Это чувство между нами (Воспоминания во снах 2)

Утро. Примерно 7 часов, не больше. Чонгук открывает глаза и понимает, что заснул на диване, и он накрыт одеялом. Медленно вспоминает, что вчера произошло. У его брата, Чон Хосока, был день рождения. «Таак… Хорошо. Что дальше? Вроде бы все уже ушли. Я был с Джином… Он тоже ушел? Еще я пришел с Чимином и Шугой-хеном… Они… Точно! Наверху, в моей комнате. Интересно, что они там делали?» Но тут мысли Чона прерывает вкусный запах, доносящийся из кухни. Гук медленно встает с дивана и идет за запахом. Кто же это готовит? Чон старший готовить не умеет, Юнги лень, даже если и готовит, Чимин… Да нет, это же Чимин. Тогда остается… — Джин-хён! — Джин пугается, не заметив приближения Гука, но потом быстро успокаивается, прикрикивая: — Эй, не пугай старика! — Джин-хён, ты не старик! Старики не учатся в институте и не готовят вкусную еду. Хотя, на счет вкусности я не уверен… — Последние слова прозвучали с огромным сарказмом. — Ха-ха-ха, как смешно. Давай, умывайся и садись за стол. Скоро будет готово. Через 5 минут на Чонгука смотрели красивые и аккуратные панкейки, выложенные «цветочком» на тарелке. — Вау, Ким Сокджин. Пять по технологии! Или как там этот предмет называется? * — На вид выглядело хорошо, а на вкус… Прекрасно! Боже, да это просто дели*! Но, чего-то не хватает. — Спасибо, Чон Чонгук. — Вежливо и с ноткой сарказма проговорил Ким. — Но тут чего-то не хватает… — Может, сладенького? У вас есть варенье? Или мед? — Да, должен быть. Подожди, ты же лазил по нашему холодильнику и открытой полке, почему не можешь заглянуть и в другие? — Понимаешь, — Вдруг застеснялся Джин, — Я тут заглянул на одну, а там кое-какие неприличные вещи… Знаешь, это очень странно, хранить презервативы на кухне. — Джин говорил это тихо, поэтому Чону пришлось подняться из-за стола. — Оу… Прости, это наверное братец. Кстати, как ты тогда?.. — А, это? Хося проснулся и помог мне. Он уже убежал на работу. — ответил Джин. Он не подозревал, как на это отреагирует Гук. А что про Хосока: хоть он и младше Джина — он уже взялся за семейный бизнес. — Говоришь, как его женушка… — Тихо проговорил Гуки. Джин сделал вид, что не услышал. — А еще почему ты так его называешь? — Хося? Мы с ним знакомы, он был моим младшим в школе. Его все так называли, Хося-солнышко. А ты не знал? — Теперь уже Чон смеялся, а не ревновал. — Хося-солнышко?! Что?! Ха-ха-ха!!! Почему я не знал? — Возможно, ему было стыдно тебе об этом говорить. Ведь он очень хочет казаться старше и умнее тебя. — Почему? — Потому что считает, что ты классный и крутой. — «И я тоже так считаю» — подумал Джин. — Правда? Так он так думает? А ты, хён? Ты тоже так думаешь? — Последние слова были произнесены с ехидной улыбкой. «Он читает мысли?» — пронеслось у Джина в голове. — Возможно да, возможно нет. Кто знает? — Джин не хотел признавать, что он тоже так считает. Может даже считает Чонгука красивым. Может. Но тут его мысли прервал Гук, который доставал с полки варенье. Все бы ничего, но полка, на которой было варенье, была прямо над Джином. Хоть Джин и одинаково высокий с Чоном, но так как он опирался на разделочную поверхность, он казался ниже. На секунду лицо Чона появилось очень близко к лицу Кима, и Джин начал нервничать. Слишком близко. — Хён, а ты можешь положить мне варенья? — Чонгук уже сидел за столом, как будто ничего и не случилось. — Хён, все в