CREHNY (И что бы это значило?)

      - Эй, Клауд! – крикнула Тифа, хорошенько изучив его электронную почту. – Кажется, у тебя заказ.       - Подожди минутку, - отмахнулся Страйф, развалившись на диване перед огромным телевизором.       Их новый дом располагался в Коста-дель-Соль, прямо на морском берегу, а оставшиеся от половины ляма деньги пошли на открытие нового пляжного бара. Но именно растрата этих денег потребовала от парня всё же взяться за какую-нибудь работу, что и привело к созданию новой службы доставки.       - А теперь главное событие этого дня, - объявил радостный диктор, и на экране появилось знакомое изображение Юнона. – Сегодня компания Шинра официально закрывает свой последний мако реактор, и взамен него открывает первую в мире атомную электростанцию. Новый источник дешёвой электроэнергии станет настоящим прорывом в развитии нашей промышленности. И, по словам учёных Шинра, в отличие от мако, он абсолютно безопасен.       - Как думаешь, это правда? – спросил сидящий рядом Дензел, тоже заинтересованный таким техническим новшеством.       - Я слышал, будто там применяется уран, - с сомнением произнёс Клауд. - Как вспомню эту бомбу… Хорошо, что теперь мы живём на другом континенте.       Память Страйфа быстро возвратилась к прошедшим событиям. Интересоваться добычей урана Шинра начал сразу после своего побега, и было очевидно, что без знаний из сфер пришельцев там не обошлось. Оставалось лишь надеяться, что до создания новой бомбы он не дойдёт. Хотя, на что тут можно надеяться? Чтобы Руфус куда-то не дошёл?       Будто почувствовав, что о нём вспомнили, президент компании Шинра появился на экране, эффектно продвигаясь по красной дорожке в своём неизменном белоснежном костюме. Крепко держа его за руку, рядом вышагивал маленький мальчик, такой же белобрысый, как и отец. И такой же расфуфыренный.       - Сегодня величайший день в истории человечества, - затянул Руфус очередную пафосную речь. – Долгие годы компания Шинра процветала за счёт добычи энергии мако, по незнанию нанося планете серьёзный вред. Но, несмотря на некоторые ошибки в прошлом, мы всё-таки смогли сделать шаг вперёд на встречу экологически безопасному сосуществованию…       Дальше Клауд уже не слушал. По незнанию? Некоторые ошибки в прошлом? Неужели теперь это называется так?       Президент продолжал что-то говорить, потом раздались аплодисменты, и красивая красная ленточка наконец-то была перерезана. Громко зазвучала музыка, посыпались поздравления, а все участники церемонии принялись старательно позировать перед журналистами. Где-то сзади с самым кислым видом промелькнул Рив.       - Господин Шинра! – внезапно послышался голос одного из журналистов. – Что вы можете сказать о создании на прошлой неделе глобального нефте-газового консорциума?       - Не мой профиль, - коротко ответил Руфус, смерив журналиста слегка насмешливым взглядом.       - Но существуют данные, будто все газовые и нефтяные месторождения на нашей планете скупили именно вы. Говорят, будто новый управляющий этого консорциума Эван Тауншенд может быть связан с вами… э… родственными связями…       - А ещё мы – пришельцы с другой планеты, - не растерялся президент, вызвав всеобщий хохот.       - Но, по мнению экспертов, господин Тауншенд похож на покойного президента даже больше, чем вы… - попытался продолжить журналист, однако Руфус быстро его заткнул.       Ловко подхватив на руки своего сына, Шинра громко произнёс:       - Руфи-младший, ну-ка скажи дяде, есть ли у нас нефтяные и газовые месторождения.       Радостный ребёнок уставился прямо на камеру честными голубыми глазёнками и во всеуслышание заявил:       - Неа!       Но тут же добавил:       - У нас васе нитиво нет!       Хлопнув себя по лицу, Страйф издал протяжный стон.       - Что там? – спросила Тифа, подходя поближе.       - Пацану Руфуса всего три года, а он уже врёт, как его папаша.       - Тупояблочко от тупояблоньки… - усмехнулась девушка, тоже заглянув в новенький телевизор. – Когда Баррет догадался, кто этот Эван, я думала, что он взорвёт свои нефтяные скважины по второму разу. Представляешь, каково ему было? Чисто случайно нашёл в сети фото старого Шинра в молодости, а тут бац – та же физиономия сидит за твоим столом.       - И, главное, я где-то его видел… - пробормотал Клауд, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.       - И, главное, я тоже… - удивлённо призналась Тифа.       - А что там за заказ? – поинтересовался Страйф, решив, что обсуждение последних проделок Шинра можно отложить на потом.       - Да какой-то местный торгаш хочет, чтобы ты съездил в Банору и привёз оттуда партию концентрированного яблочного сока.       - Хм… А его всё же начал кто-то производить? – удивился Клауд. – Ладно. Напиши, что я согласен. Мне просто интересно снова там побывать.       Поездка в Банору вызывала какие-то странные ощущения. Те же поля, те же яблони, тот же дом на холме. Только сейчас тут было как-то более уютно. Будто обитателей разрушенной деревни стало немного больше.       Остановившись у дверей, Клауд нажал на звонок, и вскоре из окна второго этажа послышался чей-то заспанный голос:       - Кто там?!       - Служба доставки! – представился парень, - Я приехал из Коста-дель-Соль забрать партию сока.       - Одну минуту! – ответил ему хозяин дома. А потом громко крикнул. – Эй! Андж! Поднимай свою задницу и тащи из сарая банки с соком!       - Сам бы и тащил! – раздался другой недовольный голос. – Между прочим, я тебя старше!       - Я спать хочу, - возразил недовольный человек. – А ты уже отдыхал!       - Отдыхал-отдыхал… Я уже три года не отдыхал, - проворчал его товарищ, вынося из сарая упаковки с соком. – Куда ставить-то?       - В грузовик, - пояснил Клауд, открывая кузов.       Но стоило носильщику закинуть ящики с соком на указанное место и повернуться лицом к курьеру, как парень ахнул. Ведь стоящий перед ним человек был когда-то слишком хорошо известен.       - Анджил Хьюли?!       - Это не я, - фыркнул мужчина, тут же пошагав обратно в сарай. – Он был из наших мест. Мы тут все похожи.       - А где Сефирот?! Где Генезис?! – крикнул Страйф, однако Анджил даже не обернулся. Догадавшись, что Хьюли его не знает, Клауд покосился на открытое окно, распахнул входную дверь и бросился на второй этаж.       Кабинет Рапсодоса оказался пуст, но сам хозяин дома обнаружился в одной из соседних спален. И видок он имел самый, что ни на есть, потрёпанный. То ли бывший СОЛДАТ не спал несколько дней, то ли очень сильно перебрал с кальвадосом.       - Вот дрянь! – воскликнул Генезис, едва увидав своего гостя. – Опять ты! Неужели на всей Гайе нет ни одной другой службы доставки?!       - Почему вы сбежали, ничего не сказав?! – возмущённо спросил Клауд, полностью проигнорировав чужие слова.       - Почему-почему… Вот захотели и сбежали! На нас и с одним-то крылом косо смотрели. А с шестью… Точно посадят в зоопарк!       - Да какой зоопарк?! Вы должны сейчас же пойти к Риву!       - Отвали! Я хочу спать!       Встав из-за стола, на котором и впрямь стояли бутылки из-под кальвадоса, Рапсодос заметно пошатнулся, кое-как добрёл до кровати, снял свой красный плащ и бухнулся в постель.       - Только не вздумайте меня будить! – грозно потребовал он. – Вот созреет новый урожай – тогда и проснусь!       - Эй! – позвал его Клауд и, подойдя поближе, толкнул Генезиса рукой.       Бывший СОЛДАТ помотал головой и зарылся лицом в подушки.       Не зная, что делать дальше, Страйф уже решил обыскать остальной дом, но когда направился к двери, едва не налетел на Хьюли.       - Где Сефирот?! – повторил он свой вопрос. – И где… Зак?!       - Кто ты? – удивился Анджил, с недоумением разглядывая странного курьера.       - Я – Клауд Страйф. Вы меня не знаете, но я друг Зака Фейра. И я видел его во время битвы у Северного кратера.       - Я слышал о тебе, - наконец-то признал ещё один бывший СОЛДАТ. Подойдя к Генезису, мужчина коснулся его шеи, будто замеряя пульс, а потом заботливо укрыл одеялом. – Но Зака здесь нет. Он вернулся в жизненный поток. Судя по всему, это связанно с какой-то девушкой…       - Айрис! – догадался Клауд. – Значит, он решил остаться с ней? А что с Сефиротом?       - Сефирот дрыхнет в саду.       - Я могу с ним поговорить?       - Конечно, - Анджил пожал плечами. – Просто толкни посильнее, и он проснётся.       Больше ничего не слушая, Клауд помчался на улицу. Но едва выйдя из дома, застыл в нерешительности. Яблочные сады простирались во все стороны, и где искать Сефирота, было совершенно не ясно. Как было не ясно, о чём с ним говорить.       - Он там, - подсказал Хьюли, оказавшись у Страйфа за спиной. – Рядом с Сефиротом часто сидит эта странная парочка. Но он не возражает, так что я не стал их прогонять.       