О скуке, ангелах и креативном подходе
Ну-с, начнем, пожалуй… Вечность кажется волшебной и прекрасной, когда ты не одинока. Но если рядом нет ни единой родной души, ни единого мыслящего существа, в конце концов вечность становится унылой и пресной. Поскучав пару триллиардов лет, плюс-минус тысячелетие (разумеется, здесь точность относительна), я решила слегка разнообразить свое существование. А почему бы и нет? Ведь я — Творец Бытия Господь Бог Всевышний… бла-бла-бла… Слишком много регалий! Все это звучит ужасно напыщенно и жутко нескромно, поэтому предлагаю остановиться на Всевышний или Всевышняя — кому как больше нравится. Так что же могло порадовать меня? Звезды, кометы, планеты уже слегка поднадоели: равнодушная блестящая мишура, от которой абсолютно никакого толку. Хотелось чего-то теплого, любящего, ласкового. Ответ был прост, как термоядерный синтез: разумные существа развеют мою скуку и одиночество. Затея, достойная звания Всевышней. Вот только какую форму придать разумным существам? Может, шарообразную? Пожалуй, нет. Слишком затасканная идея. Куда ни глянь, вокруг одни шарообразные объекты. Почему-то раньше я об этом не задумывалась… Мне стало стыдно за косность своего мышления. Нужен более креативный подход. А если сделать их конусовидными? Или похожими на куб… Ух, какая я фантазерка! А, может быть, на гиперкуб? Точно, гиперкуба еще не было! Возрадовавшись, я полыхнула светом так, что в прах рассыпалось с десяток галактик и вместе с ними первый гиперкуб. Этот маленький инцидент слегка охладил мой пыл. Сущее, имеющее начало и конец, на поверку оказалось слишком хрупко, недолговечно, подвержено распаду. Мысль о том, что одной нечаянно вырвавшейся бурной эмоцией я могу помножить на ноль любой материальный объект, нешуточно встревожила мою божественную душу. Как, спрашивается, найти выход из этой ситуации? Отказаться от заманчивой идеи и продолжить тоскливо прозябать в гордом одиночестве? Или все ж таки создать жизнь, но каждое мгновенье трястись за ее сохранность? Унывать я не собиралась, ибо не бывает безвыходных ситуаций. Даже из мясорубки есть выход… И я выкрутилась, создав своих отпрысков из эфира (весьма нематериальной тонкополевой субстанции), добавив бонусом вечную жизнь. Вот так, собственно, и появились бессмертные светоносные ангелы. С первой секунды своего рождения эти сгустки благодати возлюбили меня пылко, преданно, горячо. Каждый фотон их эфирных сущностей благоговел передо мной. Я наслаждалась потоками их возвышенных чувств и дарила им в ответ свой божественный свет и вечную любовь. Одним словом, не жизнь, а счастье, радуги, единороги, радужные единороги, флаги… Или радужных флагов и единорогов тогда еще не было? Запамятовала. Мне простительно, возраст все-таки… Короче, была почти идиллия. Нет большего врага для счастья, чем слово «почти». Через несколько миллионов лет, когда эйфория закончилась, я с удивлением поняла, что мне не о чем с ними поговорить. Да и о чем можно разговаривать с существами, которые на любой твой вопрос хором отвечают: «Мы думаем так же, Господи», «Все как ты захочешь, Всевышняя». Вы мне не верите?! А зря. Поделюсь с вами отрывочком из наших «содержательных» бесед: — Чада мои, возможно, у вас есть желание создать что-нибудь свое? — наивно вопрошала я своих отпрысков. — Зачем, Боже? У нас есть ты! — без заминки отвечали чада. — А может, вам чего-то не хватает, мои любимые дети? — Что ты, Всевышняя, нам достаточно тебя! — звучал дружный хор. — А есть ли у вас предложения, как сделать Сущее еще прекрасней? — Нет, Господи. Вся красота Сущего заключена в тебе, — истекали благодатью ангелы. Ну и как вам диалог? Впечатление удручающее. Ни одной свежей мысли, ни намека на личное мнение, ни грамма фантазии, ни толики желания развиваться, совершенствоваться и двигаться