***
Хмурый, как исконная тьма, Алиэмун аш Дортмунд — он же герцог Кассарийский, он же магистр Ордена Тьмы — вот уже с час прятался в крошечном кабинете эконома, пока настырные гости оккупировали его столичный дом. Он согласился провести этот проклятый бал только потому, что в качестве подарка к юбилею его огненный коллега-магистр грозился отозвать управляющего Кассарией, если в этом году Мун хотя бы не попытается найти себе нового мужа. Можно подумать, ему и без того было мало работы! Не хватало только быть вынужденным исполнять свои прямые обязанности герцога… Всё это мероприятие — словно персональный Сезон, сотканный для него лично, из его самых сокровенных кошмаров, не иначе! Целая армия отвратительных избалованных сынков — и, что ещё хуже, пары-тройки дочерей! — не менее отвратительных, высокомерных аристократов слетелась на этот бал, словно стая волков. И каждый жаждал его крови. Причём буквально! Время третьего Обряда Жизни подошло для Муна ещё пару десятилетий назад. И даже ему, несмотря на все регалии, непозволительно было тратить драгоценную магическую кровь впустую, даже не пытаясь создать наследника. Все эти годы он успешно бегал от выполнения своего долга перед магическим сообществом, продолжая кормить Орден Огня завтраками. Но становилось очевидным, что вечно так продолжаться не могло… Дверь кабинета тихонько открылась, и вошёл Лорий, верно служивший Муну дворецким вот уже два с лишним столетия. Он даже не постучал — ведь это, по сути, его кабинет. Герцог сам отдал его старику вместе с обязанностями эконома, а теперь самовольно занял, не желая даже поприветствовать гостей на собственном балу… — Ваша светлость, — Лорий почти жалобно позвал стоявшего у окна Муна, — хозяину дома не пристало весь вечер скрываться от гостей среди слуг. — Лорий, я тебя умоляю… — вздохнул он, устало протерев ладонью лицо, — придумай что-нибудь, чтобы этот кошмар поскорее закончился! Или, клянусь, я сам что-нибудь сделаю! Тёмная воронка, ведущая прямиком на Изнанку — это подходящее украшение потолка бального зала, как считаешь? Старик строго поднял бровь, явно не оценив юмор. Но, выждав секунду, вздохнул, смягчившись: — Ваша светлость… Мун, — тихо обратился он, подойдя чуть ближе. Вот уже многие годы Лорий крайне редко называл своего господина по имени. Он позволял себе подобную дерзость лишь в исключительных случаях, чтобы напомнить, что когда-то они росли вместе, были друзьями детства и даже называли друг друга братьями. И даром, что теперь Лорий, имевший лишь крупицу магии в своей крови, выглядел уже совсем стариком, хоть и был на пять лет младше. А Мун в свои двести пятьдесят по-прежнему оставался молодым мужчиной в самом расцвете лет. Его длинные, чёрные как смоль волосы резко контрастировали с коротко стриженными, седыми и редкими на голове его названного брата. Лорий долго молчал, внимательно глядя ему в глаза — впрочем, он мог бы больше ничего и не говорить. Благодаря тёмной магии, наделяющей Муна ментальным восприятием к чужим тёмным эмоциям, он тонко чувствовал всю палитру грусти в душе старого друга. Да и без магии всё прекрасно видел по его лицу. — Уже больше столетия, как ты разведён, — после долгой паузы всё же продолжил Лорий, осторожно подбирая слова. — И за все эти годы в твоей жизни так и не появилось по-настоящему близкого человека… — Неправда, — грустно улыбнулся Мун, коснувшись его плеча. — Как минимум, у меня есть ты. А других, как ты выразился, «по-настоящему близких» у меня не осталось задолго до развода. Да и до брака, если на то пошло… — Именно об этом я и говорю, — серьёзно ответил старик. — Негоже молодому герцогу считать самым близким человеком своего слугу. Не должно быть так. Особенно при том, что мои… — Так, Лорий, не начинай… — перебил его Алиэмун, слишком хорошо понимая, куда он ведёт. — Мои годы сочтены, Мун, — всё же договорил тот вопреки возражениям господина. — И мне больно от мысли, что