Не пил. Нажрался. Никому не советую

      Марат был неконфликтным и спокойным человеком, весьма рассудительным. Так думал он о себе до того, как впервые, еще в университетские годы, напился на небольшом праздновании в честь зачета. Ужрался тогда так, что скандальные фотки с их приключением ходили по учебному заведению полгода. Он умудрился втереть какому-то бомжу поднять бунт: все они честные люди и заслуживают пары бутылок на халяву. То ли все так же были готовенькие, то ли просто поржать решили, но его пьяные бредни полностью поддержали. Так кучка студентов-перваков с бомжами стояла под дверью «Пятерочки» с криками «Народ требует водку!». Самое смешное, что, потом проснувшись утром, после бурной ночки он вспомнил все: как они минут 20 орали, стоя на морозе, он был не уверен, был ли магазин вообще открыт, он ж не круглосуточный, но то, что братия в погонах пригнала с мигалкой разгонять неудавшихся революционеров, помнил отчетливо. А еще помнил, как с криками «За отечество! За родину!» бросился бежать по сугробам. И ведь убежал, не ожидали тогда ржущие дяди-полицейские такой прыти от в усмерть пьяного лидера восстания. Когда ему в университете одногруппники видео показали, ладно хоть его лица не видно, Марат зарекся больше в жизни не пить. Есть люди, которое на чужих ошибках учатся, есть те, кто на своих, а вот Марат похоже любит по граблям бегать. На те же грабли наступил он уже будучи взрослым дядькой с работой-машиной, все как положено. Корпоратив был, а у них кто не пьет, тот вечно на низких должностях сидит. Ну и решил Марат, что чуть-чуть выпьет для вида, и ничего не случится. Только вот это «чуть-чуть» он выпил раз двадцать и вышло ого-го. Проснулся у черта на куличиках, в длинном женском платье «Трупный мешок с поясом» и кучей бутылок вокруг. Справившись с головной болью, попытался понять кто его потчевал, а потом и где он сам почивал. Марат резко подорвался, как в жопу ужаленный, увидев, что вокруг. Музей ему знаком не был, но вот то, что место для него закрытое - было понятно. Выходило, что он, мудила, стекл-как-трезвышко, пробрался в то ли церковь, то ли храм, и выжрал все их вековое пойло. Бутылки были уж больно специфическими. Поползал, стекляшки собрал, в ящик закинул, тип так и было, а он не причем, и пошел выход искать. На полу бумажка валялась, он подобрал, а там: «У тебя была та ещё ночка. Я, как порядочный даэдрический принц, просто обязан тебя наградить. Один мой весьма могущественный артефакт ждет тебя в руинах храма Пьяной Сирены. Карта прилагается. Преисполненный благодарность Сангвин». «Какой Сангвин? Какая ночка? Каких дров мы успели наломать и чего не доломали?» - думал Марат, потирая свою думалку. Она тем временем выдала такое! Вот он с Федором Евгеньевичем на брудершафт, а дальше танцы-шманцы с Олечкой, потом вальс с Федором Евгеньевичем, таким же охмелевшим в дупель, как и он сам. Ему предлагают должность зам директора, и он на радостях еще выжирает с Олечкой. Олечка целоваться лезет, а он в ответ: «Женщина, не танцую! Женщина, я не танцую! Только пью, блюю, рифмую! И до свадьбы не танцую». Позор на позоре, позором погоняет, в целом. А дальше он уже совсем того был. В баре каком-то оказался. И как добрался только? Там мужик в платье сидел. Смотрел на него и лыбился. Потчевать принялся. Алкашка ядерная была. После первой бутылки они песню с косплеерами спели, видать сходка была, ну или актеры съемки исторического фильма закончили, праздновали вот. Дальше танцулек захотелось, но его не поддержали. Так, что выдал ему остаток мозга: «Шум есть, а драки – нет. Ну, ща устроим». И пошел Марат после второй