Лучше не будет никогда

       ***

Выжидательный взгляд украинца был по-прежнему устремлён на старшего брата, в растерянности переводящего взор из стороны в сторону, не зная куда деться из-под «прицела» больших, зелёных как изумруд глаз. — Ну!.. — Так, ну-у… Россия вновь устремил взгляд куда-то на холодильник, всячески цепляясь пальцами рук то за край свитера, то за ремень джинс. — Таблетки — это же химия сама по себе, да? Во-от… И-и вообще зачастую это вымогательство денег у людей. Кхм!.. Бесполезная химоза с кучей побочки. И если её регулярно потреблять, то можно… умереть?.. — внезапно для самого себя оборвал Россия, вновь глянув на младшего брата, неловко улыбнувшись. Казалось, он и сам не верит в то, что говорит. Украина с полуоткрытым ртом смотрел на Росса, очевидно силясь что-то возразить на только что услышанное. Но вместо этого нахмурился и непроизвольно помотал головой, переваривая ответ старшего. — Чего.? Внезапно в левом кармане брюк зазвонил телефон. Украина немедленно извлёк гаджет, мысленно перебирая всех тех, кто мог позвонить ему на ночь глядя. «Беларусь.» — прочёл парень на экране, немало удивившись. Признаться, Украина был рад звонку от младшей сестры. Ему хотелось услышать её голос, узнать, как у неё дела, а главное наконец нормально обговорить всю сложившуюся ситуацию. — Я сейчас… — бросил русскому Украина, поспешно направившись к себе в комнату. Закрыв за собой дверь, парень отошёл к окну, спрятавшись за плотной бежевой шторой. Ну, с Богом!.. — Алло… — как-то неуверенно произнёс Украина, будто сомневаясь в том, что звонок действительно поступил от сестры, а не от левого человека. В связи с последними событиями и собственным самочувствием украинец не мог полностью ручаться за свою былую внимательность и сосредоточенность. Всё валилось из рук, а тревожные мысли сменяли одна другую, выбивая из ритма жизни… — Украина? Привет! — послышался из трубки взбудораженный голос Беларуси. На мгновение Украина замер, не в силах вымолвить ни слова. Чувство бесконечной радости и нахлынувшие воспоминания о беззаботном и счастливом детстве в семье вновь овладели им… На душе внезапно стало как-то теплее. — Алло!.. — Кхм!.. Да-да, привет, систер! — опомнился Украина, невольно улыбнувшись. — Я так рад наконец услышать твой голос… — Я тоже очень скучала по тебе! Прости, что позвонила так поздно… У вас там наверно ночь уже? — всё с той же теплотой в голосе произнесли на другом конце. — Ничего страшного! Я вообще обычно не сплю до глубокой ночи. — заверил сестру Украина. И не соврал… В последнее время он ложился поздно, ибо мог часами лежать в кровати, силясь уснуть. Но его измотанный мозг напрочь отказывался вступать в режим «отключки». А вот Росс наоборот спал как убитый… Мда, что же с людьми «родимая» делает. — Что ж… Тогда ладно! — «приподнятым» голосом заключила Беларусь, а затем в один миг тон её стал глухим и крайне серьёзным. — Я бы хотела поговорить насчёт России. Как он там?.. В этот же момент у Украины на душе возникла лёгкая грусть, быстро перешедшая в откровенное раздражение. Ну зашибись!.. Он весь такой на радостях, с трепетом ответил на звонок, не спал ночами, думая о том, как же там поживает его сестричка? Взял себе на плечи эту проблему в виде старшего братца, от которого отреклись все, и которого он сам не переваривал всю свою жизнь. Сердобольная душа… Забрал его к себе домой, занялся его лечением и прочими проблемами, надеясь на то, что хотя бы сестра заметит этот великодушный жест с его стороны. А она не успела с ним и поговорить толком, как уже начала спрашивать его об этом поехавшем… Пф. Будто только ради этого и звонила. Хотя-я, почему «будто»?.. Так всегда было, есть и будет. Что отец, что сестра — все кругом пекутся лишь о «бедном, несчастном» русском. А он, Украина, что? Так, пустое место… Этакая «побочка» в собственной семье. Подушка, в которую можно периодически поплакаться и благополучно забыть на продолжительное время. Жилетка, что укроет от проблем и невзгод… — Нормально. Живой: ест, бухает, спит… Всё как обычно. — холодно отчеканил Украина, непроизвольно обернувшись назад, с настороженностью глядя на запертую дверь. Рука осторожно опустилась в левый карман джинс, выудив оттуда очередную сигарету двумя пальцами. На очереди была зажигалка… — Я слышала, что в папином доме случился пожар… Когда мне позвонила соседка с бокового дома и рассказала об этом, я чуть было с ума не сошла! Но она меня заверила, что с вами всё в порядке. Разве что дом сильно обгорел и врядли подлежит восстановлению… Украина смотрел вникуда, выдыхая живительный сигаретный дым прямо в распахнутое окно. Слова сестры лишь отголоском доходили до него, будто пустой шум ночных улиц. Разум словно затуманился, а на душе возникло какое-то холодное, мнимое спокойствие… — Да, там остались лишь обгорелые развалины. Ремонтировать эту халупу себе дороже… В ближайшее время собираюсь съездить туда. Может, обнаружу что-нибудь интересное… Украина решил не развивать тему про поджог дома. Он должен был сам разобраться во всём. Вполне возможно, что возгорание в доме — банальная случайность. Нацеленные на стёкла лучи солнца, шторы у батареи, да что угодно!.. Нужно лишь найти логическое объяснение тому и доказать непричастность Росса. Как бы парня не раздражал Россия, и какие бы обиды у него на того не были, Украина упорно не желал заключения старшего под пожизненный одиночный арест белых стен психушки. Как ни крути, тот не заслужил такого исхода… — И раз уж ты сама начала эту тему… Почему ты не могла встретиться со мной и поговорить по-человечески? Зачем этот обман и квесты с записками в шкафу? Тебе настолько мерзко видеть меня?.. И снова плохо скрытая злоба и обида. Но ведь раньше сестра никогда не вызывала у него таких чувств. Сейчас ему было противно от самого разговора с ней. Только и ждала того, как бы свалить всю ответственность на него!.. Семья — главная ценность жизни. Пх, то же мне ценность! Скорее проклятие… Жил бы себе без всех этих родственничков и горя не знал… Ладно хоть отец являться перестал. И с того света достанут, спокойной жизни не дадут!.. — Вовсе нет! Как ты мог подумать такое? Разве я лгала когда-либо или использовала твои же слова тебе во вред? Вспомни детские годы! Я всегда была рядом с тобой, за тебя… Украина опустил взгляд на подоконник, невольно задумавшись. А может, он слишком категоричен по отношению к сестре? В конце концов, обстоятельства могут быть разными. И Беларусь ни за что не смогла бы так поступить. Парню стало стыдно за свои прежние мысли и злобу к сестре, и Украина в ту же секунду «отсёк» свои внутренние низменные размышления, вернув им на смену те истинно братские, светлые чувства. — Я знаю, что поступила не совсем правильно, но я тогда правда не знала, как лучше всё сорганизовать!.. Мне срочно нужно было переезжать, иначе Италию могли сократить с предприятия, и мы бы остались без средств к существованию, не смогли бы обеспечивать не то что себя, но и Россию… Я ведь прекрасно помню, как ты негативно настроен по отношению к нему, и если бы я сказала всё как есть, ты бы ни за что не приехал обратно, в ненавистный тобой дом!.. Украина стыдливо опустил серьёзный взор себе на руку, мирно лежащую на подоконнике. Пальцы её мелко дрожали, но сейчас это было не важно… Куда важнее казалась исповедь сестры. Это ведь именно то, чего он так жаждал услышать на протяжении долгого времени — объяснений всему происходящему. — Все остальные разъехались Бог знает куда, а половина и вовсе сменили номера!.. — продолжала Беларусь, не сдержав истерической усмешки. — Ты единственный, кому я полностью доверяю и на кого могу положиться. Я не могла оставить Росса одного, а уезжать он отказывался наотрез!.. Сам знаешь, как он привязан к этому дому, никому бы не позволил продать его… Оттого то все и разругались между собой да разъехались в разные края, предварительно выписавшись оттуда! Россия же это как предательство воспринял… Украина удивлённо вскинул брови, усмехнувшись про себя. «Воспринял как предательство?..» Ясно, чего он меня тогда чуть было не зарубил топором. Сам то я ниоткуда не выписывался. Батюшка мне самолично помог. Выходит, просто мотивов к преступлению не хватило… — …И вот скажи, как я могла оставить его одного?.. Все те проблемы, которые не каждый может понять и вынести. Один неверный шаг, и его бы просто закидали камнями!.. А я не могу разорваться, не могу!.. Украина слышал, как дрожит голос сестры. Кажется, он впервые в жизни слышит её расстерянный, измученный тон голоса. Обычно спокойная и размеренная речь её всегда успокаивала раздражённого украинца, прибывающего в вечном стрессе. А тут… Совершенно наоборот. Пожалуй, сейчас самое время им поменяться местами. — Систер, успокойся, прошу. Я был не прав насчёт всего происходящего. Но я же не знал всех обстоятельств!.. Отныне обещаю… Внезапно Украина поперхнулся дымом во время очередной затяжки. Зайдясь затяжным кашлем, парень отпрянул от телефона, склонившись куда-то в сторону шторы. — Украина, всё хорошо?.. — произнёс крайне обеспокоенный голос в трубке. — Да-да! В горле запершило немного… — живо отозвался Украина, задрав голову вверх, а вместе с тем и покрасневшие, влажные глаза. — Кхм… Я обещаю, что не брошу его и буду поддерживать столько, сколько потребуется. Вытянув руку в окно, парень выбросил на улицу окурок сигареты. — Спасибо! Я безумно благодарна тебе… Как только представится возможность выехать отсюда, я обязательно заберу Россию к себе. Ты и так много сделал для него… И для меня тоже. Голос Беларуси вновь потеплел, обретя прежнее спокойствие и созидательность. Украина и сам почувствовал себя куда более уверенно, уловив родной слуху тембр голоса сестры. Что ж… Остаётся лишь надеяться, что ему удастся выполнить данное обещание. Иначе, как говорится, всё — пиши пропало! — Ну что ж, спокойной ночи. Россу привет от меня!.. Украину будто сковало. Неожиданные слова благодарности растопили сердце парня, и внутренние оковы спали окончательно. — И тебе… Спокойной ночи. — заторможенно ответил Украина, тепло улыбнувшись. Послышались гудки… «Вызов завершён» Украина медленно убрал телефон от уха, продолжая глядеть вдаль с ненавязчивой улыбкой. Душевное умиротворение и необъяснимая радость полностью овладели им. Вот как звонок от близкого человека, с которым ты не виделся довольно