Квартира

— А малиновый джем у нас есть? — спросил Гарри, который уже несколько минут перебирал баночки в шкафу. — Нет, только сливовый, — я усмехнулся, глядя на Гарри: он недовольно нахмурился. — Надо купить. Надоел сливовый. Утро понедельника ничем не отличалось от других дней: мы точно так же собирались на работу и даже были в приподнятом настроении. О предстоящем разборе полетов мы не упоминали, как сговорившись. Не знаю, что думал Гарри, но лично я считал: смысла нет прокручивать варианты развития событий. Вот придем на работу и узнаем. — У тебя носки разного цвета, — рассмеялся Гарри за моей спиной. Я опустил взгляд: точно. Один серый, другой синий. Давненько со мной такого не случалось. — Теперь одинакового, — ответил я, бросив в один из носков заклинание. — Эх, а я-то надеялся, что ты пойдешь переодевать. — Зачем мне таскаться наверх? — удивился я. — Не знаю, — беспечно пожал плечами он, — но тебе идет недовольное выражение лица. Я фыркнул и запустил в него ключом; он, конечно, поймал его в нескольких дюймах от лица. — Идем? — на секунду его глаза стали серьезными. — Идем, — я сделал вид, что ничего не заметил. Он снова заулыбался, коротко обнял меня и первым вышел за дверь. Уже в Министерстве у кабинета меня встретил мистер Грин. — Нам в следственный комитет, — буркнул он, не встречаясь со мной глазами. «Концерт начинается», — только и успел подумать я. Концерт действительно оказался что надо. И хотя он проходил в кабинете Гарри, не сомневаюсь, что весь этаж слышал пламенную речь Харпера — заглушку на дверь он, естественно, не поставил. Я сразу переместился поближе к Гарри, на которого обрушился поток слов в стиле МакГонагалл: мы на вас рассчитывали, но вы нас подвели. Не понимаю, каким образом личная жизнь Гарри могла подвести Харпера, ну да он же гриффиндорец, зачем ему логика? На пятой минуте речи Харпера я краем глаза посмотрел на Гарри. Кажется, он вовсе не слушал — только ждал, когда словарный запас его начальника иссякнет. Это открытие заставило меня усмехнуться, но я тут же спрятал такое неуместное проявление веселья. — ... миллион раз говорил сестре: переезжайте из этого района! А она заладила: нет, муж у меня маггл, ему нужно общаться со своими... А у них по району, оказывается, вон какие гуляют, — продолжал возмущаться Харпер. Мистер Грин брезгливо кривился, но пока еще ничего не сказал. — Гарри! — вошедший в роль Харпер взмахнул рукой. — Я надеюсь, больше такого не повторится? Я чуть не подавился собственной слюной. То есть, теперь ему уже не нужно нас увольнять? Он, значит, захотел поиграть в Дамблдора, который лучше знает, как жить другим, и перевоспитать нас? По интонации Гарри я понял, что он пришел к схожему выводу. — Что вы имеете в виду? — подозрительно вежливо уточнил он. — Вы же сделали правильные выводы? — с надеждой проговорил Харпер. — Прошу прощения, но я не совсем вас понимаю, — Гарри скрестил руки на груди. — Какие выводы мы должны были сделать? Что нельзя попадаться на глаза начальству? — Что надо прекратить эту связь! — воскликнул Харпер. Мне ситуация казалась все более и более комичной: неужели Харпер настолько плохо знает Гарри? Ох, зря он так... — При всем уважении, мистер Харпер, — тон Гарри напомнил мне, как Снейп говорил с Дамблдором, когда не был с ним согласен, — моя личная жизнь вас не касается. Вы сказали, чтобы один из нас уволился — так вот, это буду я. Я бы дорого заплатил за колдографию Харпера в тот момент. Похоже, он рассчитывал нас «пожурить», заставить раскаяться и взять обещание «больше так не делать». Но то, что мы можем принять вызов, оказалось для него открытием. Выражение же лица мистера Грина говорило: «Харпер, ты идиот». — Вот как, — наконец, выдал