Врата любви

Пот стекает с моего лица, когда уже прошел час упорных тренировок. Тренер ходит от одной стены к другой, пока вся команда упорно тренируется. Где-то уже лежит Сехун, полностью измотанный, а рядом ютится Феликс, младший брат Минхо, а также юный журналист. Сам же Минхо занимается на беговой дорожке, что-то себе шепча. Я уже собираюсь слезть с "бабочки", как тренер Ким внезапно кладет руку мне на плечо. Клянусь, я чуть не попрощался со своей жизнью. Тренер Ким как-то злобно стрельнул глазами в Феликса, что доставал бедного Сехуна, провел большим пальцем по основанию шеи, и я понял, что лучше уж выгнать маленькую красноволосую торпеду, а после уже идти по своим делам. Теперь бедный не Сехун, а я, ведь мне нужно выгнать этого ребенка, не получить от его брата, так еще и не получить от самого ребенка. Хоть у него и маленькие руки, бьют они сильно. - Феликс, зайчик, не мешай бедному хену, - уставшим голосом говорит О, когда Ли-младший решает внезапно взять интервью. - Так, все, - подхожу к Феликсу и вытаскиваю его из тренажерной. Если и ударит, то пускай не на глазах у других. - Я думаю, тебе уже пора идти Ликси, пока тренер и Сехун тебя не убили. Не волнуйся, я скажу Минхо, чтобы он не волновался. - Но, - начинает было Ли, но он уже оказывается за дверьми огромного спортзала, а я, лыбясь, как чеширский кот, иду в сторону раздевалок. Сказать, что я доволен, значит ничего не сказать. Я закончил тренировку, выгнал брата этого противного Минхо, так еще и могу отдохнуть три дня, ведь соревнования с командой из Пусана будут только через неделю. Может заскочить в магазин и купить что-нибудь для Кками? Ух, может позвонить маме с отцом? - Ой, извините, - я столкнулся с каким-то школьником...... Видимо, Боженька меня не любит... - Ты в порядке? - быстро помогаю встать нерадивому блондину. Он отряхивает свои черные джинсы, а потом принимается за волосы. - Ян Чонин, - этот школьник протянул мне свою тощую руку. И что теперь делать? - Эм, - я оглядываюсь, а после даю руку для пожатия, надеюсь, он меня не знает, - Хван Хенджин. Эта мелочь как-то задорно улыбается, а после машет рукой, крича напоследок "Созвонимся!". Чего? Он же не дал мне своего.... Заглядываю в свою руку и вижу бумажку с номером.... Это что еще за шапито!? Какого хрена?! Когда и как?! Надо было с собой двух братьев-придурков взять, может хоть какую-то выгоду бы получил. Может сестру в цирк отвезти? Одного клоуна оставили, им другой теперь нужен. - О, Йеджи звонит, вспомнишь говно - вот и оно, - провожу пальцем по зеленой иконке и сразу же прислоняю телефон к уху, - Что случилось, Джи? - Оппа! - она что плачет? - Маме плохо, я... я не знаю что мне делать!... - Так, Джи, успокойся, отец на работе? - я мигом зажимаю телефон ухом и плечом и иду ловить такси. - Папа хотел сделать ей сюрприз и предупредил меня, что заскочит в цветочный, - я слышу, как плачет моя сестра, и из-за этого я начинаю еще безумно нервничать, - я хотела ему позвонить, но ты первый, кто высветился в контактах, и я.... - Так, Джи, не переживай, я уже поймал такси и еду, подключи отца, - залажу в желтую машину, что припарковалась около меня, диктую адрес и жду, когда услышу отцовский голос. - Что-то случилось, Джи? - глубокий баритон раздается в трубке, и я облегченно выдыхаю. - Папа, - слышится еще более сильный всхлип, - маме плохо, и я не знаю что делать... - Я буду через минут двадцать, - ответил папа, - позвони Хенджину. - Я уже здесь, привет, - провожаю в окне все многоэтажки, пока на горизонте не появляется пробка, - Я буду через полчаса, как минимум. Джи, не волнуйся, позвони в скорую и следуй всех их указаниям. В трубке раздается какое-то мычание, а после я слышу ничего. Если это то, о чем я думаю, то я просто хочу, чтобы это все прекратилось. Ни я, ни Йеджи, ни папа не выдержим этого. Держись, мама....

***

Когда часы пробивают шесть вечера, я только выхожу из спортзала. Честно говоря, я хотел показать свои бицепсы Хенджину и подразнить его, мол смотри, я вот больше похож на нападающего, но он быстро смылся, забрав с собой моего младшего брата. Я люблю Енбока, даже очень, но он взбесил не только меня, но еще и моего любимого Сехун-хена, а это уже не простительно. Я не собирался ему звонить, зная, что он, скорее всего, уже дома пьет разбавленный яблочный сок, потому что хен, он слишком кислый. Поэтому сейчас я бездумно тащусь по улицам Сеула, пиная какие-то камни под ногами. Подожди... Какого хрена здесь делают камни? Я оглядываюсь по сторонам и немного в шоке сажусь на какую-то лавочку. - Я вообще где? Я пытаюсь увидеть хоть какой-то намек на существование людей в этом месте, но вижу лишь какой-то заброшенный дом, несколько лавочек на противоположной стороне улочки. Здесь очень красиво... Мне показалось, или я слышал чей-то смех? Нет, это все из-за тренировок, пора возвращаться. Но тут я снова слышу чей-то пронзительный смех и не выдерживаю. Я пытаюсь найти источник смеха. Он какой-то странный... Совсем детский... Здесь есть дети?.. Иду к этому заброшенному дому, потому что уверен, что смех раздается оттуда. - Нападающий, Хан Джисон, - слышу я чей-то совсем детский голос, - мчится по полю и ведет свой мяч, вот уже видны ворота, и... ГОЛ! Я в шоке выглядываю из-за стены и вижу кучку детей. Около импровизированных ворот лежит на коленях какой-то подросток, у тех же ворот стоит парннь, он с такой заботливой улыбкой смотрит на этих детей, а после по макушке треплет, вроде, того самого Хан Джисона. - Хен! - к нападающему подбегает мальчик, - Ты снова забил! Молодец! Чанбин-хен, ты же купишь Джисон-хену новый мяч? Я только сейчас обратил внимание на мяч. Он был потрепанным и полностью в закладках. Этот самый Чанбин-хен кивает, а после приседает к Джисону. - Ты можешь идти? - раздается едва различимо. Парнишка неуверенно кивает, а после пытается встать, но испытывает провал - ноги совершенно не держат его. - Чанбин-хен, я доведу Джисона, - из кучки появляется какой-то пацан, что подхватывает бедного Джисона за талию, - ты позаботься о младших. - Спасибо, Сынмин, - Чанбин треплет пацана по волосам, а после поворачивается к детям, - встаем в пары, а я, как ваша Мама-Утка, поведу вас. Затем его взгляд скользнул по мне. Твою мать. Поздравляю, Минхо, ты проебался.