порядке? — Гук заволновался, потому что Джин не двигался и смотрел куда-то вниз. — Да, да… — Джин слишком смутился. Слишком уж он долго прячет свои чувства. — Иду. Джин берет варенье и ложку и начинает класть варенье на бок тарелки. — Нет, хён. Нарисуй мне… Сердечко. — Чон смотрит на Джина с невинной улыбкой. "Готов поспорить, за ней скрывается ехидный смех. Тебе не стыдно, Чон Чонгук?» — подумал Ким. — Эх… Ладно. Сердечко получилось «не очень ровное, но красивое. По-своему. По-джиновски, если так можно сказать, » как думал Чон. — Хён, ты ел? — Нет, а теперь я сяду и поем, если ты позволишь. — Джин сел, и Чон, быстро доев, начал ухаживать за Кимом. Он тоже нарисовал ему сердечко на панкейках, приносил то о чем просил Джин и делал другие вещи, просто потому что хотелось поблагодарить хёна за все, что он для него делал. — Может хватит, Гуки? Если хочешь поблагодарить меня, просто скажи спасибо. — Я… Спасибо, хён. За все, что ты для меня делал. — И что на тебя нашло? — А Чон и сам не знает. Он непроизвольно потянулся к Джину и обнял его. Джин немного опешил, но не решился оттолкнуть Чона. Так они простояли (Джин сидел, а Гук стоял) примерно минут 5, не больше. Гуку стало неудобно. Он отстранился, попросил у Джина прощение за внезапные обнимашки и спросил: — А Шуга-хён и Чим-Чим проснулись? — Его глаза были на мокром месте, или Джину показалось? Наверное показалось. Что бы Чонгук, и плакал? — Нет, думаю они еще нежатся в кровати. — Тогда давай их разбудим! — Джин, вздохнув, согласился, понимая, что не сможет противостоять Гуку. Когда они поднялись на второй этаж и открыли дверь, ведущую в комнату Чонгука, первое что им попалось на глаза — один комок на кровати, на половину состоявший из двух мирно спящих тел, и на половину из теплого пухового одеяла. — Это будет первая фотография в их семейном альбоме, — сказал Чонгук шепотом, делая фото с разных ракурсов. Тут «юнмины» повернулись, у Чимина стал виден живот, и, разумеется, пресс. Но, как только Чон решил сделать очередную фотографию, рука Мина закрыла Чима, обняла и примяла к себе. — Какой собственник! — заметил с насмешкой Джин. Он не издевался над другом, просто ему нравилось что Юнги чувствует себя хорошо. Он уже давно не чувствовал себя так, и друг конечно был за него рад. Джин присоединился к Чону, достав свой телефон из кармана вчерашних мятых джинс. Тут послышалось ворчание. — Какого чёрта? — Мин, привстав на локтях, зашипел на парней, но тут же замолчал, потому что его теперь парень мирно посапывал под боком. — Мы…— Начал было Гук, но его остановила рука Джина, которая ухватилась за его кофту, «Боже как мило», и гневный взгляд Юна. «А это совсем не мило» — думал Чонгук. — Цыц, уходите так, как пришли. — Юнги еще немного пошипел на ребят, пока они уходили, и лег обратно, обняв Чима. — Прости, они тебя разбудили? — Все хорошо, хён, все равно нужно вставать. — Чимин открыл глаза и посмотрел напротив. Неожиданно для Мина, его губ легко, на секунду коснулись губы Чимина, который теперь смотрел на Юнги непринужденным взглядом. — Я же говорил, что сегодня не сбежишь? — Повторил свои вчерашние слова Юнги. — Помню, Шуга-хён. По- Он не успел договорить. На него обрушился дождь поцелуев от Юнги по всему лицу. Мин хотел бы целовать Чимина и в других местах, но понимал, что спешить нельзя. В это время, Чон и Джин спускались по лестнице. Последний вдруг вспомнил, что не