Впервые в Питере

      Нет, мне вовсе не нужна мировая слава, толпы поклонников, миллиардов долларов на счету в Швейцарском банке. Мне нужно лишь единение с собой, своей душой, разумом, телом. Представляя во время медитации окраину леса, где только свежий воздух, зеленый рай за спиной и никаких обязательств и ответственности, я ощущаю, как весь стресс, копившийся неделями уходит. Жаль, что медитирую редко.       Стоит взглянуть на себя в зеркало перед уходом на работу, как учила мама. Никогда не понимала этой приметы, но с годами это просто вошло в привычку. Иногда это полезно, сейчас я обнаружила белый ореол вокруг рта от кефира, который был на завтрак. Пришлось быстро искать влажную салфетку и максимально аккуратно, не размазав тональный крем. Вообще плохая идея сначала краситься, потом кушать. Но когда с утра будильник не срабатывает, и ты просыпаешься за сорок минут до выхода из дома, то выбора особо не остается, как совмещать приятное с полезным.       Улица. Фонарь. Аптека.       Как говорилось у Блока «Исхода нет». Возможно я соглашусь с ним, ведь когда выходишь с утра на улицу, а вокруг одни и те же пейзажи серых многоэтажек постсоветских времен, старая аптека, у которой уже в семь утра толпится стая бабушек, жаждущих поскорее затариться феназипамом и валидолом. Да и старый полупотухший фонарь не внушает радости ни на толику.       Переполненная маршрутка, хотя даже не час-пик. Толкучка и дикая духота. Какая-то старая женщина чуть не высморкалась в мое пальто, а парень, торопившийся, как мне показалось, на занятия к первой паре, отдавил ногу, испачкав мои новые сапоги. Водитель с акцентом приезжего с ближнего востока уже в тысячный раз крикнул, чтобы люди передавали за проезд, но новых денег никто так и не передавал, да и состав людей не менялся от остановки к остановке.       Наконец улица. Знакомый район, близкий к центру. Деловые центры на каждом углу, будто отдельный город внутри основного. Вокруг люди с деловыми портфелями. Какие-то две женщины, больше схожие со светскими львицами, пьют кофе, стоя на пороге одного из офисных зданий.       Хотела бы я так же спокойно и уверенно выглядеть, как они. На стойке регистрации моего офиса сидела новенькая девочка, которую я раньше не видела. Пухловатая, какая-то неловкая и неопрятная. Не знаю, за что таких берут на место секретарш. Фактически, девушка или парень на стойке это лицо офиса, его визитная карточка. Хотя что мне до этого, если в начальниках сплошь и рядом идиоты, не видящие дальше своего носа.       Нет, я не тупая сука, превозносящая себя выше других. Наверное.       Девушка посмотрела на меня странным вопросительным взглядом. Стоит отдать ей должное, ведь пока я еще нежилась в своей кровати, ее рабочий день уже был начат. - Простите, - сказала она максимально сконфуженно, - я тут новенькая, Елизавета. - Очень приятно, - улыбнулась я, - я – Аня. Если понадобится что-то из технического отдела, то обращайся. - Часто слышите шутку про переустановку Винды? – Лиза мило улыбнулась. Никакой злобы, сарказма или неуважения в ее голосе не было, она просто пыталась быть милой.       И у нее прекрасно получалось. - Ты даже не представляешь, - тяжело вздохнула я и немного посмеялась, сделав вид, что шутка мне понравилась. - Если Вам понадобится моя помощь, то я всегда готова помочь, - она радостно кивнула и уткнулась в свой компьютер. - Да, спасибо, - я посмотрела на нее в последний раз и отправилась к лифту.       Самое удивительное, что ехала я одна, хотя до начала рабочего дня всего пять минут, а в это время уже здание битком набито клерками.       