О безысходности и подаренном шансе на счастье

Всё получилось не специально. Но так неправильно и…глупо. По Её прямой вине получилось. А значит Ей и только Ей одной расхлебывать последствия вчерашнего «пира на весь мир». «Никто же не мешал тебе расставить все точки над «и» вчера утром. Никто насильно не заставлял надевать жутко вульгарное и неудобное платье. Свадебное платье. А ты снова думала не о собственной душевной гармонии и комфорте, а о других. О том, как всё это со стороны будет смотреться. Вот и результат… Для всех ты счастлива, у тебя медовый месяц. И никто не знает, что в первый же день «счастливого» брака хочется волком выть на луну», – дрожащая рука и неровные строки извилистой тропой на белоснежные листы ежедневника. Грудь снова сковывает спазм, веки самопроизвольно свинцом наливаются. Хочется клоками рвать на себе волосы от безвыходности и горько рыдать навзрыд, в надежде, что хоть после этого станет чуть легче. Слишком много скопилось внутри Неё за крайние пару недель. Да что там – за семь (уже почти восемь) бесконечные месяцев, что с того – известного лишь Ей одной – рокового дня минули. - Сонь, ты проснулась уже? – слух беспощадно режет донельзя противный театрально наигранный голос человека, которого этим и без того не добрым утром, Она желает видеть меньше всего. Но придётся, ибо со вчерашнего дня он Ей, вроде как муж… - Отлично, значит, сейчас будем завтракать вместе, – суетливо продолжает семенить темнокожий тип по периметру спальни, а блондинка спешно прячет в верхний ящик тумбу ежедневник. – Я сейчас заварю тебе напиток цикория – он полезен. Особенно беременным. «Господи, как же противно это всё!», – мысленно чертыхнувшись, в очередной раз, Она крепко зажмурилась. Дотянула до крайней черты – до самой «свадьбы»… Как теперь трезво объяснить, что замуж Она не хотела?! Ведь обычно женщины врут про беременность, чтобы женить на себе того или иного избранника. Но Она не врала. Это Ей наврали о результатах УЗИ врачи платной клиники, чтобы побольше денег «выкачать» из перспективной клиентки… - Миш… – как назло в горле возникло неконтролируемое першение, повлёкшее за собой приступ кашля, а также «заботливый» порыв негра: он суетливо метнулся на кухню, и уже через сорок секунд протянул Софии стакан питьевой воды. «Интересно, ты бы так же поступил, если бы тебе была известна вся правда о моём лже-положении?», – мысленно, задала себе же самой несколько риторический вопрос девушка, ибо ответ и так был для Неё очевиден. Нет, он так бы не поступил. Потому что его очередная безумная идея фикс накрыла. Иметь полноценную семью, а заодно и желаемую давно должность. Запереть Её в четырёх стенах «наслаждаться» материнством, несмотря на безумную любовь к профессии и равнодушие к детям. Она же женщина, в значит должна… Глупые пресловутые стереотипы. - Спасибо, – спустя пару минут, Соня, усилием воли, всё же вынырнула из ненормированного потока собственных размышлений, и невесомо кивнула «новоиспечённому мужу». - Не за что, – Джекович самодовольно ухмыльнулся. – Пойдём завтракать? Или… Хочешь, я всё сюда принесу? - Я не хочу ничего, – отрешённый голос и пульсирующая по вискам фраза «Соня, пора!». Тянуть действительно больше некуда – негр должен всё знать. Всю правду и Её дальнейшие намеренья продолжать жить в этих самых стенах, но без него. Без его надоедливого присутствия в Её жизни. - Милая, тебе сейчас в первую очередь нужно думать о малыше. Всё – грань. Что и требовалось доказать – Она ничто для него. Ничто абсолютно. Хоть раз он поинтересовался, за всё недавнее время, как Её общее самочувствие?.. Нет. Зато десять раз переспрашивал всё ли нормально с ребёнком, которого на самом деле нет. Как и все вокруг собственно. Мило улыбаются, что-то советуют, вроде как подбадривают. А на деле всё их внимание нацелено не на Неё, а на…несуществующего человека. И так мерзко Ей от осознания всего этого. Но ещё паршивее от того, что саму себя до таких обстоятельств и такого состояния, Она довела сама. - Я