Pronto

— Я достал того свирепого мертвеца, который тебя тяпнул, — говорит Цзинь Лин, когда возвращается на опушку, где он оставил Лань Юаня. — Это замечательно, молодой господин Цзинь. На самом деле к тому времени, как Цзинь Лин наконец показывается, Сычжуй уже собирается идти его искать. Сто раз пожалев, что отпустил его в одиночку выступать в роли приманки, чтобы увести мертвецов подальше от близлежащих населенных пунктов. Цзинь Лин слегка запыхавшийся, и край его одежд вымазан в грязи. Но все же он весьма довольный собой. Он утирает пот со лба, безуспешно пытается отряхнуть грязь и после обращает внимание на адепта Гусу Лань. — Покажи ногу, — говорит он без предисловий. Юань уже успел стянуть сапог и осмотреть рану самостоятельно, но Жуланю проще уступить сразу, чем уговаривать его. — Укус не выглядит глубоким, — Сычжуй ободряюще улыбается. Сказать по правде, ему самому тревожно, но он не хочет, чтобы Жулань делал такое выражение лица. Цзинь Лин роется в сумке, но из подходящего у него только немного рисовой крупы, которую он, за неимением других вариантов, пожевал и сплюнул в руку, размазывая получившуюся кашицу по ноге Сычжуя. — Донесу тебя до ближайшего города. Там, я думаю, найдутся заклинатели, которые знают, что с этим делать, — говорит Жулань, приседая и поворачиваясь к нему спиной. — Залезай. — Молодой господин Цзинь... — осторожно начинает Лань Сычжуй, но Цзинь Лин перебивает его, всем видом показывая, что он не передумает. — Поболтать мы сможем и по дороге, Лань Юань. Лезь уже быстрее, пока мое терпение не лопнуло. И вот так они оказываются в той ситуации, в которой оказались. Плетутся они медленно, потому как Жулань постоянно останавливается, сопя, и, кажется, у него дрожат ноги. — Молодой господин Цзинь, я могу идти сам. Вам наверняка тяжело меня нести. — Ты совсем не тяжелый! Цзинь Лин спотыкается, едва не встретившись лицом с поросшей мхом землей, но все же стоит на ногах. Любому Ланьскому адепту не составило бы труда идти несколько часов подряд с подобной ношей. Цзинь Лин же вряд ли за всю свою жизнь поднимал что-то тяжелее Суйхуа. И все же каждый раз он упрямо выпрямляется и продолжает делать вид, что все в порядке. Он не умеет быть участливым, но Лань Юань его первый в жизни друг, и Цзинь Лин не хочет, чтобы с ним что-то случилось. — Надеюсь, тебе не отрежут ногу... — бормочет он, не видя, как Сычжуй после этого меняется в лице. — Н-не думаю, что дойдет до этого, молодой господин Цзинь, — отвечает он, слегка запнувшись. Цзинь Лин останавливается, словно что-то обдумывая, а затем легко кивает, продолжая путь. — Да, до этого не дойдет, — говорит он почти весело. — Наверное, — добавляет Жулань, стоило Юаню немного перевести дух. — Цзинь Лин, тебе не следует говорить такое людям. — Правда? А что мне им тогда говорить? — наивность, с которой Цзинь Лин задает этот вопрос, ставит в тупик. — Ну... Что бы тебе сказал твой дядя в этой ситуации? — Что если мне отрежут ногу, он оторвет мне вторую. Сычжуй вздыхает. — … Знаешь что, давай просто передохнем немного.