***
Постепенно всё наладилось. Валик научился справляться с ролью родителя и совмещать всё это с собственной работой. Он не собирался искать своего человека в ближайшее время, потому что страх обжечься был всё ещё велик, да и прошлые раны не зажили до конца. Сынуля, к слову, у него был замечательным и понимающим. Ходил в школу, приносил хорошие оценки, а ещё загорелся идеей научиться играть на пианино. Чертов музыкальный инструмент достался в наследство от матери Кати, но она не соизволила продать, выбросить или попросту забрать приданное с собой, поэтому пианино скромно стояло в уголке и всё мозолило глаза Марку, привлекая к себе внимание. Он тогда так и заявил, мол, пап, хочу играть. И папе ничего не оставалось делать, кроме как искать репетитора среди мамочек на фейсбуке. Выслушав целую тонну рекомендаций и жалоб, Валентин, наконец, нашёл пару подходящих вариантов. Звонить репетиторам они сели вместе. В первый раз дозвонились к какой-то глухой бабке, которая уверяла, что научит Марка играть, даже если не слышала и половины слов, что ей говорили. Во второй раз их попросту послали, потому что этот номер как-то перешел к другому владельцу, что знать не знает ни о каких нотах и клавишах, а в третий, к счастью, трубку поднял молодой парень, судя по голосу, и подтвердил, что он действительно занимается репетиторством и совсем не против научить сына Валика музыке. Они договорились, что тот придёт к ним на дом послезавтра, как раз когда Марк будет свободен после занятий в школе. Следующие дни пролетели быстро, и замотавшийся на работе Валик совсем забыл о приходе репетитора. Привычно придя с работы уставшим овощем, он хотел только переодеться, сходить в душ и, закинув ноги на диван, чуток отдохнуть перед теликом, пока Марк не пристанет к нему с домашкой. Поэтому мужчина не стал застегивать рабочую рубашку обратно, когда в дверь позвонили. Наверняка, это Людочка, что жила справа от них, и вот уж она любила позалипать на торс Валика. Это было только в плюс, потому что он часто оставлял сына у неё, когда задерживался в компании. — Па, открой! — послышалось из комнаты мальчишки, на что Михиенко мягко огрызнулся: — А у самого ножки болят подняться? Он открыл дверь и в прямом смысле застыл. Поёжился от мгновенно возникшего сквозняка, что пробежался по его оголённому телу, но больше всего не мог отвести взгляд от молодого светловолосого паренька, который с открытым ртом пялился на красивого мужчину напротив. Наконец, юноша пришел в себя быстрее Валика, и, лучезарно улыбнувшись, протянул руку для приветствия: — Здравствуйте. Я — Константин Трембовецкий, учитель музыки. Мы с вами связывались на днях, помните? Когда к Валику дошло, кто перед ним, он быстро попытался одновременно застегнуть рубашку и ответить на рукопожатия. Честно говоря, у него получалось ужасно в обоих случаях. — Здравствуйте, да, я помню. Приятно познакомиться, меня зовут Валентин Михиенко, но можно просто Валик. Вы извините за такой неподобающий вид, совсем замотался… — Нет-нет, все нормально, — поспешил заверить Костя, и вдруг на его лице расцвел румянец, когда он снова окинул взглядом фигуру мужчины и задержался глазами на пуговицах, которые никак не могли застегнуться. — У вас… эмм… великолепное тело, не стесняйтесь его, — поняв, что сказал, он попытался исправить и так безнадёжную ситуацию. — Ой, простите, пожалуйста. — Ничего страшного, спасибо… ну, за комплимент, — к клубу смущенных людей теперь присоединился ещё и Валик, не зная, куда себя деть. Благо, обстановку неловкости быстро разрядил подбежавший мальчик. — Пап, ну шо ж ты человека на пороге держишь? Здравствуйте, я — Марк. А вы мой учитель, да? Костя посмотрел теперь на своего нового ученика, которому на вид было лет семь-восемь и сразу увидел в нём копию отца. Такие же выразительные губы, одинаковой формы нос и тёмно-русые волосы. Из мальчика вырастет настоящий красавчик. — Да, верно, я Костя, — кивнул