Welcome - Snippets off the Cutting Room Floor

      А теперь о чем-то совершенно другом. Это (слегка трескучий) сюжет про кролика, пардон ... дракона, который вырос из комментария Сэмюэля Эгреатоо о "дружелюбном Крайт-драконе, поселившемся на вашем пороге" из главы 17. Назовем это ... пасхальным яйцом.       Все началось в тот день, когда Люк нашел яйцо.       Или, может быть, яйцо нашло его, упав ему на колени почти в буквальном смысле, так что Люку пришлось только немного потянуться, чтобы оно не разбилось о камни рядом с одним из испарителей дяди Оуэна. Над головой завизжал Урусай, взбешенный тем, что его обманом лишили ужина, но Люк только крепче сжал яйцо. Оно было удивительно легким для пятилетнего ребенка, учитывая размер и форму, но внутри было живое существо, а не камень, даже если он и выглядел как камень.       На самом деле это было в некотором роде ребёнком, и так как Люк только недавно узнал, что значит "сирота", он немедленно решил позаботиться о потерянном маленьком существе.       Так он и сделал. Когда он спросил, можно ли ему завести домашнее животное, и получил громкое «Нет!» - от своего дяди, Люк спрятал яйцо, но с решимостью, которую мало кто мог ожидать от маленького мальчика, он начал заботиться о том, чтобы оно хранилось в теплом, но не слишком горячем месте, и с достаточным количеством твердых камней вокруг него, чтобы сохранить тепло солнца в течение долгих прохладных ночей. Когда скорлупа стала тревожно сухой, несколько дней спустя Люк выгреб влажный песок из-под каждого испарителя, до которого мог дотянуться, и насыпал его вокруг яйца. Пять с половиной недель спустя его усилия были вознаграждены появлением коротенькой пятнистой ящерицы длиной с его руку, которая тут же попыталась съесть пальцы Люка, когда он снял остатки панциря с ее головы. - Нет! - твердо сказал пятилетний мальчик, постукивая им по смехотворно огромному рылу для большей убедительности, и пошел искать в соседних испарителях песчаных мух. Пока ящерица жадно поглощала их, Люк пытался понять, кто его новый друг – девочка или мальчик и, в конце концов, назвал его "Терри", когда не смог разобраться. Однако, будучи сам мальчиком, он быстро присвоил рептилии мужское местоимение.       В течение следующих нескольких недель Люк проводил каждую свободную минуту, либо кормя Терри, либо добывая еду для быстро растущей ящерицы. Поначалу Терри жалобно мяукал всякий раз, когда его приемный родитель исчезал из виду, так что Люк просто тащил его за собой, пряча под туникой. За эти недели тете Беру пришлось починить много нижних туник, удивляясь, как ее племяннику удалось так тщательно их разорвать. Однако через два месяца Терри стал слишком тяжелым, слишком активным и любопытным, чтобы быть ношей, и слишком большим, чтобы питаться мушками. Люк был обеспокоен ситуацией в течение нескольких дней, пока не обнаружил, что Терри с радостью набрасывается и пожирает любую предложенную пищу, и с тех пор еда больше не была проблемой.       Кстати, на ферме тоже не было никаких паразитов, что стало решающим фактором, когда настал день-неизбежно-когда дядя Оуэн, наконец, узнал, кого Люк скрывал все это время. «Это уродливая дюнная ящерица» было не слишком лестно по отношению к Терри, но с ворчливым благословением своего дяди Люк мог, по крайней мере, играть с Терри на открытом воздухе.       Ящерица очень любила хватать (и трясти, злобно) все, что Люк бросал ей. По-видимому, это было так весело, что Терри догадался – он сможет получить больше, если потом принесет снаряд Люку, чтобы тот снова бросил его. За исключением, если он был мелкими камнями. Терри ел мелкие камешки. Люк был шокирован в первый раз, даже попытался заставить своего друга выплюнуть их – и тетя Беру чуть не умерла от сердечного приступа, когда обнаружила своего племянника с рукой на середине глотки, окаймленной злобными треугольными зубами – прежде чем тетя объяснила ему, что некоторые ящерицы должны это делать. Они не могли нормально пережевывать пищу, поэтому камни в их желудках делали это за них, и даже драконьи жемчужины формировались именно так. Люк был доволен новым знанием, Терри был доволен всем, что бросалось в его сторону, а тетя Беру была счастлива, когда Люк пообещал ей никогда больше не совать свои конечности в рот Терри.       Время шло, а Терри продолжал расти, легко опережая своего хозяина. Люк перешел от «дюнные ящерицы такие классные домашние животные!» – к робкой надежде, что он, возможно, случайно приобрел необычно окрашенную дьюбэк. Ту, кто не очень любил овощи, по сравнению с её более всеядными собратьями, но восьмилетнего Люка это было сущим пустяком. Важно было то, что Терри мог стать достаточно большим, чтобы его можно было оседлать, даже если его спина была слишком бугристой. Ящерица не нравилось, когда кто-то пытался сесть ей на спину, но поскольку в остальном она вела себя хорошо и была достаточно умна, чтобы слушать свое имя и выполнять простые команды, Люк был уверен, что со временем сможет убедить своего друга, что дьюбеки предназначены для верховой езды.       Время шло, и Терри вырастил шипы по всей спине, которые серьезно мешали планам Люка по верховой езде, но подросток был уверен, что он сможет найти решение, и тогда у него будет самая крутая поездка в истории! Он никогда не сравнивал свой ментальный образ "дьюбека" с реальностью меняющейся формы тела Терри, пока снова не наступил брачный сезон Крайт драконов, крики которых эхом отдавались с гор – и Терри отозвался.       Люк тяжело опустился на стул. Голос его друга был все еще слишком высоким, чтобы взрослые драконы воспринимали его всерьез, но это был безошибочно крик Крайт-дракона. Его друг, который теперь с любопытством бил его головой, который слушал «Терри», любил, чтобы его почесывали над глазными впадинами и время от времени потирали живот, и который абсолютно любил играть в фетч, был Крайт-драконом.       Люк тяжело сглотнул, обхватил руками треугольную голову перед собой - по давней привычке избегая всех самых противных шипов – и прошептал: «самый крутой питомец на свете!»