приставать к ближайшему верзиле. Долго мистер Мускул не выдержал, полез с кулаками. Народ требовал хлеба и зрелищ, а пьяный Марат струхнул и рванул за какого-то зеваку. Прилетело ему крепко. Так и началось локальное побоище. Его собутыльник предложил прогуляться, мол, маловато здесь качественного, а у него только две бутылки осталось. На улице лютый мороз был, а он, считай, в одном костюме, и то, ботинок где-то потерял. Выпили еще, чтоб согреться, ну а дальше обрывками. Дверь в храм была закрыта. Поползли другой вход искать, забрались через пещеру на высоком выступе, карабкались без снаряжения по скалам. Подул бы посильнее ветер и карачун. В пещере зомби были, призраки и пауки, они мимо прокрались. То ли ниндзя, то ли совсем неаппетитные. В общем, вылезли они через люк уже внутри. За воротами. Внутрь пошли, по лестницам шатаясь. Собутыльник предложил переодеться. Зачем-то свое платье отдал, а сам черным стал. После еще пары бутылок было решительно до фени. Выжрали все что нашли, и отрубился Марат на полу. - Ты?! Да как ты, смеешь здесь находиться, ученик?! – кричал кто-то весьма приятным голосом, если б не с утра, да не после пьянки. Сверху вниз на него смотрел длинноволосый блондин с пожелтевшим лицом. - Э, извините. Это вы Сангвин? – Ну, а что? Лицо желтее некуда, а они выжрали столько, что даже черный бы пожелтел. - Ты смеешь издеваться надо мной, норд?! - Я не Норд. Марат. Так это с вами я вчера… или не с вами. - Что? Да чтоб я с таким как ты! Твои предположения оскорбляют мои предпочтения и здравомыслие. Я немедленно сообщу архимагу о твоем недостойном поведении, Маргад! - Да сам ты гад. Урод напыщенный, и так ничего не помню, голова болит, так еще и ты тут шутки шутишь. Ты Сангвина знаешь, а то я с ним вчера столько выжрал... - Выжрал? - Выпил. Как минимум десяток бутылок, так еще и до этого нехило… - Немедленно к архимагу! – сказал Анкано на выдохе. «Как чайник свистит. Не выпустит пар – взорвется, - думал Марат и послушно волочился за хрупким мужчиной, которому силы не занимать. – Проспаться бы да таблеточку». Сначала по лестницам вниз без падений – подвиг для Марата после пьянки-гулянки. Потом по лестнице вверх без передышек – вообще действие достойное воспевания. А потом крики-визги от которых уши вянут и выдержать которые достойно отдельной легенды. Вошли в некий кабинет, там старец в робе, другой старец, но уже в чем-то похожем на том, что носил крестьянин из диснеевского мультика про Куско, только посолиднее. Да еще и от обоих воняло, будто с прошлого года не мылись. И принялся его сопровождающий шуметь. Коротко пояснил суть своего недовольства, что вот этот вот, то есть Марат, совершил недопустимое для ученика коллегии деяние, напился, пробрался в его покои, так еще и нахамил ему, да издеваться смеет, поминая Сангвина. Требовал остроухий немедленного исключения, если не заточения в тюрьму. Старик в робе, представившийся Толфдиром, начал расспрашивать, а правда ли Марат выпивал с Сангвином. Ну, Марат этого не особо помнил, но что помнил рассказал, даже записку показал. - Действительно, это вполне вероятно. Вчера как раз был шестнадцатый день Восхода солнца, а храм Пьяной Сирены упоминался еще в писаниях времен Тайбера Септима. Впрочем, о его местонахождении нет ни слова. Даэдрический алкоголь мог вызвать некоторое помутнение рассудка, особенно в таких количествах… Что более интересно, как молодой человек умудрился пробраться в коллегию, да еще и в Зал Достижений. Все же магией запечатано! – воскликнул Толфдир. – А, впрочем, неважно… Кажется, наш гость подустал и ему требуются зелья. Заметил-таки, что Марат поглядывает недвусмысленно на кровать. Остроухий повозмущался, но уже скорее для приличия. Далее Толфдир проводил его ПО ЛЕСТНИЦАМ к кровати. Она была жесткой, неприятно пахла, но Марату было все равно. Ему лекарство сунули в рот, тоже гадкое на вкус и тоже пахучее и, наконец, дали вздремнуть часок-другой.       