Рука Анджила указала на один из ближайших холмов, где росло несколько старых яблонь, уцелевших при бомбардировке. Парень направился туда. Теперь он не бежал, ощутив странную неуверенность и даже некоторый страх. Будет ли Сефирот нормальным? И, действительно, о чём с ним говорить? Вид пылающего Нибельхейма всё ещё стоял у Клауда перед глазами. Фраза «На твоём месте я бы никогда не простил» являлась выражением абсолютной и неумолимой истины. Клауд мог понять. Сефирот находился под контролем Дженовы, просто не осознавая собственные действия. Но простить… Простить он не мог.       Последние шаги к указанным деревьям давались с откровенным трудом. А когда Страйф подошёл поближе, то застыл от удивления. Его давний противник спал в траве с самым безмятежным выражением лица. Возле Сефирота сидела женщина, быстро опознанная Клаудом, как Лукреция Кресцент, а рядом с ней…       - Винсент Валентайн! – рявкнул Страйф, и фигура в красном плаще пришла в движение. – Как ты мог всё это скрыть?!       - Полагаю, ты тоже кое-что скрыл, - невозмутимо заметил Винсент, а его всезнающий взгляд заставил Клауда откровенно смутиться. – Я решил подождать, пока ты не захочешь поговорить на эту тему сам. Но так ничего и не дождался.       - Ладно, прости, - буркнул Страйф, а затем обернулся к Лукреции. – Неужели Сефирот всё же вас признал?       - В качестве матери? – глаза женщины, как и прежде, выражали глубокую печаль. – В качестве матери он признал планету. Раньше Сефирот ничего обо мне не слышал. И после всего… Я не вправе требовать от сына внезапной любви. Но мы поговорили, и он разрешил мне сидеть рядом с ним. А дальше… Как получится…       - Сидеть с ним рядом? – Клауд удивлённо покосился на Сефа. Как ни странно, но боец даже не шевельнулся. - А почему он спит?       - Он стал новым ОРУЖИЕМ планеты, - пояснила женщина, встревоженно осматривая собственного сына. – Я изучала ОРУЖИЕ долгие годы. Догадайся, чем оно занимается в отсутствие врагов?       - То есть, вы хотите сказать… Что он будет спать, пока на планете не случится очередное светопреставление?       - Мы не знаем, - честно призналась Лукреция. – Прежнее ОРУЖИЕ было менее… человечным. Хьюли и Рапсодос явно продолжают демонстрировать человеческие качества. Именно поэтому они всё ещё поддерживают здешние сады.       - Генезис только что заснул, - сообщил им Клауд. – И сказал, что надолго. Но Анджил вовсе не спит.       - Хьюли провел много времени в жизненном потоке и поэтому во сне сейчас не нуждается, - снова принялась объяснять женщина. – Можно сказать, что он уже отдохнул. Примерно… как я. И мне кажется, что бедняга тоже надеется на возвращение своей матери. Ведь клетки Дженовы пересаживали и ей. Но Гиллиан пока не возвращалась. И я не знаю, сколько продлиться такое бодрствование. Возможно, однажды, мы устанем от жизни и снова впадём в спячку. Друзья Анджила – другое дело. Сейчас им необходим абсолютный покой, чтобы залечить все свои душевные раны. Рапсодос тоже успел поспать в Дипграунде, и его состояние улучшилось. Он регулярно просыпается, собирает урожай яблок, делает разные напитки, или просто любуется на цветущие яблони. Сефирот… Он просыпался всего два раза. Первый раз, когда его разбудила я. А второй – когда ему на голову упало яблоко.       Страйф с опаской покосился на ветки, но никаких фруктов там не наблюдалось.       - Теперь мы обрываем их заранее, - пояснил Винсент.       Чуть улыбнувшись, Клауд снова обратился к женщине:       - Вам пересадили клетки Дженовы, и поэтому вы тоже получили возможность возродиться?       - Так и есть.       - Означает ли это, что и вы стали ОРУЖИЕМ? То есть… Я имею в виду… Что все носители клеток ДЖЕНОВЫ стали ОРУЖИЕМ планеты?       Лукреция медленно кивнула. От сочувствующего взгляда Винсента Страйф не находил себе места.       - И что оно включает? Вечную жизнь? Кучу крыльев? Магию без материи? Всякую невиданную хрень?       Женщина ещё раз кивнула, а Клауд ощутил, как по его спине прокатился лёгкий холодок.       - Но у меня же есть семья! – ахнул он, и тут же понял, чем заслужил то самое чужое сочувствие.       Два сидящих перед ним человека продолжали выразительно молчать.       - Какого хрена?! – внезапно Страйф схватил Сефирота и принялся со всей силой его трясти. – Сейчас же проснись!       