Dirty boy

Сердце сжималось от тоски и невыносимой боли. Эдди лежал в своей постели уже третьи сутки подряд, отказываясь от еды и воды. Мать, узнав о случившемся, сильно распереживалась. Да так, что запретила Эдди выходить на улицу ближайшую неделю. — Эддичка, поешь, пожалуйста, — жалобно умоляла она сына, стоя в проходе его комнаты и смотря в спину подростка. Каспбрак уставшим и безжизненным взглядом молча пялился в стену напротив, отказываясь хоть с кем-то сейчас контактировать. В его памяти всплыл первый день, когда после кошмарного происшествия он смотрел на оставленные по всему телу засосы Вестона. Парня затошнило от отвращения к себе и, главное, к мужчине. Тозиер приходил к нему каждый день, утешая в своих объятиях, поглаживая парня по спутанным волосам. Эдди крайне не хотелось идти в суд, ведь тогда придётся вновь посмотреть в глаза своего кошмара. Спустя неделю бездействия на кровати ему позвонил шериф с просьбой прийти к нему для получения информации. Эдди позвонил Тозиеру, чтобы сообщить об этом. — Ты пойдёшь со мной? — слабо спросил астматик. — Конечно же пойду. Черт, ты ещё спрашиваешь, — оживленно ответил на том конце Ричи. Тихонько просипев «спасибо большое», Каспбрак отбросил телефон подальше. Сейчас ему не хотелось ни видеть и ни слышать никого. Он плотно закрыл глаза, утыкаясь носом в подушку. Ронять слезы он перестал на третий день, когда понял, что ничего не осталось, что можно было бы выплакать. Он слишком устал. Единственное желание — уснуть, но он не мог воплотить его в жизнь, так как сон совершенно не хотел посещать парня. Кое-как Эдди выполз из кровати, подходя к столу. Найдя откинутый в дальний угол чёрный блокнот, он открыл его на белой странице. Взяв ручку, принялся медленно, выводя буквы, писать: «Всё это слишком ужасно и странно. У меня складывается ощущение, будто я застрял в одном из своих кошмаров, но должен когда-то в итоге проснуться. Вопрос — когда? И как долго продлится моя боль, которая рвёт мне душу? А ведь я просто хотел нормальной и спокойной жизни.» Тихо отложив от себя ручку, он уронил голову на трясущиеся руки.

