал. – Угу, – сказал я, не поднимая глаз. Вечер, конечно, пошёл по пизде. Мы ещё пытались как-то поддерживать разговор. Но Настино недоумение и моё замешательство никуда не делись. В конце концов я малодушно решил свалить, а то моё чувство вины росло уже, как снежный ком, летящий с горы. Выйдя от Насти и сев в машину, я сразу позвонил Сане. Он извинился, что не вовремя позвонил и сказал, что хотел договориться о встрече. Или на завтра или в пятницу – как мне удобнее. Я прикусил язык, чтобы не выдать, что для него я свободен и сегодня, и завтра, и послезавтра, и вообще, каждый день. – Да, завтра можно. Во сколько, Сань? – я выбрал из предложенного ближайшее время. – Около восьми получится, нормально? – Ага, хорошо. – Я позвоню, как выйду. – Буду ждать, Сань.