никому ничего не должна! – резкий ответ, грубый тон. Она редко позволяет себе повышать голос, хоть и порой этого требуют рабочие ситуации и обстоятельства. А сегодня того требует просто душа. Ибо кто-кто, а негр подобное отношение к себе, с Её стороны, заслужил давно. И это всё, что он заслужил, в принципе. - Соня… - Что Соня?! Что?.. – Она демонстративно поднялась на ноги. – Думал, раз в твою клетку попалась, то всё? Ты король мира! И управляющим станешь и все желания твои будут исполнены, будто по взмаху волшебной палочки… А я как прислуга жить буду. Выдохнуть спокойно будет нельзя… - Что ты такое говоришь, Сонь? Ты себя со стороны слышишь?.. – глаза темнокожего самопроизвольно округлились. - Я слышу себя прекрасно, но и ты услышь сейчас меня. Я не беременна, Миша. Это всё глупейшая и нелепая ошибка, как и то, что я сообщаю тебе об этом только сейчас. Вдох-выдох… И сразу – как камень тяжёлый рухнул с души. Стало легко и спокойно. Хоть и бесспорно, шлейф из ряда забот и проблем всё ещё продолжал укрывать Её плечи. - Как? – только и смог выдавить из себя Джекович, отчего на Её лице самопроизвольно возникла саркастическая улыбка. Не всё же ему лепить из Неё всё, что вздумается. - Вот так, Миш. Как я сказала тебе – так и есть. Вины с себя не снимаю, но больше играть чужую роль я не могу. И не хочу. - А как же вчерашний вечер? У нас ведь свадьба была… - У нас?! – блондинка невесело усмехнулась. – Нет, Миша – не у нас. У Элеоноры, у всего отеля и ресторана – да. Была свадьба и шикарный банкет. Но не у нас. Мы просто в их руках были марионетками. Да, грубо. Но честно. - Я же уже извинился за это, и мне показалось, что после, в том ресторане, где мы были вдвоём… - А теперь я извиняюсь перед тобой за те минуты, – Она протяжённо вздохнула. – И за то, что я в очередной раз пошла на поводу у собственной трусости и психического расстройства. - То есть, я правильно понимаю, что мне всё это время лгала?! Я думал, у нас с тобой настоящая семья будет, ребёнок… - Хоть раз, хоть один единственный раз, ты спросил у меня, о чём я мечтаю?.. – Соня сглотнула, чувствуя поток ледяной дрожи, покрывающий спину. – Для тебя, кроме себя любимого, вообще никого не существует! Тебе на всех наплевать. - Это, по-твоему, мне наплевать на тебя было, когда я, сломя голову, ночью бегал по всем круглосуточным супермаркетам и искал для тебя экзотические фрукты?! – негр с нескрываемой злобой бросил в дальний угол небольшую декоративную подушку. - А ты никогда не задумывался над тем, почему у меня были такие «капризы»? – девушка невесело усмехнулась. – Да потому что ты достал меня, Миша! Ты задушил меня «заботой» своей просто-напросто… Ты всё за нас двоих решил изначально. Да что там… Ты и с беременностью меня обвёл вокруг пальца. К счастью, всё обошлось просто чудом. - Да ты… Знаешь, у меня просто нет слов. Любая нормальная женщина мечтает о детях, о полноценной семье… А ты просто конченная карьеристка! - Конечно, – София демонстративно, с нескрываемой театральной наигранностью кивнула. – Карьеристка, которая подсадила тебя с должности в своё время. И ты до сих пор не можешь по этому поводу успокоиться. - Да пошла ты... Джекович, было, попытался на Неё замахнуться, однако имея былой опыт участия в аналогичных ситуациях, блондинка быстро смогла сориентироваться и схватила в руки относительно тяжёлую напольную вазу. - Нет, пойдёшь сейчас ты. Вон из моей квартиры! И из жизни… – Её голос предательски дрогнул. Будучи вне себя от ярости и «огромнейшей несправедливости», негр послушно отправился в коридор, и спустя минуту девушка услышала громкий хлопок входной двери. Её дрожащие руки самопроизвольно приземлили вазу на прежнее место, а сердце застучало чаще и громче прежнего. Но вместе с тем, внутренне чувствовалось облегчение. И опустошение, наряду с истощением… … «Рухнув» без сил на постель, блондинка горько и тихо заплакала, осознавая падение в пропасть. Ведь понятно, как дважды два четыре, что больше на прежнее место работы Она