Реинкарнация 4. Потерянный осколок.

      Поездка с Амарой и Конни удалась на славу, мы отлично провели время, а город, что мы посетили, лишился всей нечисти, которая там обитала. Красноглазые в новом амплуа не оплошали, быстро, чисто и незаметно вычистив гнёзда вампиров, стаю оборотней в парке, которые маскировались под бомжей, гулей с местного кладбища и кучку призраков в довесок. А также выкрали и спрятали в Аду множество проклятых вещей.       Также сильно пострадали несколько людей, которые занимались оккультизмом и сами напоминали больше монстров, чем представителей рода людского. Сейчас они лечатся от множественных травм, а простое слово сверхъестественное заставляет их впасть в истерику.       А мне было доставлено немало образцов с побеждённых монстров в красивом и навороченном кейсе чёрного цвета. Хоть у меня уже и были образцы вампиров и оборотней, отказываться от ещё одних я не спешил, так как в них могут быть некоторые отличия. Например, более древняя особь мутировала сильнее и выработала новые гены, а это для живущего во мне Венома очень даже интересно.       Для меня интересно. Да. Так будет точнее, так как Веном это изначально и есть я.       Но больше всего меня встревожила одна встреча, которой я не планировал и не хотел бы вообще проводить её.       Мы с Конни сидели в кафе и пили кофе, смотря, как счастливая Амара носится от одного аттракциона к другому и играет, вставляя в них купленные для неё в избытке билеты. Под потолком играла лёгкая и ненавязчивая музыка, но общий детский гомон всё же утомлял. Особенно, когда ты его слушаешь уже пять часов подряд.       Конни отправилась в буфет, когда рядом со мной сел невысокого роста мужчина лет под сорок. Голубые глаза, запущенная щетина, которая вот-вот станет бородой. Ехидная морда лица. Одет он был в джинсовый костюм и в общем имел вид… художественного беспорядка. На голове уж точно. — Здравствуйте! Приятно с вами познакомится лично. — Выдал он, доставая из воздуха кружку с ароматным и явно баснословно дорогим кофе. — А я не собирался здесь ни с кем знакомиться. — Хмуро выдал я, ощущая, как вокруг гостя клубятся потоки силы. — Ну что вы! — Взмахнул тот рукой, при этом умудряясь выпить кофе и не расплескать его. — Я прихожу неожиданно, но прошу заметить, многие мне рады, коль узнают! — И кто же такой явился за мой столик без разрешения? — Приподнял я бровь в сторону мужика, уже начиная понимать, кто примостил пятую точку у моего столика. — О! Меня зовут Чак! — Улыбнулся он и протянул мне руку. Я пожал её, а потом стряхнул избыточную энергетику, которая налипла от этого действия. — А вы можете не представляться. Судьба, Скорбь и тому подобное!       Я поморщился. Мне заочно не нравится этот тип. Слишком нагл, слишком… много слишком. — Аластор. — Представился в ответ, хоть он и сказал, что меня знает. — Но это не твоё настоящее имя. — Махнул тот рукой, в которой откуда ни возьмись оказался сэндвич с экзотической начинкой. — Ты тоже не назвал своего настоящего имени. — Пожал я плечами. — Но если я его назову, то может произойти много непредвиденных и неприятных событий. — Развёл тот руками в стороны. — Реально, только я его произнесу, как часть этого города вымрет. — Я и не прошу его называть. Просто сделал заметку, что если вы не называете своё истинное имя, то и я могу сохранить своё в секрете. — Хм… что же, это резонно. — Прожевав откушенный кусок сэндвича, признался бог. — Но у меня есть вопросы… какого хрена ты вмешиваешься в мой мир?       И сейчас я явственно ощутил его недовольство. Но какое мне то до его недовольства дело? — Также могу спросить и тебя, хрена ли ты делаешь со своим миром? — Прищурившись выдал я. — В том то и дело. — Поднял палец бог. — Это мой мир и всё в нём создал я, что хочу, то и ворочу. Право собственности и всё такое. — Правда? — Улыбнулся я, и у меня в руке появился чёрный камешек с грецкий орех размером. — Знаешь, что это? Бог, рассмотрев камень, отшатнулся, как от удара. — Это же… — Зерно Мира. — Кивнул я. — И именно этим зерном ты пользовался, создавая миры и играя в них, как малое дитя. Ты не развивал их, растя вместе с ними, а просто создавал себе новые игрушки. У меня оно есть, но я с ним ничего не могу сделать. И не проси — не отдам. — Не тебе судить! Представь, как это скучно! Миллионы лет одно и тоже! — Экспрессивно выдал местный бог. — Это не моя проблема, а твоя. — Усмехнулся. — Ограниченность фантазии… это такое дело, у каждого она своя. — А ты не переживаешь, что я могу и рассердиться на такие слова? — Хмуро выдал он. — Так это всего лишь правда. — Развёл я руками в стороны. — Ты и сам знаешь свою ахиллесову пяту и именно поэтому занимаешься саморазвитием уже как минимум тысячу лет. И как, помогает? — Ну… немного. — Показал тот пальцы правой руки, большой и указательный с небольшим полу сантиметровым зазором. — Почитай работы людей. — Ответил я. — У них фантазии как минимум больше, так как и их самих больше. И не только классику, фильмы, бестселлеры. Аниме. Манга. Фанфики тоже позволяют посмотреть на фантазию одного под углом зрения другого. — Да читал. — Махнул тот рукой. — Чаще всего фанфики — это выраженные неудовлетворённые фантазии малолеток. И