после моей смерти ты останешься совсем один. Тяжело вздохнув, Алиэмун развернулся и сделал пару шагов к окну, пытаясь совладать с нахлынувшей тьмой — часть которой была даже не его собственной. — Возможно, этот бал — не самый лучший способ избавиться от одиночества, — тем временем продолжил дворецкий, снова перейдя на более формальный тон. — Но здесь собралась почти вся знать королевства. Многие прибыли специально, чтобы добиться вашего расположения. Вдруг среди них всё же найдётся человек, достойный хотя бы малейшего шанса с вами сблизиться?.. Но вы не узнаете об этом, если продолжите прятаться, ваша светлость. Мун смотрел в окно ещё долгие несколько секунд, размышляя, после чего резко развернулся на каблуках и крепко обнял старика прежде, чем тот успел увернуться. — Ладно, сдаюсь, — тихо сказал он на ухо Лорию, похлопав его по спине. — Спасибо, родной. Пойду поприветствую этих подхалимов… И поспешил выйти, оставив порядком смущённого дворецкого в его каморке.***
Альт тихонько устроился на старой скамейке за какой-то служебной постройкой на заднем дворе дома, в котором проходил бал по случаю юбилея герцога какого-то там. Хотя говорят, что виновник торжества на балу ещё и не появлялся — или, по крайней мере, так он слышал по пути к этому сараю. Вероятно, здесь Альту тоже не следовало находиться, но он не знал, куда ещё себя деть. Мама… то есть мачеха, отчим и их сын вот уже несколько часов веселились на балу в компании барона Миронского — деда Альтириуса. Ему же на праздник было нельзя: мало того, что он ещё несовершеннолетний — как, впрочем, и его младший брат, которого это почему-то не останавливало! — так и одет он был в старую поношенную рубашку и штаны, в которых не всякий простолюдин выйдет из дома. И хотя он с радостью посмотрел бы на торжество поближе, можно было даже не помышлять о том, чтобы показаться в таком виде в бальном зале, испортив уважаемым господам настроение своим неподобающим видом. Дед наверняка прогнал бы его, как только заметил… Но и пойти к остальным слугам, сопровождающим своих господ, Альтириус не мог — среди них полукровка тоже был чужаком. Поэтому ему оставалось прятаться подальше от чужих глаз и дожидаться, пока бал не закончится. — Ну-ка, кто это у нас тут? — внезапно раздался из-за спины довольно низкий женский голос. Альт резко вскочил со скамейки. Обернувшись, возле сарая он увидел невысокую пышногрудую блондинку с пышной копной светлых кудряшек на голове и… парой крыльев за спиной?! Светящиеся, с радужным отливом, почти как стрекозиные, они то мелко трепетали, то вновь останавливались. — Простите! Я не хотел никому помешать, я просто… не знал, где ещё подождать мою семью… — Твоя семья там, на балу? — удивилась женщина, подходя поближе. — Д-да… — смутившись, Альт вспомнил, что первым делом полагается представиться, и попытался изобразить хоть какое-то подобие хороших манер, — Меня зовут Альтириус аш Лоргант, я внук барона Миронского… точнее, всего лишь бастард его дочери Вайнетты. — Ну надо же! — с улыбкой протянула женщина, после чего протянула ему руку в изящном жесте. — А я Оринта аш Ошоннел, старейшина Ордена Света. От неожиданности Альтириус замер, удивлённо приоткрыв рот, и лишь после без малого неуважительно долгой паузы осторожно пожал её руку. — П-простите, пожалуйста… Я ещё никогда не имел чести встретить кого-то настолько… важного, — краснея, пытался он выразить путанные мысли дрожащим от волнения голосом. — Ты ведь тоже светлый маг, не так ли? — с подозрительно широкой улыбкой спросила та, присев на скамейку и жестом предложив присесть рядом. — Д-да… а как вы узнали?! — не на шутку удивился юноша. Светлым магом он считался, разве что, формально — как и аристократом вообще. Его способности были настолько ничтожны, что когда-то в детстве проверяющие от Ордена Света даже не стали учить его контролировать свою магию — поскольку контролировать было особо и нечего. — Можешь