Обычная сложность каждого дня

      Это утро начиналось так же, как и множество других: громкий звон будильника в семь ноль-ноль, подъём в семь десять, холодный душ в семь пятнадцать, быстрый перекус параллельно с одеванием университетской формы в семь сорок и выход из комнаты ровно в восемь. Таких однообразных дней в жизни Тью было немало, но эта однообразность не тяготила, наоборот, она полностью устраивала его. Он ощущал себя спокойнее, когда новый день ничем не отличался от дня предыдущего. Когда очередная неделя практически полностью копировала ту, что закончилась перед ней. Когда месяц менял только название, но не содержание. Когда всё шло так, как и всегда.       У Тью не возникало вопросов, чем занять себя в свободное время. Он одинаково комфортно чувствовал себя и когда просиживал несколько часов за книгой или ноутбуком, и когда отдыхал в ночном клубе в компании друзей и знакомых. Но из-за учёбы и дороговизны подобных заведений, ночным клубам Тью предпочитал посиделки с одногруппниками в каком-нибудь простеньком, но уютном баре или пабе.       Он никогда не чувствовал себя одиноким и не испытывал проблем в общении. Круг его друзей, знакомых, да и просто тех, с кем приходилось контактировать, потому что того требовали обстоятельства, был довольно широк. Хоть Тью и не отличался особой словоохотливостью, не был ни заводилой, ни душой компании, но люди тянулись к нему. Ему доверяли. К его словам прислушивались. В любом назревающем конфликте он выступал примирителем, которому практически всегда удавалось разрядить накалённую обстановку.       А ещё Тью сам себя считал вполне удачливым человеком. Не прям баловнем судьбы, которому всё валилось с неба за просто так, а тем, кто, приложив усилия, получал то, за чем приходил. Тем, для кого из трёх дверей, одна обязательно оказывалась открытой, и которую он безошибочно выбирал. Тем, кто быстро расправлялся с возникающими мелкими неприятностями и также быстро забывал о них, возвращаясь в свою спокойную однообразность. И тем, кому пока ещё удавалось избежать встречи с действительно серьёзными проблемами, которые не просто нарушали привычное, а разрушали его без возможности восстановления.       Веря в теорию о том, что мысли материальны, Тью не пускал свои на самотёк, стараясь контролировать каждую из них. Именно из-за этого он был аккуратен и осторожен во всём, что касалось собственных желаний. Тью не просил многого, не мечтал глобально, всего-то хотел, чтобы у него появился младший. Или младшая. Не суть важно, кто бы это был. И хоть перед глазами пример не совсем удачных поначалу отношений старшего и младшего, это не избавляло его от чувства обделённости. Особенно остро это ощущалось, когда знакомые, учившиеся в других университетах, с восторгом рассказывали о встречах, которые проводили наставники, чтобы лучше познакомиться с ними, своими младшими. У Тью не было старшего. У всех, кого он знал были, а у него нет. Потому вдвойне хотелось стать хотя бы старшим, раз уж младшим быть не получилось.       Тью надеялся, что на втором курсе ему повезёт и у него появится тот, кому он станет другом и поможет влиться в университетскую жизнь. Но то ли надеялся он недостаточно, то ли везение в тот момент его подвело, только досталось ему вместо радости и счастья сущее наказание. Несговорчивый, упрямый, слишком серьёзный и, казалось, наглухо закрытый и ни в какую не желающий идти на контакт парень по имени Дэ. Как ни пытался Тью разговорить младшего, всё без толку. Результат был один — в его компании не нуждались и даже не скрывали этого.       Тью не имел ни малейшего представления о том, что стало причиной столь негативного отношения к нему. В его действиях не было ничего, что бы могло как-то обидеть или задеть Дэ. Но создавалось такое впечатление, что в первые дни знакомства он совершил что-то настолько ужасное и непростительное, из-за чего теперь младший старательно избегал встречи с ним. Благодаря такому поведению, каждодневно ломать голову, ища новые пути налаживания отношений, очень быстро стало неотъемлемой частью жизни Тью.       