addicted to you, toxic

      Тэмин падает лицом вниз на кровать, как только оказывается в своей комнате. Он жутко устал: проведённые безвылазно полдня в танцзале, съемки для нового шоу. Вроде, рутина каждого айдола, он бы даже не подумал жаловаться, если бы не чёртов Ким Чонин, находящийся рядом почти что 24/7. Быть с ним невыносимо. Почему господин Ли Суман решил поместить их вдвоём в одну группу именно сейчас, а не лет эдак 8-11 назад? Даже 5 лет назад было бы нормально, но нынче всё похоже на злой рок судьбы.       Мысль о том, что завтра настанет ещё один день, когда ему нужно будет терпеть Чониново присутствие, отдаётся головной болью. Она ведёт только к желанию заснуть и не проснуться в этой реальности, а оказаться где-то в 2013, вместе со своими старшими из шайни и предвкушать работу над соло-дебютом. Тэмин сомневается, что утром он проснется вернувшимся во времени, но сама идея поспать кажется единственной верной на сегодня.       Не обращая внимания на привычное нытьё мышц после нагрузок, парень находит в себе силы подняться с кровати. Раз – выключить камеры, растыканные по комнате, два – достать пижаму, три – снять с себя джинсовку, четыре – умыться, пять – закрыть дверь, снять с себя остаток одежды и залезть под душ, попутно оставив набираться в ванну горячую воду. Он останавливается на четвёрке, в его дверь стучат. Наспех проводя полотенцем по лицу Тэмин говорит: «входите». Через прозрачную стену ванной комнаты он видит, как заходя внутрь, Чонин закрывает за собой дверь. Ли хочет задушиться полотенцем, которое всё еще в руках. – Бэкхён лёг спать, к Минхёну и Тэну на второй этаж идти лень, Тэён и Юкхэй репетируют свои партии вместе. Пришлось идти к тебе, – Чонин застывает возле прикроватной тумбы, в его руках чашка с кофе из которой он делает глоток, чтоб прикрыть зловредную ухмылку. – И? Тебе что-то нужно? – на самом деле парню не очень ясны намеренья Кима. – Развлеки меня, мне скучно, – говорит тот, ставя чашку на тумбу, а сам заваливается на кровать. – Пошел вон, – спокойным тоном отвечает Тэ. Он слишком истощён, чтоб тратить жалкие остатки энергии на то, чтоб развеселить кого-то, тем более незваных гостей. – Но, Минни, мне скучно! – голос у Чонина приторно-сладкий и сам он выглядит так, будто делает эгьё на тв, называя Тэмина его ненавидимым прозвищем столетней давности. – Если я вежливо и хорошо попрошу, ты развлечешь меня?       С губ старшего срывается тихое саркастичное хихиканье и появляется улыбка под стать Чониновой – недобрая. Усталость всё так же плещется в голове и теле, но то, что он сейчас ощущает похоже на второе дыхание. Скрытый ресурс, пробуждаемый злостью, припасённый для случаев как сейчас, когда Чонину, видимо, мало всех обменов любезностями в течении дня и он пришёл добить. Что ж, Ли готов защищаться: – Ты же дикий медвежара, который не умеет просить. Все твои просьбы сплошная грубость и приказы. Слова «просить» и «вежливый» явно у Бэкхёна сегодня только услышал. Я не буду тебя развлекать, иди отсюда. – Ты такого плохого мнения обо мне, – младший вновь гримасничает, делая вид, что обижен, но так же быстро возвращается к привычной для себя наглой манере общения, – но да ладно. Типа, ты когда-то был против развлечь меня.       Чонин игриво прикусывает свою пухлую губу и его взгляд отражает подтекст сказанного – вызов со вспышками желания. Чёрным по белому читается похоть. Это всё не просто желание подразнить и вдоволь наигравшись уйти, а выбить из Тэмина к чёрту всю строптивость, сломать, довести до ручки и завалить в постель. Теперь все намерения Кима оказываются очевидными. – Пошёл. Вон. Отсюда, – сквозь зубы цедит парень, голос пропитан злостью, но гость не двигается с места и только принимается допивать свой кофе. – Так и будешь сидеть? – продолжает Тэ, не дождавшись реакции с чужой стороны, – Я собирался принять душ вообще-то. – Можем сделать это вместе, – намёк в Чониновой улыбке более чем понятен.       