Родной восьмой этаж, любимый тех отдел. Жужжат компьютеры, и уже во всю носятся мои коллеги. - Доброе утро, соня, - ко мне подошел мой хороший напарник и замечательный друг, Паша. - Доброе, красавчик, - я подмигнула ему и отправилась на свое рабочее место. - Ты уже видела новую секретаршу? – таинственно спросил он. - Конечно, вроде милая, но какая-то непонятная. - Вот это отличное определение. Я поинтересовался у ребят, оказывается, эта девочка племянница шефа. - Да я даже не удивлена, - я хотела было хлопнуть себя по лбу, но сочла это слишком неприятной процедурой. - Этот идиот ничего не смыслит в работе в офисе, лишь бы бабло грести лопатой, - проворчал Павел. - Совком в песочнице пусть гребет хоть что.       Паша засмеялся, видимо представив, как стокилограммовый дядя в деловом костюме и с бородой копается в песке. - Кстати, Аннушка, любовь моя, ты не могла бы мне устроить фотосессию на выходных, я так давно инстаграм не обновлял, а еще в Баду хочу новую фоточку закинуть. - Господи, ты все еще пытаешься в этом тупом приложении кого-то найти? - Не, ну а что, мало ли произойдет чудо. - Без проблем, только скажи где и когда, - сказала я, включая свой компьютер. - Я знаю, о чем ты думаешь, - обиженно сложил руки на груди коллега. - У меня в голове сейчас обезьянка из Симпсонов в тарелки бьет. Но мне было бы любопытно услышать, о чем я думаю. - Ха-ха, - наиграно сказал он, - ты думаешь, что мне скоро тридцать, а занимаюсь я какой-то ерундой, вроде Баду. И лучше бы я взялся за ум и нашел хорошую жену и завел ребенка. - Ты гей, Паш, успокойся, - я закатила глаза максимально как могла, чтобы он это точно увидел. - Не гей, а Би, это разные вещи. - Вот не учи меня, хорошо? Мне уже не 16 лет, чтобы этой темой интересоваться. Иди работай уже. Ты вот отчет за прошедший квартал сдал? А проект новой системы подготовил? У тебя в голове огромный баг – твоя лень, иди исправляй. - Фу, какая, - хмыкнул Паша и сел к себе на место, - вообще ты бы лучше не меня отчитывала за лень, а сдала анкету на командировку в Питер. - Мне плевать на эту командировку, я не хочу месяц торчать в Питерском офисе и делать вид, что мне не все равно, что они там производят. - Тетя, тебе скоро двадцать пять, может уже задумаешься о повышении? Или о переезде в другой город? У самой ни ребенка, ни котенка. - Ещё про часики скажи, и мой степлер полетит в твою напичканную лаком для волос голову. Ты как моя мать, ей богу. И мужика у меня нет, и ребенка завести давно пора. Я только недавно закончила универ, даже не утвердилась толком, а вы от меня чего-то ждете. Ужас. - Я знал, что ты начнешь ворчать и оправдываться. Не злись, но я уже обо всем позаботился. - Мне это не нравится, Павел Андреевич, после этого ты начинаешь говорить, что подставил меня. - Почти. В общем, итоге анкет подвели вчера, я сдавал один из первых и угадай что? Конечно я прошел. Начальство сочло, что я слишком прекрасен для этого города и моя красота должна быть на выставке в Третьяковской Галерее, - он встал в позу а-ля Цезарь и продолжил, - но я само великодушие и не мог забыть о своей одинокой подруге, Булгаковской Аннушке, которая еще масло не пролила на злосчастные рельсы нашей компании. Я сказал, что один вряд ли смогу справиться, да и мы постоянно вместе работали, как Сид и Ненси, Бонни и Клайд. Вместе мы смогли бы показать Питеру, что лучше нас никого нет, - он поклонился и слез со стула. На котором до этого стоял, привлекая внимание всего офиса к его речи. - Ты, паскуда, зачем в технари пошел? Твое место в актерском, может бы сейчас в Голливудских блокбастерах снимался, - я уже начинала злиться. Ведь Пашенька был любимцем нашего начальства, покладистый, очень продуктивный юноша. Ну либо директор нашей компании гей. Как говорят, рыбак рыбака видит издалека. - Да ладно тебе ругаться, я же знаю, ты меня любишь и никогда не откажешь, поэтому ты не откажешься ехать со мной в Питер поработать в офисе на благо фирмы.       