спросил старшего где же он спал. «Неужели в комнате брата?» — пронеслось в голове Гука. — Джин-хён, а где ты спал? — Этого вопроса Джин боялся больше всего. Ведь он спал с Гуком на диване. Точнее Гук спал на нем. Он выглядел так божественно мило! — Слушай… А ты не помнишь, выключил ли я конфорку? — Да. Ким как мог пытался увильнуть от вопроса его тосэна, но все же не смог. Они уже спустились и сидели на диване. На том проклятом Джином диване. — Так где ты спал? Пойми, хён, я просто волнуюсь. — И ревную, думал Чон. Джину пришлось сдаться из-за милых глаз Гука. — Я… Спал под тобой. — Что?! — В смысле я спал на диване, а ты лежал на мне, мы не помещались. Я не помню как мы так заснули, но когда я проснулся, то ты лежал на мне. — Боже, хён, почему ты так двусмысленно говоришь? — Чонгук испугался и обрадовался в одно и тоже время, если это вообще возможно. Обрадовался — потому что между ними что-то произошло, а испугался… Тоже по этому. У Чонгука была не полная филофобия, что позволяло ему просто не понимать, что он влюбился и боятся физического контакта с человеком который ему «нравится». Ким же, увидев разницу в лице Гука заволновался. «Неужели он так боится физического контакта со мной?» — Прости, я не подумал. — Лицо Чона опять обрело прежний вид, и Джин успокоился, но, подумал, что ему следует поговорить об этом с Хосоком, ведь такое уже случалось. Иногда, когда Джин хватал за руку младшего, последний вздрагивал и отнимал свою руку. В итоге, Чимин с Юнги ушли, как только встали, а Джин ушел когда помог Чонгуку с уборкой дома. Весь оставшийся день Чонгук думал о том, что произошло между ним и Сокджином. Ему было страшно и непонятно, почему он чувствует что его сердце начинает биться чаще рядом с Джином. Ему были не привычны эти чувства. Хоть он и встречался с разными людьми, и кстати это были чаще всего парни, он все равно волновался как маленький невинный паренёк когда был близок с Кимом. А он уже давно был далеко не невинным. На следующий день он проснулся с мыслью, что хочет увидеть Джина. И, его желание исполнилось, хоть и ценой ревности. А случилось это так: Утром позвонили в дверь. Чонгук с братом завтракали. — О, он наконец пришёл. — Сказал Хосок. — Кто пришел? — Спросил Чонгук, вставая из-за стола и следуя за старшим. — Привет-привет, Хося! О, Гуки, и ты тут? Привет! — Сказал Джин, входя в дом. — Привет, хён. А что ты тут делаешь? — С интересом спросил Гук. — Я решил поблагодарить хённима за вчерашнюю уборку, и позвал его на обед. — Ответил за Джина Чон старший. Гуку это не понравилось. Во-первых, у них есть номера друг друга. Не то чтобы у него не было телефона Кима, но это значит что они тоже говорят в Лайне. А он думал что Джин присылает сообщения каждый день только ему. Так на самом деле и было, но Чон младший не за что бы в это не поверил. — Я принес сладенького к чаю! — Решил разрядить обстановку Ким. — Гуки, тут твои любимые шоколадки… — Спасибо, хён. Я пойду пройдусь до обеда. — Чон быстро берет свой телефон со стола, пока Джин снимает куртку, наушники, одевает свой пуховик и идет на улицу. Слишком ревность глаза режет. «Они еще и под носом общаются! Мой, он только мой! Как ты смеешь красть и его! Дурацкий Хосок!». Мысли Чонгука были наполнены ненавистью к брату. На самом деле, он любил старшего. Но его брат всегда «забирал», как думал Чонгук, самые важные вещи в его жизни. А теперь и Джин. Жаль, что