Тэмин не выдерживает – в нём взрывается горючая смесь из эмоций. Он просто хотел расслабиться в ванной, отдохнуть от собственной язвительности и Чонина, выспаться, в конце концов. Разве это так много? Но как всегда пришёл Ким, чтоб разрушить все планы и испортить вечер, окрасив его ненавистью и агрессией. И о, браво, у него это вышло в очередной раз. Не сдерживаясь, Ли подходит к младшему парню и резко тянет его на себя за ворот футболки, вынуждая от неожиданности подняться с кровати. Они так близко, что чувствуется дыхание на коже. – Хватит. Иди к себе.       На мгновение чужое лицо озаряется растерянностью, глаза как у нашкодившего щенка, но в следующую секунду всё сменяется очередной ухмылкой и самодовольствием – вина кажется лишь наваждением в Тэминовых глазах. Матернувшись про себя, старший разворачивается и предпринимает попытки вытянуть парня за дверь, но тот крепкой хваткой цепляется в чужие плечи. Оба замирают – Тэмин так и стоит спиной к Чонину, скованный его руками, держащийся за его футболку. – Что хватит? – голос серьёзный, а значит, кое-кто теперь тоже разозлён, – Ли Тэмин, ты ведь первый начал! Помнишь, мы когда-то были друзьями, но тебе надоело, и ты стал вести себя как токсичный ублюдок? И что потом? Я думал, ты меня ненавидишь, а ты просто взял и запрыгнул на мой член, словно так и надо. Может это тебе хватит себя так вести, м?       Тэ будто ошпаренный словами дёргает плечом, хочет вырваться из хватки да почти что шипит как недовольный кот. Он прекрасно понимает, о чём говорит Чонин и это задевает что-то в сердце, но отвечать, начинать разборки… Кажется, это только всё усложнит. Младший отпускает – сегодня в его планах рефлексии нет. – Кто ещё из нас ублюдок, – огонь от взрыва до сих пор пульсирует внутри, заставляя атаковать в ответ, – делай что хочешь. Я в душ.       Холодная вода должна его утихомирить, смыть злость и усталость. Возможно, за это время Ким уйдёт, чтоб тоже остыть и тогда Тэмин спокойно ляжет спать, забыв о накале страстей, который произошел. Затем он проснется утром с новыми силами и всё начнётся сначала – обмен колкими словами, пассивная агрессия, ссоры в зале для практик и фальшивые улыбки для камер и фанатов.       Наплевав на всё еще находящегося в помещении парня, Тэ раздевается – Чонин видел его обнаженным тысячи раз даже до того, как они переспали – стеснятся незачем. Через прозрачную стену, отделяющую ванную комнату от основного пространства, он видит, что его одногруппник не уходит, а вновь садится на кровать – ну и чёрт с ним. Забравшись в душевую кабину, отворачивается к другой стене лицом, чтоб не смотреть на Кима, включает максимальный напор и ныряет под падающие сверху капли воды. Вместе с ними на него льётся душ из мыслей и воспоминаний.       Когда это началось не понятно, но есть догадки какие мысли привели к этому. Однажды он заметил, что Чонин изменился: из щуплого мальчишки с соседнего двора, которым он всегда был для Тэмина, он стал привлекательным молодым человеком. Часы в тренажёрном зале не прошли даром и младший начал хвастаться подкаченными и сильными руками, мышцы пресса на его животе образовали рельеф из шести кубиков, бёдра стали крепкими не оставив и напоминания о былой худобе. Черты лица огрубели. Даже аура изменилась – где бы Чонин ни был, он пленил внимание, очаровывая харизмой. На сцене парень становился подобен божеству по простому рецепту: мощные и точные движения, восхитительная пластичность, легкий флёр сексуальности, взгляд, сводящий с ума. Наверное, Тэмин, увидев своего друга таким, тоже сошел с ума.       