Проснулся Марат уже без головной боли, отдохнувшим и с запашком. От него несло так, что можно устраивать посредством вони массовый террор. Наведался лысый парень в монашеском балахоне, что напомнило пьянице о проникновении в храм-церковь-или-что-это-такое. Онмунд сообщил ему, что мастер Толфдир просил привести Марата, как только он проснется к нему в Зал Стихий, если б проснулся в другое время, мастер бы и сам поднялся. Проспал Марат почти два дня. Его даже целитель подлечила, так как он простыл, что немудрено, все-таки босиком зимой шастал. Когда они с Онмундом спустились по крученным лестницам, старик уже заканчивал лекцию. Увидев Марата, он разулыбался и отпустил учеников. Начал вещать о том, что они нашли упоминание о храме, указанном в записке, и он, Марат, должен немедленно отправляться. Зачем? – Ну, так ему же решил даровать артефакт, названный Рогом Изобилия в книге некого Святого Балимунда, сам даэдрический князь разгула. И вообще, ему стоит поспешить, а то первый советник Анкано, который решил направиться для исследования одного из даров Даэдра вместе с группой магов Толфдира, намеревается скорее начать поиски, плюнув на невежественного норда, умеющего лишь пить, да грубить высшим расам. Принять душ ему не дали. Сопроводили по дороге через деревню, и в какую только глушь его занесло, к Анкано, который собирался объявлять о выезде из Винтерхолда в ближайшие два-три дня и сейчас проверял все ли готово. Он недовольно цыкнул, чуть завидев избранника Сангвина, и отвернулся. Больше смотреть на ненавистного норда не намеревался. У него есть дела поважнее. Толфдир еще в коллегии сообщил Онмунду о начале сборов, чтобы тот позвал остальных. Через несколько минут шестеро человек уселись в повозке: недовольный Анкано, довольный Толфдир, Фаральда, Джзарго, Арнел Гейн и Марат. Ждали извозчика. Сам Марат к этому времени уже порядком так призадумался, а не сошел ли он, часом, с ума. Первым, что его шокировало было то, что один из компаньонов, Джзарго, был большим котом, ходящим на двух лапах. Да и Анкано, если так подумать, не сильно на человека похож, как и высокомерная девушка, представившаяся Фаральдой. Оба были с косыми глазами, кожей между желтым и зеленым, и острыми ушами, а также большим самомнением. Единственный, от кого не воняло потом и испражнениями, был Анкано, так что Марат сел поближе к нему. Повозка – то, что не менее сильно, чем окружающая местность, удивила Марата и навела на странные мысли о средневековье, варварах и антисанитарии. Он задумчиво молчал, пока не уснул под равномерные покачивания и подпрыгивания оной. Проснулся, дыша в эльфийскую шею. Пахло от Анкано странно: травами какими-то. Он повел носом чуть выше и вдохнул запах – хвоя. Аромат такой, будто ушастый обмазался маслами пихты или сосны. Приятно. Сам Альтмер уже какое-то время сидел в объятьях норда. От презренного несло выпивкой, потому первый советник не пожалел сил, лишь бы избавиться от запаха, как только тот уснул. Он не ожидал того, что выпивоха посмеет нагло обхватить его своими грязными руками, пусть и в бессознательном состоянии. Объятья были крепкими и теплыми. Анкано, воровато оглянувшись, заметил, что и остальные спят, потому со спокойной совестью решил погреться. Равномерное дыхание раздражало кожу совсем недолго, и советник, решив проявить