Pacify her

Чан грохнул пепельницей по столу, отчего окурки рассыпались по всей поверхности, распространяя неприятный запах. Впрочем, никто не кинулся тут же это убирать, как было всегда. Злость Чана распугала весь цвет Гонконгской Триады, заставив ютиться в углах за пределами комнаты, опасаясь, что разъяренный босс выйдет срывать гнев на подчиненных. Закурив новую сигарету, мужчина положил ноги на стол, покачивая ими в воздухе. Казалось, его могло заставить взорваться всё, что угодно. Особенно — человек, вошедший в комнату. Чоу приподнял голову и вздрогнул, заметив, как хрупкая фигурка застыла у двери. — Стой, не ходи! Босс в гневе! Девушка оглянулась на него, пожала плечами и, приоткрыв дверь, прошмыгнула в комнату. Чан в своем кресле даже не пошевелился, затягиваясь сигаретой. Он знал, что никого лишнего к нему бы не впустили. Также он знал, как она дышит — с каким звуком, с каким присвистом. Знал звук ее шагов, буквально просто ощущал ее за своей спиной — и совсем не так, как ощущал врагов. От неё угрозой не веяло, как бы она ни старалась казаться опасной. Софи обошла кресло, в котором сидел Чан, обошла стол и присела в кресло напротив, забираясь в него с ногами. Рассеянно посмотрела на Чана, наклонилась к столу и принялась собирать рассыпавшиеся окурки в ладошку, чтобы потом выкинуть. Чан долго смотрел на неё, изредка затягиваясь сигаретой. И лишь когда нагревшийся фильтр обжёг ему губы, а окурки на столе закончились, он погасил сигарету в пепельнице и не очень дружелюбно окликнул: — Чего пришла? Софи остановилась, покосилась на него, приподняла бровь и сгрузила все окурки в пепельницу, отряхнув руки. Сдув с ладошек крошки табака, девушка уселась поудобнее и подперла подбородок кулачком, поглядывая на мужчину искоса. Она молчала, едва слышно дыша, и смотрела куда-то в переносицу Чану, совсем не двигаясь. Мужчина смотрел на девочку в ответ, прожигая ее взглядом через темное стекло очков. Фыркнул, снял очки и положил их на столешницу, потирая переносицу пальцами, будто его мучила головная боль. — Ненавижу, когда ты так смотришь. Всю душу ведь вымотаешь, если тебе не выговоришься… — Чан вздохнул. — Бесит, когда ты — начальство, но над тобой кто-то всё равно стоит. Строят из себя самых умных, пытаются предсказывать ситуацию, стратеги карманные. Ничего не знают, не знают местности, законов, но лезут, лезут… — Ты… всех напугал, — едва слышно раздалось со стороны Софи. Чан поднял голову, хмурясь. — И что, тебя прислали в качестве парламентёра? С кем я работаю — одни трусы вокруг, подослали девчонку… — Не хотели… Чан поднял на неё тяжелый взгляд, потом смягчился и выдохнул. — Неужели сама пошла? Вот глупая. А если бы я тут мебелью кидался? Софи пожала плечами. Она об этом даже не задумывалась. — Ну ладно, — мужчина снова надел очки, скрывая раскосые глаза. — Думаю, нам обоим надо выпить. Попроси виски и вино. Думаю, бокалы я тут найду. Софи кивнула, скатилась с кресла с лёгким шорохом и вышла из комнаты, чувствуя, что Чан уже немного успокоился. Даже пошутил, что уже являлось признаком спокойствия. Чоу, заслышав шаги, выглянул из-за угла и выдохнул, вытирая со лба несуществующий пот. — Как босс? В гневе? Ты сама как, в порядке? Жива? Софи хмыкнула, пожав плечами, чувствуя на себе взгляды всех, кто прятался по углам от взбешённого Чана. Оглянувшись, девушка только глаза закатила, а потом подошла к Чоу и шепнула ему что-то на ухо. Тот закивал. — Сейчас всё будет, я принесу! Он ушёл в сторону, за ним тут же поспешили подчинённые, вполголоса расспрашивая, что там да как. Чоу только отмахнулся от них, добираясь до шкафа, в котором хранился алкоголь. Достав початую бутылку виски, который так и не допил Чан, и бутылочку коллекционного вина, которое Чан иногда покупал на аукционах. Не ради