***
— Щекотно, — сказал Ричи, чуть отодвигаясь от Эдди, который дышал ему прямо в шею. Каспбрак лишь сильнее прижался к Балаболу, чтобы вновь уткнуться носом тому в шею. — На тебе слишком удобно лежать, сам виноват, — пробубнил Эдди, из-за чего Тозиер опять поежился, чувствуя, как щекочет чужое дыхание. Ричи аккуратно положил руку на волосы Эдди, перебирая мягкие прядки. Не торопясь, он нежно переместил руку на спину парню, поглаживая. Каспбрак не был напряжён, но действия Тозиера заставляли все мышцы расслабиться полностью. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько защищённым. Эдди поднял голову, выныривая из своего укрытия, глядя Ричи прямо в глаза, в которых читалось наслаждение моментом. Астматик неосознанно облизнул нижнюю губу, что заставило Балабола рвано выдохнуть. — Эдс, какой самый сильный орган в нашем теле? Каспбрак сощурил глаза, с подозрением смотря на Ричи, ища подвох. — Язык, — спустя секунды выдал он. — Не хочешь побороться? Эдди дал смеющемуся Ричи щелбан, утыкаясь носом обратно, пряча горящие щёки. — Хах, да ладно тебе, Эдс, я пошутил, — спустя минуту смеха, кашляя, проговорил Тозиер, отодвигая голову, чтобы увидеть лицо Эдди, который устроился на его плече. — Да я и не против, вообще-то, — выдал Каспбрак. Победно растянув губы в ухмылке, Ричи приник к губам Каспбрака, вовлекая того в поцелуй. Эдди, всё ещё не привыкший к подобным действиям, слегка вздрогнул в тёплых руках Балабола, но вскоре расслабился. Тозиер слегка прикусил чужую губу, углубляя поцелуй, а Эдди аккуратно и очень смущенно отвечал парню. Ураган эмоций бушевал внутри астматика, переворачивая внутри него абсолютно всё. Эдди положил ладонь на грудь Ричи, чуть отталкивая, чтобы разорвать поцелуй. — Всё в порядке? — Ричи нахмурился, пытаясь понять взгляд Каспбрака. — Да, отлично, — Эдди улыбнулся, пытаясь всем своим видом показать, что всё хорошо, но в душе ощушалась некая тревога, которую он не мог понять. «Блядство. Опять» — взвыл в своей голове Эдди. Сердце неприятно схватило колющей болью. Еле слышно зашипев, Эдди приблизился к Ричи, напористо целуя, чтобы хоть как-то заглушить боль в сердце, перекрывая её приятными чувствами. Не ожидав от астматика таких действий, Тозиер на пару секунд замер, после чего закрыл глаза, отвечая парню. Боль двигала Эдди, наполняла смелостью, заставляя брать инициативу на себя. Обычный поцелуй перетёк в более жёсткий, когда Каспбрак начал кусать чужие губы, и остановился, лишь почувствовав на своём языке вкус крови. Эдди резко отстранился. — Не знал, что в тебе столько страсти, — усмехнулся Ричи с кровью на губах. — Ч-чёрт, извини, Рич, я… — Ничего. Больно, конечно, но ничего особенного. Глядя испуганными глазами на капельки крови, Каспбрак перегнулся через кудрявого, чтобы взять на тумбочке лежащие салфетки. — На, возьми, в-вытри, — Эдди с нескрываемым ужасом смотрел на чужие губы, которые сам же покусал. — Эдс, это всего лишь капли крови, ты чего так переживаешь? — задал вопрос Ричи, проведя по губам салфеткой, на которой осталась красная полосочка крови. —Я не хотел, я не знаю, что… Что нашло на меня, — парень стыдливо закрыл глаза руками, чувствуя, как в сердце вновь впиваются иголочки ужасной боли. Каспбрак нахмурил брови и стиснул зубы, чтобы не издать ни единого звука. Он почувствовал нежное прикосновение чужих рук к собственным. Ричи отнял его руки от лица, заглядывая в глаза. — Всё хорошо, Спагетти, ты чего? — Балабол улыбнулся, притягивая Эдди для объятий. Не сопротивляясь, астматик дал себя обнять. Он положил подбородок на чужое плечо, измученно глядя в потолок. — У тебя все хорошо? Как твоё самочувствие? — вкрадчиво спросил Ричи, гладя Каспбрака по спине. — Всё хорошо, — Эдди был определённо рад тому, что Ричи не видел его лицо, на котором периодически отражалась тень боли, — иду на поправку. Всё намного лучше, чем было. — Очень на это надеюсь. Но ты же знаешь, что я в любую минуту могу выслушать тебя и помочь, если это требуется. — Да, я п-помню… — на последнем