немного наглости поудобнее устроился чуть ли не на коленях норда. Если что, притвориться спящим. И сам этот невежественный грубиян виноват. Когда дыхание грубияна стало неравномерным, альтмер понял, что Маргад проснулся, а Анкано сидит на нем сверху. Какой стыд… Носом норд прошелся вверх до загривка, вызвав мурашки у первого советника. Анкано рвано выдохнул, покраснел и начал отчитывать смельчака. От его яростных криков, вызванных прежде всего смущением, проснулись все остальные. Дальше ехали они недолго, так как до места высадки оставалось и так всего ничего. Дальше шли пешком. По сугробам. Марат недовольно пыхтел, пытался поспевать за остальными. Ему было холодно, голодно и, вообще, хотелось теплых обнимашек. Он не то что был геем, но был открыт для экспериментов, хотя мужские сношения и казались ему негигиеничными. Остроухий его привлекал: было в нем что-то милое. Добрались они только к глубокой ночи к гроту. Там развели импровизированный лагерь, бросили спальные мешки. Джзарго пояснил по просьбе Марата где они: на берегу между Винтерхолдом и Виндхельмом. Далее голодающего накормили, напоили. Уложили спать. Маги решили дежурить по очереди. Марата разбудили ближе к утру, мол, его очередь. Он дежурил с Толфдиром. Старик зачетный, рассказал и про магию, и про даэдра и про то, куда идем и что ищем. К завтраку он знал историю храма Пьяной Сирены вдоль и поперек. Далее всем раздали по шесть светло-зеленых сосудов с жидкостью. «Зелье для дыхания под водой», - пояснил Толфдир. Показал, как пить. Сказал, что хватает на минут пять, не больше. Марат посмотрел недоуменно на воду. - Нырять? В ледяное озеро? - Не переживай, я наложу на тебя заклинание согревания. Забываю, что ты не маг, - ответил Толфдир. Ну, помирать так гордо вздернув подбородок. Как Анкано, прошествовавший мимо, надменно посмотревший и выпивший зелье, чтобы затем уйти под воду. Марат последовал за ним, повторил манипуляции. Даже взгляд скопировал, чем вызвал смех кошака. Не сказать что он мог дышать, ему это просто как будто было не нужно. Возможно, зелье содержало все необходимое или… Это было необъяснимо. Одним словом, магия. Проплыл он по темному дну, и, поднявшись на поверхность, ошалел. Высокий ледяной потолок в виде скульптуры горгоны, шипящей на тех, кто находится внизу. Потрясающее зрелище. Марат распластался на самом краю, не чувствуя холода, даже когда лежал по факту на льду. Анкано недовольно бурчал о глупых нордах, колдуя на него также, как и Толфдир, заклинание тепла. Когда все члены экспедиции, кроме Арнела Гейна, оставшегося сторожить вещи, успели полюбоваться на потолок, они направились вглубь. Вышли в просторный зал, где по бокам стояли статуи этаких кричащих русалок, а по центру - лестница, ведущая к постаменту с чашей в виде рога, в котором лежали золотые монеты. Только ступил Марат на лестницу, как его повело. Разум помутился, и он двинулся к рогу. Стоило взять ему в руки артефакт, как из него полилось даэдрическое вино. Он испил из рога, поддавшись внутреннему порыву, то же сделали и остальные, влекомые инстинктами. А потом это уже походило на пьянку-гулянку. Сначала все были серьезные, потом веселые, а потом уж совсем готовые на подвиги. Даже не заметили, как переплыли с рогом обратно, напоили Арнела и пошли всей магической братией на совершение авантюры. А именно, кто-то вспомнил, что некий Довакин в Виндхельме, а до Виндхельма рукой подать. Шли пешком, не чувствуя усталости, по пути спаивая всех подряд, до искомого добрались только к вечеру. Запивал он горе, на смерть идет, с Пожирателем миров сражаться. Не уверен, что победит. Дружная братия и