Спаситель

Ноги передвигались сами. Наугад. Взгляд бегал повсюду, но она ничего не разбирала то ли от летящей с потолка пыли, то ли от ужаса. Колкая дрожь пробирала всё тело, будто холодок. Он кусал грудь и живот. Хотелось обхватить себя руками и пасть на колени, но ноги устояли на трепещущем каменном полу. Она застыла посреди карты Вестероса. Гордая, несломленная, но прикованная к этому месту оковами страха. «Грарр-грарр-грарр», — заголосил сверху дракон. Не разбирая ничего за слезами досады, она всё же подняла взор, чтобы увидеть чудовище, властвующее над городом. Казалось, что оно насмехается своим гортанным рёвом. «Вот и всё, — твердил дракон, — ты беззащитна. Ты пала! Грарр!» Рык раздался как раскат грома. Пыль засыпала ей ясные зелёные глаза. Серсея сжала в неверных, дрожащих кулаках юбку. От стены вновь откололись розоватые куски и осыпались на пол со звуком, напоминающим звук ударившегося о тело бича. Зубы скрипнули, потершись друг о друга. Верно, она лишилась своего щита, и это поражение было предначертано ей судьбой. Она — совсем одинока. Джейме умчался на Север и, видимо, погиб; Золотых Мечей сожгли; от Железного флота остались лишь щепки; Квиберна изувечил Гора — человек, что был ей предан без остатка. Ноги, впрочем, сами понесли её прочь из Твердыни Мейегора. Сдача и проигрыш противели всей её натуре. Внутри точно стая змей шевелилась, обжигая кислым ядом душу. Вместе со смехом дракона Серсея слышала отчётливый смех ведьмы, предсказавшей ей гибель детей. Свой щит Серсея стала терять после Джоффри, а потом Томмена и Мирцеллы. С каждым из них она хоронила часть себя. Зарывала поглубже в зернистую черную землю, и руки её чернели, становились гнилостными и мертвыми. Замерев возле арочного прохода, Серсея повернула обратно, прошагала вдоль карты, в пару уверенных львиных шагов преодолев весь Вестерос, истоптав его, оцарапав каблуками. Идти назад — бессмысленно: Клиганы борются насмерть. Им ничего не важно в этом мире, кроме этой глупой ссоры. Спереди несётся запах гибели. Она не хотела бы умирать вот так бесславно, не на глазах толпы. Шорох со стороны арочного прохода заставил Серсею вздрогнуть. За громогласным рычанием дракона Серсея остро ощутила его. Чужое присутствие напугало её сильнее предстоящей гибели. Сквозь розовую пыль проглядывала сгорбленная чёрная фигура мужчины. Он простонал и ухватился за колонну. Неужели какой-то глупец добрался сюда раньше Дейенерис и Джона Сноу? Серсея не решилась подойти. Он оторвался от колонны и, тяжело дыша, направился к ней. Среди запаха пыли её нос признал запах свежей крови и запах моря. Мужчина, что вышел к ней, еле стоял на ногах. Вода стекала с его лба. Лицо было вымазано в песке. Он держался за бок правой рукой, которая уже вся побагровела. Голубые очи пялились на Серсею без стеснения. — Эурон? — Это всё, на что хватило ей сил. Слёзы градом полились за словами. Крупные солёные капли оросили обсохшие губы. Она двинулась ему навстречу, как на свет. Эурон протянул ей левую руку, запачканную и холодную, но она крепко ухватилась за неё. — Пойдём отсюда, моя королева, — прохрипел он — её спаситель, посланный богами, утягивая её в темноту следующего зала. — Ты ранен, — сообщила Серсея поникшим, чужим голосом. Несмотря на свою рану, на погибель флота, он вернулся за Серсеей. А значит, ей было рано себя хоронить. Нос её остро чувствовал кровь. Серсея прикрывала ноздри рукою и несмело семенила за Эуроном. Вернее, это всё ноги. Как он мог так быстро идти? У неё уже совсем не было сил. Внутренний голос нашептывал остаться здесь, не рисковать, поддаться воле рока и помереть среди руин. — Надо же, — отозвался Эурон. Ей показалось, что вечность прошла, прежде чем он ответил. — А я-то думаю, отчего мне так тяжело идти? — Он прыснул смехом и вдруг дёрнул её на себя слишком резко. — Однако я иду быстрее тебя. Пошевеливайся, если хочешь жить. Серсея усмехнулась, но не побрела быстрее, и её рука выскользнула из руки Эурона. — Отсюда нет выхода, — пробормотала она себе под нос. Эурон округлил глаза. Его пальцы стиснули её до боли. Серсея охнула. — Что ты себе позволяешь? — Она попыталась вырваться. Не следовало забывать, кто — она, а кто — он. Так не обращаются с королевой. — Спасать твой королевский зад, — ответил Эурон, напрочь игнорируя её возмущение, и это отчего-то её впечатлило. Сверху донёсся треск потолка. Они оба взглянули наверх, но обрушилось не там, а позади. Эурон ещё быстрее поволок её прочь. Её медальон, болтаясь на шее, звенел, как колокольчик у коровы, и она, в конце концов, взяла и содрала его с себя. Эурон тихо заговорил, боясь обвала: — Там тебя ждёт лодка. Карлик постарался. Так что шевелись и молчи, иначе нас засыпет раньше времени. Она