Персональный демон-хранитель

      Из-за произошедшего прошлым днем Диана очень плохо спала и просыпалась вся в поту несколько раз. Финк был тут как тут, поил ее водой. В какой-то момент он вообще вытащил ее из спального мешка и уложил на шкуру, накрыв легкой тканью.       Под утро ей стало намного лучше и, поскольку ее не подняли на рассвете, она продрыхла до позднего утра. Последний час уже и сном нельзя назвать. Это было что-то похожее на битву между желанием спать дальше и зовом природы. Она за ночь выпила так много воды, что ей ОЧЕНЬ хотелось в туалет.       Не выдержав, она поднялась с подстилки и продрала глаза. Финка в пещере не наблюдалось, зато снаружи Диана слышала какие-то порыкивания и громкие выдохи. Сильная нужда вынудила ее выбежать из убежища и кинуться к ближайшему кусту. Судя по всему, вода вывела весь яд и малышка почти не чувствовала какого-то недомогания. Только легкую слабость.       Закончив со своим делом, она осмотрела лагерь. И застыла от увиденного. Финк с голым торсом держал на «горбу» толстенное бревно. Оно весило по виду килограмм сто, хотя девочка могла преувеличивать. Но определенно оно было очень тяжелым.       Охотник опускался на колено, держа ноги согнутыми под девяносто градусов и ровную спину. Затем поднимался, делал шаг и вновь опускался. Делал все медленно и громко с рыком выдыхал при каждом подъеме. Его кожа даже при малом свете блестела. На землю падали большие капли слизи, что-то вроде пота. Все тело так напрягалось, что Диана могла получше рассмотреть его раздувшиеся мышцы. Особенно со спины. Бодибилдер на сушке.       Диана не знала сколько он так занимается, но под ее взглядом Финк сделал полный круг вокруг костра. Затем с грохотом скинул бревно с себя и выдохнул. Девочка потеряла дар речи, стояла как вкопанная и почти не моргала. Когда он взглянул на нее, ей почему-то захотелось поднять руки и похлопать.       Финк подошел к ней и присел. Он показал на нее пальцем, затем поднял оба больших пальца вверх и поводил руками по груди, еще раз показав на девочку.       «Хочешь помыться?»       — А как? Мне негде даже мыло использовать, — она всплестнула руками. Финк изобразил, будто плавает. — О! Да! У меня как раз есть купальник.       Диана побежала переодеваться. Финк разрешил ей взять рюкзак с собой. Сам он вооружился копьем, правда другим. Оно представляло собой толстую палку, один конец которой был разрублен на четыре части. Каждая часть заострена, а между ними установлены палки и обмотано веревкой, чтобы все четыре острия не собирались вместе. А еще охотник взял ткань с веревкой и железную литровую бутылку. Обычно с такими ходят спортсмены.       Они пришли к небольшому озеру, усеянному камнями. Вода казалась чистой. Диана даже могла видеть плавающую в ней рыбу. Ей не терпелось зайти. На ощупь вода прохладная, но не ледяная. С криком девочка бросилась в воду и нырнула.       — Вода класс! — вынырнув, громко произнесла она. Но на берегу уже никого не было, рядом с вещами валялись только его камуфляжные штаны.       Внезапно недалеко от нее с большим всплеском вынырнул Финк, отряхиваясь. Он вздрогнул, ему явно было немного холодновато в воде. Однако не спешил из нее вылезать. Охотник развел руки в стороны и, делая глубокие вдохи и медленные выдохи, закрыл глаза. Наверное, еще один вид медитации. Диана решила ему не мешать и пока что поплавать самой. Не мыться целых два дня — это какой-то ужас. Грязь ощущалась как тяжелый груз. Пусть даже она не отмоется в озере так, как это бы сделала с тем же мылом и шампунем, ей точно станет полегче.       Побултыхавшись, она и не заметила, что Финк снова пропал из виду. Вынырнул прямо за ее спиной и подхватил за подмышки, прижимая к себе и урча.       — Финк! Аха-ха! Мне щекотно! — вскрикнула девочка, дрыгая ногами и руками не в силах противостоять игривому настроению охотника.       Диана прежде его таким не видела. Таким… счастливым что-ли. Жаль, что ей так и не получиться услышать его смех. Только урчания и пофыркивания. Она плескалась в него водой, за что получала еще больший всплеск воды в ответ. Иногда такой силы, что ее буквально смывало. Он подплывал незаметно как акула, утягивал под воду и резко выбрасывал вверх. Девочка кричала не от страха, а от радости. И забывала закрывать рот перед каждым погружением. Одним словом, нахлебалась знатно.       Чуть позже на берегу она сидела накрывшись полотенчиком и наблюдала за охотой Финка. Он вышел в воду с гарпуном и смотрел за рыбой. В нужный момент он быстро втыкал штыки «гарпуна» в воду, сразу вытаскивая насаженную на них рыбешку. Всю пойманную рыбу складывал на ткань. Особо рыбачить не старался. Набрал пять-шесть рыбин, завязал мешок и вышел на берег отдыхать. На удивление Дианы, под штанами у него была какая-то неприятная на вид ткань. Что-то заменяющее ему нижнее белье. Может он надел это для приличия. Она старалась об этом не думать…       Когда они вернулись в лагерь, Финк вычистил всю рыбу от чешуи, потрохов и плавников. Диана вытащила свою небольшую кастрюльку и прокипятила воду, которую Финк принес в бутылке. Одна рыбина пошла на сытную уху, правда без соли. Охотник доедал остатки сырой оленины. Отказывался от предложения попробовать суп, но в итоге все же согласился. Диана вылила ему немного в кружку и дала остыть. Пить по-человечески с таким ртом просто невозможно. Он мог только лакать суп языком. Опускал язык и быстро поднимал. Немного жидкости поднималось следом и попадало в пасть.       «Рыба испортилась» — он ударил пальцем по мизинку другой руки, вскинул ее, а затем изобразил ладонью плавущую рыбу. Но сказав это он продолжить лакать как ни в чем не бывало.       — А мне нравится. Я читала, что это называется уха, — Диана произнесла слово так, будто подражала сове, из-за незнания, — И ее едят часто в холодных странах. Твой друг тоже ее готовит?       Финк закивал и издал недовольное фырчание.       — Мне интересно как вы познакомились. Расскажи, — на просьбу Финк отвернулся, бурча. — Ну пожалуйста. Почему ты не хочешь рассказывать?       Пришелец ничего ей не ответил, тихо рыча себе под жвала. Диана не понимала, что не так. Хотя одна мысль все же проскочила. Ей даже стало немного стыдно за свою навязчивость.       — Он… умер? — осторожно спросила она.       Финк шумно выдохнул воздух и встал, захватив копье, которым убил в первый день оленя. Игнорируя совершенно все, что происходит вокруг него, он погрузился в свою тренировку. Махал копьем, вертел его в руках, двигался так быстро, что девочка не поспевала. Сражался с невидимым врагом. Яростно, словно хотел выместить всю накопившуюся ярость. Только от чего ярость…       Диана попыталась его поддержать. Взяла палку и пыталась повторить все, что он делал. По началу он не видел. Но затем отобрал палку и с раздражением указал уйти в пещеру, якобы ей нельзя сегодня заниматься. Так длилось чуть ли не до самого вечера. Девочка старалась занять себя, но в основном наблюдала за Финком. Занятия с копьем перешли в повторные нарезания кругов с бревном на спине, затем в подтягивая на дереве. Небольшой отдых с медитацией и повторение всего выше перечисленного. С потемнением, изрядно устав, он завалился на подстилку и просто глядел в потолок пещеры. К тому моменту Диана залезла в его рюкзак и выудила оттуда одну из нескольких толстых самодельных книг, исписанных странными черточками. Финк разрешил посмотреть ее, но с условием, что будет осторожна. На некоторых страницах он явно пытался изобразить то, что видит. Некоторые очертания каких-то зданий или людей без особой детализации. И даже по этим небольшим очертанием что-то да можно разглядеть. Например великие пирамиды из Египта и голову Анубиса с какими-то приписками. Или статую бременских музыкантов из Германии. Самые разные животные, птицы. Финк словно бы обошел весь мир, разве что явно в Австралию не попал. И свои похождения записывал.       