осуществила желание – напоили хорошенько. После трех глотков в дрова – слабак. Стали людей агитировать, с драконом бороться. К королю местному зачем-то поперлись, его тоже напоили. Как добраться до дракона понятия не имели, голову ломали, а из рога начала выливаться муть черная. Хоп, стала порталом. Ну, пьяные бесстрашные норды пошли вперед, там и довакин с магами. Внутри туман. И как дракона искать? Ну, довакин и крикнул, туман развеялся. Сказал, что седобородые научили облачность рассеивать. Лекарство от любой непогоды. Пьяная армия тоже попробовала, правда ничего не вышло. Зато какая кричалка воинственная получилась, ну и что, что в разнобой. Рыскали, искали ящерицу с крыльями, с криком потренировались. Вроде синхронно. Вышли на довольно большое и величественное строение. Мужик стоящий на страже в ступор впал, но ненадолго. А вот спаивали его долго и методично, так он еще и упирался. В здании нашли еще пополнение армии, попировать успели. Местные к алкоголю уже иммунитет выработали, столько столетий бухать. Незнакомые с даэдрическим пойлом скосились, и идея биться с драконом пришлась по нраву. Насолил он им. Вышли и начали кричалку орать, небо расчистилось и показалась ящерица. Рычала, кричала, огнем пуляла. От стрел уворачивалась. Файтились недолго. Против армии пьяных и непобедимых не попрешь. Потом праздновали. Несколько дней праздновали. Совнгардцы мертвыми оказались, но сказали, что всех живых вернут в их мир, как те изъявят желание. На прощание еще пир с попойкой устроили и в путь. Оказались все непонятно где, без сознания. Марат тащил на себе Анкано, остальных магов он потерял в толпе. На улице дождь, а он не довакин. Занес безвольное тело внутрь, а оно проснулось и начало возмущаться. Марат дернул его легонько за ухо, давно такое желание было. Анкано сдавлено простонал, и после каждого поглаживания пальцами громко выдыхал. Вместо ссоры обжиматься начали в теплом уголке. В какой-то задрыпаной пещере первый советник отдался невыносимо наглому пьяном норду. Рассвет все встретили кроме Марата с обрывистыми воспоминаниями. Особо яркими, как к примеру, сражение с драконом. Остальное так, подзабылось как ненужные детали. Некоторые особо слабые не помнили ничего. Даже имени своего. В общем, тяжесть амнезии была различной. Марат порыскал по полю с начавшими подниматься мокрыми телами, нашел рог и взяв меч у одного из солдат разрубил его. Подозрительным было то, что меч прошел легко и без усилий со стороны мужчины. Рассыпался песочком артефакт. Все. Больше он пить не будет. Ни капли. Анкано помнил все, к своему стыду. Когда проснулся Маргада рядом не было, но вскоре мужчина вернулся. Норд довольно улыбался, видя красное лицо остроухого. - Не обольщайся, я был под воздействием артефакта и… - Да-да. Обязательно, как вернемся в вашу коллегию, ты расскажешь мне про то, как правильно ухаживать за вами, остроухими. Сангвин ржал как конь наблюдая то, чем обернулась безобидная просьба Акатошу призвать ему хорошего собутыльника. Отказаться Великий Дракон Времени не мог, когда-то давно еще спор проиграл, о чем уже спорили не помнил, но поражение есть поражение. Желание победителя надо исполнить. Вытащил жертву Акатош из другого мира, чтобы соответствовал всем запросам, да сразу. Пожалел, знание языков дал, как у дова. А тот нехило набедокурил, и все из-за чертового артефакта Сангвина. Он создан, чтобы исполнять волю того, кто получил признание князя разгула. А желания у смертных переменчивые… Ладно, хоть довольным человека сделала такая малость, а то бы и мир уничтожить недалеко. Всего то: «Сытно поесть, вдоволь попить и мнооого обнимашек».