Dirty boy

Вестон нежно погладил подбородок Каспбрака, пока тот дрожал, смотря в пол, не смея поднять взгляд. — Посмотри на меня, — властно шепнул Эдисон, на что Эдди лишь покачал головой, ещё больше начиная дрожать, — солнышко, посмотри, — он поднял голову парня за подбородок, встречаясь с глазами напротив. — Мне… — Жаль? — мужчина медленно водил большим пальцем по правой щеке Эдди, все ещё держа его за подбородок, который начал чуть дрожать, показывая, что Каспбрак на грани слез, — каждый раз ты говоришь, что тебе жаль, но продолжаешь плохо себя вести, сопротивляясь и не выполняя мои требования. Мне кажется, нам стоит ужесточить меры наказания. Каспбрак резко поднял большие испуганные глаза на Эдисона. — П-пожалуйста, нет, — его голос дрожал от слез и дикого страха. — А как ещё тебя воспитывать, сладкий? — мужчина убрал руку с подбородка, смотря в глаза Эдди, в которых плескался испуг и слезы. Он мягко подтолкнул юношу, из-за чего тот упал на кровать, начиная отодвигаться назад. — Пожалуйста, нет, — жалобно скулил Эдди, отодвигаясь от Вестона, который надвигался на зашуганного парня. Вест взял с тумбочки небольшие наручники, протягивая ладонь к лицу Эдди. — Дай руку. Каспбрак отрицательно мотнул головой, сглатывая слезы. — Малыш, ты же знаешь, как я не люблю повторять одно и то же, — он мягко улыбнулся, все ещё держа ладонь, на которой вскоре оказалась маленькая, словно детская, рука Каспбрака, — вот умница, — он щёлкнул наручниками, закрепляя обе руки Эдди над его же головой. Мужчина медленно, словно испытывая юношу, снимал с него низ одежды. — Как думаешь, мне сегодня закрыть тебе глаза повязкой или нет? — Эдисон принял задумчивый вид, — все же нет, я хочу видеть твои слезы, — на этом слове он смахнул дорожку слез с щеки Эдди, — кляпа тоже не будет, я хочу слышать тебя. Эдди вздрогнул всем телом, когда объект его мучений затянул кольца наручников, сдавливая тонкие запястья. — У меня… У меня п-потом опять будут синяки, — промямлил Каспбрак. — Будет тебе уроком, — после этих слов он ещё сильнее затянул наручники, на что получил болезненный вскрик. — Черт, Эдс, твои крики и стоны — прямо музыка для моих ушей. Воспоминания прокручивались в голове Каспбрака, пока он смотрел на реакцию Тозиера, которого ввёл в шок рассказ астматика. — То есть… Черт, дерьмо, — Ричи уронил голову, хватаясь за волосы руками и сильно-сильно жмуря глаза, — никто из нас даже не подозревал об этом. Ричи поднял голову, смотря на Каспбрака покрасневшими глазами. — Извини, что отталкивал вас, — Эдди стыдливо смотрел на Балабола, — я просто не хотел, чтобы вы трогали такого грязного меня. — Твою мать, Эдс, ты же не виноват в этом! Но ты полнейший кретин, раз не сказал нам сразу, а решил дальше терпеть. Каспбрак снова почувствовал, как подступают слезы. — Рич… — Мм? — Обними меня, — он просто хотел почувствовать поддержку и тепло, которых был лишён несколько месяцев. Ричи замялся на какое-то время, но, вскоре, аккуратно и нежно обнял Каспбрака, прижимая его хрупкое тело к своей груди и поглаживая рукой волосы. Отвыкнув от прикосновений, Эдди слегка дёрнуло, но через некоторое время он смог расслабиться, утопая в жарких объятиях Тозиера. — Это будет моей самой дерьмовой шуткой, если я скажу, что мой лучший друг уже не девственник, — в полной тишине прошептал Балабол, зарываясь носом в кудри друга, от которых исходил еле заметный запах зелёных яблок. — Поэтому не продолжай её, — Каспбрак хмыкнул, обвивая руками шею парня, кладя голову тому на плечо. — Эдс, мы должны пойти обратиться в полицию, написать заявление на них и снять побои, — Ричи бережно отодвинулся от Эдди, чтобы посмотреть тому в глаза. — Мне… Мне стыдно… Я не хочу, чтобы кто-то ещё узнал, что я ш… — он не договорил, так как заметил укоризненный взгляд Ричи. — Ты не такой и мы оба это знаем. И в полиции тоже это поймут, — Тозиер поправил упавшие на лоб волосы друга, — ты можешь хотя бы мне это показать? Каспбрак почувствовал, как холод сковывает его от страха, стыда и смущения перед другом. — Я… Я не уверен, — мямлил он, перебирая пальцами край свитера. — Помимо синяков на запястьях у тебя же что-то ещё осталось, что можно будет показать в полиции? Посидев несколько секунд, обречённо смотря в пол, Эдди встал с дивана и медленно потянул края свитера вверх, оголяя верхнюю часть тела. Каждый раз, когда открывалось все больше бледной кожи, глаза Тозиера расширялись. Перед взором Балабола открылось хрупкое тело, на котором живого места не осталось. Кудрявый не мог поверить своим глазам, что сделали с Эдди. С его Эдди! Сердце болезненно сжалось оттого, что Ричи начал представлять, как именно Каспбрак получил все это. Тозиер встал с дивана, подходя к стоящему Каспбраку и невесомо прикоснулся к самому яркому пятну на груди мальчика. — Суки, — зло прошипел подросток, — я их убью собственными руками, — Ричи бегал взглядом по всему телу мальчика, со злостью рассматривая багровые и фиолетовые отметины, — мы пойдём к копам завтра днем, ты меня слышишь? Завтра же, Эдс. Каспбраку ничего не оставалось, как коротко кивнуть и прильнуть к высокому юноше, обнимая.