дальше. Катастрофа налицо! Я, конечно, могла бы вести беседу и сама с собой, потому что всегда приятно поболтать с умным существом, особенно если это умное существо Бог, но в чем тогда смысл затеи с ангелами? Устав от бездумного поклонения и восторженного хора восхваляющих меня голосов, я решила исправить ситуацию, понизив общий градус ангельской любви. Стало чуточку интереснее. Детишки начали замечать друг друга и перестали заглядывать мне в рот, слепо внимая любому слову. Вот тут бы мне следовало сделать паузу, прогуляться по захолустным уголкам Вселенной, с ветерком прокатиться на комете, пошвыряться ледяными астероидами и хорошенько обдумать дальнейшие шаги, но я, оценив положительную динамику процесса, продолжала и продолжала вносить изменения, пока каждый из ангелов не приобрел индивидуальность и желание принимать самостоятельные решения. Наконец-то мои творения стали полноценными личностями… и моей головной болью. Знайте, лучшее — враг хорошего! Проверено Творцом на личном опыте.Об Эдеме, Адаме, Еве и запретных знаниях
«Улучшенные» личности вместо того, чтобы любить друг друга, познавать красоту бытия, созидать и творить или, на худой конец, хотя бы порадовать своего Создателя внуками (какой же родитель не мечтает о внуках?), тут же принялись выяснять, кого же из них я люблю больше и кто же лучше понимает мои замыслы. Бессмысленный спор. Божьи замыслы на то и Божьи, чтобы их никто не понимал. Объяснить эту простую истину ангелам оказалось невозможно. Мои слова влетали в их эфирные головы с одной стороны, проскакивали со свистом между фотонами и, не задерживаясь, вылетали с другой. Беда-кручина… Видимо, где-то что-то я не учла, или слишком молоды и зелены они были? Мелкие споры перерастали в локальные конфликты, конфликты превращались в грандиозные побоища… Я с печалью взирала на творимые ангелами бесчинства, но не вмешивалась — авось детишки наиграются, повзрослеют и поймут, что любимчиков у меня нет и каждое создание дорого мне в равной степени. Не тут-то было. Последней каплей стала свара вселенского масштаба, когда мои творения, заигравшись, чуть не разнесли в пух и прах мироздание. Воистину возмутительное, безответственное поведение! Хотя откуда возьмется ответственность, если бессмертие, свет и любовь достались от Создателя на халяву? Никто из них ведь и крылом о крыло не ударил, чтобы заслужить эти бесценные дары. Мое терпение лопнуло. Бестолковых детей стоило научить уму-разуму. Все проблемы от безделья! Испустив Глас Божий и напугав зарвавшихся ангелов до потери благодати, я объявила: — Мои божественные лентяи, начиная с этого мгновения и до конца времен вам придется трудиться на благо Бытия. Праздник закончен! Да здравствуют трудовые будни! Через шесть дней мной будет создана планета под названием Земля, а на ней материальный объект Эдем, весь покрытый зеленью и заселенный неразумными тварями. Кроме бездушных представителей флоры и фауны вы обнаружите в Эдеме двух разумных существ, нареченных мною людьми. Мужскую особь зовите Адамом, а женскую — Евой. Ваши обязанности будут просты: холить, лелеять, оберегать их, словно собственных детей. За их смертные телесные оболочки вы несете полную ответственность (ну да, больше никаких бессмертных созданий, одного эксперимента достаточно). Привыкайте! Трепаться попусту я не любила: сказано — сделано. Вот вам планета. Получите — распишитесь. Что тут началось… Гвалт стоял такой, что в ближайших созвездиях вспыхнуло несколько сверхновых. Осознав перспективу вечного труда, ангелочки возроптали: — Всевышняя, за что? Мы не умеем ухаживать за людьми! Они же такие примитивные, да в придачу бескрылые и трехмерные, — обреченно стенали разленившиеся дармоеды. Но я была неумолима. Еще некоторое время они шумно негодовали, суматошно толклись над Землею, испуганно взирая