Бывший СОЛДАТ почти сразу зашевелился, потянулся в траве, а затем разлепил зелёные от мако глаза. Но при виде вцепившегося в него парня, этот сияющий взгляд тут же наполнился какой-то непривычной усталостью и глубокой болью.       - Клауд?        - Чокнутый подонок! Что ты со мной сделал?!       - Клауд, успокойся… - чтобы прекратить тряску, Сефирот постарался сесть, слегка отодвинувшись назад. – Пойми, что я выбрал самый лучший вариант...       - Лучший?! Лучший для кого?! – Страйф яростно вцепился прямо в чёрный кожаный плащ. - Ты всё же стал грёбанным божеством, а я должен теперь наблюдать, как члены моей семьи состарятся и умрут!       - Всё не так плохо, как ты думаешь, - сжав руки Страйфа, новое ОРУЖИЕ планеты аккуратно отцепило их от себя. – Клауд, пойми… Ты тоже можешь состариться и умереть. Если захочешь. Твоя душа попадёт в Лайфстрим, и планета примет тебя. Ты можешь спать там хоть до скончания веков. А если возникнет какая-то опасность, или если ты сам этого захочешь, планета оживит тебя обратно.       - Но я не давал на это никакого согласия!       - Никто из нас не давал согласия на пересадку клеток Дженовы. Кроме, конечно, отдельных личностей… - Сеф многозначительно покосился на собственную мать. – И ни один из нас не был бы принят планетой. Даже ты. В случае смерти ты болтался бы в жизненном потоке вечно, если ни как враг планеты, то просто как чужой. Теперь же ты можешь полностью с ним сливаться. Наверное, ты даже не поймёшь, о чём я говорю. Нужно умереть и поболтаться там самому хотя бы несколько лет, чтобы осознать, насколько это важно.       - Я всё же могу умереть? – ещё раз уточнил Страйф, потихоньку приходя в себя.       - Если захочешь, - снова повторил Сефирот. – И если планета не решит тебя использовать.       - Но когда ты спишь, разве твоя душа не болтается в том же Лайфстриме?       - Да. Это так. Но теперь я могу уснуть и тут, и там одновременно, - глаза бывшего СОЛДАТа заполнялись пережитой болью всё больше и больше. – Раньше я подобного не умел. Моя душа скиталась по Лайфстриму, не зная покоя. А сейчас всё стало по-другому…       Сефирот снова лёг на землю. Его взгляд подёрнулся какой-то лёгкой дымкой, будто он уже был не совсем здесь.       - Я нашёл это странное место. Там везде растут цветы… Я растворяюсь в них и не помню больше ни о чём. Иногда я ощущаю Зака, Лазарда или кого-то ещё. Нам даже не нужно разговаривать. Достаточно просто чувствовать друг друга.       - Но ведь не все носители Дженовы были хорошими людьми, - внезапно вспомнил Клауд. – Как на счёт Ходжо?       И к его удивлению Сефирот слегка улыбнулся.       - Ни один из умерших носителей Дженовы не получит новое тело без согласия планеты. Тут я вижу два варианта. Либо Ходжо искренне во всём раскается, либо люди настолько разозлят планету, что она отправит этого психопата их уничтожать.       - Вот как… - буркнул Страйф, - Значит, даже у Ходжо имеется свой шанс на победу?       - Победу? – переспросил Сефирот. – Пока что он всего лишь таскается за мной и постоянно ругается. Говорит, что я сделал всё не так, как надо, провалил его эксперимент, и вообще дурак по жизни.       - Ты действительно с ним общался?! – Клауд с трудом в это верил. Лукреция и Винсент с тревогой переглянулись.       - В основном общался он. Я сказал, что мне на это наплевать. Когда я лежу в цветах, то почему-то не могу ни на кого злиться. Да и Ходжо надолго не хватает. Полагаю, что цветы влияют даже на таких людей. В конце концов, этот человек понимает, что я его не слушаю, просто замолкает и сидит рядом со мной. Но цветы ему не нравятся, и он уходит. А потом приходит снова, потому что больше общаться ему не с кем.       Новая информация заставила челюсть Клауда отвиснуть вниз. Сефирот не торопился признавать своих родителей, но разрешал обоим сидеть с ним рядом. Только одному тут, а другому там.       - Пожалуйста, не говори с ним, - взмолилась Лукреция, - Ходжо – настоящее чудовище.       - Я знаю. Но я не могу его заткнуть или лишить права передвижения по Лафстриму.       Увидав, насколько женщина напугана, Сефирот попытался улыбнуться и протянул ей руку. Подсев поближе, Лукреция стиснула его пальцы и тихонько всхлипнула. Печальные глаза бывшего СОЛДАТа медленно закрылись.       - В таком случае, передай Ходжо, что он – дерьмо! – попросил Винсент, утешающе погладив женщину по плечу.       - Хорошо. Я передам, - прошептал Сефирот и мгновенно погрузился в глубокий сон.