того, чтобы пить, чаще всего просто чтобы показать свой статус, но для Софи он был готов пожертвовать парой дорогих вин. В конце концов, пусть лучше пьёт настоящее красное сухое, чем имитацию из спирта и красителей, которой любят барыжить в Роанапуре. Софи уселась было в кресло, в котором сидела до этого, но Чан, пересевший на кожаный диван, поманил ее к себе. Девушка пожала плечами, но села рядом, откинувшись на спинку и поджав ноги под себя. Появившийся Чоу достал им бокалы — стакан для виски, изящный — для вина, обновил пепельницу, приглушил свет и зажёг безопасные чайные свечки, расставив их на столе и по углам, и тут же исчез, прикрыв за собой дверь. Чан подкурил сигару, отпил виски и практически развалился на диване, глядя куда-то в пространство. Алкоголь, прокатившись по пищеводу, свернулся где-то в желудке горячим шаром, согревая всё тело, расслабляя. Софи покачала бокал, понюхала его, потом немного отпила. — Подержи немного во рту, позволь вкусу раскрыться, — негромко сказал Чан, даже не глядя на девушку. — Вино не пьют залпом. Софи покатала вино во рту, чуть скривилась и проглотила. Потом заинтересованно отпила ещё, обнимая ножку бокала пальчиками. Выпитое вино приятно согрело желудок, а потом больно-горячая волна пошла в плечи и ноги, едва не сводя их судорогой. Как будто конечности вдруг стали болезненными и бескостными. Софи, не выпуская бокал из рук, вдруг приподнялась и одним махом оказалась на коленях Чана, уперевшись коленями в диван по обеим сторонам от бёдер мужчины. Склонив голову к плечу так, что волосы мазнули по щеке Чана, Софи оперлась руками о спинку дивана, приобнимая мужчину, и застыла, глядя ему в глаза. Её лицо было таким же, как и всегда — без какого-либо выражения, уголки губ чуть опущены. Чан всмотрелся в её глаза. Даже в полумраке был виден цвет их радужки — карий, ближе к зрачку переходящий в зеленоватый с крапинками. Необычный цвет глаз завораживал, поэтому Чан даже не заметил, как Софи сняла с него очки и отложила их на стол. Отпила немного вина, проглотила и вновь вперила взгляд в лицо Чана, будто пытаясь что-то высмотреть. Чан и не понял, когда прижал её к себе, когда начал целовать. Он успел отложить бокал и прижался к её губам, слизывая с них терпкий, многогранный вкус дорогого вина. Отпрянув на секунду, Чан оставил тлеющую сигару в пепельнице. Плевать, зажжет потом новую. Может себе позволить. Прижав к себе Софи, Чан поцеловал её глубже, приглаживая ее волосы и чуть накручивая прядку на палец. Софи явно не умела целоваться, но очень старалась отвечать — сначала робко, затем чуть более раскованно. Налегла грудью на Чана, поглаживая его по шее и короткостриженому затылку, задохнулась и отпрянула, тяжело дыша. Чан усмехнулся, облизнув губы, и Софи зеркально повторила его жест, смутилась и уткнулась в свой бокал. — Как вино? Софи кивнула и соскользнула с колен Чана, отпивая ещё. Её бокал опустел, и Чан налил ей ещё, усмехаясь уголком губ. — Что, они правда испугались? Девушка торопливо кивнула, на её губах появилась едва заметная улыбка. — Ну да, ну да, как перестрелка — так они первые, а как босс в бешенстве — попрятались будто крысы. Сбоку от Чана раздался смех. Софи прикрыла глаза и тихо смеялась, сжимая бокал. Чан и сам рассмеялся, похлопывая себя по бедру. Чоу заглянул к ним через пару часов и застал весьма милую сцену, когда Софи, убаюканная алкоголем, уснула на плече Чана, а тот почти не двигался, чтобы не разбудить девушку, на чьих губах еще оставалась улыбка после того, как она посмеялась над шуткой мужчины. — Приберешь тут, я её сам перенесу, — едва слышно прошептал подчиненному Чан, а потом подхватил Софи на руки, чтобы отнести её в спальню. Кровь. Много крови, застывающей на руках, стягивающей кожу, пахнущей железом и смертью. Во всем