Харпер. — Ну, раз ты настаиваешь, то пиши заявление. Гарри пожал плечами, сел за стол и с невозмутимым видом начал писать шапку заявления. — Но я бы на твоем месте подумал дважды, — добавил Харпер. Гарри положил перо и поднял на него твердый взгляд: — Мистер Харпер, мне очень жаль, но я уже слышал ваше мнение. Лучше мне уволиться, чем мозолить вам глаза и рушить ваши моральные принципы. Харпер побагровел, а я мысленно поздравил Гарри с победой: этот раунд остался за ним. Минута, на протяжении которой Гарри писал заявление, прошла в гробовой тишине: Харпер злился молча; мистер Грин думал о чем-то своем. — Надеюсь, на этом инцидент исчерпан, — сказал Гарри, протягивая Харперу заявление. Тот кивнул в ответ. Когда мы вышли в коридор, то, как я и предполагал, увидели там весь этаж. Почти все работники при виде нас суетливо разошлись по кабинетам, но некоторые проводили неодобрительным взглядом. — А я-то думала, что со мной не так, — раздался неподалеку голос Мелиссы. — Оказывается, я не мужик. Гарри чуть заметно поморщился, но остался спокоен. Мы с мистером Грином зашли в наш кабинет, а Гарри свернул в сторону Министерской совятни — наверное, напишет Уизли или еще кому-нибудь из группы захвата. Как только за нами закрылась дверь, мистер Грин пробормотал заглушающее. — Эти гриффиндорцы слишком любят показательные выступления, — проворчал он, — еще не хватало, чтобы и нас подслушивали. Хотя на месте Харпера я бы потребовал и твоего увольнения тоже. Я сделал вид, что не услышал. * * * На протяжении всего рабочего дня я слушал бубнеж мистера Грина, который на деле оказался еще большим гомофобом, чем Харпер. Тот хотя бы прямо высказал свое недовольство, а мой начальник не торопился меня увольнять — видимо, хотел взять измором. Не знаю, на что он рассчитывал, но я на такие провокации не поддаюсь. Уже ближе к вечеру ко мне зашел Алэн. Он вежливо поздоровался с мистером Грином и попросил разрешения уточнить у меня кое-что по поводу стажировки. Мистер Грин поджал губы, но впустил его. — Мне нужен план твоих занятий с первокурсниками, — Алэн перешел сразу к делу. Я хотел было сказать, что план есть у его бывшего куратора, но Алэн посмотрел на меня таким взглядом, что я послушно стал вспоминать последовательность занятий. Первое время мистер Грин слушал, о чем мы говорим, но Алэн придумывал все новые и новые вопросы, и вскоре мистер Грин извинился и куда-то вышел. — Уф, я думал, он никогда не уйдет, — прошептал Алэн. — Что это за фарс? — нахмурился я. — У тебя же есть вся эта информация. — Конечно, — подтвердил Алэн. — Но не мог же я сказать твоему начальнику, что зашел с тобой поболтать. — Поболтать? — Только не делай вид, что не знаешь, о чем я. Вас с Поттером уже все Министерство обсуждает. Алэн уселся поудобнее и с любопытством уставился на меня. — Что, уже? — неожиданно смутился я. — И что ты об этом думаешь? — Раз пришел к тебе, то точно не плююсь при одной мысли о твоей личной жизни. — Хоть кто-то, — усмехнулся я и успокоился. Одним союзником больше. — Вообще-то я пришел тебе вот что сказать, — добавил Алэн. — Ты не держись за это место, если совсем достанут. Откроешь свое дело, если надо — помогу с документами. — Спасибо, конечно, но где я возьму деньги? — я вспомнил, что перед госпитализацией отца все средства мы переписали на Нарциссу. Она вряд ли меня поддержит. — Да ты не бедняк, — возразил Алэн, — и Поттер тоже, если уж на то пошло. Я хотел сказать, что не собираюсь сидеть на шее Гарри, но дверь снова открылась: — Драко, у тебя посетители? Я зайду позже. На пороге стоял Люциус. — Нет-нет, я уже ухожу, — Алэн встал и пожал мне руку. — Увидимся, Драко. — День визитов, — пробурчал я, хотя и был рад