Позже начали проявляться зависть и гнев. Ли замечал, что из-за шарма изменившегося Чонина всё больше людей становятся его фанатами, всё с большим восхищением смотрят они на него, больше поддержки и внимания тот получает, в то время как популярность самого парня медленно падала. К слову, Ким хоть и стал секс-символом Кореи, но внутри остался тем же мальчишкой с соседнего двора. Диссонанс между обложкой и содержанием книги «Ким Чонин» казался ужасным. Мягкий и добрый, но в тоже время до ужаса притягательный и вызывающий мурашки по коже, Чонин стал раздражать Тэмина. Ему хотелось почувствовать властность младшего, увидеть его ярость. Не отдавая отчёт своим действиям, парень с каждой встречей всё больше менял друга под стать своим желаниям.       В ход пошли безобидные на первый взгляд дразнилки. Чонина они покалывали, но, видимо, недостаточно, чтоб тот стал грубее, и ответил на них. Спустя время дразнилки превратились в оскорбления, но и их оказалось мало – Ким всё так же улыбался при встрече, глотая обиду, и говорил, что его хён дурак. Оскорбления к другу Тэ применял всё чаще, подключая провокации – себе самому парень напоминал 15-летнего подростка, пытающегося самоутвердиться за счёт кого-то, что выглядело глупее некуда со стороны, но остановиться не мог. И вот, спустя год отвратительных манипуляций в сторону лучшего друга, тот не выдержал и стал вести себя подобно Тэмину: переходить на личности, поддаваться провокациям и провоцировать в ответ. Всего за какой-то год Тэмин с Чонином из лучших друзей превратились во врагов, вот только для масс-медиа им приходилось лицемерить.       Когда же оказалось, что со всеми Ким оставался хорошим мальчиком и лишь с Тэ они грызлись как две бойцовские собаки, ситуация усугубилась, ведь Ли это начало адски заводить: бойфрэнд матириал и мокрая фантазия половины фанатов становилась занозой в заднице и плевалась ядом только для него. Странным образом он чувствовал себя особенным. Мечты про то, как такой внешне и внутренне агрессивный Чонин целует его и так далее по списку всё сильнее оккупировали сознание.       Катастрофа произошла после одного из концертов sm town за пределами Кореи. Фатальным стечением обстоятельств остальные участники их групп оставили ребят вдвоём в одной гримёрке. Старший был как никогда в ударе, извращённые ехидности так и сыпались из него, желчь заполняла всё. Перепалка дошла до того, что, Тэмин, скаля зубы в довольной улыбке, был прижат к стене Чонином. Что-то ёкнуло тогда в сердце при виде выбешенного до невозможности Кима что, не удержавшись, он поцеловал его. Впервые их ссора закончилась не просто криками, а грубыми поцелуями, синяками на запястьях и бесконечно долгим трением бёдрами в попытках достичь оргазма.       От воспоминаний о их первом разе Ли охватил жар. Сложно устоять перед мыслям о Чонине до боли сжимающим его руки, кусающим шею и губы, низко рычащим в поцелуи. Но это всё отдаёт привкусом горечи и разочарования: спустя пару лет мечта ставшая реальностью превратилась в кошмар наяву. Его всё ещё до помутнения в глазах тянет к жестокому Чонину, но такой Чонин забирает у него все силы.       Из ванной Тэ вышел с полотенцем, завязанным на бёдрах и мокрыми волосами. Чонин всё же остался в его комнате и теперь изучал содержимое прикроватной тумбы. – Ты сказал, что не будешь развлекать меня, но как я вижу, – Ким вытащил из ящика лубрикант и пачку презервативов, – ты собирался развлекаться сам, думая обо мне. – С чего ты решил, что я думал бы о тебе? – Тэ удивлённо поднял бровь, – Знаешь, Тэён очень даже ничего. – Он не твой типаж, – просмеялся младший. – Подумываю проэкспериментировать, вдруг понравится, – парень старается звучать как можно серьёзней. – И обманываешь сам себя, идиот, – пожимает плечами Чонин. – Это ты боишься посмотреть правде в глаза, Нини. Я могу быть не только с тобой. – Шлюха, – зло говорит младший, делая вид, что изучает состав смазки. – Заткнись, – Ли думает, что впору им остановиться на сегодня. – Больно слышать правду о себе, Минни? – продолжает собеседник. – Просто не люблю слушать бредни психов. – Единственный псих здесь это... – Выметайся, – прерывает его Тэ. – Ты же сказал, «делай как хочешь», а я всё еще хочу, чтоб ты развлёк меня, – гостю надоедает