помещении стоит чёткий запах смерти. Софи подняла голову и наткнулась на пистолетное дуло, направленное ей в голову. Прямо за дулом — очки, закрывающие глаза. Отсвечивают, и Софи кажется, будто на неё направили прожектор, который просвечивает её насквозь. Видит, что она натворила. Оставалось лишь защитить себя — пусть бы и ножом. Перехватив липкую от крови рукоять ножа, Софи приготовилась защищать себя… И проснулась. Буквально вздрогнув, она открыла глаза, ощущая, как панически бьётся её сердце и болит голова, как будто её снова били… Как будто она снова оказалась там. Потерев лицо, Софи оглянулась. Она была не в той комнате, которую ей выделил Чан, а в другой — более просторной. Кровать была просто огромная, и рядом, спиной к ней, спал сам Чан. Выдохнув, Софи дотронулась до его широкой спины, а потом погладила аккуратно, и так и оставила свою ладонь. Воспоминание пришло к ней само. Она и раньше страдала от кошмаров, буквально не могла спать. Максимальное время её сна было около двух часов, затем ей вновь снился кошмар, и она просыпалась. Кошмары тоже были разными — где-то она, как и в реальности, кидалась на Чана с ножом первая, где-то он её застреливал, а иногда никто не приходил. Когда круги под её глазами стали темнее, чем у панды, Софи решила прогуляться в одно злачное место, где ей могли бы помочь. В бордель Рована. Чёрт подери, она не знала, где находится хоть одна аптека в Роанапуре, но зато знала, где можно достать наркотики. Всё благодаря Чану, который, присматривая за ней, брал её с собой на почти все переговоры. Она даже запомнила, куда именно идти. Рован встретил её как и всегда — сидя в окружении распутных женщин, чьи тела едва были прикрыты одеждой. Не предложил сесть и тут же поинтересовался «Что маленькая подружка мистера Чана здесь забыла». — Мне нужно… что-то, что… поможет мне… уснуть, — с паузами, будто ей тяжело говорить, ответила Софи. Она не могла говорить в присутствии чужих людей, но сильная нужда заставила ее перешагнуть через страх. — Детка, я что, похож на аптекаря? — Рован рассмеялся, девушки рядом с ним — тоже, вслед за ним. — Наркотики, — выдохнула Софи. Рован заткнулся, а потом резко вскочил, отчего девушки, облепившие его, едва не попадали с дивана, забавно визжа. Впрочем, Софи смешно не было. Рован подошёл к ней вплотную, нависая, и выдохнул прямо в лицо: — Ты здесь никто, запомни. И никаких наркотиков ты не получишь, будь ты хоть подстилкой Чана, хоть Балалайки — мне плевать. Сначала плати, а там поговорим. Софи поморщилась — изо рта Рована несло какой-то тухлятиной. Потом достала из сумочки пачку денег, которые как-то умудрилась скопить, пока Чан не видел. Она не знала, зачем ей деньги, но теперь они были весьма кстати. — Им-именем Триады и от её лица — я требую, чтобы ты продал мне то, что поможет мне уснуть… мать твою, — почти без запинок, зло выдохнула Софи, и глаза её в этот момент показались Ровану мёртвыми. Мужчина усмехнулся, выхватил у неё деньги и пересчитал их, ухмыляясь так неприятно, что Софи хотелось ему врезать. — Думаю, травку я тебе продам, — выдал, наконец, Рован, убирая деньги себе в карман. — Косячок умеешь крутить? Софи покачала головой. — Всему-то тебя учить надо, дура, — Рован вытащил сверток с шуршащей травой и пустые, как показалось Софи, сигареты. — Я обычно потрошу сигареты, но вот так можно скрутить косяк и забить его, поняла? Софи закивала, наблюдая за не очень чистыми руками Рована. — До конца прям не докуривай, бумагу бери потоньше, — Рован вручил сверток с травой ей. — Хочешь поспать? Косячок перед сном — и всё нормально. Спать будешь как убитая. Девушка снова кивнула, подхватила свёрток и ушла, не прощаясь. — Вот же молодёжь пошла… Никакой благодарности, — Рован сплюнул и плюхнулся обратно на диван. Впрочем, долго ему