на дивный сад и его обитателей. Наконец те, кто посмелее и пошустрее, начали спускаться в Эдем, пытаясь принять подобающий случаю трехмерный облик, чтобы обследовать новую территорию и поближе рассмотреть своих будущих подопечных. Материализация в трехмерном пространстве по первости давалась ангелам со скрипом. Кое у кого было аж по четыре головы, глаза на крыльях и в иных немыслимых местах, да и крыльев штук по шесть. Конечно, были исключения, кому-то удавалось сформировать весьма приятные на вид антропоморфные тела. В любом случае, мне как родителю смеяться над творческими потугами детей было грешно, поэтому я скромно «растворилась» в эфире, давая им возможность прийти в себя, оглядеться, обсудить ситуацию. Затаив дыхание, я ждала, как же оценят результат божьих трудов мои чада. Имейте ввиду, люди вышли совершенно не похожими ни на меня, ни на ангелов, так что байка о сотворении человека «по образу и подобию» — бессовестная, наглая ложь. Обсуждение было бурным. Критика сыпалась со всех сторон. — Ужасный дизайн! Вы только посмотрите, у них всего лишь одна голова и четыре конечности! Как негламурно! — презрительно восклицали одни. — Бр-р-р, какой миниатюрный мозг. Такой фитюлькой разве можно думать? — брезгливо комментировали другие. — И оба глаза спереди, а голова-то на сто восемьдесят градусов не поворачивается! Как же они увидят, что происходит вокруг? Чудовищная недоработка! — плевались третьи. Обидно. Можно подумать, что сами вылитые топ-модели. Зазнались. Вот надо было, надо, придать им форму гиперкуба. Тогда б претензий было меньше! Не обошлось, конечно, без курьезов. — Лучше объясните, собратья, зачем эти мохнатые тушки скалят зубы и показывают нам средний палец на верхних конечностях? — донесся из дальних рядов чей-то голос. — Сандальфон, тебе и сотня глаз не помогает, ты ж смотришь на горилл! — перекрывая гомон, ехидно выкрикнули из толпы. — Не умничай, Кроули! Безмозглые, одноголовые, двуглазые… Все приметы совпадают? Все! Значит — это люди. Мой прокол! Скажу вам по секрету, хоть Сандальфон хам и глупец, но кое в чем был прав: людей я создала не сразу, испортила с полсотни заготовок и второпях забыла их стереть. Ну, а потом мне стало жалко уничтожать таких смешных, проказливых созданий. И я решила, чего уж, пусть живут. — Выходит, Сандальфон, раз у тебя есть крылья, то я могу назвать тебя, к примеру, попугаем? — продолжил зубоскалить Кроули. — А ну-ка хватит пререкаться. Кроули прав, ты смотришь на горилл, — решительно поставил точку в споре Гавриил. — А нам придется дрессировать вон тех двух лысых обезьян, сидящих у ручья. — Не вижу разницы! — пренебрежительно отмахнулся Сандальфон. — Лысые, волосатые… Обезьяны — они и есть обезьяны. — По-моему, их тела слишком мягкие и хрупкие, — кто-то из ангелов осторожно потыкал кончиком крыла в живот захихикавшего от прикосновения Адама. — А вдруг с ними что-нибудь случится? Как нам их уберечь, Всевышняя? Поток жалоб начал меня утомлять. Дай возможность, ангелы давным давно бы «застонали» меня до смерти! Ну сколько можно ныть? — Да как хотите, — раздраженно промолвила я. — Караульте хоть посменно, но чтоб с их голов не упал ни один волосок. И чтоб в Эдеме все цвело и зеленело! А не то… познаете Гнев Господень! — нагнала я жути напоследок. Репрессии — это, однозначно, крайняя мера. Да и запугивание — варварский метод воспитания. Но куда деваться? Не захотели по-хорошему, пришлось припугнуть… В тот момент, честное божеское слово, я была уверена, что, посуетившись несколько тысячелетий вокруг жителей Эдема, ангелы наберутся мудрости, возлюбят сих нежных беспомощных созданий, почувствуют себя опекунами, и в них проклюнутся родительские чувства и желание обзавестись собственными чадами, заселить бесчисленное множество бесхозных миров (чего добру пропадать). Увы. Оказалось, что