— Не плачь, он не достоин твоих слез, малышка, — долго смотрю в её серую бездну, затем глажу девушку по затылку, стараясь делать это как можно мягче, — Клав, я с тобой, — сильнее прижимаю к себе плачущую девушку, не перестающую плакать. Она сильнее сжимает меня в объятиях и я чувствую, как моя рубашка постепенно становится мокрой от её слез. Целую Клаву в макушку и рукой зарываюсь в корни волос блонди. Сердце сжималось при виде Клавиных страданий. Было желание чаще видеть не горькие слезы, а её очаровательную улыбку с щечками хомяка. В последнее время, Кока стала настолько серьезной и холодной, что я не могу ее узнать, где та Клава, которую я знаю много лет? Почему горе ломает людей, делая их менее наивными, более закрытыми? Зачем вообще нужно это ненастье, зачем оно заставляет людей чувствовать боль? Вижу, как Клава постепенно успокаивается, затем вовсе перестает плакать. Аккуратно глажу ее по волосам, дабы не сделать больно и не запутаться в них. Кока прячет свои ладони в мою куртку, прижимается ко мне и не поднимает голову на меня. Глупышка, наверно стесняется своего «ужасного» вида, как она считает.
Мы так много прошли вместе, она поддерживала меня, когда я потерял свою девушку, я ей также помогаю и наше общение за счет этого стало очень близким. Доводилось давать советы друг-другу, и не только насчет работы, мне было в радость помогать человеку, на миг опустившего руки. Несмотря на какие-то грустные моменты, мы оба любили посмеяться вместе над чем-нибудь, что мы считали прикольным. В нашей дружбе работали оба одинаково, поэтому наш союз очень крепкий и душевный. Все бы ничего, но мои гормоны стали шалить, а то есть я, кажется, влюбился. Причем, безответно, но я не расстраивался, а общался с ней дальше и еще чаще виделся, стараясь не убиваться, а наслаждаться общением со своей любимой, хоть она и ничуть не подозревала, что я ее таковой считаю. Ну и ладно, из этих внезапных чувств я черпал вдохновение, писал песни и выкладывался по полную, иногда делая секретные отсылки на Клаву, о них никто даже не подозревал.
Помню, как был с ней во время её записи песни «ненавижу-обожаю» в студии. Тяжело было лицезреть, как твоя подруга беспомощно плачет и пытается петь строки, я ее всячески поддерживал, говорил, что она сможет, но Клаве было слишком больно петь это, она мне шептала, что не может, что лучше наверно не выпускать песню, что боится, что это услышит ее бывший парень и вообще она не готова. Но мне пришлось даже заставлять Клаву, так как я знаю, что как только она запишет всю песню, её отпустит, Кока перестанет так сильно убиваться по человеку. Обнимаю ее, вдыхая еле уловимый нежный аромат моей… Клавы. Целую свою любимую в щеку, вселяя в нее уверенность, надеюсь, что у нее все получится. Кока заходит в кабинку, аранжировщик уже чуть ли не прикрикивает на нее, но я не позволил ему этого делать, сказал ему пару слов и он замолчал и стал ждать от Клавы пения. Какого хрена этот мужчина имеет права ее ругать?! Ей больно, неприятно, она ждет поддержки, добрых слов, а не указов! Злюсь, заранее тихо сказав себе под нос пару матов, чтобы не так сильно вспыхнуть.
И снова у нее не получается, но я все равно верю в Клаву, а через несколько неудачных попыток она решается на алкоголь, для того, чтобы расслабиться и быстро допеть все строчки. Я пытался ее отговаривать, но потом сам понял, что по-другому никак. Сажусь на кресло и наблюдаю за странной картиной. Впервые вижу ее нетрезвой, мой светлячок подшофе, необычно, однако. На удивление, Клава без проблем с первого же дубля все записала. Радуюсь за нее, а она вместе со мной. Звукорежиссер выдохнул и наконец-то ушел на перерыв. До сих пор слушаю эту песню с замиранием сердца, особенно на втором куплете, где она уже была подвыпившая.
А сейчас, когда я успокаиваю свою малышню, вспоминается еще больше моментов. Наших. Отодвигаю ее лицо и обхватываю своими ладонями ее щеки, шепча ей успокаивающие слова. Главное, что она перестала плакать. Сразу самому как-то легче на душе стало. Моя любимая белоснежка постепенно начала засыпать. Боже, светлячок, ты даже не представляешь как мне тяжело, но я стараюсь не поддаваться эмоциям и не наваливать на тебя еще и мои проблемы. Малышка, сколько, черт, раз, я сдерживался от желания просто ударить этого негодяя, посмевшего обидеть тебя, но сдерживался… А ты замечала, Клав? Замечала, что наши отношения уже давно не как коллег? Мы давно не просто друзья, не просто общаемся. Да, мы не пара, но и не друзья. Меня это запутывало и я не мог понять, кто мы для друг-друга. Я боялся переступать черту и начать новый этап, только потому что знал, что ты еще не готова, не отошла от прошлых отношений, тебя не надо заставлять, это не правильно.