слове брови Эдди жалобно изогнулись, а глаза плотно закрылись. Губу парень закусил, чтобы вновь не проронить ни звука. — Какой же ты невинный, — умилился Тозиер, бегая пальцами по чужой спине. — Невинный? — Эдди громко засмеялся, — я давно уже не невинный, я… — Я вовсе не про то, что ты подумал, Эдди-спагетти. Но для меня ты всегда был невинным и остаёшься таким, — перебил его Балабол. Ричи бережно отстранился от Эдди, смотря тому в глаза, любуясь его красивыми, густыми, длинными ресницами, которым могла любая девушка позавидовать. От него пахло еле заметной ванилью, с которой улавливался сладковатый запах шоколада. Спустя секунду он прижался губами ко лбу парня, оставляя там свой поцелуй. — Мне пора идти, — шёпотом произнёс Тозиер, краем глаза глянув на время, — я и так задержался у тебя. — Да, — сказал как-то потерянно Эдди, будто не мог осознать последнюю минуту происходящего, — конечно. Проводив парня, Каспбрак отошёл к окню кухни, набирая номер Беверли. В груди неприятно защемило, а на душе вновь тяжким грузом осела тоска. — Да? — Ты не занята? — с надеждой спросил астматик, опираясь одной рукой о подоконник, — привет, — добавил он. — Привет. Нет, не занята. Что у тебя случилось? — Я… Я просто хотел поговорить и рассказать о… — не успел он закончить, как боль снова пронзила сердце. Каспбрак еле слышно простонал, зажмурив глаза. — Эдди? — в голосе девушки можно было услышать сильное волнение, — Эдди?! — Я тут, — он судорожно выдохнул, схватившись за сердце, — я тут. Он перевёл дыхание, после чего продолжил: — Сердце болит. Сильно. Уф, — он вновь зажмурился, закусывая губу, — я не знаю, по какой причине, но такое бывает несколько раз в день. — А Ричи знает? — Нет. Бев, в таких случаях нужно идти к врачу. Я сомневаюсь, что Ричи имеет медицинское образование. Если бы имел, то я бы первым делом к нему побежал, конечно же, — уголки губ иронически дернулись. — Тогда пошли прямо сейчас. Тебе нужно провериться, — быстро проговорила девушка с паникой в голосе. — Ты со мной пойдёшь? — изумился Эдди, вздёрнув брови. — Да, — на том конце послышался шорох, — я буду у тебя минут через десять. Собирайся, — она скинула звонок. Тревога и какой-то ужас сковывал его тело. Было трудно дышать, а ноги подкашивались. Что у него? Рак? Эдди даже думать не хотел. Как Марш и обещала, она пришла ровно через десять минут. Подростки дошли до больницы, идя к кабинету нужного врача. — Я подожду здесь, — Беверли указала на скамью рядом с кабинетом, — а ты иди. Всё будет хорошо, — она обняла друга. — Спасибо, — на выдохе произнёс он, обнимая девушку. Юноша отстранился от Марш, подходя к двери, постучав пару раз. Услышав «войдите», он открыл дверь кабинета, скрываясь за ней. Беверли села на скамью, тревожно топая ногой. Желание покурить усиливалось с каждой секундой её волнения за друга. — Лишь бы ничего серьёзного, — прошептала она, закрывая глаза. Открыв их через какие-то минуты, она принялась гипнотизировать белую дверь, будто пыталась испепеплить её взглядом своих голубых глаз. Ей хотелось уже просто взять и закурить прямо здесь, потому что время, которое Эдди провёл в кабинете, начало давить на нервы. На сердце было тревожно, а страх сковывал её, ведь она так сильно переживала за друга, который и так натерпелся за последнее время. Выждав ещё какое-то время, дверь все же открылась. Беверли сорвалась с места, подлетая к Каспбраку. — Ну что? Эдди, что? — накинулась она, не давая парню и рта раскрыть. — Нормально всё. Сказали, что я просто много переживаю, стрессую и это давит на меня. Поэтому и сердце начало болеть, — он пожал плечами, — выписали таблетки и сказали поменьше забивать голову тревожными мыслями. Так что все пройдёт, не переживай, — Каспбрак широко улыбнулся, — главное, чтобы мама ничего не узнала про это. Марш выдохнула. — И Ричи, — добавил он. Они вышли из здания, направляясь к дому астматика. — Слушай, Эдди, я не вижу смысла скрывать свои переживания от него, ведь он готов тебе с этим помочь. И ты не сможешь обманывать Ричи и говорить, что у тебя все хорошо. Он же сам догадается. — Бев, мы же говорили насчёт этого. Ричи и так натерпелся со мной, так что я не хочу давать ему повод для беспокойства. — Но… — Закрываем тему, меня это заебало, — устало проговорил парень. — Знаешь, я тебе посоветую завести дневник, в котором ты будешь писать все свои эмоции, чувства и мысли. Так будет легче, — предложила свою идею Беверли, переводя тему. Эдди пожал плечами. — Я подумаю.***