Трембовецкий, всё ещё топчась на лестничной площадке, пока Валик безбожно залипал на него. С самого первого взгляда на этого молодого парня внутри у Валика что-то резко перевернулось. Он почувствовал едва заметное тепло, что окутало его с ног до головы и осталось на кончиках пальцев после рукопожатия. Раньше никогда подобного с ним не происходило, поэтому он никак не мог сдвинуться с места, всё пытаясь проанализировать происходящее. — Приятно познакомиться, — важно кивнул Марк и, взглянув украдкой на отца, приглашающе развел руками. — Прошу, заходите, а то мой папа слегка завис. Костя лишь мило улыбнулся и зашел в квартиру. Услышав щелчок замка, Валик пришел в себя и извинился уже во второй раз, на что получил снисходительно-лукавый взгляд. — Пианино в гостиной, проходите, — позвал мальчик, и Трембовецкий покорно последовал за ним. Честное слово, ещё ни разу Валик так не тупил перед незнакомыми людьми. Погрузившись в свои мысли, он отправился в душ, желая избавиться от груза рабочего дня и липкого чувства предвкушения от будущих перемен, которые были уже не за горами.***
В первый визит Кости Валик, как самый настоящий трус, особо не отсвечивался в поле его зрения, предпочитая обитать на кухне и уже оттуда прислушиваться к звукам пианино и уверенному голосу юноши. Марк, судя по всему, был в восторге, потому что он часто что-то возбуждённо вскрикивал и всё рвался пройтись пальцами по клавишам, создавая из неопытности ужасную мелодию. Стоит отдать Косте должное, Марк хоть и способный мальчишка, но терпения сидеть на месте и спокойно слушать у него явно не хватало, поэтому тот не срывался на крик, а постепенно, буквально по полочкам, разъяснял основы и останавливал порывы самодеятельности у своего ученика. По окончанию занятия, Валику всё же пришлось выйти из своего убежища, чтоб поговорить об оплате и графике учебы. — Думаю, дважды в неделю по полтора часа будет вполне достаточно, — сказал Костя, мягко улыбаясь. — Марк очень быстро всё схватывает, поэтому не вижу смысла в большой нагрузке для него. — Он у меня такой, — не без гордости ответил Валик, смотря, как парень обувался. — Тогда ждём тебя в четверг, — теперь он протянул руку для прощания, когда Костя выпрямился. Тот пожал её в ответ. — Было приятно с вами познакомиться, — промолвил Трембовецкий, не спеша разжимать рукопожатие. — Брось, давай на «ты», не такой я уж и старый по сравнению с тобой, — подмигнул Валик, внезапно вспоминая старые трюки обольщения и нежно проводя указательным пальцем по чужому запястью. Смутившись такому жесту, Костя быстро отнял руку и, скомкано попрощавшись, практически выбежал из квартиры. Смотря ему вслед, Валик действительно уверился в том, что является полным лузером, раз настолько испугал парнишку своими действиями, что он не стал задерживаться у них ни секунды больше. Мужчина вернулся обратно к сыну, который только и ждал отца, чтобы потом восторженно петь оды новому учителю и делиться мечтами о том, как совсем скоро он сможет играть, аки настоящий профессионал. Михиенко искренне слушал свое чадо и молился всем богам, чтоб Костя пришёл ещё раз, не побоявшись неловкого флирта от отца своего ученика. К счастью, боги его услышали. Костя пришёл в четверг и даже солнечно улыбнулся, когда Валик снова открыл ему дверь, только уже в подобающем виде. И, кажется, именно с того момента что-то пошатнулось во Вселенной, поменяло свое движение и поменяло жизнь Валика. Приятная рутина поселилась в семье Михиенко. Каждую субботу отец с сыном смотрели комедии, смеясь во весь голос и мешая соседям своими вскриками. Каждый понедельник они гоняли в мяч вместе с другими коллегами Валентина и их детьми. Каждые вторники и четверги в квартире раздавались прекрасные мелодии, выпущенные из-под музыкальных пальцев Кости, и ещё совсем неуверенные нотки, возникшие от детского стремления научиться играть. Марк сразу же сошёлся со своим новым учителем и часто ужасно