на Ангелах Господних природа отдыхает. Войны, конечно, прекратились. Какие уж тут войны, если нужно без продыха бдеть за Эдемом. Флора и фауна особых хлопот не доставляла. А вот люди… Ева и Адам стали для ангелов сущим наказанием (побудьте-ка в моей шкуре). Стоило только им отвести взгляд, как с людьми что-то случалось. Ева тащила в рот что ни попадя, любопытный Адам лез в каждую щель. Ангелы только и успевали объяснять беспокойным созданиям прописные истины: не трогай пчелу руками, не ешь песок, не бей Еву по голове палкой, не дергай Адама за волосы. В первые годы от Сотворения Земли люди были еще настолько чисты и непорочны, что при тщательном уходе и отсутствии несчастных случаев могли бы жить практически вечно. И это был несомненный плюс. Однако к каждому плюсу прилагается минус. Взрослели Адам и Ева медленно. Прошло тридцать лет, а по Эдему по-прежнему разносились испуганные окрики заступивших на дежурство нянек: «Ева, не сиди на солнце — голову напечет», «Адам, не пей из лужи». Как по мне, тридцать лет (по сравнению с вечностью) — это пшик. И совсем скоро, веков через пять, люди бы начали взрослеть, общаться с ними стало бы интереснее. Ждать-то всего ничего. У ангелов, как оказалось, терпения гораздо меньше, чем у меня. На четвертом десятилетии некоторые ангелочки заскучали. Им, видите ли, надоело сторожить сорванцов, и они принялись филонить, пустив патронаж на самотек. Последствия были плачевными. Вы, вероятно, подумали, что сейчас услышите историю про Древо Познания? Огорчу вас: с какой стати мне выращивать посреди сада такой опасный артефакт? Особенно, если рядом бродят два несмышленых человека. Так вот, не водилось в Эдеме никаких волшебных Деревьев, а росла обычная раскидистая яблоня, имеющая к познанию людьми Добра и Зла весьма косвенное отношение. Именно с этой яблони в один прекрасный день упала и сломала ногу Ева, когда полезла за яблоками для Адама. Ко всему прочему яблоки оказались неспелыми, и Адам, объевшись зеленых фруктов, пару дней мучился животом. Куда смотрели в этот момент ангелы? Как я и говорила — филонили. Немного погодя, узрев под деревом Еву со сломанной ногой и Адама, страдающего от поноса, ангелы перепугались. Хорошенько вздув дежуривших в тот день собратьев, они принялись думать, как все исправить, пока меня нет рядом. Где меня носило в этот роковой для Эдема час? Так занималась я своей божественной работой: заканчивала обустройство планет вокруг тройной звезды в созвездии Центавра. В отличие от детишек дел у меня навалом. Создатель я или кто?! Кому первому пришла крамольная мысль сотворить чудо «исцеления» и скрыть произошедшее от очей Божьих, выяснить не удалось ни тогда, ни после. Известно лишь, что мнения ангелов по этому вопросу разделились: одна партия ратовала «за чудо» и сокрытие правды, другая предлагала воззвать ко мне, повиниться и принять заслуженную кару. Да и внутри партии «за чудо» заморочек хватало. Кандидатов в «чудотворцы» оказалось слишком много. Окончательно перессорившись и не придя к компромиссу, ангелы решили избрать победителя первым в мире внутрипартийным тайным голосованием (с тех пор большинство проблем — или от выбора, или от выборов). Довольный победой Люцифер тут же занялся исцелением болезных. Но творить чудеса над живыми существами — это вам не строем между звездами летать да в войнушку играть. Здесь нужен опыт, чувство меры, понимание тонких душевных материй. А откуда у беспутных ангелов такие навыки? То-то и оно… За людьми углядеть не смогли: у сонма ангелов — одно дитя с поносом, другое — со сломанной ногой! Какие уж тут чудеса?! Но Люцифер себя философскими мыслями не утруждал. Затмив своим сиянием солнце, он обрушил на Еву и Адама поток живительной благодати. Люди исцелились в мгновение ока. Казалось бы, что в этом плохого? Да