считать это профессиональным чутьём, — игриво подмигнула Оринта. — Я ещё из зала почувствовала, что тут прячется кто-то из моих коллег по дару и пришла посмотреть. А ведь я только что говорила с дорогушей Ваечкой — и она даже не намекнула, что с ней приехал и второй сын! Ну как можно скрывать такого прелестного юношу от родной тётушки?! — возмущалась она. — Т-тётушки?.. — глаза Альта снова полезли на лоб. — Да, а ты не знал? — оживилась та. — Мы с тобой родственники, котёночек! Моей дорогой сестрице Вайнетта приходится прямым потомком… ну, колене этак в десятом, но не суть, — нехотя уточнила она, чуть наморщив нос. — Наши династии пересекаются уже на моей мамочке, светлая ей память. Поэтому я буду считать тебя своим племянником, а ты можешь называть меня тётушкой Ори! От обилия новой информации Альт аж дар речи потерял. Хотя для него не было секретом, что родословная Вайнетты, а следом и его собственная, восходит к роду див — крайне редких женщин, наделённых даром магии и способных производить на свет новых магов естественным путём. Большинство аристократов королевства Шор-ди-Лейн были мужчинами, созданными из крови родителей — чаще двух отцов — через Обряд Жизни. Но сам Альт был рождён, однако его отец и по сей день оставался неизвестен. — Тётушка Ори… — растерянно повторил он, уставившись на её вновь затрепетавшие крылья. — Могу я спросить, что это у вас за спиной? — Нравится? — довольно заулыбалась дива, и вдруг крылышки увеличились, наполнившись насыщенными перламутровыми переливами розового, голубого и жёлтого, и стали напоминать скорее крылья бабочки. — Я старалась! Это всего лишь проекция магии Света — на таких, увы, не полетаешь… Но зато красиво! — усмехнулась она, и разноцветные крылья вдруг разлетелись фейерверком над её головой, но спустя мгновение прежние стрекозиные крылышки вновь показались из-за спины. — Да… очень красиво, — улыбнулся Альт, но скрыть под улыбкой грусть так и не смог. — Настолько, что мне стыдно даже рядом с вами сидеть в этих лохмотьях, — вслух признал он, сам того не заметив, но вдруг опомнился, прикрыв рот рукой. — Так, котёночек… уж не знаю, как так получилось, что тебя привели сюда в таком виде, — неодобрительно покачала головой Оринта, окинув его оценивающим взглядом. — Глядя на тебя, я начинаю понимать, почему ты прячешься за этим грязным сараем. Но ты же хочешь на бал, я права? — Я… — Альт нервно сглотнул, отведя взгляд, — ну, конечно, мне бы хотелось посмотреть на бал поближе, но… Видите ли, мой дед не разрешил мне показываться на людях до совершеннолетия. Мне наказано ждать снаружи. Поэтому даже если бы я осмелился пойти туда в таком виде, он бы просто отправил меня домой, как только заметил, что я ослушался. Оринта зацокала языком, недобро сведя тонкие брови. Несколько мгновений она о чём-то размышляла, как вдруг её лицо озарилось. — Знаешь, а у меня идея! — заулыбалась она, поднявшись со скамейки. — Пошли со мной! Не понимая, что же та задумала, Альт проследовал за Оринтой до её экипажа. Она выудила из-под сидения какую-то сумку и принялась копаться уже в ней. — Вот! — торжественно развернула она серебристое кружевное платье, не успевшее даже помяться. — Что это? — Альт изумлённо провёл рукой по шелковистой ткани. — Платье моей дочери Нерии, — пояснила Ори. — Она должна была поехать со мной, но в последний момент куда-то убежала, негодница этакая. Зная её, я прихватила это платьице с собой, когда отправлялась сюда. Может, и не самое подходящее для бала, но лучше, чем ничего. А то с неё бы сталось передумать в последний момент и прийти пешком хоть в ночнушке! Ну и что бы я потом с ней делала?! — поёжилась дива. Пока она говорила, Альтириус медленно кивал, хотя яснее не становилось. Но тут Оринта сунула платье ему, а сама снова полезла в сумку. — Моя Нерия — девочка рослая. Вся в мою жёнушку пошла. Визийская кровь, как-никак! Кажется, она даже чуть выше тебя. Но ты худенький, так