продолжительное время, может благоприятно повлиять на самочувствие! — Бра-ать… Украинец тяжело вздохнул, и неспешно развернулся назад, уперевшись руками о край подоконника. — Що? — с привычным недовольством произнёс Украина, глядя на старшего всё тем же пренебрежительным взором. Очередная внезапность русского, напрямую граничащая с хамством, не могла не задеть струны хрупкого внутреннего покоя украинца. Но послевкусие от недавнего разговора всё же было сильнее… Вследствие чего, выяснять отношения Украине сейчас хотелось меньше всего. — Хы, привет. — с дружелюбной улыбкой произнёс Россия, озорливо выглядывая из-за большой декоративной подушки. — А это работает! — Ну здоро́во, «любимый» братец… — с явным сарказмом, хоть и весьма миролюбивым голосом ответил Украина. — И как долго ты здесь прохлаждаешься? — Как только стихло твоё бухтенье. Подумал, мало ли ты тут от скуки со стенами общаться начнёшь… Вот, решил составить компанию братику. — произнёс Россия, усевшись на край кровати, а затем положил на колени подушку, уперевшись о ту локтями. — Сдвиги по фазе это скорее по твоей части… — съязвил Украина, уже с обыденной усмешкой и превосходством глядя на старшего брата сверху, а затем устремил деловитый взгляд на ногти правой руки. Злость и настороженность сошли на нет, как только до украинца дошло, что Росс зашёл в комнату буквально минуту назад, а значит врядли слышал его разговор с Беларусью, и соответственно, не был свидетелем его «эмоциональной разгрузки». Не то чтобы Украину волновало мнение русского касаемо его недавнего пристрастия, однако парню меньше всего хотелось каких-либо распросов по этому поводу. И уж тем более не хотелось терять свой статус «идеального и порядочного» человека в глазах старшего, да и общества в целом, что он выстраивал на протяжении всей своей жизни. Каким всячески демонстрировал себя… — Да чем я тебе не угодил?.. — с долей обиды в голосе поинтересовался Россия, подперев щёку кулаком правой руки, со скучающим видом глядя на младшего. — Пх, ну-у, дай подумать. — усмехнулся Украина, глядя куда-то на пол, а затем отошёл от подоконника, с грустным вздохом добавив: — На то есть свои причины… — Сам виноват! — недовольно фыркнул Росс, провожая взглядом младшего брата, направившегося в сторону выхода из комнаты. — А вообще… Что за причины? Уверен, их много. Давай, по одной… Украина остановился прямо у порога комнаты. Вопрос русского застал его врасплох. Его правда волнует это?.. «Пх, ну конечно нет. С чего бы это? Первый раз в жизни он соизволил поинтересоваться моими мыслями и чувствами. Да этот день стоит отметить в календаре! Неужели в нём заговорили остатки эмпатии и совести? Пх. И впрямь нежданчик..» — А вот это уже не твоё дело! — со всё той же долей насмешки и язвительности ответил Украина, подойдя ближе к недовольно смотрящему на него снизу брату, с выразительной изящностью тюкнув того пальцем по кончику носа. — Бл*, вот ты сейчас издеваешься? — с досадой произнёс Россия, резко поднявшись с кровати и приблизившись вплотную к младшему, вглядываясь в насмешливые глаза напротив. Украина ничего не ответил. Усмехнувшись с «надутого» выражения лица старшего, парень вновь принялся наворачивать круги вокруг Росса, будто водя хоровод возле новогодней ёлки. — Ты начинаешь раздражать… — прорычал Россия, не сводя устремлённого прямо на дверной проём взгляда, с силой сжав кулаки. — Опять же… Чего ты добиваешься? Украина остановился и с удивлением уставился на Россию, убедившись, что тот никак не реагирует на его очередную провокацию. — Просто по-доброму издеваюсь. Тебе не привыкать! — обольстительно отозвался украинец, хитро глядя на недоверчивое выражение лица напротив. — «По-доброму?» Я не уверен… — бросил Россия, подозрительно косясь на маячущую перед ним наглую мордашку брата. — Но я всё ещё не получил ответа… Украина опустил голову, неопределённо усмехнувшись. Улыбка моментально сошла с его лица, оставив на том лишь отпечаток глубокой грусти и задумчивости. Парень отвёл усталый взор в сторону, а затем вновь поднял глаза на старшего. Взгляд их не выражал игривости и уже ставшей привычной для русского издёвки. В них читалась тёплая усталость… Эти «зеркала души» определённо внушали доверие. — Братец, ну ты же знаешь, как я люблю тебя… — абсолютно естественным и ровным тоном голоса произнёс Украина, грустно вздохнув, после чего мягко улыбнулся краешком губ, легко проведя кончиками пальцев по щеке Росса. — Ты веришь мне? — Если честно, нет. — Я так и знал! Украинец резко отдёрнул руку, и с психом отшатнулся в сторону под изумлённым взором русского. Почему то именно сейчас от этой фразы старшего кольнуло где-то в груди. Самая настоящая обида… Так много хорошего сделал этому ублюдку, а тот ему с таким спокойным лицом выдал безразличное «нет». Ощущение, будто плюнули в душу. Больно за себя, но в то же время мерзко от себя же самого. Что с ним происходит, в конце то концов? Он реально ждёт признаний и благодарности от больного на голову пох*иста. Стоп, что… Признаний?.. — Тебе плевать на меня. Было, есть и будет… Да для кого распинаюсь! Не дожидаясь ответа, Украина мигом вылетел из комнаты, свернув куда-то в гостиную. — …Ну ты и истеричка. — удивившись столь резкому эмоциональному всплеску украинца протянул старший, нервно тряхнув головой с неловкой усмешкой. Немного поразмыслив, Россия таки направился следом за украинцем. Находиться в ссоре с младшим в одной квартире, получая при этом ледяной игнор с его стороны, явно хотелось меньше всего. Прокравшись к гостиной, Росс осторожно заглянул в помещение. Украина сидел за столом, листая что-то в телефоне. Россия решительно прошёл внутрь гостиной, подойдя к младшему со спины, на что тот никак не отреагировал, полностью игнорируя присутствие русского. Как и было ожидаемо… Тогда Росс рискнул и прижался вплотную к украинцу, положив ладони тому на плечи, мысленно ожидая грубого шлепка по лицу. На удивление русского, Украина не оказал ему никакого сопротивления, продолжая делать вид, что старшего вовсе не существует. Сдавшись, Россия отступил на шаг назад и убрал одну руку с плеча украинца, тяжело вздохнув. Нужно что-то сказать, как-то объяснить свои действия, но не допустить развития этой гнетущей тишины… Но Украина опередил его. — Почему ты видишь во мне только монстра?.. Глухой, поникший тон голоса украинца напряг Россию. Однако вопрос младшего удивил Росса ещё больше. — Часто ты себя таким и показываешь. Выглядишь как маньяк… — особо не раздумывая ответил Россия, опустив хмурый взгляд себе на ноги. Вновь повисло затяжное молчание. Однако оно длилось недолго… — Ладно. Монстр, так монстр. — безынтересно подытожил Украина, а затем добавил своим естественным, язвительным тоном голоса. — Спокойной ночи!. Можешь не укладывать спать… Выйдя из-за стола, парень демонстративно прошёл мимо Росса и направился обратно в свою комнату, с силой хлопнув дверью. «Эх ты ж, грёбанный цундере.» — с усталостью подумал русский, после чего уселся на опустевший стул, глядя куда-то в пустоту. «Чего-то не хватает… Точно, чай!» Поднявшись со стула, Россия подошёл к сушилке, взяв оттуда одну кружку, а затем подошёл к термопоту, и с грехом пополам набрав нужную комбинацию кнопок, наполнил кружку кипячёной водой... …Пройдя к наполненной вечерним сумраком комнате, Украина подошёл к своей кровати и включил настенный ночник, висящий прямо над изголовьем кровати. Парень резко опустился на край постели и раздражённо выдохнул, прожигая злобным взглядом деревянный шкаф, стоящий у стены напротив. С психом стянув с себя верхнюю одежду в виде толстовки, Украина отшвырнул ту куда-то в изножье* кровати, а затем плюхнулся головой в подушку, укутавшись одеялом… …Остатки уже порядком подостывшего чая поглощены, а бесонный, задумчивый взор устремлён куда-то на яркие огни ночного города, пробивающиеся сквозь паутину ветвей берёз, растущих прямо возле окон. Вторая кружка чая налита, и Россия вновь усаживается на тот самый стул возле стола. Взор неспешно падает на кружку зелёного чая и сбивающиеся над ней клубы пара. Больше не хочется… Взгляд невольно устремляется в укутанный мраком кухонный проём двери. А может, ему принести… …Голова идёт кругом от навязчивых мыслей. С одной стороны, его чувства можно понять. Столько сил и времени убить на человека, и по итогу не получить от него ничего. Ни доброго слова, ни должного внимания… Но ведь расклад этого был известен изначально, и он прекрасно осознавал, с кем имеет дело. И сестра наконец дала о себе знать спустя столько времени, и выразила ему свою благодарность… Правда, в первую очередь спросила о самочувствие этого имбицила. Пх, будто он вообще способен что-либо чувствовать… Откуда эти злые мысли? Почему он не в состоянии сам себе объяснить бурлящие в нём эмоции и не может их контролировать, и его настроение скачет чуть ли ни ежеминутно?.. «Может, я тоже становлюсь психопатом? Ну а что, это бы всё объясняло…» — как-то на удивление спокойно предположил Украина, водя пальцем по торчащему краю подушки. Уже порядком усталый, беспристрастный взгляд внезапно зацепился за стоящую на прикроватной тумбочке семейную фотографию. Украина-подросток, со сложенными на груди руками, недовольно пялющийся в объектив камеры, и Россия, закинувший ему на плечи свою руку, невесть чем довольный и до неприличия улыбчивый, как и по сей день. Правда, тут он ещё абсолютно трезвый… Всю свою жизнь ненавидел эти фотосессии, но отец буквально заставил сделать эту чёртову фотографию. Вот теперь лежи и смотри на эту недовольную рожу за стеклом… Сколько им тут вообще лет? Где-то десять, одиннадцать… Тогда они ещё как-то ладили. Иначе бы Украина вовсе не согласился на сей «дуэт»… Пододвинувшись ближе к краю, Украина опустил фоторамку лицевой стороной вниз, убрав злосчастную фотографию из поля своего зрения. «С глаз долой, из сердца вон.» — промелькнуло в мыслях у украинца, прежде чем тот успел как-то углубиться в воспоминания детства. Сейчас эти ненужные размышления посеют лишь бессоницу в его шальном разуме. Повернувшись на другой бок, к противоположной от двери стороне, Украина наконец закрыл глаза, зарывшись носом в мягкую как облако подушку… …Громкий звук заскрежетавших о пол ножек стула, и Россия с настороженностью оглядывается в сторону братской комнаты. Тишина… Взяв со стола кружку со свеженалитым чаем, Росс направился в