Временами казалось, что они почти нашли общий язык (как раз в один из таких дней ему удалось повязать нить на запястье Дэ, которую тот так и не снял), но раз за разом всё возвращалось к тому, с чего начиналось. Дэ не нужен был наставник, не нужны были общие встречи, которые собирали старшие, и уж тем более не нужны были совместные посиделки в кафе, на которых каждый делился чем-то своим и слушал других. Он не хотел сближаться не только с Тью, он вообще не хотел ни с кем сближаться. В столовой, в библиотеке, на улице при университете… Дэ постоянно был один. Тью не раз замечал, как его младший, появляясь в различных местах, вскользь пробегался глазами по присутствующим, выискивая свободный и самый отдалённый и незаметный уголок для себя. Это огорчало. Не злило, не бесило, не нервировало, но заметно огорчало. И дело было не только в Дэ. У Тью не получалось стать надёжным и располагающим к себе наставником-другом, образ которого он чётко прорисовал в своей голове. Он так же хорошо понимал, что Дэ не нужно брать с него пример. У его младшего была отличная успеваемость, отсутствие пропусков без уважительной причины и ни одного замечания о плохом поведении. Идеальный студент. Почти. Если бы не одно, наверное, важное и серьёзное только для Тью «но». Отношение к наставничеству. Но все попытки узнать, с чем это было связано, оказывались неудачными. С какой бы стороны Тью ни заходил, не получалось абсолютно ничего. На вопросы Дэ не отвечал и мнение своё менять не собирался.       Едва Тью успел закрыть за собой дверь общежития, как на телефон пришло сообщение. Даже не читая, он уже знал от кого оно и что в нём было написано, и из-за этого читать не хотелось вовсе. Потянув немного время, Тью всё же достал телефон из кармана брюк и увидел на его дисплее подтверждение своих догадок. Тяжело вздохнув, он открыл сообщение:       — Встречаемся в семь вечера, в баре Фин-Джунг. Приведи младшего, — прочитал Тью вслух. Вздохнул ещё тяжелее и проговорил: — Если бы это было так просто…       Чем дольше длился этот день, тем больше усложнялся. Мыслями Тью давно уже был с Дэ. Раз за разом прогонял всевозможные варианты предложений пойти в бар. И как бы ни начинался разговор, заканчивался он всегда одинаково — грубым и резким отказом младшекурсника. В голове Тью, как на повторе звучало: «Я не пойду!», «Я не хочу никуда идти!», «Мне нравится быть одному!»…       Он уже выходил из аудитории после окончания очередного занятия, когда столкнулся с Пи’Йордом. Этот старшекурсник и был тем, от кого утром Тью получил сообщение. Да и в целом встреча студентов с одинаковыми номерами — полностью его инициатива. Пи’Йорд перевёлся в их университет в прошлом году. К тому времени наставничество уже прошло, но он всё равно считается старшим Тью, а значит и Дэ.       — Ты уже сказал младшему про встречу? — сразу же спросил он.       — Всё в порядке. Он придёт, — ответил Тью. Сложил руки в вай и, сославшись на следующее занятие, поспешил выйти из аудитории.       — Пи’Йорд не знает, что у твоего… вашего младшего вредный характер? Почему не сказал, что он не пойдёт? — непонимающе спросил Эм.       Для одногруппников не осталось незамеченным то, как непросто складывались отношения у Тью с его младшим. И что после каждого разговора с ним у их друга моментально портилось настроение. Поначалу практически каждый считал своим долгом дать пару полезных (как им казалось) советов, из которых большинство сводилось к тому, что нужно было немного подождать, возможно, младшему требовалось чуть больше времени на адаптацию, чем другим. Они наивно полагали, что спустя несколько дней всё наладится, но позже они же и сказали, чтобы Тью занялся другими делами и перестал обращать внимание на Дэ. Раз тот так жаждет одиночества, то пусть его и получит.       — Я надеюсь, что смогу уговорить Дэ пойти, — не останавливаясь, спокойно ответил Тью.       — Как ты собираешься его уговаривать? — вмешался Оак. — Приставишь пистолет к голове этого мелкого засранца и заставишь пойти? Другого способа нет. Ты уговариваешь его с того дня, как узнал, что он твой младший, но всё бесполезно. Просто смирись. Или перестань быть таким добреньким и заставь его слушаться тебя.       — На первом курсе мы говорили, какими наставниками хотим быть. Про принуждение, унижение и жестокость не было ни слова, разве нет? — бросив осуждающий взгляд на одногруппника, спросил Тью.       — Говорили… — неохотно согласившись, пробубнил тот и почесал затылок. — И что ты тогда будешь делать? Он не согласится, если ты просто предложишь ему пойти, — с сочувствием в голосе, заметил Оак.       — Не знаю, — пожав плечами, ответил Тью. А потом вдруг неожиданно бодро добавил: — Время ещё есть! Я что-нибудь придумаю.       — Оптимист! — хмыкнул Оак. — Говоришь так, как будто у тебя неделя в запасе, хотя у тебя всего несколько часов.       — Перестань! — шикнул на него Эм.       — Я же ни о чём плохом не думаю, — оправдываясь, громко заявил Оак. — Но этого младшего давно пора поставить на место, а Тью всё нянчится с ним!       — Он сам разберётся, а ты не лезь! — пригрозив пальцем, потребовал Эм.       — И не собирался! — ударив Эма по руке, твёрдо заверил Оак, но в следующую секунду смягчившись, проговорил: — И всё-таки это несправедливо. Тью больше других хотел, чтобы у него появился младший, но именно ему повезло меньше всех.       — Может, потому что только Тью и справится с таким, как Дэ? — подмигнув, предположил Эм.       — Ещё один наивный дуралей, — помотав головой, заметил Оак. — Видимо, здесь только я могу думать реально.       — Или пессимистично… — поддел его Эм.       Если бы Тью спросили, на что был похож сегодняшний день (все дни, начиная с того первого, когда появился Дэ), то он бы сравнил его с дорогой. Утро начиналось как ровный и гладкий асфальт, по которому приятно ходить босиком в тёплую погоду, но днём идеальность нарушалась, и уже за ближайшим поворотом начинались кочки, временами становившиеся невысокими, но заметными горками. Или с морем. Утро напоминало тихую, спокойную, чистую и почти прозрачную воду, которая спустя несколько часов превращалась в бушующие волны, бьющиеся об скалы и с жадностью заглатывающие мусор с берегов. А если не сравнивать ни с чем… Утро — знакомая и уютная однообразность, день — нарушение привычного спокойствия, когда Тью не раз задавался вопросом: не станут ли пока ещё мелкие неприятности вдруг реальными проблемами? И во что в итоге выльются его попытки стать другом-наставником для Дэ?       …Он ведь мог сказать Пи’Йорду всё, как есть, но промолчал. Почему? Хотел дать шанс? Кому? Дэ? Чтобы он изменил своё мнение? Или себе? Чтобы реабилитироваться и стать тем старшим, каким хотел быть? Иногда он и правда не понимал, зачем всё это? Зачем он продолжал вылавливать Дэ и сам начинал разговор, который не давал ничего, кроме плохого настроения? Этот мелкий засранец, как его всегда называет Оак, совсем не тот младший, о котором можно было бы мечтать, но другого у Тью всё равно нет.       Весь день окрашивался в серые тона и разделялся на до и после, стоило только поговорить с Дэ. Но во всей этой серости, во всех этих «до встречи с Дэ» и «после встречи с Дэ», Тью временами замечал робко пробивающиеся яркие краски. Потому он всё ещё продолжал заговаривать с младшим при любой появляющейся возможности. Такой, как например, сейчас…       Заметив, как Дэ вышел из кафе и, улыбаясь, разговаривал с кем-то по телефону, Тью почувствовал, как его губы тоже растянулись в улыбке. Не в первый раз он видел своего младшего таким, каким тот не показывал себя в университете, и это всегда вызывало улыбку. Пусть первокурсник был излишне хмур и серьёзен, казался закрытым и замкнутым, но он расслаблялся и будто сбрасывал с себя острые колючки, когда думал, что на него никто не смотрит. Наверное, человек, который заставлял Дэ улыбаться, знал о сложностях его характера всё, но не сдался и смог стать ему другом, думал Тью. И пусть ему он никогда не будет улыбаться так же тепло и мягко, но хотя бы начнёт нормально разговаривать (а не боязливо прятать руки у себя за спиной, опасаясь, что его потащат непонятно куда), когда поймёт, что ничего плохого с ним делать не собираются.       Дождавшись, когда Дэ отключит телефон, Тью тут же направился к нему. Но стоило ему только подойти, как дружелюбное выражение лица младшего сменилось недовольством.       — Я просил тебя не лезть в мои дела! — Не успев и слова сказать, услышал Тью.       — Я просто увидел тебя здесь и решил позвать… — начал объяснять он, но был перебит резким:       — Я никуда не пойду!       — Но Дэ…       — Перестань меня так называть! — Ещё одна попытка наладить контакт с младшим не удалась.       — Как же мне тогда ещё к тебе обращаться? — сохранив спокойствие, спросил Тью. — 0058? Младший? Дэчавут?       — Вообще никак не нужно ко мне обращаться! — агрессивно бросил в ответ Дэ.       — Почему? — не сдавался Тью.       — Ты, что не слышал, что я тебе говорил? Мне нравится быть одному…       — Ну… Нет, — состроив из себя дурачка, ответил Тью, чем ещё больше разозлил первокурсника.       Дэ шумно потянул кофе из трубочки, намереваясь в очередной раз сказать что-то резкое и грубое, но неожиданно его опередили:       — Ого! Обязательно пить его так?! — немного посмеявшись, воскликнул Тью.       Раздраженно вздохнув и зло покачав головой, Дэ, не проронив ни слова, поспешил уйти от назойливого старшего.       Тью и не надеялся на положительный ответ. Он привык к постоянному «нет», но всё же решил попробовать, чтобы понять, как действовать дальше. Не то, чтобы у него был миллион и один способ, как лучше позвать Дэ в бар, — не было ни одного, но зато теперь появилось время, чтобы серьёзно подумать над ними.       