он не знал настоящей причины визита Джина. — Итак, то, о чем я тебе писал недавно… — Джин и Хосок сидели за кухонным столом разговаривали. — Да, об этом… — И Хосок рассказал ему все, что вы уже знаете. Так же, он подчеркнул что Чонгук боится физического контакта только с теми, кто ему нравится. — Ты имеешь в виду, что Гуки любит меня? — Джин приятно удивился. — Думаю, что да. Все сходится. — Тут Джин не смог сдержать улыбки. — Хённим, да ты светишься от счастья. Я могу предположить, что чувства моего брата взаимны? — Чон старший посмотрел на Кима с такой-же ехидной улыбкой, как у Чона младшего. Джин смутился. — Ну… — И как давно? — Хосоку было интересно, потому что он очень заботился и любил своего маленького братца. — На самом деле еще с того времени, как ты первый раз позвал меня к себе на день рождения. Но тогда вы жили в другом месте, не так ли? — Джин вспомнил, что раньше дом Чонов был не такой большой. — Да, ты прав. Но… Ты и правда любишь его уже 4 года? Ничего себе, хён, я бы не выдержал. — Если любишь по-настоящему, выдержишь и 10 лет. И потом, с начала это было просто увлечение. Во что-то большее это переросло через год. — Ну, Джин-хён, ты загнул… — Хосок был рад что его брат наконец нашел настоящую любовь.  — Стой-ка, а куда подевалось уважительное хённим? — Джин был в настроении попридираться. — Ну хён… Нет, хённим, не позволите ли вы называть вас Джин-хён? — С слов «Нет, хённим…» Хосок приложил правую руку к сердцу и " снял " невидимую шляпу. Джин рассмеялся. — Да! Ха-ха. — Ответил Джин. Тут послышалось открывание двери. Оба поспешили в прихожую. Это оказался Чонгук. Он выглядел спокойным, видимо уже отошёл от прилива гормонов. Он стоял с опушенной головой, потому что было немного стыдно. — Привет, Гуки! — Хосок решил заговорить первым, так как тот, кто пришёл, говорить точно не собирался, а тот, кто недавно готовил обед, просто смотрел на первого с улыбкой на лице. — Проходи, ты как раз вовремя. Джин-хён только что закончил готовить обед, я даже ему помог. Я молодец? Тут Гук опять разозлился. " Мало того что он теперь его Джин-хёном называет, так они еще и готовили вместе! Как представлю…» — Мысли Чонгука опять начинали проклинать брата, и он опять решил проветрится, но быстро передумал, зашёл в дом и быстрым шагом направился в свою комнату. После этого послышался хлопок двери. — Он опять тебя приревновал? — Скорее утвердил, чем спросил Хосок. — Ладно. Давай есть. Остынет и придет. А в крайнем случае проголодается. — Нет, Хося, я так не могу… Он наверняка голодный и пришёл что-бы поесть, а не ругаться с нами в очередной раз. — И что ты предлагаешь? — спросил Хосок. Они уже стояли на кухне. — Ты садись есть, а я принесу ему еду на верх. Заодно и поговорим. — Джин взял поднос, положил еду, немного салата и пошёл наверх, к комнате Чонгука. — Удачи! И сильно не шумите, пожалуйста. — Тихо сказал Хосок и усмехнулся, включая телевизор. — Гуки, я принес тебе поесть. — Осторожно постучал в дверь Джин. — Я не буду, хён. Я не голоден. — Голос Гука звучал грустно. — Ты не можешь не хотеть есть. Я буду сидеть тут, пока ты не откроешь мне дверь. — Чонгук не поверил. А Джин сидел около двери на полу и ждал, пока Гук откроет ему дверь. — Джин-хён, ты ещё там? — Через минут десять спросил Чон младший. Как же он удивился, когда услышал ответ: — Да. — Чонгук не поверил. — Уходи, хён. — Я не уйду. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Впусти меня, и давай поговорим. — Чонгук тут же открыл дверь и впустил Джина. Он накрыл один маленький столик, который стоял в его комнате большой салфеткой, и только сейчас заметил что на подносе две тарелки. — Джин-хён, ты ещё не ел? — С испугом спросил Чон. — Нет, я хотел поесть с тобой. — Ответил Ким. Гук тут же изменился в лице. — Прости, хён… Давай поедим. — А как же наш разговор? — Чонгук смутился. — Подождет. Еда почти не горячая. Ты ведь старался над ней. — И Гук тут же уткнулся в тарелку начал есть. — Не спеши, мелкий. -Джин был рад. Очень рад. Когда они доели еду, Джин сказал: — А теперь можем вернутся к нашему разговору. — Чон сразу застеснялся. — Может, в следующий раз? — С надеждой спросил Гук. Но Джин был непреклонен. — Нет, сейчас. — Ладно… Вообщем… Тут… Так получилось… Что я… — Но Гук не успел договорить. — Что ты чувствуешь себя влюбленным? — Продолжил его мысль Джин. — Ну… Я не уверен… Понимаешь, у меня… — Тут его опять прервали. Нет, точнее помогли закончить мысль. — Филофобия? — Откуда ты знаешь? — Тут Чонгуку стало интересно. — Мне рассказал Хосок. В принципе, это-то, почему я пришёл. — Что? Но разве хён не говорил… — И опять ему помогли закончить мысль. — Нет, это не правда. — Джин сел рядом с Чонгуком на кровати. — Тогда?.. — Потому что я чувствую тоже самое, по отношению к тебе. — Чонгук удивился. Нет, не просто удивился. Поразился и застеснялся. — Хён… Как давно? — «И почему все это спрашивают?» — подумал Сокджин. — Уже года… Четыре? Да, как раз вчера стукнуло. — Что? Так давно? И ты мне ничего не сказал? — Чонгук обрадовался, что его чувства взаимны. Расстроился, что не понял чувств другого раньше. Но единственное, что он не понял… — Так что это за чувство? — Озвучил свои мысли Чон. Недавно, он читал один философский фанфик. Он назывался Мысли вслух, и там он и научился говорить вслух свои мысли и не стеснятся их.* — Это любовь, Гуки. Это любовь. Которую не надо боятся. Ведь любовь — самое дорогое, что есть у человека. — Сказал Джин, аккуратно взяв руку Чонгука. — Пожалуйста, не бойся моих прикосновений. Я чувствую тоже, что и ты. Помни это. — Хён… Хён, прости. — Чонгук извинился, но руку не убрал. — Я думаю, мне с начала нужно свыкнуться с мыслью, что это любовь и это взаимно. Спасибо тебе, что ты мне открылся. Но дай мне немного времени. Я постараюсь побыстрее. Ты же подождешь меня? — Конечно подожду. Я ждал 4 года, могу подождать и ещё немного. — Спасибо, хён. — Они обнялись и Джин пошёл убирать тарелки. Когда он спускался, его подстерёг Хосок. — Ну что? Как прошло? Жаркие поцелуйчики, да? — Джин опешил на секунду, но тут же опомнился и настучал Хосоку по голове. — Какие поцелуйчики? Ты в своём уме? Мы даже ещё не встречаемся. -Последние слова Джин произнес с толикой грусти, но тут же опомнился, и сказал себе что не все сразу. — Оу… Ясно-ясно. Ему нужно время? — Хося вдруг стал серьёзным. — Да, и я его понимаю. На следующей неделе ничего не произошло. Они как всегда сидели и болтали впятером и с другими друзьями. Юнги и Чимин иногда уходили куда-то, а потом приходили запыхавшиеся и растрепанные. Чонгук думал что его друг стал извращенцем. И Джин тоже так думал про Мина. Но ничего не поделаешь, они же ослеплены любовью. Джин уже думал написать или как-то намекнуть Чонгуку, что долго он так не продержится. Ему казалось, что Гуку все равно, и это его