Наконец мы прошли этап горестей и я еще в тот день не подозревал об этом. Но, когда ты пришла снова ко мне домой и уже со счастливой улыбкой на лице и ямочками на щечках, я предчувствовал, что все уже налаживается. И правда, Светлячок, ты светилась, это было видно. А сам я сразу же пошел на кухню, заваривая твой любимый фруктовый чай. Мы даже еще не успели ничего сказать друг-другу, но я знаю, что ты все равно расскажешь про все только когда мы с тобой будем спокойно пить чай. Но сегодня, ты вежливо отказалась от напитка и принялась, запиная, с искринками в глазах, рассказывать счастливую новость:
— Я наконец-то переболела этим человеком! — улыбаешься, но уже не с грустной нотой, как раньше, а со счастливой, жизнерадостной. Наконец-то тебе не больно, выдыхаю с облегчением и чувствую, как у самого падает тяжелый камень с души. Все было не зря. Обнимаю ее, почувствовав аромат мягких волос, как же я рад знать, что мой светлячок отмучился. Она отстраняется от меня и целует в левую щеку, никогда не забуду это милое прикосновение.
— Мо-ло-дец! — обрадовавшись, я проговорил это по слогам и отстранился от нее, сев на стул и облокачиваясь на жесткую спинку, — садись, — указываю на соседнее сидение, Клава присаживается и искренне улыбается, — будешь чай? — она кивает и берет кружку, преподнеся ее к чайнику. Наливаю ей её любимый чай и смеюсь из-за того, что она сморщивается от высокой температуры напитка. Ловлю на себе «осуждающий» взгляд и начинаю давиться смехом еще сильнее. Клава откладывает кружку и улыбается мне.
Это был наверное самый хороший день за последние несколько месяцев. Клава была у меня дома до утра. Мы все время над чем-то смеялись, разговаривали. Светлячок был таким счастливым, что у меня у самого сильно поднялось настроение.
Спустя несколько месяцев
Не успел я распрощаться с тем Димой, как появился второй. Но тут уже была сильная любовь, как мне кажется. Но, так было только первое время. Сначала, они постоянно были вместе, везде и всегда. Потом начались разборки, ссоры. Во время таких моментов мне обычно звонила Клава и плача, жаловалась на него. Затем, я приезжал к ней, покупал её любимые вкусности и мы снова сидели и пили чай. Мне было больно слушать её рассказы о Диме, который вечно ее оскорбляет и не понимает. Я понятия не имею, чем он так ее притягивает. В мыслях постоянно матерю Гордея и уже очень хочу спасти Клаву от этих токсичных отношений. Но… Это не мое дело. Я не должен лезть к ним.
Когда Клава вернулась из отпуска в Америке, где была со своим парнем, я заметил, что что-то не так. Пропал тот лучик из её души, пропала радость. Словно, за эти две недели Дима убрал самые хорошие качества в ней. Она реже улыбалась, реже веселилась. С ней было явно не все хорошо. Я был взволнован, что же такое случилось?! Но, мы долго не виделись даже после того, как она приехала в Москву еще месяца два. Не знаю, это по вине гастролей, либо Клава каждый раз придумывала отмазки для встречи. Что-то мне подсказывает, что это скорее всего второй вариант. Потому что, слишком уж я ее хорошо знаю. Но, я, конечно, не стал доставать ее вопросами, скорее всего ее сейчас что-то тревожит. Все ждал, когда мы встретимся, потому что сильно скучал.
День встречи
Мы договорились встретиться максимум на часа два. Больше времени ни у меня, ни у нее не было.