наслаждаться спокойствием не пришлось. Буквально через полчаса, рассекая толпу, прошёл Чан с приближенными. Рован едва не подскочил на месте, но решил играть расслабленность до конца. — Что, мистер Чан, не следите за своими игрушками? — вызывающе громко спросил Рован, едва сдерживая дрожь во всём теле. Он не знал, хорошей ли было идеей донести на девчонку, но молчать не решился. А ещё он чертовски сильно боялся Триаду. — Ты о чём? — почти дружелюбно спросил Чан в ответ, усаживаясь на стул, который ему подтащил кто-то из подчинённых. — Да девчонка твоя… Пришла, наркотики просила, орала, что от имени Триады… — Рован нервно хохотнул. — Говорит, спит плохо. Чан склонил голову к плечу. Стёкла его очков блеснули. — И что же ты ей дал, Рован? В голосе босса Гонконгской Триады послышались звуки грома. Рован испуганно сглотнул. — Марихуана, чистая! Она еще деньги вручила… Многовато, думаю, я вам верну, так же надёжнее? — Рован протянул Чану пачку денег, стараясь не сильно дрожать голосом. — Что же я… Я же думал, что она от вас, вот и дал… — С ней я сам разберусь, — Чан легким движением перехватил деньги. — А вот ты мне другое что скажи… Софи скрутила косяк, как учил Рован, и хотела было начать набивать его, но в её комнату кто-то постучался, а потом вдруг открылась дверь. — Так и знал, что найду тебя здесь, — Чан прошел в комнату и сел в кресло, которое стояло у окна. Заходящее солнце светило ему в спину, и вся его фигура казалась сотканной из тьмы. — Это трава, которую тебе продал Рован? Софи кивнула. — Думаешь, тебе это поможет? — Чан вздохнул. — К сожалению, тебе станет хуже. Ты даже не сможешь уснуть. Софи посмотрела на него, чуть прищурившись. — Я тебе не вру, хочешь, принесу тебе книгу с описанием воздействия наркотиков на организм? Тебе не понравится. Не можешь уснуть? Почему не сказала? Девушка пожала плечами, отводя взгляд. Откуда она могла знать, что о подобном можно сообщить? — Давай так, ты отдашь каннабис мне, а я завтра привезу тебе успокоительное и снотворное? Абсолютно безвредное лекарство, — Чан протянул руку. Софи, поразмыслив, тяжело вздохнула и отдала сверток и не забитый косяк мужчине. Чан встал с кресла и вышел, прикрыв за собой дверь. Он был уверен, что Софи правильно его поняла. А потом он действительно принесёт ей книгу, в которой подробно описаны пагубные воздействия всех известных наркотиков на организм. Пусть почитает, чего лучше избегать. Поздней ночью в спальню Чана кто-то едва слышно постучался. Затем скрипнула дверь, и в комнату просочилась хрупкая тень. Разглядев в ней Софи, Чан присел в кровати и сонно спросил: — Ты чего пришла? — Я… плохо… сплю, — Софи глубоко вдохнула. — Раз отобрал… средство, то… подвинься. Чан округлил глаза, но Софи совершенно спокойно залезла на его кровать, подлезла под одеяло и свернулась гусеничкой, отвернувшись. — Ладно, спи. Завтра куплю тебе снотворное, — Чан фыркнул и улёгся так, чтобы не слишком касаться Софи. За его спиной было еще много свободного пространства, но он лёг практически вплотную, чтобы вдыхать аромат шампуня и тела от длинных волос девушки. — Спокойной ночи, Софи. Софи усмехнулась своим воспоминаниям, улеглась обратно, оставив руку на спине Чана, и прижалась к нему сзади, упираясь лбом ему между лопаток. Она почти тут же уснула, как будто и не было никакого кошмара. — И что, даже кофе мне не нальёте? — Услышал из-за двери Рок. Потерев щеку, юноша вошёл в комнату, где на диване сидел мистер Чан, а по бокам от него стояли его телохранители. А еще прямо за спиной Чана, опираясь локтями о спинку дивана, стояла юная девушка, почти девочка. Софи. Её карие глаза смотрели холодно, всё её лицо казалось высеченным из нефрита — таким холодным и твёрдым было выражение её лица. — Я сижу здесь уже битый час… — Продолжал ворчать