не вернётся. Да и в целом, оставаться после всего в Москве, смысла нет. // … Выкуривая сигарету за сигаретой, София самопроизвольно углублялась в прошлое всё больше и больше. Её знакомство с Павлом, переезд в Москву, новая работа, высокая должность… Тогда Ей казалось, что вот-вот наступит гармония, к которой Она так отчаянно стремилась. Ей хотелось работать именно в России, дабы чаще видеться с папой и каждые выходные бывать на родине – в Петербурге. Но дни летели с бешеной скоростью, складываясь в недели и месяцы, а…ничего не менялось. Разве что в Её личной жизни с завидной скоростью происходили категоричные перемены. Иными словами, судьба не переставала удивлять блондинку, а продолжительная ремиссии в отношении ОКР, прекратилась резко и беспощадно, заставив Соню возобновить регулярное посещение психотерапевта. Она принимала таблетки по мере необходимости, получая коротко временные облегчения, и жила, словно в закрытом коконе, блокируя попытки разума протестовать седативным эффектом. Правда, месяца полтора назад с удивлением заметила, что в общем состоянии наметился значимый прогресс и что Её больше не раздражают косые линии, а руки никогда не дрожат. И это без каких-либо лекарств… Ответ на столь интересную загадку стал Софии известен несколько дней назад. Когда открылась вся правда с беременностью. Её организм выразил серьёзный протест с психологической точки зрения. Иными словами, подсознание Сони нешуточно загрузилось в тот момент, когда Джекович впервые с Нею заговорил о своём «заветном» желании – иметь полноценную семью и детей. Внутренне, девушка была категорически против подобного расклада событий, и Её ослабленный организм по-своему выразил протест – наступила своеобразная мнимая беременность. А недобросовестные врачи платной клиники, куда Она обратилась за уточнением, лишь подлили масла в огонь, окончательно убедив Её в том, чего нет. А много ли нужно приложить сил для убеждения психологически слабой и загнанной в угол женщины, которая к тому же больна ОКР?.. - Так… Лекции о вреде курения я читать тебе, конечно, не собираюсь, но поинтересоваться, почему у дочери столь траурное настроение в первый день новой – супружеской – жизни, я право, как родитель, имею?.. Вздрогнув, блондинка удивлённо взмахнула густыми ресницами, поднимая голову на отца. Откровенно говоря, подробности вчерашнего вечера из Её памяти самопроизвольно стёрлись, в том числе и конфликтная ситуация, связанная с поцелуем родителя и Элеоноры. - Пап… – хриплый голос с нотами нескрываемой обречённости. – Мне так много сказать тебе нужно. И прощение попросить… - Туши, давай, свои сигареты, – мужчина невесомо кивнул в сторону заполненной до краёв пепельницы. – Тут антидепрессант посильнее нужен… Коньяк в доме есть? - Была бутылка подарочная… – покачнувшись, девушка поднялась на ноги и распахнула верхний кухонный шкаф. - Давай, я сам лучше, – Ян Вячеславович настоятельно усадил дочь на прежнее место, ибо Её опустошение и бессилие бросались в глаза более чем. Откровенно говоря, в подобном состоянии мужчина, до текущего дня, видел Соню такой всего один раз – после контрольного избиения Вадимом, за которым последовал развод. - Рюмки в третьем ящике с лева, – блондинка чуть-чуть приоткрыла окно, дабы табачный дым выветрился. В полной тишине мужчина поставил невысокие гранёные стаканы на стол и, раскупорив подарочную бутылку коньяка, наполнил их [стаканы] терпким напитком. Не было никаких тостов и объяснений, ровно, как и закуски. Для Софии подобная терапия была необходима в качестве эффективного лекарства, и Ян Вячеславович, имея за плечами немалый жизненный опыт, понимал это. Потому до поры, до времени, не лез в душу дочери с надоедливыми вопросами и расспросами. - Пап… Ты прости меня! – после «второй» девушка ощутила неконтролируемую волну лёгкости, что окутала всё Её тело с макушки до пят, и, наконец, решилась прервать затянувшееся молчание. – Я не хотела, чтобы всё зашло так далеко. - Гораздо дальше всё зашло бы, если б вы