покои младшего брата. Остановившись возле порога, русский, немного помешкав, всё же взялся свободной рукой за ручку двери, осторожно потянув ту вниз. — Брата-ан, я тебе покушать принёс! Вспомни мем, лол. — усмехнулся сам с себя Россия, протиснувшись в комнату с кружкой в руке, резко замерев на месте. — Ой… Взгляд русского был нацелен на мирно спящего украинца, черты которого еле выступали из ночной тьмы под тусклым светом ночника. — Бог с тобой… — мирным шёпотом произнёс Россия и тяжёло вздохнул, опустив кружку на прикроватную тумбочку рядом с фоторамкой, лежащей лицевой стороной вниз. Росс протянул руку к неопознанному объекту, подняв тот с тумбочки, с интересом разглядывая изображение на фотографии. «Пх, ну надо же, а ты ни капельки не изменился!.. Всё такой же обидчивый и настырный ребёнок…» — подумал Россия, не сдержав тёплой улыбки. Выйдя из покойных, далёких воспоминаний о детстве, Росс таки опустил фоторамку обратно, бережно вернув её в нормальное, стоячее положение. Парень осторожно навис над младшим братом, выключив ночник, а затем тихими шагами направился обратно к выходу из комнаты, стараясь не издавать лишнего шума… Однако остановился уже у самого порога, и обернувшись назад в полную темноту, шёпотом произнёс: — Спокойной ночи… Наконец выйдя за пределы комнаты, Росс аккуратно прикрыл дверь и прислонился к той спиной, прислушавшись к происходящему за дверью. Мирной тишине… — И почему ты такой сложный… — вырвалось у русского, после чего он грустно вздохнул, прикрыв глаза. Так и не получив ответа на свой риторический, а может и не очень, вопрос, Россия всё же отстранился от двери, направившись обратно на кухню, сбитый с толку бессоницей и своими внутренними переживаниями. Налив себе очередную кружку чая, Росс уселся всё на то же место за столом. Сделав один глоток, парень поморщился в отвращении, отодвинув кружку подальше от себя. «Всё, больше не хочется.» В очередной раз с тоской глянув на половинчатую луну за оконом, виднеющуюся за листьями и ветками деревьев, Россия лёг на стол, положив голову на сложенные перед собой руки… …Неизвестно, сколько бы пролежал он так в полной темноте, преследуемый бессоницей и различными мыслями, бесконечно сменяющими друг друга под шум листвы за окном и шипение воды в термопоте, если бы не внезапный скрип двери из дальней комнаты, вслед за которым послышались шаркающие шаги в сторону кухни. Подняв голову, Росс уловил очертания силуэта украинца, продефилировавшего* напрямую к окну. Тогда лунный свет наконец выделил его из общего мрака помещения. Пух на голове, следствие растрепавшихся кудрей и давно немытой головы. По этой же причине лица младшего совсем не видно. Россия полностью поднялся со стола, резко подавшись вперёд, отчего ножки стола противно заскрежетали об пол. Украина резко обернулся назад, в сторону, откуда донёсся звук. — Ты что тут делаешь?! — удивлённо произнёс украинец, с испугом глядя на притаившегося во тьме русского. — Сижу. Я думал, ты спишь… — не задумываясь ответил Росс, с заинтересованностью глядя на младшего. — Индюк тоже думал! — вырвалось у Украины вместе с усмешкой, но скорее не со злости, а от растерянности, которую тот не мог позволить себе показать старшему. Немного помолчав, Украина произнёс, невозмутимо глядя на русского. — Да я так, захотел подышать свежим воздухом. Сам знаешь, как я терпеть не могу духоту… — продолжил украинец, убрав одну руку в карман штанов, а затем вновь вынул ту, пригладив назад растрёпанные волосы. — Со стороны комнатного окна ветра совсем нет. — А я то было испугался, что воры пробрались. Уже готовился тебя, спящую красавицу, из плена вызволять… — насмешливо глядя на Украину произнёс Россия, с полной расслабленностью откинувшись на спинку стула. — Тц… — отмахнулся украинец, с раздражением отведя взгляд куда-то наискось, на уровень потолка. Снова эти дурацкие, бесячие подъ*бы старшего. А он уже думал, что это осталось далеко в прошлом… Однако Украина реагирует на подобные «шутеечки» также, как и раньше. И тот всё прекрасно понимает. Ну нравится этой тупорусой скотиняке периодически выбешивать его! Казалось бы, больной ублюдок, а желание шутить всё ещё при нём. Ну уж нет, братец, сегодня не будет по-твоему… — На каждую спящую красавицу, как правило, приходится одно чудовище… — намекающе бросил в сторону русского Украина, ехидно косясь на того одним глазом. Но потом внезапно погрустнел. — Хотя, скорее наоборот. Я же монстр, «маньяк»! Таких даже чудовища не любят. Вот так комбо*! Ну надо же… — неопределённо хмыкнул украинец, устало прикрыв глаза. — Бабайка… Украина вновь открыл глаза, с непониманием уставившись на старшего брата, смотрящего на него смешливым взглядом. — Що? — нахмурившись переспросил украинец, непроизвольно мотая головой в разные стороны. — Ты бабайка!.. До монстра далеко. — пояснил Россия, улыбнувшись младшему. — Пф… Ещё круче. — фыркнул Украина, вновь описав полукруг взглядом, остановив его в противоположной стороне от русского, а затем сложил руки на груди. — Дыа! — незамедлительно отозвался Россия, подтверждающе кивая головой. — Впрочем, иного я не ждал… — разочарованно вздохнув произнёс Украина, повернувшись лицом к окну, вдыхая грудью свежий весенний воздух. — Это же хорошо… — уже с неуверенностью промолвил Россия, улёгшись на стол. — Ну как сказать… — Короче, считай это комплимент. Бабайки заипатые! — заверил Украину Росс, с неподдельным восхищением глядя на украинца, мысленно представляя на его месте образ ночного духа. Воображаемого существа, упоминаемого родителями, чтобы запугать непослушных детей. — Ну такое… — немного пораздумав ответил Украина, до конца не веря, что они на полном серьёзе обсуждают бабаев и прочую мифическую нечисть. — Вот Герман мне комплименты делает. — Ну я не Герман. — просто произнёс Россия, устало зевнув, поудобнее устроившись на вытянутых перед собой руках. — У меня своё выражение… — Это да! — тут же отреагировал Украина, нервно усмехнувшись. — Ты куда хлеще и бесчувственнее! Но я привык. — Тебе так кажется. — Сомневаюсь… — Ну, как знаешь! — Знаю! — раздражённым голосом возразил Украина, резко обернувшись в сторону русского. Рука его автоматически опустилась в карман штанов, но парень смирённо убрал ту, устало вздохнув, и добавил уже спокойным голосом: — Ладно, забудь. Я понял тебя… — Ок, забуду. — продолжал гнуть свою линию Россия, как маленький, дразнящийся ребёнок. Снова пытается вывести «взрослого» на эмоции и втянуть в свою бессмысленную, глупую игру. — «Молодец»… — сдержанно ответил Украина, вновь отвернувшись от того к окну. Остатки сонливости сошли на нет, и оттого идти спать уже не имело никакого смысла. Изначально парень планировал спокойно покурить на кухне, а затем отправиться обратно в кровать. Однако диалог с братом окончательно развеял желание поскорее оказаться в тёплой постели, а так и не выкуренная сигарета в кармане неумолимо манила к себе, и от этого раздражение только росло… А всё это из-за чёртового русского, что не ушёл спать на своё место, а какого-то хрена уселся здесь в полной темноте. — Спасибо! — отозвался Россия, широко улыбнувшись. — Сарказм, ты меня знаешь… — с иронией переведя взгляд на русского, произнёс Украина, ухмыльнувшись краем губ. — Вау, удивительно. — съязвил Росс, водя пальцем по гладкой поверхности стола. — Я же монстр! — уже с улыбкой продолжил Украина, хищно косясь в сторону старшего с соответствующим оскалом. — Бабайка… — опроверг Россия, как-то обиженно глядя на украинца исподлобья. — Ужасный и беспощадный! Бойся меня! — угрожающе произнёс Украина, ловкими и плавными движениями прокравшись ближе к русскому, остановившись прямо напротив него со всё тем же неоднозначным выражением лица и хищной ухмылкой. — Р-р-р!.. Для пущей уверенности произведённого собою эффекта, Украина прямо-таки навис над безотрывно смотрящим ему в глаза Россией, демонстративно проведя ногтями по столу, имитируя повадки кого-то из представителей семейства кошачьих. — Ой, ля, страшно! Боюсь! — подыгрывая тому как в детстве, испуганно воскликнул Росс, склонившись под стол, осторожно поглядывая на младшего из-за столешницы. — Правильно делаешь! Трусливый алкаш… — довольно протянул Украина, деловито глядя на Россию сверху вниз, постукивая пальцами по столу прямо у того перед глазами. — Пх. Как знаешь. — всё так же безынтересно ответил Росс, выбираясь из-под стола, отряхивая рукава свитера. — Во заладил! — всплеснул руками Украина, взбешённо зыркнув на русского. — Знаю!.. — Всё-ё знаешь! Всезнайка х*ева. — ответил Россия, не сдерживая озорной улыбки, снисхождённым взором наблюдая за реакцией украинца. — Обижаешь… — А ты меня прям бл* хвалишь! — воскликнул Росс, резко откинувшись на спинку стула, выжидательно глядя на украинца. — Стараюсь изо всех сил… — буркнул сухим тоном Украина, недовольно «отдёрнув» взгляд в сторону, а затем повернулся к старшему спиной, поёжившись то ли от холода, то ли от невесомого напряжения, повисшего в помещении. — А ты отвергаешь всё!.. — Не заметно как-то… — недоверчивым, отчасти задумчивым голосом произнёс Россия. А затем, спустя несколько секунд молчания, всё же спросил: — Правда? Фига… И когда это, например? — Ну… Все те оскорбления в твой адрес. Я так не считаю, на самом деле. — буквально выдавливал из себя Украина, упорно стоя спиной к русскому. Ибо стоя к нему лицом, он бы врядли смог произнести и слова. — Тупорусый, рукозадый, дебил, скотина… — Да понял, понял! — прервал поток сплошных оскорблений Россия, и, как оказалось со слов младшего, чуть ли не комплиментов в его адрес. — Да и другие мои поступки и действия правдивы… Кхм!.. Искренны, в общем. — будто сидя на допросе превозмогал себя Украина и нервно теребил предплечья сложенными на уровне груди руками, всячески метаясь взглядом из стороны сторону, не зная, куда себя деть. Как же тяжело даётся ему эта половинчатая исповедь. С чего бы такие признания?.. — Серьёзно? — крайне удивлённо переспросил Россия, вскинув обе брови, глядя на младшего всё тем же покойным взором из-под полуприкрытых век. — Пх, я думал сарказм! Оба вновь замолчали. Украина стоял всё в том же положении, не оборачиваясь назад. Россия же, выйдя из привычной ему задумчивости, ощутил важность вставить и свои пять копеек в эту чувственную беседу. — Это, тип… Я тоже искренне. — таким же сбивчивым и нерешительным, но более «живым» голосом