пялиться с умным видом на тюбик и он бросает это занятие, подходя к хозяину комнаты. – Мне надоело, Чонин, – выдыхает Тэ, – ты приходишь, когда хочешь и командуешь мне, будто я тебе чем-то обязан. От чего я должен потакать твоим капризам? И убери свою похотливую улыбку с лица, бесит, как и ты сам. – Ты сам позволил, – наглость Чонина пересекает все границы, в голосе желчь и лицо перекошено от злобы, – Не смей обвинять меня. Ты сделал меня диким медвежарой, как ты сам меня называешь, а теперь как маленький ребёнок прячешься от ответственности. Это всего лишь последствия твоих поступков, так почему ты не рад?       Тэмин пытается дышать глубже. Ему нужно оставаться в себе, а не уподобляться оппоненту, злясь вновь, и разжигая конфликт до невозможности. У них ведь всегда так, один вспылит, заденет другого, а тот в ответ и всё по замкнутому кругу. Надо держаться, чтоб хоть раз вышло поговорить нормально – парень прикусывает до боли свой язык, стараясь держать его за зубами. – Ещё и молчишь, – не унимается младший, – может, хоть раз удосужишься объяснить для чего всё это? Так старательно добивался, чтоб я грубил тебе, но сейчас играешь в жертву, говоришь, что устал, а в душе дрожишь от восторга, как я с тобой отвратно себя веду. Ты поломал всё хорошее, что было во мне связанно с тобой, а теперь готов разрыдаться от жалости к себе, а виноватым делаешь меня. Какая же ты мразь, Ли Тэмин.       Стратегия оставаться спокойным проваливается, дыхание сбивается, Тэ правда старается не расплакаться от Чониновых резких слов, потому, что тот прав во многом. Ему до ужаса стыдно за совершенные поступки, что кажется, будто чужие слова сжигают его. Чтоб как-то оградиться от праведного огня, завесой скрывающей его стыд становиться ярость. Не контролируя себя, он делает то, что не делал никогда – со всей силы отвешивает Чонину пощёчину.       На щеке красным выделяется след от ладони, но молодой человек и виду не подаёт, что ему больно, даже за место удара не хватается. Только злость плещется в глазах. – Сучёнок! – шипит он, срывая с Тэминовых бёдер банное полотенце – а ну иди сюда! – И что ты сделаешь? Трахнешь меня? – Тэмин смотрит с вызовом, – ничего нового. – Хочешь нового? – Блядская улыбка на губах. Во взгляде снова масляная похоть, это уже похоже на условный рефлекс – возбуждаться от ссор и истерик. – Без проблем.       Ким хватает старшего за кисть и выталкивает через дверь-окно на веранду к бассейну, едва успевая вовремя остановиться, чтоб не скинуть парня в воду – расстояние между домом и краем бассейна очень маленькое. Не давая тому опомниться, закрывает дверь, оставляя Тэ абсолютно голым на улице. Ли хочет было начать стучать кулаками по стеклу, но подлый медведь по другую сторону подмигивает и косит взгляд в направлении комнат Юкхэя и Тэёна. В комнате китайца окна зашторены, не горит свет, но вот из той, что принадлежит Тэёну, свет льётся и слышится музыка – младшие репетируют у него. – Иди к своему Тэёну, – от безумия в выражении лица младшего Тэ сводит зубы.       Молодой человек показывает средний палец и демонстративно отвернувшись, усаживается у бассейна, обняв свои ноги. Буквально через пару минут Чонин выходит к нему и садится рядом, складывая ноги по-турецки. – Ты ещё не у Тэёна? – ядовито спрашивает он. – Там Юкхэй, – огрызается Тэ. – Устроили бы груповуху, – смех у Кима идиотский и противный, – я б присоединился. – Так хочешь почувствовать член Юкхэя в своей заднице? – язвит парень в ответ. – Юкхэй скорее будет трахать тебя, пока я буду трахать Тэённи. – Да пошёл ты. – Уже пришёл, – буря в Чонине не утихает, – ты не хотел развлекаться со мной в комнате, поэтому я буду развлекаться с тобой здесь. – Неадекват…       Договорить ему не удаётся – Чонин резко придвигается ближе, кусает за нижнюю губу. Из-за неожиданности кажется, что укус больнее, чем мог бы быть, и Тэ хочет было возмутиться, но будто предчувствуя, младший нежно проходиться языком по губе. Чониновы пальцы сжимаются на подбородке, с силой оттягивая вниз, вынуждая Тэ широко раскрыть рот. Поцелуй выходит грубый, с напором, сразу глубокий, но парень быстро отрывается от губ. А потом этот момент будто зациклен на повторе – бесконечные отрывчатые поцелуи, секунды между ними, чтоб прийти в себя.       