не хотел, чтобы тот рано уходил. В такие моменты Валик бессильно разводил руками, мол, ну шо ж тут поделать, давай хоть чай выпьем, и приглашал Костю на кухню. Сидя за небольшим столиком, они слушали щебетание Марка, а когда тот уставал болтать и бежал ещё делать уроки, мужчины переговаривались уже наедине. Именно так Валик выяснил, что Костя тоже пока не испытал радостное чувство от цветения синеглазок на своём теле, которые бы свидетельствовали о том, что он встретил соулмейта. Поведав взамен свою историю несчастной любви, Валентин понял, что тем самым хотя бы немного, но впустил парнишку в свою жизнь. Тот очень располагал к себе, знал бессчетное количество современных арт-хаусных фильмов, которые запоминались ему какими-то необычными мелочами, увлекался научно-популярной литературой и просто ужасно шутил, доводя Валика до икоты. Частенько они оставались на кухне допоздна, обсуждая всё на свете, или просто сидели в тишине, соприкасаясь только плечами и бедрами. Иногда Марк не выдерживал и заставлял смотреть вместе с ним его любимых Финеса и Ферба, искренне наслаждаясь заинтересованными лицами мужчин. А порой, во время занятий, не выдержав отсиживаться в других уголках квартиры, Михиенко приходил в гостиную, тихонько садился на диване и, читая книгу или газету, прислушивался к голосу Кости и его похвале в сторону Марка. Такие моменты ценились больше всего, и ничего тогда не могло нарушить внутренний покой Валика, который, как он думал, потерял уже очень давно.***
Однажды, в один из холодных ноябрьских вечеров, мужчина безбожно заболел. Укрывшись одеялом прям с головой, он только и делал, что переводил количество салфеток и кашлял на все лады. Марк всё бегал вокруг отца, спрашивая по сотни раз, какие таблетки ему принести, и заваривая горячий чай, от которого Валик только морщился, боясь обжечь язык. Во время споров на тему «Давай я заскочу к тёте Люде, она точно знает, что делать» и «Мы ни за что не будем обращаться к ней, потому что она потом с меня точно не слезет со своей заботой», прозвучал звонок в дверь, от которого что Валик, что Марк одновременно вздрогнули. Замотавшись, они оба провтыкали тот факт, что сегодня у мальчика очередное занятие. Поняв, кто пришёл, больной только горестно застонал. — Я не хочу, чтобы он видел меня в таком виде, — капризно протянул он, на что мальчик только закатил глаза. — Ты ведешь себя ещё хуже маленького ребёнка, пап, — фыркнул Марк и потопал открывать дверь. До Валика донёсся щелчок замка, а потом и мягкий голос Кости, перебиваемый быстрым оправданием сына, почему в этот вечер занятие не сможет состояться. Но, вопреки ожиданиям, Костя не ушёл обратно к себе домой. Разувшись и скинув пальто, он уверенно вошел в комнату к Валику, который даже не смел поднять на вошедшего глаза. — Ну что, привет больным, — улыбнулся парень и присел возле кровати мужчины. — Температура есть? — Привет, — еле выдавил из себя Михиенко, потому что горло болело, как сумасшедшее. Да ещё этот насморк не придавал ему шарма, ох… — Температуры нет, но голова раскалывается, а ещё горло… — Все ясно, — серьёзно сказал Костя и посмотрел на Марка, который присел возле отца. — Раз занятия сегодня не будет, будем лечить твоего папу. Беги ставить воду, будем ему сейчас горячий суп готовить, — мальчик кивнул и резво побежал на кухню. Услышав, что собрался делать Трембовецкий, Валик вкрай засмущался и пытался хоть как-то исправить свой пошатнувшийся авторитет. — Кость, не надо, правда, ты не обязан… — начал он разглагольствования, но был нагло перебит. — Тихо-ша, — на губы Валика мягко опустились теплые пальцы. Он поднял глаза на человека, который за такое время стал ему очень близким, и почти утонул в нежности, что дарили ему в ответ. Костя аккуратно пригладил волосы мужчине и тихонько, на грани слышимости, прошептал: — Позволь мне позаботиться о тебе. Валентин чувствовал, что в буквальном смысле поплыл от всего, что