мистер Чан, но его перебил Датч. — Ваш кофе, мистер Чан. Теперь, думаю, мы сможем обсудить дело? Чан принял чашечку кофе и сел чуть более расслабленно. Он начал говорить, но Рок, слушая его, всё смотрел на Софи, которая внимательно слушала и смотрела, опираясь о диван. Ей никто не предложил ни чая, ни кофе, и Рока это беспокоило. Как будто никто, кроме него, не замечал её. Пройдя на импровизированную кухню, Рок заварил чай в красивой чистой кружке и, обойдя говорящих, подал его Софи. Та видела, как Рок шёл к ней, но всё равно удивилась, даже смутилась. Приняла чашку и чуть улыбнулась уголком губ. Рок как будто увидел другого человека. Лицо девушки так сильно преобразилось, что он удивленно замер, а потом почесал в затылке и отошёл, внимательно слушая Чана. Едва же юноша отошёл, лицо Софи вновь приняло то холодное выражение, которое всегда на нём было. Она отпила немного из своей чашки, прищурилась, слушая, как отвечает Датч, а потом наклонилась к уху и что-то зашептала. Рока как будто подкинуло. — То есть всё это время она могла говорить, а я думал, что она глухонемая! Понимаешь, Реви!.. — Да что ты опять про неё начал? Софи то, Софи сё! — Реви зарычала, продолжая качать пресс. — Но почему она молчит? И не улыбается… Представляешь, она сегодня улыбнулась мне, когда я принёс ей чай — я как будто другого человека увидел! Реви рыкнула. — Не хочу слышать о ней! Рок затянулся сигаретой, глядя в окно. Он снова сидел на кровати Реви, которая выглядела так, будто по ней прошёлся тайфун, и чувствовал себя воодушевленным. — Да все, блин, думали, что она глухонемая. Ну, а насчет почему… — Реви слезла с турника и глубоко вдохнула. — Мало ли, как она к боссу попала. Тут каждый имеет за спиной грустную историю, но пожалеть каждого ты не можешь, Рок. Более того, я знаю, что ты думаешь о том, как бы ей жизнь облегчить, как бы её спасти… Реви стала серьёзнее. — Даже не думай. Босс не из тех, кто будет обижать детей, запомни это, Рок. — Хорошо, Реви. — Вот и умница, — Реви насмешливо потрепала Рока по голове и направилась в душ. — Я вот думаю, почему она просто не выучит язык жестов. Хотя, зачем, если язык на месте и работает. Пожав плечами, девушка начала раздеваться. — Хотя, мне плевать. Абсолютно насрать на неё. Рок только головой покачал. Иногда ревность и соревновательный дух Реви выходили на новый уровень. Чан оглядывался, разглядывая помещение и не отвлекаясь от разговора с продавцом антиквариата, когда заметил, что Софи буквально прильнула к стойке с разнообразным холодным оружием. Ее внимания явно привлек симпатичный короткий японский клинок с черным оформлением на рукояти. Заметив интерес девушки к антикварному клинку, торговец торопливо подошёл к ним, улыбаясь. — Хороший выбор, это японский танто образца шестнадцатого века! И стоит не так дорого — всего лишь почти три тысячи долларов, — торговец продолжил расхваливать свой товар, когда Чан повернулся к Софи. — Хочешь? Могу купить для тебя. Софи покачала головой и отпрянула от стойки с клинками, делая вид, что ей это всё совсем не интересно. Чан только вздохнул. — Чоу, Биу… Как думаете, что вообще может хотеть девочка лет шестнадцати? Биу только плечами пожал, а Чоу посмотрел на босса в зеркало заднего вида. — Вы про Софи, босс? — Да. Она подросток, но я ни разу не слышал, чтобы она просила что-то кроме еды, одежды и лекарств, — Чан вытащил сигарету, и Чоу помог ему подкурить. — Не думаю, что это нормально для её возраста. Так что, наверное, она чего-то хочет? — Обычно девочки любят всякие побрякушки — косметику, духи, украшения, — отозвался Биу, не отрываясь от вождения машины. — Но она необычная девочка, босс. Помните, она сегодня засмотрелась на танто? Может, она хотела бы получить его? — Когда я спросил её об этом, она только головой