произнёс Россия, опустив взгляд себе на руки, неловко улыбнувшись. — Просто ты считаешь меня бесчувственным. Мне тоже может быть обидно… — Ты сам виноват! — вновь вернувшись к своему режиму «нападающего» возразил Украина, наконец обернувшись лицом к старшему со своим привычным, суровым выражением лица. — На меня особо никакого внимания, как к дворовой собаке! — Просто ты не хочешь меня видеть… А я и не навязываюсь. Возможно поэтому кажется, что я не особо то внимательный к тебе. — Да я!.. — внезапно вскипел Украина, задыхаясь от возмущения. — К тебе жмёшься, обнимаешь, а в ответ: «ЛоЖиСь БыСтРеЕ и я смоюсь!» Или зовёшь маньяком… — Ну а я же вижу всё по-другому… — с отголоском грусти произнёс Росс, держа взгляд в стороне. — Что тут может видеться по-другому?! — рявкнул Украина, сделав резкий выпад вперёд и уперевшись обеими руками о стол, после чего таки склонил голову в сторону, спрятав «прицельный» взгляд. — Тебя захочешь обнять, сказать что-то, а в ответ — ты, там, алкаш… Хуйлкаш! — незамедлительно выпалил Россия, встретившись ледянящим взором с обиженным взглядом младшего брата, упорно держа с тем зрительный контакт. Росс знал, что в случае с ним украинец никогда не отведёт его первым. Ведь это означает мгновенный проигрыш… Украина хотел было что-то сказать, дабы в очередной раз опровергнуть, возразить русскому, но тот прервал его на корню. — Хотя бухаю только из-за тебя и таких как ты… Потому что грустно. — продолжал Россия, глядя на лежащие перед собой запястья рук, обмотанные бинтами, которые скрывали от посторонних глаз рукава свитера. После недолгого молчания, парень произнёс уже каким-то не своим, глухим голосом: — Знаешь, как обидно, когда тебя все ненавидят ни за что? А когда чуть наорёшь, всё бл*ть! Ещё хуже… По мере развития братского монолога взгляд Украины утрачивал былую ярость, рассыпался будто снег на ветру. Парень смотрел на старшего уже каким-то сомнительным, жалостливым взором, в ожидании дальнейших откровений. Однако тот молчал, и Украина сдался, убрав руки со стола, а затем отступил на пару шагов от стола, с тяжёлым вздохом продолжив: — Ссорам есть причины… Разные характеры, взгляды и отношение ко всему. И как бы ты там не считал, мой «Крым». — Как он может быть твоим, если по документам он мой?.. Да и отец сам говорил, что переписывал его на тебя чисто по юридической необходимости. Ты и сам прекрасно знаешь, после какого события он окончательно передумал что-либо отписывать на тебя… Украина вновь устремил свой злобный взгляд на русского. Конечно же всё дело в его поспешном переезде… Как он мог забыть! Хоть отец особо не бастовал против решения украинца, однако в душе его это сильно задело. Очевидно, Союз не смог простить Украине такую «самовольность», отчего решил лишить того и малейшей доли наследства. Конечно, ведь лучше отписать всё имущество на сумасшедшего старшего сына-полудурка, чем на ответственного, пускай и своенравного младшего. Да украинец и не настаивал. Он то прекрасно знал отцовский нрав, и отлично понимал, чего лишает себя в конечном итоге… Однако его не оставляла мысль, что данному решению отца поспособствовал сам русский. Они всё всегда решали вдвоём: ездили на рыбалку, чинили всякие «корыта», в простонародье называемые автомобилями. Ровно так же как и выпивали… А Украина всегда был другим и стремился к чему-то более возвышенному. Мечтал чего-то добиться в этой жизни, завести много-много связей, стать уважаемым и значимым человеком в обществе. Но старшие родственники всегда видели в нём потенциального «предателя», желающего как можно скорее избавиться от них и развалить этот несчастный недотрактир* под названием «Крым», перешедший во владение Союзу после смерти его отца… И сейчас эта «затянувшаяся» обида вновь начала расходиться по швам, подкрепляя былое недоверие и злобу к сидящему напротив нему русскому. Этот ублюдок всё ещё смеет «тыкать» ему в его ошибки и самоутверждаться за счёт этого. Дескать, поглядите на этого лоха!.. — Да и ты бы не потянул управление таким заведением. Там нужно какое-никакое понимание экономики, управленческие навыки и элементарно средства на развитие. Я уж не говорю про холодный разум… Ты со своей эмоциональностью рано или поздно развалил бы всё отцовское дело. — Возможно. Однако у меня есть пара значительных преимуществ: шизофренией не страдаю, не вижу всякую дичь и уж точно не спалю к чертям эту несчастную семейную забегаловку!.. — отчеканил Украина, намекающе глядя на старшего брата прищуренным взором из-за плеча. — Именно поэтому руководит трактиром, а теперь уже полноценным рестораном, Италия — лучший вариант среди нас всех. — завершил Россия, положив голову на стоящую на столе руку. — Да какого хрена Италия?! — психанул Украина, толкнув рукой рядом стоящий стул, отчего тот упёрся спинкой о край стола, встав на две передние ножки. — Он вообще не имеет к нашей семье никакого отношения! Значит, мы раздадим всё не пойми кому, а родной сын, в ясном уме и здравии, пусть сидит с голой задницей! Так, получается?!. — Италия законный муж Беларуси. — процедил сквозь зубы Росс, не поднимая взгляда. — И если тебе станет от этого легче, то я как и ты сижу «с голой задницей» и не жалуюсь… — Тебе не понять!.. Ты не знаешь, какого быть брошенным в собственной семье… — нервно мотая головой произнёс Украина, опустив голову. — Отец в тебе души не чаял, всегда поддерживал. Взять хотя бы все эти ваши ночные посиделки. Любимый старший сын, как же!.. Украина прервался на мгновение, неопределённо усмехнувшись. — А я что? Так, жалкий придаток. Ну есть и есть… Большего и не скажешь. Только и слышишь постоянно «а вот Россия…», «Бери пример с России»!.. Пример чего, спрашивается? Бухать как не в себя да галюны ловить?.. — продолжал Украина, укоризнено глядя на внимательно вникающего в его монолог русского. Россия с краней серьёзностью смотрел на возмущённого в край украинца, не двигаясь с места. Младшему просто необходимо было выговориться, и Росс это отлично понимал… — Спрашивать что-либо по учёбе и прочему — пх, себе дороже! По итогу всё равно ты имбицил, а Россия молодец! Хотя в отличие от меня ты вообще никогда не учился толком... И вот наконец я свалил из этого семейного сборища и стал жить отдельно. Подумал, что у меня хотя бы часть наследства в случае чего за спиной есть! Мельком глянув на русского, Украина продолжил: — Ну а что?.. Ты явно не лучший претендент, да и на тебя уже целый дом переписан. А я, как второй по старшинству, должен получить «Крым». Он уже и оформлен был на меня… И внезапно после смерти этого продумана я узнаю, что трактирчик то, оказывается, тоже переписан на Россиюшку!.. А я там вообще никак не числюсь. Посторонний человек!.. Можешь представить весь мой праведный гнев?!.. Украина наконец внезапно замолк, вскинув голову к потолку и закатив глаза. Росс же молча смотрел на младшего, переводящего дыхание после пылкого монолога. — Единственная Беларусь была за меня во всём. И то поначалу, как оказалось… Но и она в последствие променяла меня, ответственного и адекватного, на тебя — больного алкаша-шизоида. Подлизалась к тебе, и вот — её муженёк уже управленец папашкиного трактира! Моего трактира!.. Парень продолжал «выливать» на Россию весь свой скопившийся негатив и обиду, а тот лишь выдержанно и на редкость хладнокровно смотрел на вскипевшего украинца, обвиняющего всех кругом в своих несчастьях. Какая же знакомая картина, однако… — И всё. Это всё!.. Трое. — вернувшись к истокам монолога младшего, безымоционально, с грустью произнёс Росс, покойным взором глядя в горящие глаза напротив, впившиеся в него. — Другие же ненавидят… Украина убрал руки со стола, отойдя назад на пару шагов, а затем подошёл к стене за спиной русского и упёрся о неё локтём, прислонившись лбом к холодной ладони. — Что в тебе такого?.. — с отчаяньем проскулил украинец, чувствуя, как ком подступает к горлу. Это уже было не негодование и злоба — смесь ума и накопившихся обид, а чистый крик души. Хотя сам вопрос был скорее риторическим, заданным самому себе… — Не поверишь, я и сам хочу это знать. Ахахах! Бл*… — с пугающе неестественным смехом отозвался Россия, откинувшись на спинку стула, а затем обернулся назад, в сторону эмоционально истощённого украинца, с открытой, радушной улыбкой пялясь на того. — Что смешного? — крайне незаинтересованно, скорее для «галочки» бросил Украина, не оборачиваясь на качающегося на стуле старшего. Скрип ножек стула стих, так же как и ветер за окном. — И вроде пытаешься тебя не любить, ненавидеть… Но я не могу. Не получается!.. — продолжил всё тем же плаксивым тоном Украина, тяжело дыша из-за внезапно накрывшей его волны слёз. — Почему ты пытаешься меня не любить? — с детским любопытством, уже без улыбки спросил Росс, не обращая внимания на предистерическое состояние младшего. — А разве так не должно быть? Какая к чёрту любовь?!. — плаксивым голосом, преодолевая преграду в виде частых всхлипов, произнёс Украина, глядя на русского мокрыми от слёз глазами. Сейчас ему абсолютно всё равно на то, что тот о нём подумает. Он устал. Просто устал держать всё в себе… Это странно, ведь русский явно не тот, кому стоило бы изливать душу. Но почему то именно сейчас, именно здесь хочется дать волю эмоциям. Показать свою слабость. Как низко и глупо… — Пытаюсь быть жестоким с тобой, но ты… Ты меня делаешь безобидным котёнком! — Возможно, это талант! — не без нотки самодовольства ответил Россия, с теплящей душу нежностью глядя на дрожащего невесть отчего братца. — А я ничего не могу с собой поделать и сдаюсь тебе… Каждый раз… — предательски надломившимся голосом произнёс Украина, безумным взором глядя сквозь стену и удивлённого русского, развернувшегося в его сторону полубоком. Поток дешёвых плаксивых слов из мелодрам, которые он, будучи убеждённым реалистом, всегда так презирал. Сейчас он будто говорил со своим внутренним «я», что-то всячески пытаясь доказать самому себе… Вразумить. — Звучит жалко… Но мило. — прокомментировал Росс, легко усмехнувшись. Даже он воспринимал слова младшего вскользь, поверхностно, будто слушая откровения умалишенного, находящегося не в себе человека. — Я знаю, что жалок сейчас… — продолжал Украина с дрожащей улыбкой, часто моргая, ведя разговор с собственным подсознанием, никак не реагируя на русского. — Это все ты… Ты как наркотик!.. Слова вылетали сами