— Марш, ты опять с пацанами шлёндраешься? — выкрикнула вслед ей какая-то девушка, стоя в толпе школьников. Все засмеялись. Беверли уверенно шла вперёд, гордо подняв голову и игнорируя остальных. — Ну и куда ты пошла, шлюшка? Остановись, с тобой разговаривают, — писклявым голосом крикнула рядом стоящая с первой девушкой брюнетка. — Оставьте её уже наконец, — вмешался Бен, расталкивая толпу идиотов, — никто не давал вам право оскорблять её. Вам пора бросить эти детские издёвки, — пользуясь замешательством толпы, он резко развернулся, догоняя Марш. — Всё хорошо, Бен, ничего такого, я привыкла, — подала голос Беверли, все ещё уверенно идя вперёд. — Они уже взрослые люди, а ведут себя на уровне четвертого класса. Мне просто обидно за тебя, — сказал он подруге, идя рядом с ней. Они завернули за угол, останавливаясь. — Я тебе благодарна за то, что ты всегда заступаешься за меня. Спасибо, — Беверли тепло улыбнулась, кладя руку на плечо парню. Бена пробрала дрожь, а на лице выражалось смущение. В тот момент четырнадцатилетний Бен не знал, что этот жест окажет на него большое влияние, ведь угораздило же его так сильно влюбиться в подругу. Парень расстроенно выдохнул, вновь возвращаясь к мысли, что любовь его не имеет смысла, и пора оставить надежды на счастливое будущее с Марш. Сердце терзало от чувств, которые он не мог открыть девушке, ведь так сильно боялся её отказа. И даже тот факт, что парень сильно изменился, вряд ли как-то повлияло на отношение Беверли к нему. — Конечно, она же видит в тебе только друга, идиот, — злобно сказал Бен, проклиная себя и свое глупое сердце. Но он не мог перестать думать о девушке, что овладела им полностью за последние два года. Овалдела сердцем и сознанием. Беверли была для него идеальна во всех смыслах. И как же он будет жить, если не может рассчитывать на взаимность? Хэнском часто думал над этим вопросом, понимая, что ему достанется лишь жгучая ревность, когда он узнает, что у девушки появился молодой человек. А как он ревновал, когда Беверли целовалась с Биллом в тот день. Парень думал, что ревность ослепит его настолько сильно, что он просто накинется на Денбро, чего парень позволить себе просто не мог, потому что он не эгоист. «Глупый, глупый Бен. Ты так наивен» — в его мысли прокрался гаденький голосок, который постоянно указывал парню на то, какой он неудачник.***
Распрощавшись с подругой у своего дома, он зашёл внутрь, погружаясь в глубокую, давящую тишину. Бев права. Ричи обо всём сам догадается, когда Каспбрак допустит маленькую ошибку. Парень уже представлял, как будет злиться Тозиер, если узнает об этом спустя время. Но Эдди не мог. Просто не мог вываливать на дорогого ему человека все свои негативные эмоции и чувства, хоть сам и понимал, что в одиночку не справится, а лишь глубже зароет себя в яму. К парню настойчиво пробивалась мысль, что нужно всё рассказать Ричи, но её перебивала другая мысль, которая так же настойчиво просила не делать ошибки. Эдди прошёл в дом, завернув на кухню. На его лице не было никаких эмоций, потому что он просто устал выражать хоть что-то. Вестон ведь именно этого добивался? Хотел сделать из Каспбрака куклу? Что ж, у него почти получилось. Что там Беверли говорила сегодня? Переносить все свои мысли на бумагу? Эдди фыркнул, считая это какой-то глупостью, но ноги сами понесли его в комнату, а руки потянулись к ящику, где было куча неиспользованных блокнотов. Открыв самый обычный блокнот с чёрной обложкой, он взял ручку, чтобы вписать на первой странице: «Сломанный, побитый и покрытый шрамами».