что, я думаю, платье придётся впору. А вот туфельки могут оказаться чуть великоваты… — бросила она оценивающий взгляд на довольно крупного размера полупрозрачные туфли, только что выуженные из сумки, а следом на обутого в простые башмаки Альта. — Но ничего, велики — не малы! — В-вы хотите, чтобы я это надел?! — Альт отступил на шаг. — Н-но… я ведь… парень… — Думаешь, я не заметила? — усмехнулась Оринта. — Но ты же хочешь на бал, но не хочешь, чтобы родные тебя узнали, так? А в этом тебя уж точно никто не узнает! Если кто спросит, скажем, что ты моя дочь и просто задержалась в пути. — Но вдруг кто-то из гостей знает вашу дочь и поймёт, что я на нее не похож? — тревожно спросил Альтириус. — Не волнуйся, у меня столько дочерей, что никто из них не рискнет предположить, что знает в лицо каждую! А ты такой миленький, молоденький мальчик, да и фамильного сходства нам не занимать — будешь смотреться вполне убедительно! — Я… я даже не знаю… — нерешительно мялся Альт, рассматривая платье и туфли в своих руках. — Ну-ка, отбрось уже эти сомнения! — с притворной строгостью пригрозила дива, замахав иллюзорными крылышками. — Пока тянешь время, этот бал успеет закончиться, все по домам разойдутся! Давай, полезай в экипаж и переодевайся, тебя никто не увидит! Не бойся, я помогу! Помявшись ещё пару секунд, Альт решил, что отказать, даже не попытавшись, будет невежливо, и всё же зашёл в экипаж.***
Время уже близилось к полуночи, а этот проклятый бал всё не кончался. Мун вполуха слушал очередного сынка какого-то графа — кажется, его графство входило в Кассарию, но Алиэмун так редко там бывал за последний век, что даже не помнил имени отца этого молодого мажора с цветущей пышным цветом алчностью в сознании. Мун с трудом подавил зевок. Начинало казаться, что он уже почти готов был заснуть стоя. Извинившись перед молодым человеком, он ринулся к выходу из зала, игнорируя других гостей, тут же попытавшихся привлечь внимание освободившегося хозяина дома. Стараясь абстрагироваться от осточертевшего тёмного восприятия, переполненного разномастной тьмой этих напыщенных крыс, он размашистым шагом направился к лестнице на второй этаж. Едва глядя перед собой, он и не заметил, как чуть было не сбил с ног молодую девушку в серебристом платье, как раз вышедшую из прихожей. От столкновения она неловко покачнулась на каблуках, но Мун успел вовремя среагировать, поймав её за руки, а для верности незаметно поддержал за спину её собственной тенью. — Прошу прощения, — извинился герцог, виновато улыбнувшись. — Я не смотрел, куда иду. — Н-ничего страшного, — ответила та немного необычным голосом, густо покраснев. — Я сам… сама виновата. Мун присмотрелся к девушке повнимательнее — она оказалась довольно высокой, слегка нескладной. Её распущенные каштановые волосы, едва касавшиеся плеч, казались немного неряшливыми для подобных мероприятий. Да и платье выглядело простовато и сидело излишне свободно, словно было пошито для кого-то другого. Из косметики на ней была лишь бледно-розовая помада и лёгкие серебристые тени, а украшений и вовсе не было видно. Герцог мысленно похвалил девушку за нежелание следовать этим бессмысленным и бесконечным светским ритуалам. На фоне остальных гостей она казалась глотком свежего воздуха. — Могу я узнать ваше имя? — неожиданно для себя спросил Мун. — Д-да, конечно… — растерялась та. — Меня зовут Аль… Альтирия. Я… дочь Оринты аш Ошоннел, — на мгновение она оглянулась, будто надеясь увидеть кого-то за спиной, но в коридоре больше никого не оказалось. — Вот как, дочь госпожи аш Ошоннел?.. — стараясь не терять вежливую улыбку, Мун мысленно закатил глаза. С Оринтой аш Ошоннел он был знаком куда лучше, чем хотел бы… Сложно найти человека, к которому он относился бы с большим недоверием, чем к этой женщине. Её бесконечных отпрысков он повидал немало, однако эту девушку видел впервые. Она казалась совсем молоденькой, возможно, недавней