Несколько минут он с улыбкой смотрел на удаляющуюся спину младшего, а потом, развернувшись, неторопливо побрёл в своё общежитие. Ещё совсем недавно агрессивная манера общения Дэ, точнее отсутствие каких-либо манер в общении с ним, задевала Тью, но это очень быстро перестало быть чем-то обидным и стоящим внимания. А сегодня и вовсе каждая услышанная колкость заставила улыбнуться. И немного поддразнивать Дэ, видя его ответную реакцию, оказалось забавным.       Прогулка по вечернему Бангкоку хоть и успокаивала, но больше ничем помочь не могла. До встречи с ПиʹЙордом оставалось чуть больше часа, и это время играло против Тью. Он так ничего и не придумал, что бы могло хоть как-то помочь в ситуации с Дэ. Потому на встречу ему всё же придётся идти одному, что с самого начала было понятно всем и Тью в том числе. Только в отличие от всех, внутри него сидело что-то такое, что не хотело сдаваться так легко, сопротивляясь до последнего. Возможно, это было простое упрямство, на поводу у которого Тью пошёл без малейшего сопротивления, но раньше именно оно чаще всего и помогало добиваться поставленных целей, нежели мешало. Возможно, он просто излишне зациклился на выполнении задания, которое получил от старшего пусть и спустя столь долгое время. А возможно, причина была в чём-то другом, о чём Тью пока даже не мог и подумать, слишком погружённый в свои мысли.       Обещать и не выполнять было совсем не в его характере. Тью привык держать слово, а если исход дела в плане благоприятного завершения вызывал сомнения, то он сразу говорил об этом. В этот раз ему бы тоже стоило рассказать Пи’Йорду правду и не питать иллюзии, что уговорить Дэ на поход в бар он сможет самостоятельно.       Прогуливаясь в районе того самого кафе, где Дэ часто покупал себе кофе, Тью вдруг подумал о том, чтобы заглянуть туда. Он вовсе не надеялся встретить там младшего. Просто хотел купить стаканчик с его любимым напитком и с самыми благими намерениями заявиться к нему в общежитие. Снова позвать на встречу, между делом объясняя, что в наставничестве нет ничего плохого, и что сам Тью не плохой, просто Дэ вынуждал действовать такими методами, которые показывали его не с самой лучшей стороны. Но всё это даже звучало как-то глупо и нелепо, что тогда говорить про то, как бы это выглядело в действии.       Тью медленно шёл по тротуару с опущенной головой, несильно пиная попадавшиеся под ноги мелкие камни. Оторвав взгляд от асфальта, он не поверил своим глазам — Дэ, как обычно держа в левой руке большой стакан с кофе, выходил из, должно быть, своего самого любимого кафе в Бангкоке. Это была удача, и в этот раз Тью был намерен уговорить младшего пойти вместе с ним. «Сейчас или никогда», — сказал он себе и быстрым шагом направился к нему.       Как и следовало ожидать, попытка договориться мирным путём ничего не дала. В очередной раз, показывая строптивость своего характера, младший отвечал уже привычным отказом, который Тью помнил вплоть до интонаций и тональностей. Если бы Дэ был реальной стеной, то он бы давно разбил себе голову, потому что каждая попытка сблизиться, словно новый удар о толстую бетонную конструкцию.       Тью крепко схватил младшего за запястье, когда увидел, что тот был полон решимости уйти. Сначала он резко дёрнул его на себя, а потом с такой же силой потянул за собой. Дэ вырывался, что-то говорил про похищение и даже угрожал посадить в тюрьму на три года. Тью слышал всё, но не реагировал. Остановил такси, быстро запихнул Дэ на заднее сидение и следом сел сам. И тут он с горечью понял, что Оак был прав: единственный способ убедить Дэ пойти в бар — применить силу.       Тью думал, что младший будет сопротивляться до последнего, что использует любую возможность, чтобы вырваться и скажет водителю о похищении. Но Дэ молчал. Смотрел потухшим взглядом в окно, то и дело, потирая запястье, за которое его так грубо схватили, и кажется, даже забыл про кофе. Но затишье было недолгим. Стоило только выйти из такси, как от покорности и молчаливости Дэ не осталось и следа.       — Зачем ты притащил меня сюда? — недовольно поинтересовался он.       — Сейчас узнаешь, — коротко ответил Тью и сильнее сжал запястье Дэ, за которое схватил его сразу же, как они вышли из машины.       Спустя пару минут оба были внутри заведения. Единожды попытавшись вырвать руку из крепкого захвата Тью, но, не сумев этого сделать, Дэ был вынужден дойти так до самого столика, за которым их уже ждал старшекурсник.       — Дэ-э… — удивлённо протянул ПиʹЙорд, когда к нему подошли.       — ПиʹЙорд… — Дэ был удивлён не меньше.       — Присаживайтесь, — указав на свободные стулья напротив себя, предложил ПиʹЙорд.       