собой, и Украина едва ли отдавал отчёт в том, что именно он позволяет себе произносить в присутствии России. Как в тот зимний вечер «семейного» застолья, когда он впервые в жизни напился до беспамятства и позволил себе слишком много… Слишком много для себя трезвого, повседневного. Однако обо всём помнило лишь коварное подсознание. Сознание же не имело об этом ни малейшего представления. Но ведь тогда он был пьян… А что же сейчас? Как можно объяснить весь тот бред, что он несёт под каким-то душевным давлением и моральной усталостью? Он и правда сейчас скулит как побитая собака, находясь наедине с русским. Это ли не верх безумия?.. Мысли, идущие вразрез с менталкой. — Мне та-ак нравится слушать, когда ты так ноешь… Это очень умиляет тебя. — протянул Росс, положив подбородок на руку, лежащую на спинке стула, с чистой заинтересованностью глядя на находящегося на грани украинца, что всё также пугающе смотрел куда-то в пустоту, но затем перевёл грустный взгляд на русского, с отчаянием глядя на улыбчивое лицо напротив. Старший совершенно не понимает его… Не понимает, какие бури сейчас бушуют в душе бедного Украины, какая борьба идеалов и личностей происходит внутри этого уверенного в себе с виду парня! — И что самое ужасное, я тебя прощаю… Всегда!.. Сам не знаю почему. — глухо протянул эмоционально истощённый украинец, вновь подойдя к стене позади России, и прижался к той спиной, скатившись на пол, закрыв голову обеими руками. — Может, я этого заслуживаю?.. А может, ты тоже. — размышляя вместе с младшим, задумчиво произнёс Россия, устремив ясный взор на сжавшийся в полутьме комок, а затем добавил уже себе под нос: — Может, поэтому я не придушил тебя тогда… — Я готов постоянно унижаться перед тобой… Я словно раб, пленник!.. И это пугает. — Пугает?.. Да, возможно… — кивая головой подтвердил Росс, хмуря брови. — Даже меня немного. — И вся моя ругань, обзывательства — лишь жалкая попытка заглушить это чувство… Россия внезапно поднялся со стула и подошёл к шкафу, висящему неподалёку от раковины. Открыв тот, он вновь обернулся на младшего, крайне невозмутимо глянув на того. Следом вынув тот самый громоздкий стакан* с сушилки, он опустил его на обеденный стол и откупорил заведомо открытую прозрачную бутылку. — Я пытаюсь оправдать сам себя, сам себя обманываю!.. — утопая в пелене безумия твердил Украина, мотая головой из стороны в сторону с распахнутыми, блестящими в тёмноте лёгким лунным светом, зрачками. — На, хлебни воды… Украина резко вышел из своего забытья, подняв опущенный взгляд вверх, увидев стакан прямо у себя перед лицом. Не спрашивая ничего, парень безразлично взял стакан из руки старшего брата, отхлебнув содержимое. — На*бал, это водяра!.. — усмехнулся Росс и прикрыл рот рукой, как бы сдерживая смех. — Не, ну тебе реально нужно. Парень перестал пить, судорожно сглатывая спирт. А затем вновь запрокинул голову, одним махом выпив всё до конца. — А знаешь, я ведь всё равно тебя прощу… Украина внезапно улыбнулся, пугающим, неморгающим взором глядя перед собой. — Напомни, за что простить?.. — явно не догоняя переспросил Россия, непроизвольно улыбнувшись младшему в ответ. — За всё! — тут же выпалил Украина с лицом крайне счастливого человека, на которого снизошло озарение. — За все твои подколы, которые меня бесят… — Зато-о, без подколов тебе жилось бы скучно! — позитивно заключил Росс, щедро хлебнув из той же бутылки, с грохотом опустив ту на стол, утерев рот рукавом. — Возможно… — ухмыльнулся Украина, слегка покивав головой. — Во-о-от! Украина наконец поднялся с пола, и подойдя чуть ли не вплотную к русскому, перевёл ироничный взор на бутылку водки, взяв ту за горлышко. Недолго думая, парень резко запрокинул голову, мощными глотками опустошая содержимое бутылки. — Ну как? Полегче на душеньке? — усмехнувшись поинтересовался Россия, наблюдая за стремительно набирающим обороты украинцем. — Хотя бы как-то забыться… — с одержимостью глядя на пузырь у себя в руке, еле произнёс Украина, немного «волнуясь» из стороны в сторону. — Уже шатаешься? Ты даже половину не осилил… — насмешливо произнёс Росс, с сочувствием глядя на братца. Украина поднял бутылку выше, демонстративно тряся той в воздухе, показав, что та пуста наполовину. — Оу, когда ты успел? — спросил Россия, удивлённо глядя на бутылку в руке украинца. — Только что… — со сладостной усталостью отозвался Украина, убрав бутылку на середину стола, усевшись на освободившийся стул. — Может заешь чем-нибудь? — настороженным тоном спросил Россия, бросившись к морозилке холодильника, и добавил, иронично глядя на ушедшего в лёгкий транс братца. — Сало хошь? Украина лишь с выразительным отрицанием помотал головой, тяжело выдохнув. — Споил меня, гад! Теперь дурно… Парень обхватил мутную голову руками, тяжело вздохнув. — Кто ж тебя просил пить так много? — обеспокоенно произнёс Россия, глядя на украинца яро трущего и без того покрасневшие глаза. — Может спать пойдёшь? Вот тебе и лекарство… — Это всё ты… — твердил своё Украина, подняв замученный исподлобья взор на русского, стоящего напротив. Затем он снова жалостливо посмотрел на бутылку водки, и чуть не плача, произнёс: — Я из-за тебя сопьюсь! — Не сопьёшься, не бойся. — с внезапной серьёзностью заверил Росс. — Донести тебя до кровати? А то ещё о дверь или об угол убьёшься… Будто в подтверждении слов старшего, Украина сделал попытку подняться со стула, уперевшись руками в столешницу, а затем резко осел на пол, прямо возле стула. — Думаю, ответ не нужен… — с тяжёлым вздохом отозвался Россия, подойдя ближе к грузно сидящему украинцу, пытаясь поднять того с пола. — Бл*, только не брыкайся, а то я знаю тебя, опять махаться начнёшь… Но вопреки ожиданиям русского Украина не оказывал ни малейшего сопротивления, доверчивым, мутным взором глядя на пыхтящего над ним старшего, легко подрагивая всем телом. Вскоре России удалось таки взять младшего на руки, ибо они оба, благо, были примерно одной весовой категории. Прибывая в лёгком смущении, Росс старался не смотреть на Украину, прекрасно понимая, чтобы тот сделал с ним за такое своеволие, находясь в трезвом состоянии. Он ведь не даёт ему даже обнять себя, не то что взять на руки… — Ох, Боже… — с искренним переживанием и нежностью произнёс Россия, прижав украинца сильнее к себе. — Ты похож на дрожащего котёнка, которого ледяной водой облили. — В кого я превращаюсь? В меланхоличного наркомана? — с неизменной улыбкой продолжал размышлять Украина, смотря вверх, на потолок. — А может, оно и к лучшему… Меньше мыслей о тебе. Придя к удовлетворяющему его заключению, Украина прикрыл глаза, мирно дыша. На лице его всё также держалась лёгкая улыбка, однако по одной из щёк стремительно стекла слеза. Но увидеть её в полной темноте Росс едва ли мог. Да и какой бы в этом был смысл?.. — Превращаешься в моего близнеца. — с грустью произнёс Россия, не глядя на «чудо» в своих руках. — Мне жаль тебя… О, дошли наконец! Открыв приоткрытую дверь ногой, русский осторожно прошёл к кровати младшего, положив «бухой комок» на отведённое ему место. — Тебя укрыть или норм? — заботливо поинтересовался Росс и склонился над тем, смотря на украинца, безотрывно глядящего на него в ответ мирным, мягко моргающим взором, подобно коту. Ничего не ответив, Украина убрал одеяло на край кровати, а затем приподнялся на коленях, проведя дрожащей рукой по щеке старшего. — И всё же я люблю тебя, ублюдок… — Я рад… Правда. — тепло улыбнувшись ответил Россия, услышав знакомые «нотки» трезвого украинца. Значит, всё не так уж и плохо. Тут Росс поёжился, ощутив порывы вечернего ветерка, свободно гуляющие по комнате. — Здесь холодно… Может, окно закрыть? Украина продолжал как умалишённый смотреть вдаль с улыбкой, не реагируя на вопросы старшего. Отвернув голову вбок, парень тихо всхлипнул, и еле сдерживая слёзы, чуть ли не шёпотом произнёс: — Я знаю, что буду снова жалок и вообще… Но пожалуйста, останься со мной… — Д-да, хорошо. — растерянно согласился Россия, не зная, как правильно реагировать на просьбы подвыпившего младшего. Старший уселся на свободный край кровати, положив руки на колени. — Всё же укрою. Окно то не закрыл… Украина смирённо молчал, вытирая слёзы, стекающие по щекам, стараясь скрыть свою слабость от посторонних глаз. Как никак, именно темнота является отличным сокрытелем преступлений и человеческих эмоций… Однако его выдали непроизвольные всхлипы. Росс укрыл младшего одеялом, а заодно вытер его краем слезинки на бледном личике, которое украинец всячески старался опустить куда-то вниз, отвести в сторону, лишь бы не встречаться взглядом с русским. — У меня руки очень холодные просто… — объяснился Россия, неловко улыбнувшись зарёванному украинцу. Наконец посмотрев своим покрасневшим от слёз взором в глаза старшему, Украина коснулся руками мягких, русых волос Росса, заворожённо поглаживая те и что-то неразборчиво шепча. Затем, резко опомнившись, схватил своими руками ледяные руки старшего и крепко сжал те своими, грея. Не сдержавшись, парень нежно поцеловал ладони брата, подняв на того взгляд, полный неясного ожидания. Ни о какой ругани сейчас и речи идти не могло. Россия лишь мягко улыбнулся, соответствующе глядя в глаза украинцу. — Ты слишком пьян… Трезвый ты не любит меня. — спокойно пояснил Россия, стараясь не показывать тоску и разочарование, запрятанные глубоко внутри. — Глупенький, ничего ты не понимаешь!.. Украина отпустил руки русского, судорожно вздохнув. — К своему великому сожалению, я люблю тебя и трезвым, и пьяным… Увы. Россия лишь недоверчиво рассмеялся, слабо качая головой. — Ну, я могу только надеяться на это. — натянуто улыбнулся младшему Росс, а затем неспешно приблизился к украинцу, аккуратно обняв того, нежданно добавив: — И к моему сожалению, я тоже люблю тебя… На лице Украины внезапно вспыхнул румянец. Даже в пьяном состоянии эти слова старшего повергли его в шок… Благо, ночь также плохо различает цвета, обличая всё в однотонные, тёмные тона. Но собравшись с мыслями, Украина всё же ответно обнял русского вокруг шеи, потеревшись о того щекой. Потянув Росса на себя, парень добился того, что старший таки поддался ему, покорно улёгшись сверху. Одеяло скрыло из виду оба силуэта, сделав их единой частью мрака… Россия истерически заулыбался, почувствовав тепло родной души и тела, а затем с мгновенной грустью осознал… Тот всего лишь пьян. — Эх… Вот