видеть отца. — Что ты делаешь в Министерстве? — Посещал нашего юриста. Документы приводил в порядок. — Ты уже слышал? — А как же. Все беспокоятся о моем сыне, аж приятно, — отец иронично приподнял уголок губ. — А что это за молодой человек? — Алэн Леблан. Работает в международном отделе. — И он, конечно, приходил по делу, — не отставал отец. — Он приходил предложить помощь, если понадобится. — Значит, у тебя все-таки есть друзья. Это хорошо, — задумчиво констатировал Люциус. — Вообще-то, я не просто так зашел. — Тебе нужно подтверждение дееспособности? — догадался я. — Колдомедики разве не дали? — Дали. Но юрист требует еще и подтверждение семьи. Нарцисса уже подписала, остался ты. — Конечно. Я по привычке просмотрел бумаги отца и подписал. Люциус свернул документы в трубочку и положил во внутренний карман мантии, затем добавил: — Ты можешь рассчитывать и на мою помощь. Думается мне, что скоро и тебя отсюда выживут. — Я сегодня услышал достаточно намеков на то, что лучше бы мне уйти, — согласился я. — Вот и подумай, стоит ли зависеть от таких людей. — Спасибо. Кстати, а почему заключения колдомедиков оказалось недостаточно? Отец принялся объяснять, что в тех документах, которые мы впопыхах составляли, был один лишний пункт, и теперь было необходимо еще и согласие семьи. Он как раз начал рассказывать о визите к юристу, когда из камина вылетела полуобгоревшая записка и, дымя, опустилась на мой стол. Я развернул пергамент и узнал торопливый почерк Грейнджер: «Малфой, Мунго, палата №46. СРОЧНО» Я смял записку и, буркнув отцу, что мне пора, шагнул в камин и перенесся в больницу. * * * Больничный коридор был почти пуст — только дежурные медсестры сновали туда-сюда. Перед палатой №46 стоял Уизли в аврорской мантии. Грейнджер мерила шагами коридор. — Малфой?! Что ты здесь делаешь? — раздался недовольный голос Уизли. — Тебя никто не звал. — Я звала. — Что случилось? — меня в данный момент мало интересовали косые взгляды Уизли. — Там Гарри. Его зацепило проклятием, — объяснила Грейнджер. — Каким проклятием? Он что, с кем-то дрался? — не понял я. — Я пока ничего не знаю, — она нервно постукивала каблуком по кафелю. — Он был с нами на задании, — встрял Уизли. — С группой захвата? Когда он успел? — Ничего не знаю, но Митчел выдал ему мантию и сказал, что Гарри идет с нами. Это было днем, — видно было, что Уизли не хочет вдаваться в подробности. — И вообще, Малфой, ты тут лишний... — Мы сейчас посмотрим, кто тут лишний, Уизли, — прошипел я. — Не сейчас! — возмутилась Грейнджер. — Позже разберетесь. Пусть хотя бы целитель выйдет. — Что-о? Ему еще не поставили диагноз? — Нет. Тебе придется подождать. — Гермиона, почему ты его защищаешь?! Какого ты вообще его предупредила... Уизли продолжил высказывать свое недовольство, а мне вдруг стало на все плевать. Стоило ли волноваться из-за Уизли, когда неизвестно, что там с Гарри? Я прекрасно знал, как опасны могут быть проклятия, особенно неизвестные. Каждая секунда на счету. На данный момент все зависело от мастерства целителей, а я даже сделать ничего не мог. Уизли и Грейнджер продолжали вполголоса спорить, а я тихонько прислонился к стене напротив палаты Гарри. Пусть ругаются, если у них на это еще есть силы. Мне все равно, лишь бы целители нашли контрзаклятие. Несколько раз дверь в палату открывалась, и в коридор выбегала одна из медсестер, бросая на ходу что-нибудь вроде «Работаем, не беспокойтесь». Кровать Гарри стояла в углу палаты, и мне была видна только грязная аврорская мантия, которую целители повесили на спинку. Вокруг кровати толпились целители и их помощники, на тумбочке стояла целая батарея зелий, при одном взгляде на которые мне становилось плохо. Черт, почему они так долго думают?! Уизли и Грейнджер давно перестали ругаться, а я начал считать собственные вдохи и выдохи, чтобы хоть как-то отвлечься и успокоиться. 