огорчало. Но на следующей неделе, а именно в субботу, ему пришла смс от Юнги, с просьбой придти в парк рядом с домом Чонгука, что бы поговорить о чём-то. Джин ничего не заподозрил (наивная душа!) и пошел в сторону парка. Не заподозрил он ничего и когда там не было самого Юнги, он решил подождать его и остановился рядом со старой сценой, ориентиром всего парка. Тут на сцене включился свет, который на несколько секунд ослепил Джина, и кто-то вышел на сцену. Нет, не кто-то, а Чонгук. Он начал петь песню. Джин был приятно шокирован. Гук пел песню о том, что просит прощение и о том, что любит. «Меня?» — пронеслось в голове у Сокджина. Он плакал. Они оба плакали. От счастья. Когда песня закончилась, собралось немного народу который начал хлопать. Джин подошёл ближе к сцене, а Чонгук к её краю.  — Джин-хён… Я готов тебе ответить. — Его голос прозвучал уверенно, хоть из его глаз и лился поток слёз. — Хён, ты мне не нравишься. — Джина охватил страх."Что?» Если ему откажут перед всеми, это будет не очень красиво… Да нет, дело в том, что ему будет больно! — Ты мне не нравишься. Я понял это несколько дней назад, и написал эту песню. — И опять «Что?». «В песне же говорится я тебя любл… Точно! Там нигде не говорится ты мне нравишься!» — Хён, я люблю тебя. Очень-очень люблю. прости, что заставил ждать. — Н…ничего… — Джин снова начал плакать. — Я… Тоже тебя люблю… — Все начали хлопать и расходиться, а кто-то даже крикнул что теперь будет их стенерить. Гук же, в отличии от Джина, перестал плакать и спрыгнул со сцены. — Джин-хён, ты ответишь мне на один вопрос? — Чонгук положил одну руку в карман. — Да, конечно. — Ты будешь со мной встречаться? — Спросил Гук, вынимая из кармана коробочку, и протягивая её Сокджину. — Да. — Отвечает Джин, улыбаясь во все тридцать два зуба и беря коробочку. — Не рано для предложения? — Во-первых, никогда не рано, А во-вторых, открывай лучше. Джин смеясь и думая, что Чонгук перепутал «Никогда не рано» с «Никогда не поздно» открывает коробочку, и видит красивый, тоненький, аккуратный синий браслет. — У меня такой же, только красный. — Говорит ему Чон. — Намекаешь на то что ты снизу? — Смеясь говорит Джин. — Снизу будешь ты! — Закричал Чонгук. — Кстати, а где Юнги? — В душе Джин знал ответ, но хотел послушать Чонгука. — Он с Чимином на свидании. А ты что хотел услышать? Что он уроки учит? — Чон улыбался и смеялся по дороге домой с Джином. Они о чем только не говорили. О том, что чувствовали, как прятали стеснение и о других вещах, не столь неловких. Когда они дошли до дома, Чонгук вдруг погрустнел. — Не хочешь расставаться? — поинтересовался Джин. Он чувствовал то же, ведь долго ждал этого и хотел быть ближе к Гуку. — Да… может останешься с ночевкой? — Спросил Гук. — Хосока сегодня не будет, он у друзей на вечеринке. — быстро опередил Сокджина Чонгук. — Ладно, Гуки. Уговорил. — Ответил Джин и вошёл в дом. Но конечно же все так просто не закончилось. С начала они пытались быть осторожней, но потом сорвались. Слишком долго терпели. И Джину пришлось спустится на кухню и открыть тот ящик, в котором он увидел не только презервативы, но и смазку. Хосок постарался. А Чимин с Шугой на самом деле наблюдали за ребятами все это время, в плоть до момента когда новоиспечённая парочка вошла в свои хоромы. Шуга посмотрел на Чимина и подумал что хорошо, что Чимину теперь снятся сладкие сны, ведь в них он видит Юнги.