бы и трезвым так себя вёл! — сменив глубочайшую грусть на больную улыбку, произнёс Росс, силясь разглядеть в темноте лик родного брата. — Вот бы и ты обращал на меня внимание не только когда я пьян… — глухо отозвался Украина с неизменной улыбкой. — Тогда почаще трепи мне нервы! — усмехнувшись ответил Росс, а затем приподнялся над младшим и лёг рядом с ним, очевидно боясь придавить того ненароком. — Тогда ты точно придушишь меня в один прекрасный момент. — каким-то неопределённым тоном заявил Украина, глядя прямо на русского. — Если бы был мне врагом… — Я покруче. Аж сам монстр!.. — не сдержал усмешку Украина, презрительно фыркнув. — …Бабайка. Украинец повернулся набок, устало зевнув. Недолго думая, парень прижался к груди русского, зарывшись носом в плюшевую ткань свитера. — Говори, что хочешь. Я всё равно люблю тебя… Россия опустил взгляд на «сокровище» возле себя, не сдержав наивной улыбки. Наклонившись, старший чувственно поцеловал украинца в макушку. — Прости, что был вчера так резок и категоричен… — проворковал Украина, потеревшись щекой о свитер старшего. — Прощаю, только завтра это всё повторится… — с мирной улыбкой произнёс Росс, гладя того рукой по спутанным локонам. Тогда же русский почувствовал, как его ладони коснулась другая, куда более горячая ладонь, переплетя пальцы. — Тепло… Таинственная тишина затянулась. Украина приподнялся на локте, уткнувшись лицом в шею Россу, с наслаждением вдыхая резкий запах дёгтя. Сразу становилось очевидным, каким шампунем моет голову старший. Выбор весьма странный, аромат крайне специфичный, но от этого не менее приятный… Вполне возможно, что именно ему этот запах подходит лучше, чем всем другим. Ведь обычно дегтярный аромат вызывал у украинца лёгкое раздражение, но с недавнего времени он лишь расслабляет… — Я сейчас усну, кажись. Мешать буду… — протяжно зевнув ответил Росс, развеяв умиротворяющую атмосферу. — Давай похмеляйся, а я пошёл спать… Медленно выбравшись из плена тёплого одеяла и братских объятий, Россия поднялся с кровати, держась рукой о спинку. Внезапно старший ощутил, как его крепко схватили за руку. Россия обернулся, озадаченно глядя на впившегося в него взглядом украинца. Но младший упорно молчал, а после и вовсе отпустил руку русского. Однако зелёные глаза его продолжали пристально смотреть на растерянного Росса. — А… Я-я пойду.? Выжидательно глядя на брата, Украина было приоткрыл рот, силясь что-то сказать. Но резко отпрянул назад, убрав руку, а затем небрежно произнёс, нахмурившись: — Ну что ж, иди… Устало выдохнув, Россия покорно последовал в сторону двери. Остановившись у самого порога, парень обернулся назад, кинув тоскливый взор на свернувшегося в калачик украинца, что лежал к нему спиной, не издавая ни единого звука. — Спокойной ночи… — Спокойной ночи. — отозвался из темноты Украина, глядя на старшего из-за плеча, а затем всё же опустил голову обратно на подушку, уже по привычке потеревшись о неё щекой. Спустя пару секунд молчания, он внезапно произнёс шёпотом еле слышное: — Люблю тебя… — И я тебя… — таким же глухим, сдавленным голосом ответил Россия, аккуратно прикрыв за собою дверь… …Как только дверь за старшим закрылась, Украина поднялся с постели, посмотрев на ясное ночное небо за окном. Взгляд его непроизвольно коснулся того самого семейного снимка, стоящего на тумбочке. Протянув руку к ненавистной фотографии, украинец взял ту за край рамки. А затем поднёс фото ближе к себе, слегка поцеловав... Оглядевшись по сторонам и полностью убедившись, что в комнате он совершенно один, Украина приподнял подушку, и осторожно придерживая рукой рамку, словно икону, положил под неё фотографию… …Вновь очутившись на той самой кухне, Россия медленным и размеренным шагом прошёл внутрь, осматриваясь вокруг, словно находился здесь впервые. Остановившись прямо возле обеденного стола, парень взял за горлышко ту самую недопитую им с братом водку, направившись к окну. Россия некоторое время с безразличием и презрением смотрел на безлюдный, пустой недогород, освещаемый лунным светом из окна. — Ненавижу это место… Хоть Росса и клонило в сон, он продолжал упорно терзать себя и наблюдать за статичной и пустынной обстановкой, царящей за окном, заглушая нарастающую апатию всё той же бутылкой водки. — Ненавижу!.. …Украина тем временем уже лежал с закрытыми глазами, силясь уснуть. Но в его мыслях всячески мелькали все пережитые им ранее события. На душе было неспокойно. Она будто разрывалась между сердцем и разумом. Такое неясное, но на удивление сильно терзающее противоречие… «Пускай ты не веришь мне и считаешь меня монстром, я всё равно буду любить тебя не смотря ни на что…» …Россия всё «сверлил» хмурым взглядом пейзажи ночного городка, поглощая алкоголь. — Как же я ненавижу это всё… Как я ненавижу себя… — шептал себе под нос Росс, с нарастающей агрессией глядя в окно… «Почему всё так?.. Почему?!..» — с отчаянием задавал себе один и тот же вопрос Россия, но не находил ответа, отчего всё больше злился на себя же самого… Бутылка водки — неизменное лекарство на все случаи жизни, избавляющее от проблем, тревог и ненужных мыслей, в конечном счёте опустела. Тогда же состояние злобы и бесконтрольного раздражения сменилось моральным опустошением, повлекшим за собой крайнюю степень отчаяния и безысходности, от которого возникло желание вскрыться не медля. Утопиться, спрыгнуть с крыши… А может, это не такая уж и плохая идея? Когда родной разум его обманывал?.. Ну же, давай!.. Судорожно опустив руку в карман, Росс нащупал в нём небольшой бумажный сверток. Открыв краешек конвертика, Россия извлёк оттуда то самое лезвие, на поверхности которого чёрными буквами была выведена уже знакомая надпись. СПУТНИК. Казалось бы, маленькая железка… Но сколько же срывов она помогла ему пережить, разделила с ним множество одиноких дней и ночей… Только несчастное лезвие знает его настоящего. Выходит, оно его лучший друг. А разве это хорошо… Не доверять друзьям?.. Но тут же взгляд старшего метнулся в сторону комнаты, в которой сейчас мирно спал его братишка. Сжав в руке лезвие, Россия болезненно взвыл, сдержав вой отчаяния, что обязательно вырвался бы наружу и разбудил Украину. Он ведь не хочет, чтобы брат проснулся и разозлился на него за крики посреди ночи?.. «Ладно, пару порезов… Они ведь уже завтра затянутся… Верно?..» Поднеся лезвие к запястью, Росс зажмурил глаза, умиротворённо выдохнув. Однако тут же его глаза распахнулись, а рука задрожала… Завыв от бессилия собственного тела и моральной слабости, Росс заставил себя убрать лезвие обратно в конвертик, спрятав то в карман штанов — подальше от взглядов нормальных людей… Почему? Должно быть, алкоголь в очередной раз «развязал» ему руки, и его вновь потянуло на безумства. Но на безумства ли? Какой из этих внутренних голосов — верный? Они ведь твердят совершенно разное… А может, они оба его обманывают, и нет никакого избавления от земных страданий? Может его «нормальное» состояние — и есть ложь? Бред? Безумие?… Алкоголь — сущее зло. А как же «двое против одного?» Кому ему верить? Как поступить… Разбитый, вымотанный собственными душевными «терзателями» и алкоголем, Россия еле доплёлся до дивана в гостиной, повторяя в голове один и тот же вопрос. «Почему…почему… почему…почему…почему…почему…п очему…почему…почему…почему…по чему…почему…почему…почему…поч ему…почему…почему…почему…поче му…почему…почему…» …Украина уже дремал, укрывшись одеялом. Сияние луны из окна освещало сонное и вместе с тем раслабленное личико украинца. Повернувшись к двери из последних сил, Украина слегка приоткрыл глаза, и тепло прошептал, улыбнувшись в темноту: — Сладких снов, братец… В ту же секунду веки его сомкнулись, и Украина погрузился в чудный мир снов… …Тяжело упав в постель, Россия мутным взглядом уставился в потолок, крепко обняв лежащую рядом подушку. Им внезапно овладело чувство обречённости, что не посещало его уже довольно долгое время. К горлу подступили слёзы, что вскоре оказались на щеках и скулах, а затем стали пятнами и на белых бинтах, обмотанных вокруг запястий рук… — Люблю тебя также сильно, как сжимаю эту подушку… Ненавижу себя также сильно, как люблю тебя… *** Мелодичная симфония разлилась по всем уголкам комнаты, залитой солнечными просветами. Рука растерянно заметалась по одеялу и наощупь перебралась на тумбочку, силясь выключить надоедливый мобильный. Наконец дотянувшись до того, парень поднёс телефон прямо к заспанному лицу, всё же заставив себя открыть покрасневшие глаза, полностью отключив будильник. «Какого х*ра он прозвонил? Я же никуда не собирался…» И тут Украина окончательно проснулся, резко поднявшись с излюбленной кровати. Университет. Точно… Держась лба рукой, украинец раздражённо выдохнул, а затем помотал головой из стороны в сторону, сгоняя сонливость и ложную усталость. Пододвинув подушку ближе к изголовью кровати, парень внезапно нащупал под ней деревянную рамку. Украина не без удивления извлёк «находку» из-под подушки, в очередной раз тепло взглянув на семейную фотографию, а затем снял с неё внешнюю оболочку в виде рамки, положив фото в карман домашней толстовки… …Заправив постель и приведя внешний вид в относительный порядок, Украина всё же заставил себя выйти из уютной лучезарной комнаты. Тянуть было уже некуда. Следовало явиться на учёбу и договориться с переподавателем о сдаче пропущенных домашних заданий и зачётов. Недовольства было не избежать, однако исключение совершенно не входило в планы украинца. Он даже не допускал мысли об этом… Прикрыв дверь комнаты, Украина осторожно прошёл в сторону кухни, ожидая застать там спящего русского. Однако та была пуста. Лишь приоткрытое окно и лёгкие порывы ветра еле прорывались внутрь затхлого, наполненного спиртовым ароматом помещения… Украинец встревоженно метнулся в сторону гостиной, обнаружив там Россию, спящего на старом диване. Рядом с диваном, на полу, стояла та самая опустошённая бутылка водки. Старший лежал к нему спиной, положив обе руки под подушку и поджав ноги под себя. Видно, замёрз во сне. Украина облегчённо выдохнул, уперевшись плечом о стену, покойным взором глядя на спящего русского. Такой милый и совершенно безобидный… Парень осторожно прошёлся мимо дивана прямиком к шкафу и извлёк оттуда длинный синий халат. Приблизившись к спящему «чуду», Украина полностью укрыл того. Как бы ему ни не хотелось нарушать