Челюсть болит от чужой хватки и зафиксированости в одном положении. Старший старается прикрыть рот, но Ким продолжает держать крепко и смеётся в очередной поцелуй. Желания противиться Чонину нет совсем – его грубая сила Тэминов фетиш.       Свободная рука опускается на бедро, спускается вниз, едва касаясь, до колена, затем поднимается вверх к рёбрам, где цепляется мертвецкой хваткой. Пальцы будто норовят прорвать кожу и мышцы, добраться до самых костей. Тэмину даже слышится хруст и возникает чувство, словно на любом вдохе его грудную клетку могут проломить. Стоны недовольства теряются в горячем рту Кима, тому всё равно на ощущения старшего. Тэ терпит, боль начинает пульсировать по телу, но этот приносит странного рода удовольствие.       В момент когда кажется, что воздух в лёгких вот-вот исчезнет, Чонин заваливает его на пол, нависая сверху. Ощущение лёгкой радости от освобождения от крепкой хватки на челюсти и рёбрах. Мурашки пробегают по коже – тело сверху, почти лежащие на нём, горячее, прижимается грудью к его груди, контрастируя с холодным и твёрдым полом. Тэ пытается ухватить пальцами ткань футболки и потянуть её вверх, но будучи ограниченным в пространстве, у него выходит так себе. Младший намёк понимает, сам стягивая с себя ненужную вещь, и та сползает с его руки в бассейн, но ему всё равно. Он смотрит сверху на обнажённого парня под собой и припадает к его шее, принимаясь вылизывать её. Не будь у них сьёмок или какого-либо расписания, то этот медведь позволил бы себе прокусывать кожу до крови, чтоб к утру всё было покрыто синяками. И Тэмина это возбуждает, ему обычно нравиться поутру в зеркале рассматривать, как россыпи пятен образуют цветной узор на его теле. Но обоим сейчас приходиться довольствоваться лишь влажными дорожками на шее и лёгкими поцелуями, переходящими на ключицы. – Не могу сдерживаться, – хрипит младший, – Ты ведь не зря набрал столько футболок, правда?       Тэ не понимает к чему это, хочет переспросить, но боль вспыхивает в его левом плече – зубы Чонина кусают со всей дури да так, чтоб наверняка остался след противного сине-фиолетового цвета. Ртом он ловит воздух, стараясь не зайтись криком, но младший продолжает нападать, сразу же начиная посасывать уже опухшие от поцелуев губы. Колено Кима между Тэминовых ног создаёт приятное давление на пах, вынуждая бёдра непроизвольно двигаться навстречу в желании чего-то большего.       Когда Чонин командует встать в коленно-локтевую вопросов не возникает. Слыша щелчок тюбика смазки явно прихваченного из его тумбы, старший старается расслабиться, насколько это возможно сделать, пытаясь не свалиться в воду. Два пальца входят в него грубо и резко, принимаясь двигаться в быстром ритме. Младший не нежничает во время прелюдии и Тэ приходиться выгибаться самому, насаживаясь на пальцы. Он осторожно крутит бёдрами как может в такой позе, пытаясь сделать так, чтоб кое-кто, наконец-то попал по его простате. – Надеюсь, когда я буду в тебе, бёдрами ты будешь работать так же. Смотря твои фанкамы с выступлений, всегда думаю, что они были созданы кататься на моём члене, – Ким шепчет ему куда-то в спину, попутно выцеловывая каждый позвонок. Третий палец входит без труда в этот момент и удваивая эффект сказанного вызывает у Тэмина дрожь.       