То, что старший и младший Тью оказались знакомы по прошлому университету, и, судя по всему, неплохо ладили между собой, можно было отнести к его особенной природной везучести. Он и предположить не мог, что поведение Дэ изменится в лучшую сторону, едва тот увидит ПиʹЙорда. Но видимо, ПиʹЙорд относился к числу тех людей, в присутствии которых Дэ чувствовал себя комфортно и не видел необходимости «выпускать колючки».       Казалось, что в этот вечер Дэ как будто подменили. Он часто улыбался, спрашивал ПиʹЙорда обо всём, о чём только мог спросить, в том числе и о переводе из предыдущего университета, и сам так же охотно отвечал на все вопросы, которые задавались ему. В адрес Тью не было сказано ни одного плохого слова, но брошено немало коротких взглядов, лишённых привычных раздражения и недовольства.       — ПиʹЙорд, тебе раньше не нравилось наставничество, почему ты к нему присоединился? — спросил Дэ где-то в середине вечера, когда, наконец, понял, что из себя представляла эта встреча. И почему на ней присутствовали только они трое.       — Оно мне и сейчас не нравится, — начал ПиʹЙорд, — но это способ узнать друг друга. Мы живём вместе с другими людьми и должны участвовать в социальной жизни. К тому же наставничество бывает разным. Есть старшие, которые самоутверждаются за счёт младших, но много и тех, кто помогает, просто потому что может помочь. В любом случае нам предстоит пройти через что-то подобное наставничеству, и когда мы выпустимся из университета. Так почему бы сейчас не начать взаимодействовать с другими людьми, зная о том, что полученный опыт пригодится в будущем.       — Всё верно, — согласился Тью.       — А как твои успехи в наставничестве? — обратившись к Тью, поинтересовался ПиʹЙорд. — Ты наконец получил младшего, как и хотел.       — Всё хорошо. Мы оба учимся друг у друга быть терпеливее и внимательнее ко многим вещам, — соврал он и заметил, как Дэ отвёл взгляд в сторону. Младшему было неловко и может быть даже немного стыдно.       Видя, как Дэ всё больше расслаблялся, как его глаза горели радостным блеском, а на губах то и дело появлялась тёплая улыбка, точно такая же, с которой он сегодня днём разговаривал по телефону, Тью вздохнул с облегчением. Вряд ли это можно было назвать победой, но для начала вполне хватало и этого.       Ему хотелось, чтобы эта встреча продлилась подольше, чтобы время не бежало, как сумасшедшее, и чтобы он успел запомнить Дэ таким расслабленным, довольным, разговорчивым… Открытым. Чтобы, когда их отношения вновь вернутся к самому началу, когда ему опять придётся уговаривать, объяснять и доказывать, он вспомнил эти несколько часов без язвительных слов и раздражительности. Возможно, тогда у него откроется второе дыхание, и он попробует ещё раз… уговорить, объяснить и доказать. Или наоборот, пошлёт всё к чёрту: и Дэ, и наставничество вместе с ним.       Что-то активно обсуждая с ПиʹЙордом, Дэ продолжал бросать короткие взгляды в сторону Тью. Тью видел всё. Замечал всё. Но не подавал виду. Вплоть до того момента, пока младший не задержал на нём взгляд дольше обычного. Выждав некоторое время, Тью повернул к нему голову и едва заметно улыбнулся. Дэ отвернулся в тот же миг, когда понял, что на него смотрят в ответ. Смутившись, как будто, его поймали за чем-то непристойным, он замолчал. Нервно потёр лоб, произнёс несколько несвязанных между собой слов, снова замолчал, а потом, собравшись, продолжил говорить так, как будто и не было этого внезапного замешательства.       За эти несколько секунд Тью нашёл ответы на все свои бесчисленные почему. Почему не сдавался? Почему целенаправленно искал встречи с младшим? Почему использовал любую возможность, чтобы начать разговор? Почему хотел помочь во всём, в чём бы мог помочь?.. Этот вредный, упёртый, молчаливый и угрюмый парень, в какой-то момент стал для Тью чем-то большим, чем младший с одинаковым номером. И ещё один шанс… ещё множество шансов нужны были именно ему. Но только совсем не для того чтобы стать первоклассным наставником-мечтой. Всё оказалось куда прозаичнее и предсказуемее. И в то же время так неожиданно и очень некстати. Тью не мог выстроить с Дэ даже самого обычного человеческого общения, о каких ответных чувствах в таком случае вообще можно было говорить?.. Провал за провалом и вот оно финальное обрушение: сидя в баре, он вдруг осознаёт, что уже какое-то время влюблён в своего младшего. И что наставничество это всего лишь предлог, чтобы сблизиться с ним.       Тью быстро понял, что выбрал не самое удачное время, чтобы попытаться оценить степень серьёзности своих чувств. И присутствие рядом с ним Дэ, лишний раз это подтверждало. Он не мог сосредоточиться ни на чём, кроме приветливого голоса и счастливой улыбки, которые в этот вечер были не для него.       