покачала, — Чан задумчиво затянулся. — Почему она ничего не просит? — Я не психолог, босс, — начал Чоу, — но, быть может, ей просто стыдно просить? Вы её и так всем обеспечиваете, ей просто неудобно просить что-то, что не нужно ей для выживания. Она не знает, как вас отблагодарить за всё, поэтому просить что-то ещё… Это неудобно для Софи. Чан закивал, прикусывая фильтр. — Да, думаю, вы правы. Софи откинула за спину ещё влажные после душа волосы и вопросительно покосилась на свой стол. Там лежала коробка, которой раньше в этой комнате не наблюдалось. Пожав плечами, Софи оделась и подошла к столу, чтобы заглянуть в коробку. Вряд ли кто-то мог подкинуть ей что-то вроде бомбы, поэтому она не волновалась об этом. Но в коробке оказался клинок, который понравился ей в той антикварной лавке, где они недавно были с Чаном. Софи легко узнала его по черным ножнам, потрепанным, с зарубками, с длинным рисунком дракона из металла. На рукояти самого танто красовался то ли цветок, то ли звездочка из металла. Он был очень старым, она слышала, что сам клинок изготовлен в шестнадцатом веке неизвестным мастером, а вот рукоять и ножны явно изготовлены в девятнадцатом веке, мастер тоже неизвестен. И несмотря ни на что, кинжал ей и правда понравился. Он хорошо лёг в её руку. Подхватив коробку и вложив в неё танто, Софи направилась в кабинет Чана, где он частенько засиживался допоздна. Постучав в дверь, девушка вошла, едва услышав ответ. Она молча показала Чану коробку, а потом выдавила: — Ты? — Да, я его тебе подарил. Он же тебе понравился? Не отпирайся. Софи вздохнула и кивнула. — Вот и наслаждайся, это хороший клинок. Биу научит тебя, как им лучше сражаться. Софи снова кивнула, а потом подошла и, слегка смутившись, чмокнула Чана в щеку. — Спа… сибо. — Всегда пожалуйста. Не стесняйся просить, если тебе что-то понравилось. Девушка неуверенно повела плечами, а потом улыбнулась уголком губ. Снова смутившись, она вышла из кабинета мистера Чана. Чан только усмехнулся, закуривая. Софи сама явно не понимала, как мило выглядит, улыбаясь или смущаясь. По крайней мере, какие бы эмоции она ни испытывала, это было лучше, чем её ледяное выражение лица. Чоу заглянул в кабинет и заметил: — Софи так быстро выбежала… — Ей очень понравился подарок. Так что — с меня причитается за совет. — Что вы, босс, — Чоу усмехнулся. — Хорошо, что ей понравилось. Не видел её такой довольной… никогда, наверное. Чан сидел на переговорах с Балалайкой, которые длились уже неприлично долго. Давно уже хотелось выйти на улицу, выпить чего-нибудь покрепче, а лучше — полежать в бассейне. Софи за его спиной наклонилась, пристально глядя на Балалайку. — Синьай дэ жэнь*, её… совершенно не волнует предмет разговора… Надави на неё, она… сдастся, — выдохнула Софи. Потом, кажется, поняла, как назвала Чана и отпрянула, пряча покрасневшие щеки от взора всех присутствующих. Чан, не обратив внимания, продолжил разговор, слегка подначивая явно уставшую Балалайку. Та, наконец, не выдержала и сдалась. Небольшое кафе перешло под защиту Триады. Денег оно почти не приносило, но у Чана были свои идеи, как его можно было изменить. Уходя из прокуренного помещения, он приобнял Софи, говоря ей вполголоса: — Видишь, тяньсинь**, почему я беру тебя на переговоры? Ты всегда замечаешь то, что могу не заметить я. Софи вновь зарделась, пряча красное лицо за завесой длинных волос. Она совершенно случайно проговорилась, но не представляла, что Чан ответит ей… так. Это волновало. Чоу, шедший прямо за ними, аж закашлялся, как будто подавился. Он, в отличие от людей Балалайки, знал китайский. Впрочем, если боссу нравилась Софи, никто из них не был против неё. Девочка давно показала себя расчётливой и верной, несмотря на некоторые ошибки в самом начале, когда она только попала в Триаду.