Устало валюсь на диван и смотрю на часы, казалось, они тикали слишком громко, вокруг была абсолютная тишина. Меня как-то все напрягало, немного волнуюсь за предстоящую встречу. Хоть я и не нервный человек, но тут все принципы ломались. Сердце быстро бьется, и я даже точно не знаю из-за чего. Я должен успокоится, ведь, все будет хорошо, мы проведем вместе время, поговорим, а потом… Снова разъедемся по концертам… Потом опять встретимся черт пойми когда и то, я не думаю, что эта встреча ей также важна, как и мне. Пора бы мне это осознать…
Короткий звонок в дверь. Открываю и уже без сомнений знаю, что это мой Клавик. Только вижу ее на пороге, и сразу же приобнимаю, только несильно и недолго, чтобы только ничего не подумала бы. И все же, как хорошо, что она пришла именно сейчас, а то, я себя уже бы съел из-за дурацких размышлений. Клава коротко улыбается мне и снимает свою куртку, затем вешает на крючок. Стою на небольшом расстоянии сзади от нее и думаю, о том, как хочу ее еще раз обнять. Но, воздержавшись от своих желаний, молчу и улыбаюсь, она такая сегодня красивая, прямо глаз не оторвать. Но, не для меня.
Светлячок поворачивается ко мне и смотрит на меня своими серыми и какими-то печальными глазами. С ней что-то не так, она не такая, как обычно. Но, я делаю вид, что ничего не замечаю и иду на кухню заваривать чай
Спустя полчаса
Мы начали ссориться, причем очень сильно. Все началось только с разговора о Диме. Я что-то не так сказал, она ответила и началась война между нами. Мне не хотелось ей навредить, наоборот, я хотел ей помочь, но она не желала меня слушать. Клава опускала взгляд в пол и молчала, но иногда что-то злобно говорила в ответ. Это тот момент, когда я сначала думал языком, а потом уже мозгами.
— Он тебя испортил, ты это понимаешь?! — повышаю голос из-за гнева и сам осознаю, что ничего хорошего не будет, если я начну на нее кричать, поэтому, одумаясь, следующие слова говорю почти что шепотом, — Клава, пожалуйста, послушай меня, — она закрыла лицо ладошками и начала всхлипывать.
О нет! Только не это… Я заставил Клаву плакать… Она садится на диван, но все еще прижимала ладони к лицу. Светлячок перестал светить улыбкой из-за меня. Я видел, как она подрагивала и издавала тихие звуки плача. Я не смог за этим просто тупо наблюдать и ничего не делать, поэтому сел рядом и со всей нежностью, которая накапливалась во мне за все месяцы разлуки, обнял. Чувствую, что ужасно перед ней виноват, какой же я глупец… Лучше бы молчал и не лез в их дела!
— Ты ведь даже не знаешь всей правды… — она убрала ладошки и посмотрела мне в глаза. Это был такой грустный, уставший взгляд. На её притомленных глазах виднелись мокрые следы от слез.
— А чего я не знаю? — она растерялась и снова закрыла глаза ладонями, начиная по-новой плакать, — заюшка, — произношу это максимально тихо, — ты мне можешь сказать все, я пойму.
— Я не люблю Диму… — в сердце что-то екнуло, я не ожидал таких слов, я что, все это время ошибался и думал, что у них сильная любовь? — Но… Тут дело вот в чем… Я люблю тебя, — на последнем слове она убрала руки и потупила глаза в пол. Я увидел, как она покраснела и стала себя неловко чувствовать. Значит это чистейшая правда…
Я был в шоке. В самом настоящем. Мне казалось, что еще чуть-чуть и я закричу от накатившейся радости, но надо держать себя в руках! Пару минут мы просто молчали, наверное, просто боимся что-то не так сделать. Я мягко обнял её рукой за талию и тихо засмеялся.
— Эх ты, дурашка! — говорю это и улыбаюсь во все зубы, а она все не прекращала краснеть, — И что же ты раньше не сказала? Я еще давно испытывал к тебе чувства, а ты этого не замечала! — прижимаю Клаву к себе сильнее и вижу, как она кладет голову ко мне на плечо.
Но, мне было мало просто объятий, я хотел немного большего. Поэтому, поудобнее сев, обхватываю мордочку Клавы руками и целую, стараясь вложить туда все мои самые лучшие к ней чувства. Мне так не хватало именно этой девушки… Её рука поглаживала мою немного колючую щеку. Все было очень мило, но потом, её язык проник в мой рот и между нами начала полыхать страсть. Было так непривычно целовать Клаву, но я хочу, чтобы эти поцелуи стали для меня повседневностью. Теперь, я даже уверен, что все мои мысли сейчас взаимны. Наконец-то…
— Классно целуешься, Светлячок! — мы отстранились губами, но все еще крепко обнимались. Клава была такая смешная, её помада немного размазалась, а тушь, из-за недавних слез, немного растеклась. Но, меня это ни капли не останавливало думать, что она самая лучшая
— Светлячок?
— Да, это будет твое второе имя от меня, — смеюсь и радуюсь, что могу вслух сказать ее прозвище, не боясь осуждения.
— Хах, а мне нравится! — Клава поджала губы и весело улыбнулась, вытирая слезы.
Я счастлив…