***

Ричи буравил взглядом Вестона, на лице которого расползлась ядовитая улыбка. — Пришёл ко мне на свидание? Как мило. А Эдди знает? — проговорил в трубку Эдисон, рассматривая лицо юноши за стеклом, — ты, если я не ошибаюсь, его дружок, так ведь? Ричи сильнее сжал в руке трубку, игнорируя вопросы. — Я пришел лишь высказать тебе то, какая ты тварь, Вестон. — Я прекрасно осведомлён об этом, малыш, — сладким голосом сказал мужчина, ещё больше улыбаясь, что действовало Тозиеру на нервы, — очень приятно слышать. — Ты сломал человеку жизнь, мерзкий ублюдок. Ты ведь даже представить не можешь, через что он прошёл! — повысил голос Ричи, который хотел закричать, но не сделал этого лишь потому, что на него шикнул охранник. — А ты можешь представить, через что я прошёл, м? — спокойным голосом продолжал Вестон, заряжаясь злостью Ричи, которая доставляла ему удовольствие, — думаю, знаешь. Шериф должен был поделиться. Так что тебе надо? А то, знаешь ли, у меня тут было полно дел, от которых ты отвлек меня своими визитом. Тебя, кстати, как зовут? — Тебе это необязательно знать, — огрызнулся Балабол, — ты похерил все в первый раз, когда изнасиловал его, а теперь и во второй, когда вернулся. Ты представить себе не можешь, как ты сломал ему психику! Он так долго и тяжело восстановливался, и вот теперь я не знаю, что будет дальше. — А я скажу тебе, что будет дальше, — прошептал Эдисон, удобнее переложив в руке трубку, — он больше не восстановится. Он останется дерганным и зашуганным мальчишкой, который будет бояться этого общества. Не сможет больше жить нормально. Или же он не выдержит такого давления и просто покончит с собой. Все же просто, — на этих словах он развёл руками. По стеклу прилетел кулак Тозиера. — Ты какой-то не спокойный. Что-то случилось? — продолжал издеваться мужчина. — Да. Случился ты. Когда твоя мамаша родила такого уёбка на белый свет. — Ха-ха, да я должен был родиться, как же без этого? Кто бы тогда избавлял людей от их грехов? Кто бы их наказывал? — Уж точно не ты. Возомнил себя Богом? — Он назначил меня своим помощником, — горделиво сказал Вестон. — Ага, сам тебе это сказал? — усмехнулся Ричи, — ты просто безумец, который сошёл с ума. Вот и всё, — сказал он ему в лоб. — Такой исход ждёт и Эдди, — выпалил Эдисон, видя, как разгорается пламя внутри подростка. Ричи стиснул зубы, шумно втягивая носом воздух. — Слушай, у нас времени около пяти минут, ты тратишь и своё и моё попусту. Учитывая то, что тебе ещё повезло, что в этой тюрьме плевать хотели на то, кто кого посещает. Ты же понимаешь, что в каком-нибудь нормальном городе постороннего вроде тебя без особо веской причины и не допустили бы сюда? — спросил Вест. — Знаешь, я в принципе понял, что не смогу хоть как-то пробудить в тебе совесть и осознание твоих отвратительных действий, ведь у тебя и вправду проблемы с головой. И нет, ты не послан сюда богом. Ты просто маленький пугливый мальчик, которого в детстве бил отец. Которого изнасиловал собственный дядя. Которого отвергла первая любовь. Ты обижен на этот мир, но ты не захотел бороться с этим, выбрав неправильный и разрушающий путь. Ты жалок и не вызываешь ни капли сочувствия, потому что сам загнал себя в эту яму, Клаус Шефер. Эдисон чуть удивлённо поднял брови, но спустя пару секунд вернул своему лицу серьёзность и лёгкую иронию от происходящего. — Вижу, ты и вправду побывал у шерифа, раз владеешь такой информацией обо мне, но я уже не тот, кто носил это имя раньше. — О да, ты куда хуже, — язвительно проговорил Ричи. Вестон на секунду отвлёкся, потом продолжил, переключившись с темы: — Кстати, как там Эдди? — ядовито спросил он. Мужчина решил вывести подростка из себя окончательно, ведь Вестону нужно было представление и хоть какое-то веселье. Он доведёт этого мальчика. О да, он определённо его доведёт. — Благодаря тебе он вернулся обратно. Но он справится, как справился и тогда. Он сильный, он сможет. — Ну да, ну да, — хрипло и приглушенно рассмеялся мужчина, — что ж, желаю удачи этой маленькой шлюшке. После окончания фразы Эдисон метнул взгляд прямо на Ричи, подмечая, как напрягся подросток. — Не смей так говорить про него, — зло прошептал он. — Про Эдди? Он же и вправду шлюха. Самая настоящая. Ты не знал? — Эдисон выразил самое глубокое удивление на своём лице. Он знал, что делать, чтобы вывести человека из себя. Он знал, на какие кнопочки нажать, чтобы человеку было больно, — знаешь, как он извивался подо мной каждый раз, когда я входил в него? Как кричал? Умолял остановиться? Отталкивал своими слабыми ручками? О, думаю, что нет. Так я тебе расскажу. — Ты чёртов ублюдок, — злобно сказал Тозиер, сжимая трубку, — я не хочу это слушать. — Ты бы видел его прекрасное личико, на котором каждый раз отражалась тень боли, когда я её ему причинял. А как я любил хватать его за запяться, сковывая наручниками. Как я любил вжимать его в кровать со смятыми простынями, слышать его болезненные стоны. Видеть дорожки слез и красные от пощёчин щеки. Мне так нравилось придушивать его до того самого момента, когда ему уже был жизненно необходим ингалятор. Кстати, я же так хотел его удушить в тот самый вечер. Вот только не получилось, увы, — он как бы виновато пожал плечами, наблюдая за реакцией парня, который еле держал себя в руках, — представь, как ты бы пришёл к нему в дом, открыл дверь комнаты, и вот он — лежит на кровати без признаков жизни. Это же великолепно, — прошептал Эдисон. Не выдержав, Ричи с дикой яростью швырнул трубку, шумно отодвинул стул и ушел прочь, лишь бы не слышать мерзость изо рта этой сволочи. — Встретимся в суде, малыш, — сказал сам себе Вестон, мысленно адресовывая эти слова Каспбраку.