Вариантов, по всей видимости, у меня не было. Если такой чуши в уши начальства не снести, то они и не поверят совсем. А если поверят, то разубеждать их придется через увольнение. А кто в этом веке примет девушку в самом расцвете сил на работу, даже под справку о бесплодии, женщины нынче только убытки приносят, по мнению высоких чинов. - Я уже вижу, что ты согласна, - он взял меня за руку и подвел к огромному окну напротив столов, - только взгляни на этот унылый город. Я знаю, что твоей полной идей, фантазий и мечт душе не хватает свободы. Эта клетка только ущемляет и не дает птице в твоей груди вырваться. А Питер, - он сделал акцент на названии, - это совсем другое место. Как отдельная страна, совершенно параллельный мир. Там и дышится по другому. Представь этот старинный город, ему ведь больше трех сотен лет. Красивые улочки, отреставрированные здания петровской эпохи. Сотни мостов и безумно красивые закаты. Ты просто представь, сколько красивых снимков ты сможешь сделать! - Тебе бы в поэты или актеры идти, - я спокойно отошла от него и вернулась на рабочее место, - я поговорю еще об этом с начальством. Столько счастья в глазах Паши я еще не видела, а я ведь даже «да» не сказала. Хотя все и так ясно. Он прекрасный оратор и убеждать людей в чем-то это его конек.       Вспоминая наше первое с ним знакомство, становится неловко, ведь от его обаяния я готова была прямо на месте растаять, даже влюбилась по глупости. Он так красиво рассказывал о поэтах серебряного века, о живописи и архитектуре, а как плавно он перешел на тему тончайших материй. Его всегда было безумно интересно слушать. Казалось, что не существует той темы, в которой бы Паша не разбирался. Но мы всегда сохраняли дистанцию. Это оказалось лучшим решением для нас, ведь влюбленность проходит, а люди меняются. Паша со временем настрадался от разбитого каким-то мудаком сердца, даже погрубел слегка. А я стала серьезнее и ответственнее, выбросила из головы иллюзии. Но Паша всегда знал, какие слова подбирать, какие темы можно затрагивать со мной, а какие нет. Наверное поэтому мы стали отличными друзьями. Он всегда говорил о высоком, а я всегда слушала и поддакивала его рассказам. Мы были двумя творческими натурами, почему-то загнанными в клетку с бездушными машинами и людьми, не способными выйти за рамки привычного цифрового мышления. - Тогда после работы мы можем отпраздновать нашу командировку. Нет, не так. За наше путешествие в историю, - он загадочно смотрел на меня и улыбался. Выглядело одновременно жутко и прекрасно. - Праздновать будем на выходных после фотосессии, а пока иди готовь отчет, скоро дедлайн. - Как скажете, госпожа, - он радостно посмеялся и уткнулся в свой компьютер.       Он как ребенок. Хорошо, что такие искренние люди еще остались.       Я отличалась особой деловой организованностью в отличие от Паши. Мой отчет был уже давно готов и другого мне не оставалось, только отправить его на корпоративную почту и ждать одобрения свыше. Если я все-таки еду в Питер, то нельзя ударить в грязь перед начальством и будущим офисом. Не люблю хвастать и выставлять свои заслуги напоказ, поэтому уже долгое время не получаю повышения. Меня просто не замечают. Иногда я злюсь и завидую Паше, ведь ему так все просто дается, он ходит в любимчиках. На его фоне я как серая мышка. Типичная офисная девочка, каких миллионы. Хотя лучше так, чем быть светской львицей, как те, что пили кофе на входе.       Во время обеда я поняла, что свою жизнь пора менять. Может Питер и есть тот толчок, который мне нужен был все это время.       Я встала перед зеркалом в буфете, чтобы взглянуть, что хотела бы изменить. Я не идеальный человек, пара килограммов лишнего веса, волосы, хоть и уложенные, но бледные и со смывшейся краской. Я всегда хотела быть брюнеткой, вместо своего русого и невзрачного цвета. Бледная и болезненная кожа от постоянного недосыпа и ненормального питания. Я никогда не нравилась себе, постоянно завидовала моделям и мировым звездам. Но всегда понимала, что они такие, какие они есть, специально, чтобы быть идеалами, образцами. У таких всегда нимб опирается на дьявольские рожки.       Если что-то менять, то менять кардинально, так?       