многие из них… с крайне искажённым взглядом на взаимоотношение полов. — Содомия, да? — Хмыкнул я. — Ты способен на это повлиять, но не влияешь. — Интересно, что произойдёт, если не влиять. — Пожал он плечами в ответ. — Свобода и всё такое. Я им её дал, и они с каждым годом всё больше и больше уничтожают как самих себя, так и мир, по которому ходят. — Разочаровывает? — О нет. — Помахал тот рукой. — Мир я могу и заново создать, не впервой. Просто огорчает, что они постоянно повторяют одни и те же ошибки. С небольшой разницей во времени. — И ты их назвал венцом творения. — Хмыкнул я, отпивая ананасового сока. — Ну по крайней мере они интересны и тоже могут творить. — Улыбнулся Бог. — И это ещё более удивительно, так как с их сроком жизни они могут знать не так уж и много, но порой выдают такие шедевры, что даже меня на слезу пробивает. Я даже создал несколько миров, которые были созданы в этом только на бумаге. Довольно интересные места получились. — Не сомневаюсь, но хочу спросить, зачем ты пришёл? — Выдал я, смотря краем глаза за веселящимся ребёнком, который нет-нет, но кидал хмурые взгляды на своего брата, который обидел сестру. — Амара. — Вздохнул тот. — Она не должна была освободиться… — Но ты дал ключ от её освобождения смертным. И не стоит мне тут врать, что в твоих планах не было момента с её освобождением. — Усмехнулся я на его слова. — А ты умён. — Выдал в ответ Бог. — Есть такое. Но не в ближайшее время. То, что она на свободе сейчас, несколько негативно влияет на мои планы. Этому миру может настать конец. — Ну так я это понимаю. Но ты сам приводишь к такому концу, обижая сестру, а потом дуешься, что она разрушила от обиды твой песочный замок. — Аластор, этот песочный замок, целый мир с огромным числом душ и разумных. — Задумчиво выдал он. — Не слишком ты легко к этому относишься? — Не стоит давить на мою совесть и чувство долга. Я уже давно не наивный герой, спасающий миры и нации за спасибо. И хочу заметить, что ты и сам играешься тут, как маленький ребёнок с куклами, так что не тебе меня учить жить и чувствовать. — Я ведь могу и повлиять на тебя. — Нахмурился тот, и по его взгляду я понял, что он не шутит. — Попробуй. — Выдал я с угрозой. — Но если тронешь тех, кто мне дорог, то я не поленюсь и построю зиккурат Хаоса. А как я знаю, они таких, как ты, сомнут и не заметят. — Хм. Угроза хороша. — Откинувшись на стул, выдал местный демиург. — Но если сюда придёт Принц Хаоса, то и тебе не жить. Да и посмертия какого-либо не видать. И Ад тебе покажется Раем, если попадешь в лапы Хаоса. — А я тебе так скажу. — Улыбнулся я хищно. — В последний раз, когда я попал в Хаос, тот меня выплюнул обратно в мой же мир, изжога замучила. Аргумент? — Аргумент. — Выдал он, но тут же усмехнулся. — Вот только он словесный. А где доказательства? — Тебе нужны доказательства? — Откинулся уже я на стул. — У меня есть они. Вот только если я их покажу, то следопыты Хаоса выйдут на твоё измерение. Есть желание разбираться с этим? — Хммм… — Протянул он задумчиво, смотря на меня уже не столь самоуверенно. Всё же он не Высший Бог, чтобы меряться силами с Принцами Хаоса. Те его в бараний рог скрутят и на карьер отправят отрабатывать за еду. Я же медленно закатал рукав, и в моей руке появился один интересный кинжал, за использование которого один знакомый Принц обещал мне три года бессонницы.       Чёрный кинжал словно пульсировал красным излучением, в радиусе которого предметы искажались, словно в кривом зеркале. А когда начал его подносить к своей правой руке, его пульсация усилилась.       Бог смотрел на это оружие так, будто я нахожусь у ядерного заряда на сотню мегатонн и прыгаю над пультом управления с красной кнопкой подрыва. Как обезьяна с гранатой, от которой хочется сбежать как можно дальше. — Что ты делаешь? — Наконец сипло выдавил он, понимая, что это оружие его не убьёт, но поцарапает. А вот последствия попадания крови живого существа на этот клинок… Это приведёт к тому, что на это место в мироздании обратят внимание такие сущности, что можно будет открывать завод по производству кирпичей в штанах даже ему. — Сейчас увидишь. — Усмехнулся я и поднёс лезвие кинжала к коже. Стоило клинку приблизиться к коже и почти коснуться её, как Бог исчез. Его нервы такого не выдержали, и он явно слинял куда подальше готовиться к побегу в другую часть вселенной.       Хмыкнув, убрал кинжал в пространственный карман и поднял взгляд, чтобы увидеть нового гостя за своим столом.       Кровавые глаза молодого мальчишки с вертикальными зрачками со смехом смотрели на меня, но при этом в фигуре присутствующего ощущалась напряжённость готового к прыжку на жертву хищника. Короткие чёрные волосы и белая аристократичная кожа особо бросались в глаза. — Принц. — Выдал я, внутренне холодея. Я ведь не повредил кожу на руке?! Опустив взгляд, увидел на правой внешней стороне ладони миниатюрный порез и малюсенькую каплю крови. — Твою мать… — Лучше и не скажешь. — Хмыкнул пацан напротив, ехидно закинув в рот кусочек пирожного, показывая внушительные клыки вместо зубов и перекусывая ложку. Он прожевал с явным удовольствием и выкинул в сторону ручку от ложки. — Я же вроде говорил про бессонницу на три года?