Увольнение в море

– И Мебби тоже? – ахнула Иззи. – Но она-то при чём? – Она была посвящена в тайну мисс Марр, – хмуро пояснил Джеральд. – В том числе и во все обстоятельства боя кораблей Кантера с «Багровым фламинго». Как и мисс Марр, она может сильно подпортить Кантеру жизнь. Джеральд сидел за столом в кабинете, а его расстроенная донельзя жена нервно ходила из угла в угол. Он только что сообщил ей, что ей придётся расстаться с любимой горничной, практически компаньонкой, и что он не может обещать, когда они смогут увидеться. За какие-нибудь несколько часов ему пришлось кардинально пересмотреть свои планы. Анна Джонс… то есть Амелия Марр, как оказалось, не просто тихо ненавидела Саймона Кантера за убийство её любовника – именно она, приняв на себя личину Крошки Билли, разгромила полдесятка его кораблей, а уже на Джарисон-Хэйвене едва не прикончила его самого, притворившись призраком. Джеральд понял, что укрывать её дальше будет в ближайшее время слишком опасно. Кантер далеко не дурак и сумеет сложить два и два, если «Крошка Билли» будет и дальше находиться под самым его носом. Тем более, что через некоторое – и не такое уж долгое! – время после родов мисс Марр будет снова выглядеть, как когда-то на палубе «Фламинго». Мисс Марр и мисс Уилсон всё прекрасно осознавали – они успели на своей шкуре испытать, насколько опасен Кантер, когда ему встают поперёк дороги. А вот супруга Джеральда, успевшая подружиться с обеими... – Но зачем сразу выгонять с острова? – возмущённо продолжала она. – Я не стала ничего говорить, когда Энни начала рожать, все и так переволновались, – Иззи по привычке называла мисс Марр тем именем, которым та представилась по приезде в Эрнскотт-Хаус, – но ведь это, по-моему, чересчур! – Оставлять их на острове – всё равно, что размахивать свечой над стогом сена: рано или поздно полыхнёт. Иззи прижала руку ко рту: – Как вы можете! – прошептала она. – Как вы можете! Речь же о людях, а не о сене! – Иззи, но никто и не спорит... В кои-то веки она его не дослушала: – Ведь Энни даже сидеть ещё после родов нельзя! Я помню, когда я родила Мелли, вы сдували с меня пылинки и отгоняли от меня каждого мелкого комара! А её вы хотите прогнать неизвестно куда, ей же до родного посёлка месяц добираться в лучшем случае! – Я же позволил ей остаться ещё на три недели, – напомнил ей Джеральд. – Ей же не станет от этого лучше! До корабля в Вальзию два месяца, они с Мебби не смогут поплыть домой! Это просто... – Иззи замялась, подбирая выражение. – Как вот моряков увольняют на сушу, только у вас наоборот – вы увольняете Энни и Мебби в море! – Потому что иначе Кантер их вычислит! – А в море – разве они выживут, да ещё с маленьким Джорджем на руках? Получается... – у женщины перехватило дыхание. – Получается... вы просто избавляетесь от них, чтобы эти разборки не беспокоили нас самих! Но чем, чем тогда вы лучше самого Кантера?! Джеральд резко выпрямился. О тёмных делишках Кантера он слышал, как он подозревал, далеко не всё, но хватало и того, что было ему известно. Уже ни для кого из думающих людей Вальзии не было секретом, что Кантер заказал убийство родного отца, едва почувствовал угрозу наследству. Одна мысль о том, что его самого можно сравнивать с этим удавом... – Чем я лучше его? А знаешь, как бы поступил Кантер на моём месте? – холодно спросил он. – Он бы просто по-тихому отравил обеих служанок и закопал в собственном прелестном парке. Не говоря уже о том, что свою леди Йоланду он, как я слышу, в первые же дни запугал до такой степени, что она вообще слова сказать не может, не говоря уже о том, чтобы как-то ему возразить! У Иззи задрожали губы, а в глазах блеснули слёзы. Она силилась не разреветься в голос – в этих жутких вальзийских школах детей отучали плакать. Джеральд осёкся, почувствовав себя последним скотом. Ну как он мог забыть о том, как горячо Иззи привязана к этой мисс Уилсон, да и к мисс Марр теперь тоже? А разве стоило ожидать от неё, чтобы она, выросшая, как тепличный цветок, быстро привыкла к подлости, царящей в мире вообще и в мире денег в частности? Глубоко вдохнув, он осторожно шагнул к ней: – Прости меня, Иззи, пожалуйста. Мне... мне не стоило так реагировать. Иззи сморгнула так и не выплаканные слезинки и посмотрела на него со слабой улыбкой: – Это я виновата, мистер Эрнскотт. Я не думала, что Кантер настолько... настолько... – Ничего подобного. Я не должен был срываться, тем более на тебя, тем более, что я сам же не говорил тебе обо всём, что узнал о Кантере. Я думал, родная, ввести тебя в курс дела более постепенно. – А вы знаете о нём многое? – Многое, такое, что меня самого тошнит. Если бы не его связи с королевским домом, я бы давно с ним разобрался, – процедил сквозь зубы Джеральд. – А так... тут, Иззи, нужна ювелирная точность. Кантер обязательно поплатится за все свои преступления, но, к сожалению, не сейчас. – Не сейчас? – эхом переспросила Иззи. В её