с этим горе-замом твоим, официально вчера расписались, – мужчина в очередной раз наполнил коньяком рюмки. - Откуда ты… - Сонька-Сонька… Ну за тридцать-то один год, я как-никак, настроение твоё разгадывать научился. И потом… От любимого мужчины после первой брачной ночи женщина никогда не сбежит. И не будет в разбитом подавленном состоянии курить сигареты пачку за пачкой. Да и… Непохожа ты вчера была на счастливую невесту. Как бы грубо это сейчас не звучало, но есть с чем сравнить… Слушая родителя, что называется, краем уха, София испуганно осознавала, что на смену коротко временному душевному облегчению, пришло запоздалое раскаянье. Алкоголь словно подавил все остатки «трезвого» разума, загоняя Её в тупик. И горькие солёные слёзы катились по бледным щекам блондинки непрекращающимся дождём, олицетворяя всю душевную обречённость девушки. - Ну, всё-всё… – ободряюще сжав руки дочери, мужчина шумно вздохнул. – Да всё будет нормально, слышишь?.. Ну, ошиблась, запуталась… Так бывает. Не заканчивается на этом жизнь, Сонь. - Моя жизнь ещё в августе прошлого года закончилась, – Она жадно опустошила ещё одну рюмку, в надежде хоть немного успокоиться и прийти в себя. – Зачем это всё?.. Неудачные попытки убежать от самой себя… А по утрам просто глаза открывать не хочется, ибо наперёд знаешь, что нет в этом смысла… - Да не уехал Он никуда, слышишь? – Ян Вячеславович спешно налил в чистый пустой стандартный стакан питьевую воду из графина. - Он?.. – судорожно думая о том, что Её настигла та самая невоодушевлённая «белочка», блондинка поёжилась. - Он – это Павел, – мужчина настоятельно протянул стакан с водой дочери. – В семь утра ввалился к Элеоноре домой и вот – точно так же, как ты – стал говорить, что больше ему незачем по утрам просыпаться, и что он сам во всём виноват. Честное слово – два сапога пара… - А ты… Господи, пап! – судорожно вскочив на ноги, София метнулась к арочному проходу. – Я, я… Я успею ещё! Я должна… - Может, Эля права и мне действительно пока не уезжать? – Ян Вячеславович не заметил, как проговорил мысли вслух. – Кто знает, вдруг у Сони поход в ЗАГС, послезавтра, всё-таки состоится?.. А Она… Она просто схватила из комода первые попавшиеся на глаза брюки и свитер, и спешно принялась одеваться, при этом удивительным образом успокоившись буквально за считанные мгновения. «Успеть любой ценой и попросить у Него прощение», – пульсирующая по вискам фраза, как путеводная звезда, что Ей тропу освещает. Вызванное такси и спешное «пока» в адрес родителя. И выпитые несколько рюмок выветрились из организма сами собой… Одно сильное потрясение вытеснило другое. И подарила Им ещё один шанс. * Знакомый адрес, ощутимый февральский мороз и насквозь пронизывающееся дрожью тело, что возникла, отнюдь, не от холода. Не в силах ждать лифт, Она в рекордные полторы минуты преодолела расстояние от первого до шестого этажа, и настойчиво нажала рукой на звонок. «Будь, что будет… Мне уже терять нечего», – заплаканные глаза, пугающе бледное лицо, искусанные до крови губы. - Павлуш, к тебе тут пришли, – без лишних, что называется слов, позволяет войти гостье без должного приглашения, Элеонора, после чего вполголоса добавляет: – вторая дверь по левую сторону – Его комната. Благодарно кивнув в знак согласия, блондинка на ватных ногах проходит разделяющие Их жалкие несколько метров, и…взгляды двух любящих, донельзя измученных разлукой сердец вновь пересекаются. Как и тогда… - Прости! – едва слышный, но уловимый Им шёпот. Крепкие родные объятья, ненормированный поток слёз… - Никуда тебя не отпущу больше, слышишь? – пребывая вне себя от переполнивших душу чувств, серб подхватил свою ненаглядную светловолосую королеву на руки. - Не отпускай, – с едва заметной, но такой счастливой улыбкой, промолвила свой ответ Соня. После чего охотно сдалась в желанный и цепкий плен безгранично любимого человека, уже окончательно и бесповоротно. – P.S. А интуиция Яна Вячеславовича не подвела – поход в ЗАГС у Сони действительно состоялся.