эту прекрасную картину, оставить русского мёрзнуть он тоже не мог. Заболеет ещё, дурачок, и тогда его, Украину, окончательно выпрут из универа. Не оставишь же его одного больного дома… Да и он, будучи опекуном, уже пообещал сестре как следует позаботиться о России. Значит, придётся добросовестно исполнять свои законные обязанности. Глядя на Росса сейчас, Украина ощущал лишь теплящую душу нежность. Никто кроме него не может позаботиться о России. А значит судьба старшего, его состояние — душевное и физическое, находятся исключительно в его руках. Ответственность всегда пугает, однако он готов полностью взять на себя проблемы другого человека. Человека, с которым большую часть жизни был не в ладах. Видимо, избитое жизнью чувство привязанности всё же взяло своё. Подоткнув тому халат, Украина не сдержал неистового душевного порыва, пламенно поцеловав крепко спящего русского в щёку. Медленно отстранившись от брата, Украина с безмятежной улыбкой смотрел на русую прядь, закрывшую добрую часть лица Росса. Осторожно поддев её пальцем, младший убрал ту в общую копну, на что Россия слегка завозился во сне, сильнее зарывшись лицом под воротник халата… …Наскоро выпив тёплую кружку чая, Украина накинул на себя белую ветровку, и попутно прихватив с собой тряпичную сумку через плечо, в последний раз оглянулся назад, удостоверившись в том, что Россия всё ещё спит. Взяв ключи с полки шкафа-купе, стоящего в прихожей, украинец отпер ими входную дверь, окончательно покинув квартиру… …Дорога до университета лежала через парк, что находился недалеко от дома. Ехать на маршрутке не было смысла, поэтому Украина решил прогуляться пешком, а заодно насладиться прекрасной весенней погодой и тёплыми лучами мартовского солнца. Ступая кроссовками в подтаявший и порядком проседающий снег, парень сладостно втягивал в себя свежие, вольные порывы весеннего петрикора*, и тут же перед его глазами вставали подтаявшие и блестящие на солнце снежные глыбы, пробивающиеся сквозь них пенящиеся волны… Песнь птиц на закате, и пестревшие яркими цветами горсти снега. Вновь это странное желание убежать, скрыться от суеты, постичь то самое недостижимое и желанное, и как итог — остаться в этом моменте… Резкий гудок автомобиля вывел парня из сладостных размышлений, вернув украинца в его приземлённое, обычное состояние. Пробка из машин, что скапливалась утром каждого дня вокруг всего парка, аккупируя тот полностью... Обычное людское поведение. Торопиться куда-то, спешить достичь чего-то, и по итогу всё равно не достигать... Возможно их методы слишком просты, или же наоборот — излишне изобретательны. Но может, всё дело в их целях? Может, именно они изначально неправильные или направленные кем-то извне?.. Наконец загорёлся зелёный свет. Украина поспешно перешёл через дорогу, прямо на сторону, где находился университет. Знакомые высокие, витые ворота и лохматые ели, ростом с университет, вновь предстали перед украинцем, нависнув над ним с осуждением. Макушки деревьев, потревоженные ветром, раскачивались из стороны в сторону. Вдохнув полной грудью, Украина решительно двинулся вперёд, не взирая на гнетущую атмосферу и свои внутренние ощущения. Не стоит вестись на эту непроизвольную и безосновную тревогу. В нём говорит банальный страх. А его, как ни крути, нужно уметь преодолевать… Взбежав по гранитному крыльцу, украинец подлетел к двери, на которой была прибита золотистая вывеска с полным названием заведения, отворив ту. Пару секунд и он внутри… …В университете стояла полнейшая тишина. Украина сделал пару неуверенных шагов из вестибюля. Должно быть, пары в самом разгаре. Внезапно взгляд украинца уловил знакомую фигуру, удаляющуюся прямо по коридору, в сторону учебных кабинетов. Увидев своего преподавателя, Украина не раздумывая бросился следом за ним. Внезапно ему улыбнулась удача. Возможно, всё не так плохо. — Вифлеем Яакович, подождите!.. Пожилой мужчина обернулся назад, с удивлением глядя на стремительно приближающегося к нему парня. Наконец украинец настиг того и устало упёрся ладонями о колени, запыхавшись от быстрого бега. — Советских Украина? Право, не ожидал увидеть вас. Тем более в данном заведении… — размеренно произнёс Вифлеем Яакович, поправив круглые с золотой каймой очки, что постоянно сползали у него на кончик носа. — Я бы хотел узнать, когда я могу приступить к учёбе? Долги все, само собой, будут сданы! — выпалил Украина, окончательно восстановив дыхание и с неподдельным энтузиазмом глядя в глаза преподавателю. Тот некоторое время сосредоточенно смотрел в глаза украинцу, а затем опустил усталый взор на папку в своих руках, тяжело выдохнув. — Я могу прямо сейчас идти! Бумага при мне, ручка тоже. Скажите только, какой кабинет… Вифлеем Яакович вновь поднял надменный взор на своего подчинённого, и Украина внезапно опешил, глядя на суровое выражение лица преподавателя. — Год… — Что? — переспросил Украина всё с той же улыбкой, неопределённо мотнув головой. — Возможно, в следующем году вы сможете вновь приступить к учёбе... Украину будто обухом по голове огрели. Внутри что-то болезненно кольнуло, а улыбка и решительность на лице сменились растерянностью и непониманием. Парень не мог выговорить ни слова, и продолжал таким же поражённым взором вглядываться в каменное выражение лица напротив. — Неужели ничего нельзя сделать?.. — не своим голосом просипел Украина, проглотив окончание фразы. — Боюсь, что нет. Я ведь отпускал вас всего на несколько дней. Но вы почему то решили, что можете не посещать пары целый месяц… — Но я ведь не прогуливал! У меня были семейные обстоятельства… Вы же знали об этом!.. — с отчаянием опроверг Украина, таким же жалобным взором глядя на предподавателя. — Существует студенческий отпуск. Я предлагал его оформить сразу, но вы же меня заверили, что вам хватит пару-тройку дней! — возмутился Вифлеем Яакович, впившись соответствующим суровым взглядом в расстерянного, пребывающего в крайней степени отчаяния парня. — Так что тут виновата лишь ваша безответственность и недальновидность. Пеняйте только на себя… — Но я успею! Выучу все лекции, сдам все экзамены… Мне хватит выходных, поверьте мне! — Слишком поздно. Вас отчислили ещё пару недель назад… — Но почему никто мне не позвонил? Почему я ничего не знал об этом?! — Я лично звонил вам, хотя и не обязан был это делать. Хотел предупредить, надеялся, что вы опомнитесь, и всё ещё можно будет спасти… Однако ваш телефон был недоступен, и я оставил попытки. Если это не нужно вам, то мне и тем более не о чем переживать. Жаль, вы ведь были моим лучшим учеником, и я верил, что мы дойдём с вами до конца. Вы ведь так этого добивались, поступили на бюджет… И в итоге так легко от всего отказались. Что ж, всего вам доброго. Я искренне надеюсь, что вы всё-таки добьётесь своего. Можете снова возвращаться к семье… Она вас, верно, уже ждёт. После Вифлеем Яакович вновь смерил Украину сочувствующим и одновременно осуждающим взглядом, а затем, как ни в чём не бывало, направился прочь, в сторону учебных кабинетов, оставив находящегося на грани нервного срыва украинца наедине с самим собой. Парень смотрел вслед уходящему преподавателю, а вместе с ним и мечтам о светлом будущем и последней надежде… Надежде на лучшее. Вся жизнь его постепенно идёт под откос. А всё потому что он вновь выбрал семью. Разменял то, к чему так упорно шёл, на родных… Русского и сестру. Но что же сделали они, чтобы улучшить его жизнь? Он снова угодил всем, но навредил самому себе… Повёлся на сопливые речи и мольбы. Сам ведь бежал ото всех этих родственничков, что никогда ничего не делали друг для друга, и как только подвернулась такая возможность, разъехались кто куда и по сей день рады лишний раз не вспоминать друг о друге. И только он, «козёл отпущения», согласился тянуть всю эту кабалу со старшим и его больной башкой, делом о пожаре семейного дома, в котором, к слову, он совершенно чужой человек. А кто же поможет ему? Кто хоть раз вызвался помочь самому Украине?.. От добра добра не ищут. Внутри всё ныло от обиды и бессилия. Самое мерзкое, что он вновь позволил себе обмануться и действовать под влиянием чувства жалости и самоподношения. Позволил другим угробить свою жизнь собственными руками… …Вскоре парень уже стоял на крыльце университета, уперевшись локтями о перила. Рвущая душу досада и злость на весь мир, и в первую очередь себя самого, не давали покоя Украине, отчего он метал взглядом молнии на каждый проходящий и проезжающий мимо объект, нервно теребя пальцы рук. Однако быстро вспомнил, что в одном из карманов штанов у него завалялся его неизменный «антидепрессант». Внезапно воодушевившись, украинец достал из кармана пачку сигарет, с нескрываемым восхищением рассматривая потёртую упаковку. Вынув очередную, невесть какую по счёту сигарету, Украина нетерпеливо поджёг конец её зажигалкой, что всегда была рядом, в другом кармане. Такой долгожданный, утренний затяг… Все раздражения и расстройства сразу уходят далеко-далеко, а перед глазами стоит лишь ранее весеннее утро. И вот сигарета успешно скурена. Но неужели на этом всё?.. Точно, он же так и не покурил вчера! Так вот отчего ему так хреново морально. Ещё и это исключение… Нет, не стоит даже думать об этом сейчас! Вторая сигарета пошла в ход, заполняя собой всю ту пустоту и боль, и в конечном счёте принеся невероятное счастье своему владельцу. Пускай мимолётное, но всё же… Не отрываясь от процесса, Украина вынул третью сигарету, а затем потряс упаковку, с удивлением обнаружив, что в пачке осталась всего пара штук. Бросив окурок себе под ноги, растерев тот о плитку крыльца своего уже бывшего места учёбы, Украина вновь закурил, поспешно сбегая вниз по ступенькам. Ближайший магазин находился недалеко от университета. Помнится, Украина частенько пользовался этим, успевая до пар забегать туда за готовыми закусками и напитком, так как не имел привычки завтракать рано утром. Но отныне ему этот «бонус» ни к чему… Хоть пачку сигарет пойти купить сейчас, и то давай сюда. «Продукты 24». Как всегда под рукой… — Вам одну «Астру»? — Да, пожалуйста… Разворот паспорта, и новая, запечатанная пачка уже в руках. Прям хоть сейчас распечатывай… Но как же хочется полюбоваться ей новой. Хотя бы денёк… «Ладно, на сегодня хватит, пожалуй.» — заверил сам себя Украина, убрав пачку в карман джинс. Внезапная вибрация телефона отвлекла украинца от