голосе слышалось изумление. Несмотря на тяжесть момента, Джеральд растрогался: она была настолько в нём уверена, что и представить не могла, что он на что-то не способен. Он подошёл к ней ещё на шаг: – Я бы мог ещё попробовать рассчитаться с ним, извини за каламбур, без особо тонких расчётов, но, видишь ли... У меня есть ты, а у нас с тобой Мелли. Я не могу так рисковать. – Мелли? – напряглась она. Джеральд с удовольствием отметил, что растерянность и ужас исчезли из её взгляда в один миг. Теперь перед ним была разъярённая мать, готовая без страха броситься на защиту ребёнка. – Она в безопасности, я об этом уже давно позаботился. Но не настолько в безопасности, чтобы мы могли оставить мисс Уилсон и мисс Марр у себя. Повторяю, мы не можем идти на такие риски. – Я понимаю, – понурившись, тихо сказала Иззи. – Мне не стоило сомневаться в вашем решении. – Ещё чего! – воскликнул он. – Я совершенно не желаю, чтобы ты бездумно соглашалась со мной во всём! Непременно говори, если в чём-то сомневаешься. Так много людей, Иззи, не хотят думать – я просто счастлив, что ты к ним не относишься. – Как же? – даже улыбнулась она. – Мы все о чём-то, да думаем. – Нет, дорогая, далеко не все. Многие предпочитают быть как игрушки-автоматы – им заводят механизмы в детстве, они потом так и живут, как их завели. Если бы я был таким же, я бы сейчас продавал рыбу в отцовской лавочке, и ни о каком Колониальном банке никто бы так и не узнал. – И мы бы с вами никогда не встретились, – добавила Иззи, взяв его за руку, точно боясь, что он может исчезнуть. Джеральд крепко сжал её руку в ответ: – Так что никогда не бойся думать и не бойся мне возражать... только, пожалуйста, не говори больше, что я похож на Кантера. Кстати, да: может, у тебя есть идеи, как защитить мисс Уилсон, мисс Марр и Джорджа, не заставляя их уехать с острова и не подставив при этом под удар нашу семью? Он говорил без всякой иронии – свежий взгляд значил очень многое. Иззи уже несколько раз вдохновляла его на необычные решения заковыристых банковских проблем. – Я думала, может быть, им в соседний городок переехать – хотя бы в Фоами-Спрингс? Мы бы им денег дали, они бы там обустроились... Скажем, имена бы поменяли... Он покачал головой: – Иззи, милая, не выйдет. Саймона Кантера нельзя недооценивать. На Джарисон-Хэйвене он способен вынюхать всё обо всех. А вот обшарить Морентский океан он не сможет при всём желании. – Но куда Мебби и Энни там денутся? – Я не знаю, куда, и они пока ещё, кажется, не решили. Но я на самом деле уверен, что они не пропадут. Ты же слышала рассказ мисс Марр – как она и Кантера того же оставляла в дураках, и с корветами курбартан справлялась, как её на родном берегу прозвали дочерью моря... – Точно, и она ведь так грустно всегда смотрела на море, когда выглядывала из окна или торговала ракушками, – вспомнила Иззи. – Наверное, ей там даже лучше будет... – Вот и я о том же. Её лицо снова просветлело. Джеральд обнял её свободной рукой за плечи: – Прости меня ещё раз, Иззи. Я должен был поговорить с тобой на все эти темы намного, намного деликатнее. – А я обещаю никогда больше не сравнивать вас с, с, с этим, – отозвалась она. – И буду стараться всегда говорить вам, если что-то меня смутит, – этого обещать она, конечно, не стала. Неудивительно. Её шестнадцать лет уверяли, что сомневаться в действиях мужа запрещено законом. – Вот если б ты ещё при этом звала меня Джеральд, – мечтательно сказал он. Это был один из тех компромиссов, в которых он сам принял решение уступить, но он не терял надежды. – Дже… нет, не могу, мистер Эрнскотт, – залилась краской Иззи. – Я… ну язык не поворачивается. – Почему же, солнышко? Мы с тобой скоро два года как женаты, Мелли скоро говорить выучится – и тебе до сих пор сложно называть меня по имени, хотя бы наедине? Покраснев до корней волос, Иззи лишь закивала. Ей было не так-то просто привыкнуть к отсутствию в укладе Эрнскотт-Хауса замшелых аристократических церемоний – хотя в отчем доме она сама ими тяготилась, на них её всё же воспитали. Джеральд помнил, как она долго стеснялась помогать ему в работе, хотя ей было явно интересно, как трудно ей было запомнить, что к ней обращаются «миссис Эрнскотт», а не «леди Изабель», как она была готова провалиться сквозь землю от стыда, когда он однажды поцеловал её в губы во время прогулки. – Вот если у нас родится сын, тогда уж я найду в себе силы отвыкнуть от «мистер Эрнскотт», – вдруг каверзно улыбнулась Иззи. Всё-таки медленно, но верно она перенимала нравы Джарисон-Хэйвена. – А то бедный мальчик запутается, о ком из вас идёт речь! – Ну, с сыном ещё вопрос открытый, а мне всё-таки хочется услышать от тебя собственное имя… – Джеральд аккуратно разложил в алфавитном порядке все бумаги на столе и привернул фитиль лампы. – Вот что, я предлагаю на сегодня закончить с Колониальным банком. – В этом решении я уж точно не сомневаюсь, – уверенно сказала Иззи.