дебютанткой. — В таком случае, рад знакомству. Я Алиэмун аш Дортмунд, герцог Кассарийский и магистр Тьмы, — поспешил он представиться, хотя обычно в этом было мало смысла: его имя и так знала почти вся страна, а уж на этом балу и подавно… Но на лице Альтирии отразилось неприкрытое удивление. Она отступила на шаг и вновь оступилась, чуть не упав — однако на этот раз удержала равновесие самостоятельно. — Так вы и есть хозяин этого дома, — на этот раз её голос прозвучал чуть ниже, показавшись почти юношеским. — Не узнать самого магистра Тьмы, как же неловко… Прошу прощения за моё невежество, — смущённо раскланялась она, снова перейдя на чуть странноватый высокий голос. Мун заподозрил было, что это очередная попытка втереться к нему в доверие — за один только этот вечер уже трое юношей пытались разыграть перед ним спектакль удивления разной степени наигранности, но для магистра Тьмы все они были одинаково прозрачны. Однако в сознании Альтирии он не заметил и намёка на ложь. Не нашлось там и привычной алчности, как и вездесущего страха перед тёмным магом. Лишь разносортная тревога и неуверенность, показавшаяся сейчас скорее… милой. Неожиданно Мун поймал себя на мысли, что за весь вечер ещё никто из гостей не вызывал в нём и толики интереса, как эта девушка. Что было крайне странно: обычно к женщинам он был равнодушен. Но что-то в этой молодой особе зацепило его внимание, что даже наличие на ней платья не вызывало особого отторжения. — Не стоит беспокойства, — мягко улыбнулся герцог. — Признаюсь, я даже рад, что хоть для кого-то на этом балу моё присутствие оказалось неожиданностью. Быть может, вы не откажетесь выпить со мной по бокалу вина? — вдруг предложил он, внутренне удивившись собственным словам. Неужели какая-то его часть решила всерьёз прислушаться к наставлениям Лория?.. — Что? Со мной, п-правда?.. Да, к-конечно… — смущаясь и заикаясь, согласилась девушка. Чуть улыбнувшись, Мун жестом пригласил её в зал, куда уже не собирался возвращаться этой ночью. Толпа тут же загудела, рассматривая девушку, вошедшую в компании хозяина дома. — О, доченька! — без промедления подлетела на своих световых крыльях Оринта аш Ошоннел. — Я уж и не надеялась, что ты приедешь! Смотрю, ты уже познакомилась с нашим дорогим магистром? — как-то хищно улыбнулась она, стрельнув взглядом в сторону Муна. — Д-да, м-м-мамочка… — дрожащим голосом пробормотала Альтирия, нервно улыбаясь. — Госпожа аш Ошоннел… — с тяжёлым вздохом обратился к ней Мун. — Этот бал только начинал казаться мне терпимым, но тут появились вы. Кажется, госпожу Альтирию ваше присутствие нервирует не меньше, чем меня. Нельзя ли попросить вас упорхнуть куда-нибудь подальше? — Успокойтесь, магистр, я всего лишь на секундочку подошла поприветствовать дочь, — коснулась она её плеча, быстрым движением пальцев расправив помятую оборку рукава. — Она первый раз вышла в люди — ведь её Сезон только в следующем году, так что прошу отнестись с пониманием! Альтирия, кисонька, будь смелее! Ну всё, улетаю! С задорным смехом Оринта поспешила прочь, старательно махая световыми крыльями. Мун с трудом удержался от идеи дополнить её иллюзию полёта, швырнув эту старую летучую мышь через весь зал её собственной тенью. Медленно выдохнув, герцог постарался выкинуть крылатую особу из головы и сосредоточить внимание на её дочери. Он взял пару бокалов с подноса подоспевшего слуги и вновь повернулся к гостье. — Получается, вам даже нет тридцати? — непринуждённо спросил Мун, протягивая ей бокал. — Да, господин аш Дортмунд, — виновато потупилась она, принимая вино. — Мне совсем недавно исполнилось двадцать девять. Простите, я знаю, что мне не положено быть на этом балу, но… мне очень хотелось здесь побывать. — Вам не за что извиняться, — улыбнулся Алиэмун. — Лично я никогда не был сторонником этой традиции считать аристократов несовершеннолетними на целых двенадцать лет дольше, чем простолюдинов. По сути