Некоторые страницы отличались. Неровные черточки, неясные образы. Можно подумать, что это какие то толстые пальмы. Но присмотревшись, Диана поняла — Финк рисовал своих сородичей. Больших, маленьких, с прямоугольным телом или подобие песочных часов. Какие-то страницы были испачканы в крови. Если бы она только могла прочитать написанное, может ей б удалось лучше понимать, что он чувствует.       От плохих мыслей Диана немного погрустнела. Она листала страницы за страницей, пока не наткнулась на весьма странную. Она была написана на человеческом языке. Кириллицей. Всего несколько слов с подписью. Их она тоже не могла прочитать, получалась какая-то несуразица. Единственно, что она примерно могла понять — подпись. Некий Бладнклаб или Владиклав… Точно, Владислав.       — Его звали Владислав, да? — спросила Диана. Финк вновь издал громкий выдох. Затем кивнул. — Он что-то написал тебе.       Охотник поднялся до сидячего состояния и попросил дневник назад. Девочка отдала его и, зевнув, улеглась на подстилку рядом с ним. Уже и не надеялась на хоть какой-то ответ от него. Возможно, это тяжело говорить о том, кого уже нет в живых.       «Он меня спас» — Финк прижал левый кулак к груди и перед ним выставил два пальца правой. После потряс руками в холоде и резко опустил их к коленям, сдав в кулаки. — «Я мог замерзнуть».       Девочка удивленно заморгала.       «Если бы не он, мы оба с тобой не были бы сейчас тут».       — Мне бы хотелось сказать ему спасибо, — произнесла Диана, опустив голову. — Как давно он умер?       Охотник сложил кулаки один на другой, после указал назад.       «Год назад».       — Тебя не было прошлым летом. Я тогда подумала, что с тобой что-то произошло. Оказывается ты был у него, да?       Финк прострекотал что-то, опустив голову вместо кивка и проведя от подбородка рукой вниз, словно показывая длинную бороду.       «Он был очень стар»       — Жаль, — вздохнула девочка. Охотник поглядел на лагерь снаружи пещеры, над чем-то задумавшись. Девочка поднялась и навалилась на него, обхватив руками шею. Даже попробовала издать урчание, подобно манере Финка. Но вышло как у маленького львенка, что еще не научился рычать. От Финка послышался слабый гогочущий звук, прижимая малышку к себе. Неужели он посмеялся.       Когда малышка уснула, Финк вышел наружу подкинуть дровишек, чтобы огонь горел дольше. Все время он держал дневник в руках. Глядя на огонь, ему вспомнился жар печи, что слабо освещала своим светом темную хижину. И как на ней лежал молодой уман в старой шинели, читал книжки и напевал какие-то песни. Уман с такой же судьбой. Живущий в уединении, предоставленный сам себе. Готовился к каждой зиме как к последней.       Все несколько лет, что охотник пробыл у него, он задавал себе один и тот же вопрос: почему он его спас. А уман, будто читая его мысли, повторял снова и снова: «Ты, нечисть, живое существо. Будь на твоем месте олень, я бы его тоже в дом затащил.» Ему было все равно, если он погибнет из-за своего поступка. С усмешкой смотрел в глаза смерти. Как и любой воин чести. Возможно, поэтому Финк его уважал. Жаль, что уманы живут так мало. И хорошо, что он не увидит как его малышка стареет.       Взглянув в дневник еще раз, он прочитал написанные уманом строки.       «Я забрал многое у леса. Теперь я отдам лесу долг. А ты, Леший, береги себя и девочку. — Владислав.»