Директор нашего отдела очень серьезно был настроен отправить в командировку нас с Пашей, что было удивительно. Видимо Паша наплел что-то не только про то, какие мы хорошие напарники. Что еще удивительнее, в нашей компании начали задумываться об экономии денег на содержание работников. Квартиру снять на два месяца оказалось дешевле, чем платить за номера в отеле на тот же срок. Да и ехать мы будем на поезде, а не на самолете. Я была даже рада. Всегда боялась высоты и тем более самолетов. Ни один мой перелет еще не обходился без истерик и паники.       Что еще интереснее, Паша попросил две разные квартиры нам, вместо одной двухкомнатной. Конечно, он ссылался на финансовую выгоду, но все прекрасно понимают, что все не так просто. Правда расспрашивать я об этом не буду, нет смысла, ведь в какой-то момент даже свой самый страшный секрет Паша мне раскроет. Все-таки он был главной сплетницей офиса.       Уже дома я принялась расписывать планы перед отъездом. До него было времени уйма, больше двух недель, поэтому была вероятность, что что-то поменяется или начальство передумает, или осознает, что две квартиры выйдут дороже, чем одна. Мало ли такое чудо произойдет.       Я давно хотела купить новую камеру, лучше своей, но сочла, что недорогая мыльница для моментальной съемки, какая нынче модная у подростков, вполне подойдет, что запечатлеть самобытность культурной столицы.       Паша всегда прав, вот что еще стоит о нем сказать. Мне и вправду не хватает свежего воздуха и свободы, о которой он так усиленно всегда твердит.       Никогда не была великим творцом, художником, поэтом или композитором. Но всегда мечтала запечатлеть момент вечного и прекрасного. Стоит только вдуматься, как прекрасен миг, зафиксированной вечности на фото. Этот момент больше никогда не повторится. Закат больше никогда не будет таким красочным и прекрасным. Закат на твоем фото будет только твоим, таким, каким ты его увидел. Улыбка и смех человека никогда не будет идентичным тому, что было на фото. Мы не молодеем. Когда настанет тот час, седая старуха с косой постучит в твою дверь, ты откроешь и на прощание после себя миру оставишь моменты бесконечного счастья, грусти, своей молодости. И тогда старуха улыбнется и скажет, что это прекрасно. Столько воспоминаний могут быть утеряны слабой человеческой памятью, а на фото все всегда живы и здоровы, молоды и счастливы.       Нет ничего прекраснее моментов запечатленной вечности.       Поэтому я безмерно люблю великих творцов разных эпох и лет. Сравнивать их нельзя ни в коем случае. Паша как-то пытался сравнить изобретение антибиотиков Флемингом с изобретением первого компьютера Бэббиджем. Спустя час дискуссии с самим собой Паша пришел к выводу, что все в мире связанно. Но все еще настаивал, что изобретения двадцатого века были самыми полезными и прогрессивными. С этим уж я не стала спорить, хотя хотелось уйти в далекую древность за изобретением колеса.       А уж о том, как спорно искусство мы готовы говорить не один час, приводя самые странные доводы и разбирая Черный квадрат Малевича на малейшие детали. В итоге мы все равно уйдем в глубинные смыслы материи.       Уже в выходные мы прошлись с Павлом по магазинам, где я буквально каждую секунду слушала о том, какого классного партнера он найдет себе в Питере, и как мне не идут платья, которые я выбираю. Поначалу я злилась, но потом сказала Паше выбирать самому. Пожалела ли я? И да и нет. Мы как мама с дочерью. То, что нравится мне, не нравится ему и наоборот. Но все-таки пять часов были не зря потрачены. Да и еда в кафе, куда мы пошли после шопинга, была прекрасна. Мы уже просто предвкушали поездку, какой бы она не была.       Так и прошли эти две с половиной недели ожидания чуда.       И вот вокзал. Толпа желающих поскорее сбежать из привычной суеты. Никаких серых многоэтажек постсоветских времен. Никакой старой дешевой аптеки с толпой бабушек. Никакого полупотухшего фонаря.       Только неизвестность и свобода.