же, и маги, и простые люди взрослеют одинаково. И лишь внешне мы остаёмся молодыми… куда дольше, чем следовало бы… — вдруг погрустнел он, вспомнив недавний разговор с Лорием. — Вот и я к своему двухсот пятидесятому дню рождения чувствую себя древним старцем. — О, поверьте, вы чудесно сохранились… то есть чудесно выглядите!.. — девушка покраснела ещё сильнее, вновь потупив взгляд. — Простите, не знаю, что я несу!.. Выждав мгновение, Мун невольно рассмеялся. Кажется, впервые за весь этот вечер. — Всё в порядке, — всё ещё посмеиваясь, ответил он. — На самом деле, первый вариант был куда точнее. Альтирия подняла взгляд, улыбнувшись — и эта улыбка показалась герцогу самой искренней из всех, что он видел за многие годы. Отводя глаза, он вскользь провёл взглядом по её довольно скромному декольте — несмотря на подчёркивающее женственную фигуру платье, грудь девушки казалась почти плоской и довольно широкой. Даже в чём-то привлекательной на его вкус. Герцог смущённо откашлялся, поймав себя на совершенно непристойном желании заглянуть под это платье. Что за бесстыдство с ним творилось этим вечером?! Мало того, что это девушка, так ещё и формально несовершеннолетняя!.. И почему он вообще задумался о её возрасте?.. В любом случае, за Альтирией, как и за любой девушкой-магом этого возраста, наверняка с рождения выстроилась очередь состоятельных господ, буквально на аукционах выясняющих, кому из них она принесёт наследника. Не говоря уже о том, что эта обаятельная юная особа, может, и вовсе не горела желанием видеть рядом с собой молодящихся стариков вроде самого Алиэмуна. Опомнившись, Мун постарался отогнать неуместные мысли. Пауза затянулась и уже начинала казаться неудобной, как вдруг ненавязчивая музыка сменилась вальсом. Отвернувшись на несколько секунд, чтобы залпом допить почти полный бокал вина, он вновь посмотрел на девушку, и уже куда увереннее. — Альтирия, — отставив пустой бокал, обратился он, — могу я пригласить вас на танец? — На танец?.. — удивлённо вскинула она брови, после чего замотала головой. — Простите, но я… совсем не умею танцевать… — Я тоже, признаться, не танцевал уже пару столетий, да и никогда не был в этом особо искусен, — слегка улыбнувшись, признал Мун. — Но это бал — тут все танцуют, посмотрите! Он окинул жестом просторный зал. Словно по команде, с началом музыки гости расступились, освободив центральную часть для желающих танцевать. Несколько пар мужчин в изысканных нарядах уже кружились в вальсе, взоры же многих других были устремлены на герцога и его спутницу, сильно выделяющуюся из толпы — всё же она была одной из четырёх женщин-аристократов на этом балу. — В худшем случае мы будем выглядеть совершенно глупо и неуклюже в глазах всех этих людей, — попытался он пошутить, чувствуя неуверенность и страх во взгляде и сознании девушки. — Но меня совершенно не волнует их мнение. Большинство из них я даже не знаю. И знать не хочу, если честно. А вот вас мне бы хотелось… узнать получше, — тихо признался он, протягивая руку. Альтирия колебалась несколько мгновений, но всё же робко, заметно дрожащей рукой приняла его приглашение. Танцевать с ней оказалось довольно легко — куда проще, чем ожидал Мун. Хотя она часто оступалась, словно эти полупрозрачные туфельки, казавшиеся хрустальными, были ей непривычны и неудобны. Впрочем, кому вообще может быть удобна такая странная обувь?.. Но совсем уж неловких столкновений и отдавленных ног им кое-как удавалось избежать. А столько непередаваемой радости, как за эти несколько минут, Мун не испытывал за всё предыдущее столетие вместе взятое. Его сердце продолжало биться в ритме вальса даже после того, как закончилась музыка. Всё это время от этой девушки словно исходил ослепительный свет. Мун сам себе удивлялся, как подобное только возможно, но в это мгновение ему казалось, что он знал её всю жизнь — ну, или по крайней мере, уж точно хотел бы знать всю оставшуюся!.. Неужели