Из кафе они возвращались вместе. Тью, ни на что, особо не надеясь, предложил проводить Дэ до общежития и тот внезапно согласился. Ещё днём простое «да» он воспринял бы, как крохотную победу, но сейчас всё было куда сложнее, чем несколько часов назад.       Они оба промолчали почти всю дорогу. Тью, понятия не имел, какие мысли крутились в чужой голове, но вряд ли они с младшим думали об одном и том же…       Он практически не сводил взгляда с Дэ, который неторопливо шёл рядом, потирая запястье, и делал вид, что ничего не замечает.       — Дэ, — нарушил долгое молчание Тью, кода понял, что до общежития рукой подать, а он даже не попытался заложить основу для будущих отношений. — Я хочу, чтобы ты понял, что быть для кого-то младшим или старшим не всегда плохо. — Это совсем не то, о чём бы он действительно хотел сейчас сказать, но нужно было хотя бы с чего-то начинать.       — Я никогда не говорил, что быть младшим или старшим плохо, — негромко произнёс Дэ. — И зачем было так меня тянуть? Больно, — чуть протянув правую руку вперёд, пожаловался он.       — Ты уверен, что никогда этого не говорил? — с улыбкой, переспросил Тью, и внимательно посмотрев на Дэ, напомнил: — Я несколько раз говорил тебе про наставничество, звал на собрания, приглашал на мероприятия, которые старшие организовывали для младших, но ты был таким упрямым… ребёнком, — едва закончив, он посмотрел на Дэ и пропал, напрочь, забыв, о чём хотел сказать ещё.       Всё, что сейчас было важным, было здесь, прямо перед ним. И это «важное» смотрело на него с нескрываемой грустью, заставляя чувствовать себя виноватым, словно это он, Тью, стал причиной этой грусти.       — Всё это время ты лез в мои дела только потому, что у нас одинаковые номера? — тихо, но достаточно смело спросил Дэ.       В ожидании ответа тёмно-карие глаза, продолжали внимательно смотреть на Тью, который не мог найти правильных слов для неожиданно возникшей ситуации. Их отношения с Дэ до того нестабильны, что любая мелочь может сделать ещё хуже, чем есть. Тью не стыдился своих чувств, но считал, что говорить о них вот так, когда сам осознал их буквально только что, было рано. Ему нужно чуть больше времени, чтобы привести в порядок тот хаос, который полностью заполнял его. Позже, когда отношения с младшим улучшатся, он выберет самый идеальный момент и скажет, что чувствует, когда Дэ так близко. Но время всё ещё продолжало играть против него, вынуждая решать здесь и сейчас: говорить правду или врать.       Тью молчал. Суматошно перебирал в голове фразы, которые бы не шокировали и не обидели младшего, но всё бесполезно — мысли его были лишены чёткости и ясности. И стоявший прямо напротив Дэ, смотревший немигающим и тяжёлым взглядом, только ещё больше сбивал с толку. Тью казалось, что его видели насквозь и легко считывали по лицу сменяющие друг друга эмоции. Почувствовав, как от волнения по телу побежали мурашки, он сглотнул. Нужно было что-то решать. Молчание и так слишком затянулось.       Дэ пристально посмотрел на него, сначала сузив, а затем, расширив глаза. Сделал два небольших шага назад и, повернувшись спиной, пошёл в сторону общежития. Тью не сразу понял, что остался один, а когда понял, то хотел окликнуть Дэ, но того уже не было видно. Спешно достав телефон и набрав номер младшего, который ему удалось получить благодаря всё той же природной везучести, он через несколько гудков услышал рядом с собой музыкальную трель. Поднял голову и, увидев Дэ, отключил телефон.       — У нас не самые лучшие отношения, чтобы я мог сказать тебе правду, — подойдя ближе, честно признался Тью.       — Разве для правды нужны какие-то особенные отношения? — непонимающе поинтересовался Дэ.       — Думаю, да, — ответил Тью и тут же добавил: — Было бы неплохо, если бы в следующий раз на моё предложение сходить куда-то, ты ответил согласием и не стал бы угрожать тюрьмой.       — Это вышло случайно, — начал оправдываться Дэ. — Ты слишком напирал, а я защищался.       — Поэтому для моей правды нужно время, чтобы тебе больше не пришлось защищаться, а мне напирать, — заметил Тью.       — Слишком всё усложняешь, — бегло посмотрев на Тью, проговорил Дэ.       — Не я начал со сложностей, — не упрекая, но всё же давая понять, почему у них всё получалось никак, напомнил Тью.       — Я не хотел привязываться… — едва слышно признался Дэ. — Потом всегда бывает больно. Тебя начинают использовать и бросают за ненадобностью. Или, притворяясь другом, смеются и говорят гадости за спиной, и всё равно бросают, когда перестаёт быть смешно…       — Тебе делали больно? — став ближе ещё на шаг, осторожно спросил Тью.       — Не один раз, — бесцветно ответил Дэ куда-то в пустоту.       — Я не хочу делать больно… — всё так же осторожно продолжил Тью.       — Знаю, — сказал Дэ и, посмотрев на Тью, виновато добавил: — Я не должен был думать о тебе так же, как о других, ведь я ничего толком о тебе не знал. Я даже про одинаковые номера узнал только в баре. ПиʹЙорд сказал, что мне очень повезло, что ты стал моим наставником.       — Когда в следующий раз увижу его, обязательно скажу спасибо, — улыбнувшись, заметил Тью.       — Мне правда повезло, что ты мой старший, — проговорил Дэ и тут же опустил глаза.       — Когда ты это понял? — Тью не мог не спросить об этом.       — Сегодня, — коротко ответил Дэ. Немного помолчал и, подняв голову, добавил: — За весь вечер ты ни разу не пожаловался на меня. Если бы на твоём месте был старший из моего прошлого университета, то он бы до самого закрытия бара говорил, что из всех младших ему достался самый неблагодарный.       — Если бы мы сегодня не поговорили, то скорее всего через пару месяцев я бы сказал так же, — беззлобно хмыкнув, заметил Тью.       — Если бы мы сегодня не поговорили, то завтра я бы всё ещё думал, что знакомство с тобой одно из самых больших невезений, которое случилось со мной за всё время. Но мы поговорили, и я больше так не думаю, — выдал Дэ, чем лишил их обоих необходимости продолжать обсуждать всевозможные «что было бы, если бы не случилось сегодня».       Тью нравилась появившаяся со стороны Дэ некая открытость и честность по отношению к нему, но он всё же не спешил радоваться услышанному. Слова могли ничего не значить. Просто у Дэ после разговора с ПиʹЙордом всё ещё было хорошее настроение, а завтра, когда встреча с ним уйдёт в прошлое, отношение к Тью может вновь стать прежним. Он хорошо помнил это обманчиво-приятное ощущение, когда думал, что в этот раз у него всё получилось, и Дэ немного смягчился, но в итоге как всегда, не менялось ничего.       — Но даже так, старший всё равно тебе не нужен, — тускло заметил Тью. — Я отстану, если это то, чего ты всё ещё хочешь. — Себе Тью мог признаться, что пошёл на хитрость. Он не собирался сдаваться так легко и он абсолютно точно сделает всё возможное, чтобы добиться взаимности, но чтобы понимать, как действовать дальше, ему нужно найти единственно верный подход к младшему.       Дэ резко вскинул голову и разочарованно посмотрел на Тью. Но разочарование быстро сменилось любопытством.       — И не схватишь меня за руку, если я снова скажу тебе не лезть ко мне? — негромко поинтересовался Дэ.       — Больше нет, — покачав головой, коротко ответил Тью.       — Моя бабушка почти неделю лежит в больнице, — неожиданно начал Дэ.       — Что-то серьёзное? — поинтересовался Тью.       — Уже всё хорошо, — покачав головой, ответил Дэ. — Её скоро должны выписать, но пока она там, я навещаю её, когда у меня есть время и завтра снова собираюсь поехать к ней. Недалеко от больницы недавно открылось кафе, в него я захожу, когда иду от бабушки. Если завтра тебе нечем заняться…       — Я очень хочу выпить с тобой кофе, — перебил его Тью. — А потом сходить в кино. Пойдёшь со мной… в кино? — предложил он. — Не обязательно завтра, можно и в другой день, когда будешь свободен.       — Завтра подходит. И в другой день тоже можно сходить, — смущаясь, ответил Дэ.       Тью расслабленно улыбнулся и шумно выдохнул. Возможно, ему не стоило так явно показывать своей радости, но сдержать ликование, когда Тью услышал то, что не надеялся услышать так скоро, было бесполезной затеей. Дэ недвусмысленно дал понять, что не против видеться не только в университете, но и вне его стен, и так часто, как они сами смогут себе позволить.       — Я не хотел создавать тебе проблем, — несмело произнёс Дэ.       — Теперь я знаю причину и могу тебя понять, — сказал Тью. — Я не буду тебе сейчас ничего доказывать и убеждать тоже ни в чём не буду, но надеюсь, со временем ты сам увидишь, что я не из тех, кто использует, смеётся за спиной и бросает.       — Наверное, я должен извиниться, что…       — Не должен, — мягко остановил его Тью. — Хоть я и не виноват в твоём прошлом, но как я уже сказал, я тебя понимаю. Мы просто двинемся дальше, хорошо?       — Да, — кивнув, ответил Дэ.       — Начиная с этого момента, постарайся не закрываться от меня и рассказывай о своих проблемах. У двоих больше шансов найти выход там, где одному кажется, что его нет, — то ли предложил, то ли попросил Тью.       — У Пи’Тью мало своих проблем? Или Пи’Тью просто нравится решать чужие? — сощурив глаза и весело улыбнувшись, спросил Дэ.       — Я твой старший, а это накладывает определённые обязанности, — как-то слишком серьёзно заявил Тью, о чём быстро пожалел. После его слов с Дэ вмиг слетела вся весёлость.       — Я не привык наваливать на других свои проблемы, — не менее серьёзно заметил Дэ. — И я достаточно взрослый, чтобы сам с ними справиться.       — Дэ, для тебя наш сегодняшний разговор совсем ничего не значит? — спокойно поинтересовался Тью. — Мы снова вернёмся к началу?       — Я не хочу, чтобы ты помогал мне из-за наставничества, — начал объяснять Дэ. — То есть не хочу, чтобы думал, что если ты мой старший, то обязан тратить на меня своё время. Ты ничего мне не должен, — сказал, как отрезал.       Оказалось, что улаживать чужие конфликты и примирять повздоривших друзей было в разы проще, чем выстраивать собственные отношения. Тью догадывался, что из-за практически нулевого опыта в сердечных делах может быть неправильно понятым, и что в итоге именно это всё и испортит. Но довольно глупо было бы рассчитывать на то, что всего один вечер нормального общения разом уберёт всё накопленного ранее недопонимание. Тью и не рассчитывал. Он был готов путём проб и ошибок учиться узнавать и понимать друг друга. В разное время на разном этапе у них с Дэ будут появляться новые вопросы. И к ним тоже просто нужно быть готовым. И Тью готов. Готов задавать их, и готов отвечать на них. Но готов ли к этому сам Дэ?.. Тью не хотел быть навязчивым, не хотел давить на него, но хоть немного зная своего младшего, он понимал, что чем больше продолжает маскировать свою заинтересованность под наставничество, тем хуже делает для них обоих.       — У меня совсем не получается говорить намёками, — тяжело вздохнув, проговорил Тью. — Или ты просто их не понимаешь, — предположил он в итоге, после чего отвёл взгляд в сторону, нервно потёр нос, как будто это могло помочь справиться с волнением, и слегка поджав губы, неловко улыбнувшись, добавил: — Видимо, когда я начну с тобой флиртовать, всё станет ещё хуже. Лучше я на начальном этапе облегчу наше дальнейшее общение и признаюсь, что наставничество — только предлог, чтобы видеться с тобой чаще. Я хотел сказать об этом позже, но позже не наступит, если я не скажу всё, как есть сейчас.       — Я и правда, не понимаю намёков, — подтвердил его слова Дэ. — Но есть ещё кое-что.       — Я тебе не нравлюсь? — даже не подумав, спросил Тью. — Как наставник? В смысле… не как наставник? — тут же исправился он. — Или я тебе вообще никак не нравлюсь? — Возможно, со стороны Тью и выглядел максимально глупо, но его это нисколько не волновало.       — Я же сказал, что мне повезло, что именно ты мой старший. И я позвал тебя выпить кофе. И согласился сходить с тобой в кино, — напомнил Дэ. — Кто из нас ещё намёков не понимает, — недовольно пробубнил он себе под нос.       — Тогда что не так? — пытаясь смягчить его недовольство, как бы извиняясь за свою невнимательность, негромко поинтересовался Тью.       — Ты когда-нибудь разочаровывался в людях? — так же негромко спросил Дэ.       — Вряд ли найдётся хотя бы один человек, который бы смог избежать этого, — ответил Тью.       — Значит, ты знаешь, как бывает сложно довериться кому-то снова, — грустно заметил Дэ.       — Знаю, — коротко ответил Тью. — А ещё я знаю, что в жизни нет ничего невозможного. Что она состоит не только из разочарований. И что в ней есть много хорошего, но если ты будешь постоянно осторожничать, то не сможешь этого заметить, — закончил он и, желая как-то поддержать Дэ, положил руку на его плечо.       — В тебе слишком много оптимизма, — ярко улыбнувшись, заметил Дэ.       — Я могу отдать половину тебе. Я не жадный, — улыбнувшись в ответ, сказал Тью.       — Это считается флиртом? Или ещё нет? — кивнув на руку Тью, продолжавшую лежать на его плече, всё с той же яркой улыбкой на лице, вдруг спросил Дэ. — Просто флирта я тоже, как и намёков не понимаю.       Тью засмеялся, отмечая, насколько милым и очаровательным может быть Дэ, когда выглядит таким неловким и расслабленным одновременно.       — Когда я начну с тобой флиртовать, то сделаю что-нибудь похожее на это. — Тью своей рукой медленно повёл вниз по руке Дэ и, дойдя до его кисти, нежно взяв её в ладонь, спустя нескольких секунд, отпустил.       — Теперь я хотя бы знаю, как ты флиртуешь, — смущаясь, заметил Дэ.       Если бы не завтра, в котором у младшего была запланирована поездка к бабушке в больницу, то Тью предложил бы ему прогуляться по городу и скорее всего, показал бы ещё кое-что из своего флирта, но наверное, это бы оказалось лишним. Они сегодня и так перевыполнили программу по сближению и сэкономили уйму времени, которое без труда найдут, куда потратить.