Свобода

Звон цепей. Всё, что слышит Полый в последнее время – звон цепей и шёпот Сияния, что заперто внутри. Иногда он слышал то, что происходило за стенами его клетки, но в последнее время там царит тишина. Ни одно живое существо не смеет подойти к пугающему зданию, где сокрыт главный их страх: инфекция. Эта инфекция просто-напросто погубит всё живое, если вырвется наружу. На момент промелькнула мысль. Мысль, что оно вырвалось.

А что если оно уже погубило всё, что можно было погубить?

Нет. Нельзя допускать такие мысли! Оно не вырвалось и не погубило всех уж точно! Даже если вырвалось, Сияние не сможет погубить почти единственного близкого сосуду жучка: Хорнет. Хорнет должна была бежать с остальными ткачами, если инфекция вырвалась. Жжётся. Жжётся под панцирем. Под этим тонким и хрупким панцирем жжётся сияние, которое так желает свободы. Той свободы, что оно уже получило, недостаточно. Это как паразит. Хотя почему «как»? Это и есть паразит. Интересно, как там Отец Король? Это, казалось бы, бездушное существо, оставившее сосуд умирать. Точно так же, как и его дочь без матери. Ведь он её называл хоть раз дочерью? Без понятия. Но известно, что она, так же, как и он, является нежеланным ребёнком хоть с одной стороны. Она нужна была Херре лишь для того, чтобы было кому править над ткачами. Отцу она не нужна вовсе. «А являюсь ли я ребёнком короля?» - внезапные мысли окутывают его. Он не должен думать! На него была положена ответственность за сохранность Халлоунеста от Старого света! Какое расточительство… Жаль, что он не может кричать. Эта боль пожирает его изнутри. Хоть его тело и из пустоты, но он чувствует всё это. Лапки болят. Одну руку он и вовсе не чувствует. Но все размышления прервал хруст. Только не это. Кто-то рушит дверь! Кто умудрился разрушить печати? Все три печати сломаны. Скоро придёт конец. Внезапное облегчение. Никакого едкого, съедающего разум шёпота Инфекции. Уничтожена? Но кем? И, что самое главное, как? Жива ли Хорнет? Живы ли жуки?

Жив ли он сам?

Он не знает. Страх сковывает тело. Цепи ослабевают. Хруст старых доспехов и оков. Резкий и довольно сильный удар о камни заставляет его встряхнуть головой. Наконец. Он свободен. Взяв свой гвоздь, Полый пошаркал к выходу. Интерес вёл его к свободе. Там кто-нибудь жив? Звон оставшихся цепей кажется слышным даже за толстыми стенами храма. И лишь настороженное существо встретило перед «клеткой» Полого Рыцаря. Это была Хорнет. Всё ещё ниже своего «брата», но её настороженность осталась прежней. Пустотный хрип вместо голоса. Таким он был создан. Она заметно ослабила стойку, узнав его. Тот подросший сосуд, который явно проявлял эмпатию к ней. Он свободен от старого света? Неужели? Рыцарь упал на пол, не удержавшись на своём гвозде. Бег к рыцарю. Эта маленькая ткачиха подбежала к нему и помогла подняться. Она явно волнуется. Он слышит лишь тонкий тихий голос, тараторящий что-то близко над тем местом, где должно быть ухо. Отключка. Весло был без сознания, и Хорнет пришлось нести его на руках. Тяжеловато, но необходимо. Не бросать же его тут, верно? Так и думала Хорнет, таща на себе сосуд. Наверх, на свободу. Страшно. А вдруг не очнётся? А вдруг что-то пойдёт не так?

А вдруг Старый свет всё ещё внутри?

Соберись, Хорнет. Ничто не пойдёт не так! Этот сосуд сделал для тебя многое! А что ты для него сделала? Ничего. Пора бы исправляться. Наверху, в Дёртмафе, все попрятались, видя огромный сосуд на лавочке. Хорнет сидела рядом, надеясь, что он очнётся позже. Нужно лишь ждать и надеяться.

Ожидание будет пожирать их вечно.