он начинал влюбляться в эту девушку? Вот так, сразу?.. Нет, в это он никак не готов был поверить! С каких пор для него стали возможными подобные мысли о девушках? Он даже не представлял, что вообще полагается с ними делать… особенно в постели. Как минимум, у неё явно недоставало… пары-тройки важных элементов. Смутившись собственным мыслям, герцог провёл девушку к уединённому диванчику, скрытому за размашистым декоративным растением в дальнем углу зала, чтобы отдышаться после танца. — Это было… поистине незабываемо, — всё ещё тяжело дыша, девушка присела на диван — надо заметить, в довольно необычной для молодых аристократок фривольной манере расставив ноги. — Большое вам спасибо за этот танец! — Это вам спасибо, Альтирия, — с улыбкой отметил Мун, присев вслед за спутницей. — Без сомнения, это был лучший танец в моей жизни. Хотя, должен признаться, остальные можно по пальцам пересчитать. Но, быть может, когда-нибудь мы сможем это повторить?.. Мне немного неловко говорить вслух о таких вещах, особенно при том, что мы едва знакомы, но… поверьте, после этого танца мне ещё сильнее захотелось узнать вас поближе. — Я… я, право, н-не знаю, — натянуто улыбнулась Альтирия, а сознание её захлестнула волна почти полноценной паники. — Когда-нибудь… может быть… наверное… — Вам… не понравилось? — осторожно спросил герцог. — Нет-нет, что вы!.. — поспешила ответить она своим глубоким контральто — Мун уже начинал догадываться, что молодая девушка могла стесняться не по годам глубокого голоса и потому старалась говорить выше, но иногда забывалась от волнения. — Я просто… не уверена, что мы ещё когда-нибудь увидимся. Я… живу далеко от столицы и скоро уеду домой. — Понимаю, — чуть поник магистр. — Но, как минимум, у вас впереди ваш Сезон, если я правильно понимаю? Как магистр, я обязан присутствовать на церемонии принятия в Ордена, и если вы пожелаете встретиться после… — Нет! — вдруг встрепенулась та, но вновь смущённо потупила взгляд. — То есть… Да, конечно, но… Как бы вам сказать… Я там буду, но… Её путаные объяснения прервали часы, которые как раз пробили полночь. — Простите, мне пора идти!.. — тут она резко вскочила и бросилась бежать, ловко маневрируя между гостей. Магистр даже не сразу среагировал, а когда вскочил и поспешил за ней, на что-то наступил и чуть было не упал сам. Посмотрев вниз, он обнаружил хрустальную туфельку… довольно большого размера. Подобрав её, герцог бросился за Альтирией, чтобы вернуть потерянное, но пробраться через заинтересованно гудящую толпу оказалось непросто. Когда Мун выбежал из дома, он лишь мельком увидел босую девушку, судорожно прижимающую к груди одну туфлю. Совсем не по-девичьи быстро она неслась по мощёной камнем улице, пока не скрылась из вида за поворотом. Мун хотел было последовать за ней и даже подумывал оседлать коня, но… Альтирия сказала, что ей нужно идти. Должно быть, у неё были на то причины. Да и на что он вообще рассчитывал?.. Что она бросится в объятья полнейшего незнакомца, стоило пригласить её на танец? Сейчас Мун начинал понимать, что тот бокал вина был явно лишним, если он всерьёз вбил себе в голову подобную чепуху. Он ещё постоял пару минут на тропинке, вдыхая свежий ночной воздух, после чего вернулся в дом. Свалив на несчастного Лория завершение бала, он поднялся в свои покои, даже не попрощавшись с гостями, и сразу забрался в постель. Разбушевавшееся воображение магистра, опьянённое не только вином, но и необычной встречей, ещё долго не давало ему уснуть. Но в своих мечтах он почему-то неустанно представлял Альтирию прекрасным юношей. Должно быть, свою природу не обманешь, думал герцог. Той ночью воображаемый Альтирий жёстко и требовательно брал его снова и снова, пока Мун вконец не выдохся, переведя добрые полбанки смазки… А на утро он надёжно припрятал хрустальную туфельку, надеясь при случае вернуть её хозяйке. Быть может, когда-нибудь они всё же встретятся снова…