В поисках великой любви

Все, что скрыто и неизвестно и чего не могут открыть никакие научные исследования, вернее всего будет открыто только волею случая человеком, самым настойчивым в поисках и самым внимательным ко всему, имеющему хоть малейшее отношение к предмету поиска.

      Верде с исследовательским интересом сверлил Фонга взглядом, отмечая малейшие изменения в мимике или ауре. Мужчина на это никак не реагировал, расслабленно попивая излюбленный чай. Да Винчи порой казалось, что в китайце срабатывал какой-то рычаг: стоило тому где-то присесть и относительно расположиться, как в руках появлялась неизменная чашка с горячим напитком. — И как? — Фонг сыто улыбнулся. — Хорошо. — Естественно хорошо, — Хмыкнул залетевший в комнату Маммон, на которого Верде на несколько секунд отвлекся, одарив жадным взглядом. Однако иллюзиониста не проняло ни капли. — он из девицы душу вытрахал, что бы ему не быть довольным? А до этого до исступления довел паренька… Кстати, мне казалось, что вы, азиаты, несколько менее… Толерантны. — От жизни надо брать все, особенно нам. — Практически промурчал Фонг, с легкой насмешкой глядя на надувшегося наемника. — От тебя так я такого вообще не ожидал. — Вариец помолчал, а потом не выдержал и повернулся к ученому. — Сколько дашь за установку? — Отдам за копейки, но только если получу запись или полностью тебя под наблюдение на первый раз. — Чем дольше Верде смотрел на Фонга, тем довольнее выглядел. Через несколько секунд китайца скрыло дымом, а после на месте взрослого мужчины оказался ребенок. Впрочем, двух экспериментаторов это не огорчило. Маммон мысленно задался вопросом: а когда эти двое успели так спеться? — Три часа, сорок семь минут ровно. На четыре минуты больше, чем в прошлый раз. — Вариец скривился. — То есть тебя не смущает, что этот, — Он небрежно кивнул на ученого. — пичкает тебя какой-то отравой, а после под микроскопом разглядывает, как тебе «составляют компанию»? — Взрослое тело того стоит. — Фонг мечтательно вздохнул. — Но-но, все просчитано, угроза организму минимальна! — Верде оторвался от расчетов и почти безумно посмотрел на Маммона. — Ты просто не понимаешь: повышенное либидо — отнюдь не худший вариант, хотя поражает, как тело умудряется так приспособиться за такое ничтожное время. Да и тягу к сексу можно подавить, это не беда. Зато если разобраться детальнее, как протекает процесс, вычленить самое важное… — Ты мне продашь эту штуку или нет? — Первое использование строго под моим наблюдением. — Категорично заявил Верде. — Неизвестно, как это сработает с тобой. По хорошему сюда бы Скалла или Реборна как самых крепких, ты-то у нас хрустальный, но за неимением их, увы, что есть, то есть. — Фонга его слова никак не задели. Маммон повнимательнее присмотрелся к давнему неприятелю, понимая, от чего того так лихорадит. Надежда. У них появилась надежда если не справиться с проклятием, то хотя бы временно возвращать себе взрослый вид. — Меня не прельщает то… — Да мне плевать, что ты будешь делать, важнее показатели пламени и то, как они влияют! Если сейчас нас можно сравнить с шаром воды под давлением, то вот при использовании аппаратуры объем сосуда увеличивается, а вот выработка и наполнение пламенем остается тем же, что дает время для пребывания во взрослом виде. Как только объем заполняется, материальная иллюзия схлопывается. Проблема в том, куда деть излишки пламени, ведь если вовремя не откачать, тело рискует взорваться. — Верде был в экстазе не меньшем, чем потихоньку начавший отходить Фонг. — Ты как туман довольно хрупок, так что делай выводы сам и учти, что соскребать чьи-либо останки со стен своей лаборатории я не намерен. — Пф! — Когда сообщим остальным? — Китаец отхлебнул чай. — Не раньше, чем удостоверюсь в надежности установки. А для этого нужен кто-то еще. — Реборн или Скалл? — Реборн, хотя лучше бы взять облако. Он более живучий и сговорчивый, однако, когда солнце прознает об эксперименте, он и так обидится, что не он первый. Глупость, но плевать. — Верде откинулся на стуле и предвкушающе улыбнулся. — А я говорил, что найду выход! — Ты молодец. — Фонг понимающе переглянулся с Маммоном. Что и следовало ожидать от гения девятого поколения — тот выполнил данное самому себе обещание и не собирался останавливаться на достигнутом.