происходило с ним. Костя сейчас рядом, такой красивый и готовый заботиться о нём, о боже. Вот теперь Валик окончательно и бесповоротно влюбился. — Лежи и отдыхай, я скоро принесу суп, который мигом поставит тебя на ноги, — пообещал юноша и, пододвинув одеяло получше, отправился на кухню тоже. А Михиенко лежал и не мог поверить, как он снова посмел встать на те же грабли, а ещё безумно боялся ошибиться с выбором верного человека и в очередной раз остаться ни с чем. Костя ему нравился просто до одури, не мог не нравиться. В его присутствии было уютно и так по-домашнему, будто они уже вечность знакомы и знают друг про друга всё. Костю так хотелось целовать, ощущать пальцами мягкость его кожи, оставлять собственный след где-то на шее, просыпаться с ним по утрам, сгорать в страсти ночью, открываться перед ним всё больше и больше. А ещё… хотелось обнять и сжать в руках, мечтая застыть в этих объятьях навсегда. А через полчаса обнаружить маленькие синеглазки, которые, хоть скоро и отцветут, но будут самым настоящим доказательством того, что он, наконец, будет счастлив вместе с любимым человеком. Погрузившись в свои несбыточные мечты, Валик не сразу заметил, как перед ним оказался поднос со вкусно пахнущим супом, его горячо обожаемым чаем и двумя маленькими таблетками, которые, видимо, были от гриппа. — Покормить тебя с ложечки? — хихикнул Костя, помогая мужчине слегка приподняться и удобно устроиться для небольшого перекуса. — Очень смешно, — фыркнул, как мог, Валик и с независимым видом принялся за суп. Тот, на удивление или нет, оказался чертовски вкусным, и под шокированный взгляд Марка и победный — Кости, Михиенко съел все полностью до остатка. — Вот умничка, — похвалил парень, забирая миску, а взамен осторожно передавая чашку с чаем, намеренно соприкоснувшись с Валиком пальцами. — Я, кстати, хотел поговорить насчёт занятий... — Ты не хочешь меня больше учить? — вздрогнул Марк, сидящий недалеко на стульчике. — Нет, малыш, — поспешил успокоить Костя, — просто вы же помните, что я месяц назад победил в университетском конкурсе. А теперь меня отправляют защищать честь универа во Львов. Поездка буквально на пару дней, но как раз тогда, когда у нас с тобой занятие. — Фух, не пугай нас так, — с облегчением выдохнул мальчик, переглядываясь с отцом. Тот только согласно закивал, наслаждаясь чаем. Увидев подобную синхронность, Трембовецкий только мягко улыбнулся. — Тогда хорошо. Во вторник мы ещё встретимся, а ночью тем же днём я поеду на конкурс и приеду уже вечером в пятницу, — постановил он. — Я уверен, что ты и там обязательно победишь, — уверенно кивнул Марк и поспешил убрать поднос обратно, когда Валик закончил с чаем и выпил таблетки. — Спасибо, — только и успел вдогонку крикнуть ему юноша, переводя взгляд на разомлевшего от еды больного. — Ты просто восхитительно готовишь, — улыбнулся Валентин, — спасибо тебе огромное. И не волнуйся за занятие, мы искренне верим в твою победу. Ты такой талантливый, что заслуживаешь выступать на большой сцене, а не только университетской. Захотев отблагодарить за поддержку, Костя наклонился к мужчине и, не встретив сопротивления, нежно поцеловал его в щеку, потираясь носом о висок. Валик на мгновение застыл и хотел поцеловать в ответ, но вместо этого только громко чихнул, чем ужасно рассмешил Костю. — Всё хорошо? — с волнением спросил тот, переживая за свой резкий порыв с поцелуем. — Более чем, — заверил его Михиенко и, найдя руку Кости, осторожно её сжал в своей. — Останешься ещё немножко? — С удовольствием.***