61 вдох, 62 выдоха. 62 вдоха, 62 выдоха. 62 вдоха, 63 выдо... — Можете зайти. Я резко поднял взгляд: перед нами стоял высокий молодой целитель. Медсестры и другие целители спешно покидали палату. Грейнджер пихнула меня в бок, и я вошел первым. Гарри спал. На нем была аврорская форма: земляного цвета футболка и штаны, кое-где разорванные. Щеки Гарри заливал лихорадочный румянец, а левая рука была перебинтована. — Что с ним? — первым отмер я. — Диффиндо интериорис, — пояснил целитель, — заклятие, направленное на медленное разрушение внутренних органов. К счастью, мы вовремя остановили действие, но мистер Поттер должен восстановиться. Он проспит как минимум сутки. — Можно пока остаться здесь? — спросил я. — Можете остаться даже на ночь, но кто-нибудь один. С этими словами целитель вышел, а я опустился на край кровати и сказал: — Я остаюсь здесь. — Малфой, какого черта именно ты? Это вообще из-за тебя он здесь... — Уизли, заткнись, пока я тебя не проклял! — взвился я. — Может, это ты его спину отказался прикрывать — ты же голубых не защищаешь? — Защищаю я голубых или нет — это не твое дело! — рявкнул Уизли. — Очень даже мое! Теперь все, что связано с ним — мое дело! — я кивнул на лежащего за моей спиной Гарри. Накопленные переживания выливались из меня с каждым словом. — Да ты — недоразумение! Я вообще не понимаю, что Гарри в тебе нашел! — не остался в долгу Уизли. Грейнджер хотела его одернуть, но он шикнул на нее. — Может, то, что не нашел в тебе? — я зло прищурился. — Ты... Уизли замахнулся для удара, но Грейнджер выхватила палочку, и его кулак повис в воздухе. — Вы оба, — выпалила она, — вы так мне надоели. Когда вы повзрослеете? Я глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Действительно, пора взрослеть. — Гермиона, расколдуй меня, — потребовал Уизли. — Только когда успокоишься, — отрезала она. Я произнес «Фините», и рука Уизли освободилась. Он уже открыл рот, чтобы возмутиться, но я его остановил: — Помолчи, Уизли. Грейнджер права: сейчас не время для выяснения отношений. — Да неужели ты можешь здраво мыслить, — съехидничала Грейнджер. — Представь себе, — усмехнулся я. — Уизли, я остаюсь здесь. Это не обсуждается. Уизли сжал челюсти, но ничего не ответил — Грейнджер предупреждающе сверкнула глазами. — Ладно, мы пошли, — сказала она. — Дашь знать, если будут новости. Я кивнул и сел обратно на кровать, машинально сжав пальцы Гарри. Уизли что-то пробормотал и вышел, Грейнджер — за ним. И только когда за ними закрылась дверь, я позволил себе стереть земляной след со щеки Гарри. Его кожа под моими пальцами была очень горячей; я не запаниковал только потому, что знал: так организм борется с последствиями проклятия. Ночью я практически не спал. На следующий день потянулись посетители: авроры и их начальник, который сбивчиво объяснял мне, что это не его вина; Джинни и Джордж Уизли, которые несколько сконфуженно посидели пару минут и ушли; даже мистер Харпер явился и виновато проговорил, что если бы знал, чем все кончится, никогда бы не увольнял Гарри. В обед зашли мои родители. Отец коротко поинтересовался, не нужно ли мне что-нибудь, а мама спросила: — Драко, может, пойдешь домой? Ты уже достаточно побыл здесь. Я просто покачал головой. Конечно, я мог бы начать объяснять, что если я уйду, Уизли из кожи вон вылезет, чтобы не пустить меня обратно, и тут даже Грейнджер не поможет, но Нарциссе вовсе не обязательно знать такие подробности. — Тогда я принесу тебе кофе, — вздохнула она и вышла. А вечером, когда пришли Уизли и Грейнджер, Гарри проснулся.