душно

у жени были холодные руки. единственное чего бы он хотел, чтобы тёплые руки обнимали его, прижимали к себе, чтобы он чувствовал себя в этих руках как дома. будто ты только что проснулся, тебе десять лет, и бабушка забрасывая дрова в печку, зовёт тебя к столу. но этого всего не происходило, потому что никто даже не дотрагивался до него. только слышал, мол что у него руки ледяные, почему же он их не согреет. потому что некому их было согреть. кроме васи. у васи же были тёплые руки. а ещё у него были тёплые глаза. в них отражалась ранняя осень, а ещё у него они были живые. понимаете? живые. в отличии от всех в этом тёмном городе. он был словно лучик солнышка здесь. ещё вот-вот и можно получить солнечный удар находясь только рядом с ним. но этот лучик быстро смоется первым же дождём. в рукавах у него вечный алый закат. так женя думал. вокруг васи кипит ж и з н ь. а вокруг жени мёртвая тишина. это солнышко сжигает твоё сердце в пепел. каждый его луч — лезвие где-то в груди. женя уже не выдерживал. он жил где-то на последнем издыхании. ему было душно, но и без него никак нельзя. он догорал как последняя свечка. вся его жизнь зависела от васи, он крутился вокруг него, как планеты возле солнца. женя, в таком случае, жил где-то на венере. женя был точно икар. пытался взлететь к своему солнцу, но то всё сжигало его. женя пытается выплюнуть, выхаркать, избавиться от непонятного тепла внутри, которое облизывало его сердце, словно вязкая и липкая жидкость. и казалось бы получается, ровно до того как он не появляется и не спрашивает, мол: « жень, всё хорошо?». н е т, никогда ему хорошо и не было. помоги ему. женя смотрит в его глаза и понимает, что в них запуталась его свобода. вася берёт его руки в свои, и женю будто бьёт током, и он расплывается в улыбке. вася привычно утыкается ему носом куда-то в шею. женя смотрит на него краем глаза и понимает, что тот тоже потихонечку начинает замерзать. — вась, какие же мы всё-таки глупые. когда они были молоды и могли мечтать, они рассказывали друг другу о шуме волн. но от этого ничего не осталось, лишь дали друг другу слово, что они выйдут из этой тьмы. вася смотрит на женю и думает, что единственное чего он сейчас хочет, так это чтобы тот смотрел на него, и он замерзал бы в его глазах-айсбергах. они живут согревая друг друга, завязывая невидимую красную нить вокруг своих шей. и с каждым взглядом эта нить затягивалась тугим и прочным узлом, который накинулся на них петлёй. вот-вот они задохнутся. шакулин едва слышно плакал у калинкина на плече не понятно от чего. женя разорвал плотный узел меж их пальцем и обнял васю. и кажется до него дошло, что этот союз задушит их обоих, а пока он гладил васю по спине своими холодными руками. и понимал что без него ему было холодно, а с ним было душно.