Примирение

*~*~*

      Сегодня у меня всё кипело внутри. Неукротимо бурлили чувства. Ведь так долго и упорно выстраивала оборону, не давала даже малейшего повода, чтобы отец не усомнился в моей независимости, в моей способности справиться с любыми проблемами самостоятельно, также во врожденной разумности, в отчаянной способности распланировать свою жизнь так, как следует, исходя из общественной нравственности, без его покровительства... Считала, что сама должна добиться уважения коллег, достойной зарплаты, соответствующего отношения к своему делу и к себе в целом.       Только не всё идёт по плану. Внезапно что-то случилось, мир перевернулся. Так долго и упорно слагаемая схема рухнула. И из-за чего? Из-за инцидента, комичного в какой-то степени, хоть и болезненного. Из-за какой-то маленькой конфетки, которая привела к сломанному зубу, восстановить до опрятного вида который стоило немалых денег!.. Так нелепо. Ещё из-за новых ботинок, что беспощадно жмут, трут, никак не хотят становиться удобными, подходящим по размеру, по форме стопы... Они и не станут подходящим. Никогда. Как и Андрей.       Он такой хороший, завидный кавалер; довольно смешной, хотя практически имеет технический склад ума, а у меня иной — гуманитарный, отчего у нас иногда возникает недопонимание. При этом всегда готов прийти на помощь по бытовым или рабочим вопросам, заботится, заступается за меня перед коллективом. Целуется сладко, однако я его не хочу. Не хочу — и точка. Запятой здесь не может быть, поскольку кончились данные знаки в моей воображаемой коробочке. Должна наступить определённость. Хватит из дружбы, словно из глины, лепить роман. Обжечь в печи изделие не смогу потом. Не могу и не стану себя заставлять. Не люблю ведь.       А Таня... Я её люблю сильно-сильно. Самый близкий человек для меня за столько лет, с самого детства и до сих пор сохранилось это главенствующее положение. Я ей беспрекословно доверяла. Почему же так несправедливо она со мной поступила? Я чётко попросила и заранее сделала предупреждение, чтобы ничего не говорила отцу о моих финансах, которые поют романсы. Ведь это временно, потом бы всё наладилось. Без его подачек.       Сожалею, что решилась занять у Тани, но иного выхода тогда не увидела. Раздобыть немалую сумму в короткий срок не представлялось возможным, если бы не родная. Она помогла, вот только могла это держать между нами, не вмешивать папу, наверное. Девочки должны иметь некие собственные тайны, в которые мальчики не имеют права вмешиваться; только, видимо, в эквивалентном постановлении эта догма не работает верно, неумолимо искажается... Мужчин часто заботит вопрос, если он напрямую связан с деньгами. Что поделать, если это своеобразный магнит для них! Не могут позволить женской половине принять решение, не проконтролировав до конца.       Нога болит немного, не могу ходить свободно. Из-за неудобной обуви получила увечье, подвернула, аж пришлось обратиться в травмпункт, чтобы проверить. Ничего слишком серьёзного, явно пройдёт скоро, нужно потерпеть просто. Приложила лёд — стало полегче.       Оглушительный звонок в дверь. Смотрю на часы — поздно. Еле добралась до. Смотрю в глазок — сестра. До сих пор обижена на неё, но решаюсь впустить. Показалось, что она изрядно пьяна, впрочем, неудивительно. Часто предстаёт такая в последние месяцы, при наших поздних встречах. Когда она громко сказала, что хочет помириться, то я спросила себя безмолвно, затем быстро пришла к выводу, что тоже хочу этого. И ценю, что она решилась на первый шаг.       Сняв лёгкое пальто, обнаружила, что на ней блестящее облегающее платье, значит подцепить очередного кавалера пыталась, но что-то пошло совсем не так, как изначально планировалось. Не для меня же так нарядилась соблазнительно.       — А давай девичник устроим, надо отметить примирение! — предложила родственница, пока её затуманенный взор ищет в открытом настежь шкафчике припрятанный алкоголь.       — А как же мужчины? У тебя сегодня нет на них никаких планов? — подтрунила я, указывая рукой на её внешний вид.       — Систер, без них лучше, проблем меньше, — весело, хотя чуть нервно, отозвалась гостья, высвободив из ларца выбранный горячительный напиток и звонкие прозрачные бокалы.       — Похоже, что в последнее время у обоих сложности с противоположным полом, — сделала вывод.       — Иногда кажется, что с ним всю жизнь были и будут сложности, — задумалась собеседница.       — Зато мы есть друг у друга, всегда можешь на меня положиться! Я тебя прощаю, и ты меня тоже прости за то, что вспылила днём, повысила голос, это было вовсе лишним. Но ты прекрасно знаешь, что у меня с папой не такие откровенные и складные отношения, как у тебя, — искренне проговорила я. — Давай не будем о грустном сейчас думать!       — Давай, — согласилась Таня, подошла поближе, держа в одной руке наполненный красным вином изящный стеклянный сосуд для себя, во второй — для меня, несомненно.       — За сестринскую связь, — объявила тост сама, дотронувшись краем до другого бокала, отчего раздался мелодичный звук, распространяясь волнами эхо, уносящегося в пространство меж стен.       Опустела половина бутылки. Непринужденная атмосфера окутывала, тянула упасть в вязкую негу. Начав с поцелуев в щеку, Татьяна перешла к губам, лаская руками грудь мою, не раздевая, просто через футболку. Отчего дыхание нарушило размеренный привычный темп.       — Я знаю, что ты имеешь уровень раскрепощения повыше, чем у меня, но, Тань, что в данный момент происходит?       — Мы же решили, что нам лучше без мужиков! Вот. И я тебя люблю, ты знаешь. Это правда. Разве не могу подарить свою нежность к тому, кого люблю?       — Можешь, но... Ты очень пьяна, не в состоянии полностью контролировать свои мысли и действия. Вероятно, что сразу завтра пожалеешь о том, что делаешь. Как же муж? Как ему будешь смотреть в глаза? Как же папа?       — Маш, никаких мужиков сегодня не вспоминаем, мы уже договорились! Тихо. Только наша ночь, нам принадлежит этот момент, их не касается, что мы делаем. А мужу я давно не смотрела в глаза, коль он вечно погружен в игру "Танчики". Папа бы одобрил то, что мы любим друг друга, что мы помирились быстро, порадовался бы за нас, верно? — девушка задавала вопросы в никуда.       — Верно, — я рьяно и усиленно пыталась прогнать сомнения, отдаться этой чарующей ночи, этим бережным и нежным прикосновениям к груди, к шее. От губ исходил аромат и привкус выпитого вина. Робкие поцелуи стали длительнее, требовательнее, рискованными и раскованными. Белоснежные и каштановые волосы слились воедино, как и бурная бордовая кровь в наших извилистых венах.       Таня умела настроить на определенный лад, что ей отказать было невероятно сложно в чем-то. Да и не хотелось сейчас. Новые ощущения приобрели иное значение в установленных многолетних отношениях, неизведанные дали показались на картах, начали смело их исследовать.       Вскоре заснули в теплых и оберегающих объятиях. Жаль, что утро уже неумолимо приближалось, спеша разрушить эту чудесную семейную встречу. ___