Всё время до вторника Валик шёл на поправку, а ещё постоянно обдумывал решение, от которого будет зависеть очень многое. Окончательно приняв свои чувства к Косте, он понимал, что дальше обманывать себя нет смысла, и надо сразу сделать то, что расставит точки по местам. Если снова всё не выгорит, что ж, тогда такая вот сука-судьба, а если всё же выгорит, то… То Валик поверит в чудо и станет самым счастливым в мире. С самого начала занятия Михиенко не мог найти себе места. Вот он слышал, как Костя объяснял что-то Марку, чертя что-то на нотном стане, вот до его слуха начала доноситься тихая музыка, а вот он уже пил чай, угощая парня новыми печеньками, которые не забыл купить по дороге. В сотый раз отблагодарив его за помощь в лечении, Валик поинтересовался, готов ли тот к поездке и со всей искренностью убедил в том, что победа достанется только ему одному. Трембовецкий кивал головой, широко улыбаясь, и его улыбка в тот момент освещала все потайные закоулки сердца Валика, настолько она была яркой и солнечной. Честное слово, мужчина влюблялся ещё сильнее. И он так ясно видел Костю в своей дальнейшей жизни, что, даже не смотря на то, что случится сегодня, Валентин не откажется от этого светловолосого чуда, которое разукрасило его мир. Когда пришло время прощаться, сам Костя очень долго мялся на пороге, всё поправляя в зеркале идеально сидящую челку или отряхивая пальто от невидимых пылинок. Михиенко прекрасно понимал его состояние, потому что тоже не мог переступить через свои страхи и сделать то, что надо. Но кто-то из них должен быть первым, что решится… пройти пару шагов вперёд и, наконец, обнять. Обнять так крепко, будто от этого действительно зависела жизнь, как будто человек, которого ты обхватываешь руками, единственный твой запас кислорода на всю оставшуюся вечность. Валик обнял и спрятал лицо в незастегнутом вороте пальто, вдыхая приятный аромат духов и самой кожи Кости. Тот не растерялся и крепко сжал в ответ, облегченно выдыхая. Тяжелый камень, состоявший из сомнений, страха и неуверенности, разлетелся на кусочки, чтобы дать любви расцвести в полную силу. Они простояли в обнимку ещё долго, всё не желая выпускать друг друга, но обстоятельства были не на их стороне. Оторвавшись от Валика и чмокнув его в уголок губ, Костя зашептал: — Мне пора идти. Михиенко кивнул и поднял взгляд на парня. Они оба понимали, что совсем скоро их начинающие отношения поменяются в одну определённую сторону, и в следующий раз дверь откроет совсем другой Валик, так же как и к нему придёт совершенно другой Костя. — Я верю, что у нас всё получится, — ободряюще улыбнулся Трембовецкий и, не сдержавшись, снова сжал в объятьях крепкое тело мужчины, после чего отпустил и вышел на лестничный пролёт, закрывая за собой дверь. Оставшись наедине, Валентин ужасно занервничал. Резко захотелось вернуть время вспять и не совершать то, что уже случилось. Он задрожал, обхватывая себя руками, будто спасаясь от холода. В груди гулко заболело давно забытое чувство разочарования, когда он, будучи ещё мальчишкой, так уповал на то, что встретил своего соулмейта, что его желание поскорее удостовериться в этом сыграло с ним злую шутку. Кинув взгляд на часы, Валик заметил, что простоял в коридоре достаточно для того, чтобы можно было, наконец, узнать ответ на самый важный вопрос его жизни. Глубоко выдохнув, он начал медленно расстегивать домашнюю рубашку, оттягивая момент до последнего. Зажмурившись, мужчина опустил голову вниз и, собравшись с силами, резко открыл глаза и ахнул, когда увидел… увидел чертовы синеглазки, что опутали весь его торс, украшая кожу красивым узором. Мягкие лепестки щекотали кончики пальцев и в свете тусклой лампочки казались ещё более синими. Синеглазок было так много, что Валик не мог бы даже сосчитать количество всех бутонов. В памяти невольно возникли пересказы его бабушки о том, что если цветов больше, чем обычно, значит связь с соулмейтом будет крепкая и долгая. Чувство невероятного счастья заполнило Валентина, и он едва не расплакался от того, что судьба, в конце-концов, оказалась благосклонна к нему и послала самого лучшего человека во всей Вселенной. Его любовь взаимная и истинная, и он обязательно поедет на вокзал, дабы встретить её своими крепкими и любящими объятьями, чтобы потом больше никуда от себя не отпускать.