сглотнула. Карлик? Тирион подготовил им лодку для побега? Лестница не дала ей опомниться. Здесь стены дрожали и сыпались от гулкого рычания огромной ящерицы сверху. Серсея оступилась несколько раз. На щиколотке защемило. Острая резкая боль едва не заставила её вскрикнуть. Только вид раненого Эурона воодушевлял её. Если она крикнет — подведёт их обоих. Сквозь маленькие окошки прорывался тёплый солнечный свет, и она видела, что кровь стекает меж его пальцев. — Надо перевязать рану, — тихо, как мышка, сказала она. В этот момент он ослабил свою хватку. Вновь наполненный удивлением взор кинулся на неё. Она задрала подол и, собрав все свои силы, оторвала часть нижнего платья. Её руки сами сделали остальное. Рана была глубокая. Серсея поняла, что по лбу Эурона стекала не вода, а лихорадочный пот. Если он, её последняя надежда, свалится здесь, она не будет спасена. — Квиберн сказал, что твой флот горит, я уже боялась, что ты не выжил, — произнесла она, шмыгнув носом и глядя на то, как белая ткань обагряется. Эурон, оторвавшись от стены, недобро поглядел на неё: — Я — железнорожденный, море само меня вытолкнуло. — И засмеялся так спокойно и жутко, что Серсее захотелось побежать от него. Он не дал, вновь ухватившись за её руку. — А теперь меньше разговоров. Ты хочешь выйти отсюда или нет? Этот вопрос прозвучал не с уст Эурона, а изнутри. — Хочу, — твёрдо ответила Серсея и переплела свои пальцы с его. — Веди меня отсюда. Миновав трясущиеся коридоры, они попали в зал с многочисленными черепами драконов. И Серсее это вдруг показалось таким смешным, что она залилась смехом, коварным и громким. — Мне тоже смешно, что Таргариен рушит деяния предков, — ответил на это Эурон. — Здесь недолго. — Серсея заметила, что его походка стала неровной, как у пьяного. Он телепал ногами, шаркая сапогами. И Серсея обхватила его в подмышках. Так, шатаясь, они медленно побрели к выходу, который ей ещё подсказал Квиберн. Её ладонь левая ощущала учащенное биение сердца Эурона. Потолок треснул, когда они увидели свет. До него оставалось идти примерно сотню ярдов. Но Эурона покидали силы. Дыхание потяжелело. У Серсеи уже от усталости дрожали руки. Она смотрела только на маленький проход, забывая о своей ноше. Эурон остановился, всхлипнув от боли. — Не время! — выругалась Серсея. — Пойдём, скорее. Пол ходил ходуном под её ногами. Она могла бы бросить Эурона и убежать, ведь он всё равно погибнет. — Почему ты вернулся? — шепотом сквозь слёзы спросила она. Впервые за всё время ей было искренне жаль человека, который что-то делал для неё. — Почему не уплыл на острова? Потолок позади них рухнул, не дав Эурону сказать и слова. Он толкнул её в спину, а сам, прихрамывая, побрёл следом. Это рухнуло намного позади, но подогрело их общее желание выжить. И Серсея поняла, что она задала глупый вопрос маленькой девочки. Потолок, как небо, рухнул в десяти ярдах от них. Эурон захромал быстрее. Вон оно — солнце. Шум прибоя слышен здесь, и вопли людей Королевской Гавани. Сделать несколько верхных шагов и выжить так просто… Пыль засыпала ей глаза, и Серсея не удержала боязливого вскрика. Только руки Эурона, обхватив её талию, вынесли их обоих из этого места. Они упали на скалистые ступени. Эурон вскрикнул. Серсея подползла к нему, улыбаясь и плача. Он взглянул на неё, и она увидела, насколько чисты его глаза, смотрящие среди грязного лица. — Спасибо, — прошептала она, глядя на его губы, ловившие воздух. Эурон насилу улыбнулся. Чуть наклонившись, Серсея нежно поцеловала его сухие губы. — А теперь пойдём. Спустились они по ступеням также медленно. Увидев ящерицу в небе, Серсея поняла, что её красное платье будет слишком заметно для Дейенерис Таргариен, и она пустила его на лоскуты, чтобы ещё раз перевязать Эурона. Только сейчас он стонал от боли, когда они уже выбрались. Это была не лодка, а галея с несколькими гребцами. Мужчина, что был главным, неуверенно поглядел на Серсею и Эурона. — Вы — королева Серсея? — спросил он. Она осмотрела свой вид: порванная сорочка, истоптанные сапоги. Наверняка, и волосы растрепаны, и глаза опухли от слёз. Королева так не выглядит. — Да, — рыкнул вместо неё Эурон. — Быстрее, пока Матерь Драконов занимается благоустройством города. — А-а-а… — протянул гребец. Рев дракона разубедил его что-либо спрашивать. Мужчины заторопились. Дав ей черную мантию, они отчалили. Серсея безмолвным взором провожала укрытую черным дымом Королевскую Гавань. Криков людей уже не было слышно. Только замок с грохотом ломался, да дракон упивался своей победой. — Куда мы теперь? — негромко спросила Серсея. Эурон лежал рядом, глядя на чёрное небо. — В Браавос. В Вестеросе нас везде узнают и убьют. Она сжала его окровавленную руку. — Да, так вернее всего.