Одарив каждый сантиметр позвоночника поцелуем, Чонин просит встать и прижаться к стене животом. Ватные ноги ели держат парня, но он делает все как говорят. Он стоит так один с минуту, пока младший стягивает свои шорты с бельём и раскатывает по члену презерватив, предварительно вынутый из одежды. Затем он наваливается на Тэ сверху, возбуждение упирается прямо в ягодицы, а руки фиксируются на худых бёдрах. Для двоих места слишком мало и Ли вынужден вжиматься изо всех сил в шершавую стену – неприятно и неудобно, но как-то так всё и должно было закончиться – грубость вместо прелюдии и они оба горят желанием.       Когда Чонин входит в него полностью одним болезненным рывком, под руками начинает не доставать опоры. Попытки ухватиться за стену не приводят ни к чему, он только упирается в неё ладонями. Темп набирает скорость и каждый толчок внутрь всё глубже. При постоянном движении щека и живот Тэмина ёрзают по поверхности стены, вызывая жжение на коже и под ней. Бёдрами он максимально старается поддаваться назад, но головка его возбужденного члена из-за силы фрикций всё равно проходиться по неровной штукатурке – это уже сильнее, чем просто больно. В уголках глаз собираются слёзы. – Давай сменим позу, слишком больно, – Тэ скулит вполголоса, чтоб только Чонин слышал. – Тебе ведь нравиться боль, – отмахивается тот, взамен начиная неистово кусать лопатки, зализывая следы. С бёдер одна рука переходит на спину, короткие ногти водят по ней расцарапывая.       По ощущениям кожа на груди и животе горит, аж пузыриться, пока блаженство от Чонинового члена внутри пронзает каждую клеточку. Тело живёт отдельной жизнью, пока его хозяин пытается совладать с импульсами боли, поступающими в сознание. Ли сейчас ходит по лезвию ножа – оступишься и либо порежешься, либо упадёшь в бездну. Отвратительная ситуация. Ему нравиться боль, грубость, нравится, под каким углом двигается в нём младший и как терзает спину. Но вместе с тем, скоро весь его торс будет стёрт в кровь, что уподобляет процесс пытке. Сложив вместе, это всё похоже на чрезмерную стимуляцию, когда боль становиться невыносимо горькой и сладкой одновременно. Боль и наслаждение превращаются в синонимы.       Изнемождающе, до прогрессирующей тахикардии и сознания покидающего голову, каждая секунда похожа на вечность в адском котле. Ощущение времени теряется раньше, чем Чонин выйдя из него, кончает ему на спину. Тёплая сперма жжёт чувствительную кожу, заставляя выгибаться дугой. В момент оргазма Ким кусает и правое плечо, чтоб тоже остался синяк – для симметрии.       Тэмин разворачивается спиной к стене, и уже готов из-за боли невесомо прикасаясь к своему возбуждению довести и себя до разрядки, но младший как-то быстро опускается на колени и берёт его головку в рот. После мучительного трения о стену мягкость Чониновых губ возносит его на небеса. Тот проходится языком по всей длине, больше играясь, чем делая полноценный минет, время от времени посасывая мошонку. Терпеть невмоготу и Тэ вновь тянет руки к органу, но его кисти с силой вжимают в стену. Наконец-то младший всерьёз берётся за дело: головка, а затем и весь член исчезают за его щекой, губы смыкаются у основания. Влага и жар рта приятно окутывают и вызывают покалывающие ощущения. Рефлекторно пальцы тянутся зарыться в коротких волосах, направляя парня, заставляя насадиться сильнее, но Ким не даётся, сам старательно насаживается головой на член. Кончить у Тэмина не занимает много времени, младший позволяет излиться в его глотку, а после ещё старательно слизывает остатки семени с головки и собственных губ.       Ли сползает по стенке вниз, шипя от боли. Чонин приобнимает его за талию. Длинные пальцы гладят покрасневшую кожу на животе, сковывая тело дрожью и вызывая всхлипы. Из комнаты, что принадлежит Тэёну, слышится что-то вроде «got me comma, commas…» и восхищённые оханья и аханья Юкхэя. – Ненавижу, – обессилено шепчет Тэ, кладя голову на чужое плечо. Эти слова он адресует не младшему, а самому себе. Хоть вместо крови по его телу течёт эйфория, сердце все равно щемит болью: всё и вправду закономерное последствие его поступков, так почему же он до сих пор не рад? – Ненавижу, – эхом отзывается Чонин, сцеловывая слёзы с Тэминовых щёк.