Отрицание

Чистая одежда, новая одежда, новые волосы, всё правильное и ровное, кожа гладко выбрита. Он стал чужим, он пахнет не так. Он не хочет быть новым — всё равно что стать случайным отражением в храмовом фонтане. Я не такой. Темнота, свет свечи. В лёгких, волосах, в самой коже — благовония, что пахнут палёным мясом. На коленях. Всегда на коленях. Тело для найма. Продаёт душу, чтобы заполнить пустоту. Скоблит себя, чтобы стать палимпсестом для них. Так бывает не всегда. Он сидит на влажном песке, пьяный и окровавленный, и лжёт призраку. Я не всегда такой. Он больше не может заснуть без колыбельной драк и попоек, и стыд, возжигая злобу, оставляет лишь пепел. И в злобе он находит служение в ином храме иного бога. Тело, сломленное, падает, и он снова на коленях, и от рёва толпы дрожит нутро — потому что боец, что возвышается над ним, думает, что победил. Они всегда так думают. Один клинок подрезает сухожилие, другой — рассекает глотку, и кровь на его руках липкая и горячая. Умер просто так. Умер, потому что он был зол, потому что что-то надрывно болит внутри. Я не такой. Но он убивает, и это легко. Он убивает, и не чувствует ничего. Он никудышный хирург. Рёбра, оказывается, сложно ломать, и он помогает себе ботинками. Каждым усилием он срезает пластами себя самого. Я не такой, твердит он себе, и руки по локоть в крови. Вскрывает ей грудь. Я не такой, твердит он себе и держит в ладонях сердце. Тяжёлое. Всё ещё тёплое. Я не такой. Уже долгое время он даже не желал пытаться. И не уверен, что хочет теперь. И он не хочет. Но всё же он не такой трус, чтобы просить того, что не готов отдать сам. И он пытается, но всё тщетно. Пытается опять — чтобы потерпеть неудачу снова, раз за разом, раз за разом. Столько раз, сколько он сам разбивается вдребезги под маской, хрупкой и неверной, как и его собственная ложь. Я в порядке, я в порядке, я в порядке. Возможно, эти слова станут правдой, если повторять их достаточно часто. Они должны стать правдой. Я не такой.

***

Одеяния, тяжёлые и душные, путаются в ногах. Кожа головы выскоблена до синевы, саднит под прикосновениями. Метка между глаз зудит. Новый агнец, остриженный и клеймённый. Он преклоняет колени, и они причащают его отравленными словами — он же продаёт душу, чтобы заполнить пустоту. Я не такой. Единственное, за что ещё можно держаться. Имя. Два имени. Агнец с волчьими зубами. Он закрывает глаза и видит тела. Он потерял счёт этим смертоубийствам. На лице и руках — тёплое пятно крови, что просачивается сквозь одежду. Адреналин язвит изнутри. Они лежат у его ног. Всего мгновение назад они были телами, фигурами, мишенями, целями, врагами — а теперь у них появились лица. Теперь уже слишком поздно. Он просыпается, но кошмар вокруг продолжается. Это не тот дурной сон, от которого можно найти спасение в пробуждении, нет. И нет пути назад. Нельзя остановиться на полдороги. Только не сейчас, пока кровь на его руках ещё хоть что-то значит. Я не такой. Ему так хочется этому верить. Новая кровь на древних камнях, и он падает на колени, и держит в ладонях своё сердце — держит всё, что важно, и не держит ничего. Вот что он такое. Не руки, которые баюкают его голову, но чёрный, ухмыляющийся разрез, что вскрыл ему горло. Не касания, неуклюжие, молящие, не пальцы, которые ласкают лицо с пустым взглядом — его лицо, — но росчерки крови — его крови — вслед за ними. Он то, что он сделал — но не почему. «Почему» не вернёт его назад. Солнечный свет сквозь окна. Маленькая комната. Мятые одеяла, сваленные в углу. На полке шкафа, около стопки книг — повёрнутая аверсом монета. Убедительная сцена для столь плохого актёра. Порой бывают моменты, когда он почти верит в это. Крохи и кусочки жизни. Их можно собрать. Показать. Живая витрина для того, кто не существует. Я не такой.

***

Но так бывает не всегда. Цикл проб и ошибок, стремлений и падений. Рекурсия. Уроборос. Но порой бывают моменты, когда привычный порядок вещей меняется. Точно глоток воздуха для утопающего, чтобы тот не спасся, но продолжил барахтаться и пытаться выплыть. Ни один из них не знает, как поступить иначе. Моменты, когда у них получается. Почти. Для них — достаточно. Моменты, слишком краткие, когда госпожа Боль покидает своё место в центре сцены, и из безымянного хора могут выступить они настоящие.