есть загвоздка. Создавая ангелов, я вложила в них не только свет и любовь, но и божественные знания, не предназначенные для смертных. Люцифер, излив на первых людей благодать, по неумению своему передал им заодно и запретные знания, хотя выяснилось это позже. Беспечные ангелы, воздав хвалу Люциферу за исцеление Адама и Евы, не заметили, как изменились люди. Точнее заметили, но не придали значения и, более того, вздохнули с облегчением: наконец-то их подшефные поумнели, притихли и перестали шалить. Не обеспокоили ангелов ни набедренные повязки, сплетенные Евой, ни охи-стоны-вздохи, раздававшиеся по ночам из-под яблони, ни округлившийся женский животик. Так же не насторожили лучезарных дурней здоровенный тростниковый навес, глиняные горшки и циновки. Тревогу забили только пять месяцев спустя, когда над Эдемом запахло жареным (в прямом и переносном смысле). Умопомрачительный запах, вознесшийся до небес, заставил-таки ангелов насторожиться. Пожар? Горим? Заглянув под навес, они с ужасом поняли, что Адам, изловив агнца божьего, сноровисто готовил на яблоневых углях сочный бараний шашлык, а Ева, мурлыкая незатейливый мотивчик и притопывая в такт смуглой ножкой, разливала по глиняным чашам самодельный сидр под шашлычок… Свершилось первое смертоубийство. Эдем был осквернен. Ангелы в панике метались по саду, осыпая друг друга взаимными упреками и обвинениями. — Во всем виноват Люцифер и его команда! — полыхая праведным гневом, орал Гавриил. — Это из-за «чуда» изменились люди… — А в чью смену пострадали Адам и Ева? — возмущенно топорщил крылья Лигур. — Люциферу не пришлось бы никого лечить, если бы твои дружки-ротозеи не прошляпили людей! — Пресветлые мои собратья, — вклинился в их перепалку Азирафаэль, — а почему так странно выглядит Ева? — Что ты имеешь ввиду, дорогой Азирафаэль? — непонимающе вскинула брови Михаил. — Не кажется ли вам, возлюбленные ангелы, — смущенно промямлил Азирафаэль, — что Ева слегка потяжелела? — И что в этом такого? — откликнулся Хастур. — Отъелась на Господних харчах. Они ж с Адамом целыми днями только и делают, что едят да спят. — Да причем тут харчи? Просто наш скромник Азирафаэль любит ходить вокруг да около и выражаться эвфемизмами*, — саркастично заметил Гавриил. — Для тех, кто в танке, объясняю нормальным ангельским языком: наша Ева беремен… Гавриил не успел договорить, потому что тут с Альфы Центавра возвратилась я. При виде меня ангелы в страхе затрепетали. Над Землею повисла гробовая тишина. Только под тростниковым навесом, обожравшись шашлыка, пьяненький Адам, дирижируя обглоданным бараньим ребрышком, бодро горланил**:Как упоительны в Эдеме вечера,
Окинув взглядом Эдем, людей и трусливо притихших ангелов, я пришла в неописуемую ярость.До дна освоим Камасутры закоулки,
— Чт' бл’ть з' п’зд’ц т’т тв’р’тс'? — разразилась я бранью на енохианском наречии*** (вы же помните, что в енохианском нет гласных букв и звуков). — Да вы совсем страх Господень потеряли! Почему Ева на сносях? Кто поведал людям, что они разного пола и научил блудить? Где мой славный беленький ягненок, мой ласковый Бяшка? Кто разрешил изготавливать и распивать алкогольные напитки в моем саду?По телу совершим бесстыдные прогулки,
— Прости нас, Господи, — смиренно потупил очи Азирафаэль, — не уследили.Когда у женщины нет комплексов: «Ура!»
— Да мы совсем тут ни при чем… — начал оправдываться Люцифер. — Молчать! — рявкнула я. — К вечеру Адама протрезвить, сидр изъять, костер потушить, остатки богомерзкого жареного трупа распылить. На закате состоится сессия Божьего Суда. А теперь — все вон с глаз моих! Ангелы бросились врассыпную, только крылья замелькали, а Адам все продолжал изливать душу:Как упоительны в Эдеме вечера, А грудь у Евы мягче сладкой булки. Зачем прелюдии и долгие прогулки, Секс и без них заходит на ура!