приятных размышлений в связи с покупкой сигарет. Не без удивления вынув мобильный из кармана джинс, Украина поднёс тот ближе к лицу, вглядываясь в экран. «Герман!» Крайнее удивление сменила озадаченность. Неужели Германия упорно хочет выселить Россию из квартиры и занять его место? А может, хочет извиниться за свои слова и неуместное импульсивное поведение?.. Но прежде чем Украина успел поднять трубку, звонок был завершён его же адресантом. Разблокировав телефон, Украина увидел и уведомления о сообщениях, поступивших ему уже около получаса назад. Укра, привет★ Нам нужно поговорить. Давай пересечёмся сегодня в два в нашем любимом кафе. Недолго думая, Украина выдал поспешное: Окей. В конце концов, им и впрямь стоит поговорить с глазу на глаз. Более цивилизованно, чем в их последнюю встречу. Возможно, Герман даст ему дельный совет, или же поможет решить денежный вопрос, что сейчас стоит особенно остро. Идти домой смысла не было, оттого Украина счёл более целесообразным насладиться атмосферой раннего весеннего утра, а заодно пройтись по продуктовым магазинам, запасясь продуктами на ближайшие дни… …И вот на часах пол первого. С увесистым пакетом продуктов в руках, Украина в ускоренном темпе шагал в направлении кафе «Грильяж». Перейдя дорогу, парень уловил знакомые черты за стеклянной оконной вставкой. Германия уже сидел за одним из столиков, изучая меню и периодически поглядывал на наручные часы. Неужели и вправду надеется убедить его в своей правоте?.. По крайней мере, Германия написал первым и сам назначил встречу, а значит ему не всё равно. Наверняка он многое переосмыслил и уже принял какое-либо здравое решение, удобное для них всех. Любой адекватный человек на его месте поступил бы также, забрав недееспособного родственника под своё крыло, даря тому заботу, поддержку и любовь… И Герман прекрасно понимает это. Вот только адекватный здесь — ключевое слово. А в своей адекватности Украина не уверен уже давно… Так что же получается в итоге? На что же сам он рассчитывает, и к чему может привести его вся эта затея?.. Какие-то крайне глупые и неуместные вопросы. К чёрту все эти заунывные размышления!.. …Пройдя внутрь заведения, Украина направился прямиком к их любимому с Германом столику. При каждом визите в кафе они всегда старались занять именно его. Самый дальний угол возле окна… Что может быть лучше? В перерыве на обед Украина частенько пересекался здесь с Германией, что имел свой более свободный график и машину в придачу. Бывало даже Герман забирал Украину прямо у крыльца университета… — Привет, Укра! Украина не успел подойти к столу, как Германия резко сорвался с места и в долю секунды оказался возле него, крепко обняв украинца. Парень тепло глянул на немца, что есть силы жмущегося к нему. Видно, этот период непониманий и обид сильно сказался на эмоциональном состоянии их обоих. Герман и правда скучал по нему… — Я так рад вновь видеть тебя… Спасибо, что нашёл время на встречу. — благодарно прошептал Германия, неспешно отстраняясь от Украины. — Да не за что! Иначе и быть не могло… Мы ведь так мало встречаемся в последнее время. Я тоже очень рад видеть тебя вновь. — тепло произнёс украинец, глянув своими открытыми зелёными глазами в тёмные как глубокая ночь очи напротив. — Присаживайся, я уже всё заказал! Шницель из курицы, твой любимый. — выпалил Германия, а затем выхватил из руки Украины пакет с продуктами и повесил его на рядом стоящую вешалку. — А как же латте? — шутливо грозным голосом выдал Украина, усмехнувшись. — И его тоже! — уловив истинный тон собеседника ответил Германия, указав рукой на картонный стаканчик в центре стола. Наконец оба уселись по местам. Достав из кармана тюбик с антибактериальным гелем, Украина обработал руки, а затем незамедлительно потянулся к блюду напротив. Есть хотелось неимоверно… — Ну рассказывай. Как ты? Как полосатый… Последнее Герман произнёс с неизменным пренебрежением, не удержавшись от лёгкой усмешки. — Да всё хорошо… Росс вроде как идёт на поправку. За последнее время ни одного приступа. — не отрываясь от трапезы отвечал Украина. — М… Ясно. — прокомментировал Германия, играясь остатками апельсинового фреша в стеклянном стакане. — Что там насчёт универа? Когда возращаться планируешь к прежнему режиму?.. — Никогда. — брякнул Украина, перестав жевать на пару секунд. — В смысле?.. — Отныне я там в списках не числюсь. — заключил Украина, тщательно пережёвывая сочный кусок шницеля. — Всё, свободен как птица! — Так тебя исключили? — поражённо выдал Герман, безотрывно глядя на собеседника, сидящего напротив. — Знал, что от этого Полосатого будут одни проблемы… Безмозглый поехавший алкаш!.. Тогда Германия уже с мольбой и сочувствием посмотрел в глаза украинцу. — Неужели ты и сейчас против того, чтобы отправить его по месту назначения? Вернуть его обратно деревню… У тебя же вся жизнь из-за него наперекосяк идёт! — Нет, он здесь ни при чём!.. — возразил Украина, отведя неуверенный взгляд куда-то в сторону. — Я сам виноват. Сказал, что приду через три дня, а явился через месяц… — Да, но по чьей вине ты не смог вернуться в обозначенный срок? Кто не позволял тебе вернуться в город? Именно, Полосатый! Ты ничем ему не обязан, как ты не можешь понять этого!.. — Да я всё понимаю прекрасно, но сделанного не вернёшь. Также как и время… Эх. Не повернёшь вспять… — грустно отозвался Украина, опустив голову и прикрыв глаза. — Ну почему же, сделанное как раз таки ещё можно вернуть… — Герман! Это не обсуждается… — Да ладно, ладно. Как скажешь… Но как же теперь быть с учёбой и заработком? — обеспокоенно поинтересовался Германия, положив свою ладонь на руку задумчивому Украине, ковыряющемся вилкой в оставшихся ломтиках картошки фри. — Об этом я и хотел с тобой поговорить… — неспешно начал Украина, держа в стороне неловкий взгляд. Парень понимал, что, верно, просит слишком много и вешает на Германию свои проблемы, однако сейчас у него просто не было иного выбора. — Там бы нужно уладить некоторые моменты с выплатой опекунских… Просто нет времени носиться со всеми этими бумажками, а деньги сейчас позарез как нужны. Я же, считай, чуть ли не круглосуточно обязан быть возле Росса… — Конечно, Укра. О чём тут говорить? Сделаю всё, что в моих силах… — заверил украинца Германия, покойным взором глядя на измученное выражение лица напротив. Немного помолчав, Германия всё же продолжил: — Вариант отправки Полосатого на лечение тоже никак не рассматривается, я так понимаю?.. Украина только хотел было возразить Герману, как тот опередил его. — Точно!.. Ведь пока он живёт с тобой и ты являешься его опекуном, ты можешь получать уйму различных пособий! Ему точно такая сумма ни к чему, а ты ведь можешь начать копить понемногу. Должна же от этого алкаша быть хоть какая-то польза!.. — Герман… — неуверенно возразил Украина, смущённо глядя в глаза собеседнику. — Ах да! Там же по закону ещё коммуналка оплачивается лишь наполовину… И куча всяких других льгот! — восторженно произнёс Германия, взволнованно глядя на растерянного Украину. — Ты ведь теперь можешь вообще не работать! — продолжал с восхищением Герман. — Пока что это и впрямь самый идеальный вариант. Ты как всегда прав, Укра!.. Как же я сам не додумался до этого! — В смысле? До чего не додумался?.. — с искренним непониманием переспросил Украина, настороженно глядя на крайне довольного немца. — До того, как много можно пользы извлечь из проживания с этим придурошным… — с удовлетворённой задумчивостью протянул Германия, склонившись ближе к украинцу. — Только вот нужно будет придумать что-то насчёт долгосрочной перспективы… Может, и есть вариант не сдавать его в психушку. Например, сослать обратно в деревню и приставить к нему своего человека. Ну чтоб поглядывал за ним периодически… — Нет, Герман, ты всё неправильно понял! Я вовсе не собираюсь использовать Росса как золотую жилу… — спокойно возразил Украина, серьёзно глядя в глаза другу. — Да, он далеко не идеальный человек, и это мягко говоря. Но он точно не заслуживает такого отношения… — Испо-ользовать! Ляпнешь тоже порой, Укра… — произнёс Германия, насмешливо глядя на сосредоточенное лицо напротив. — Ну сам подумай, кого ты бл*ть используешь? Эти деньги от государства тебе положены как ни крути, также как и льготы… Так почему бы просто не принять эту заслуженную благодарность в полной мере? В последнее время мне кажется, Укра, что ты видишь во мне врага. Цепляешься за каждое правдивое слово, подозреваешь в чём-то… А ведь я не сделал тебе ничего плохого, даже наоборот… — Прости, Герман… Я правда прислушиваюсь к твоим советам и доверяю… Просто столько всего навалилось в последнее время. — устало произнёс Украина, положив голову себе на ладони. Тогда же оба замолчали, уйдя в себя на несколько секунд. — Я всё понимаю. Но прошу тебя, Укра. Не теряй то, что уже приобрёл… Прислушайся к моим словам! Тогда может и жизнь у тебя пойдёт в лучшую сторону… А может, и у других тоже… Немец опустил взор себе на наручные часы, сосредоточенно вглядываясь в крошечный циферблат. — Так, ну мне пора. Работа не ждёт!.. Ты пиши, как будешь свободен. Я же постараюсь разобраться со всеми твоими бумагами… Но не обещаю, что это получится сделать в ближайшее время. Германия поднялся с дивана, потянувшись к вешалке за верхней одеждой. — Хорошо. Спасибо тебе, Герман… — За что? — с наигранной незаинтересованностью спросил Германия, глядя на украинца из-за плеча. — За всё… За то, что ты есть. За то, что поддерживаешь меня во всём… — Да не за что! Мне главное, чтоб ты был в порядке. Остальное переживу как-нибудь… Тогда же Германия накинул на себя куртку, застегнул молнию и схватил рядом стоящий рабочий портфель, а затем вновь обернулся к Украине, всё также мирно сидящим за столом. — Ладно, Укра, бывай. До скорой встречи, надеюсь… Пх, Полосатому привет от меня!. Украина устало улыбнулся, провожая Германию взглядом до самой машины в прозрачную, стеклянную стену кафе. Через пару минут чёрный Audi скрылся из виду. Украина же медленно перевёл взгляд на тарелку, стоящую перед собой, слегка склонив голову вперёд. Нужно идти домой… Там Росс, наверно, уже голодный как зверь. Да и Украина не предупреждал его о своём раннем уходе из дому. А вдруг у него случится очередной приступ… Что тогда он может сделать с собой?.. От этих мыслей Украине и вовсе сделалось дурно. Да, его не было дома несколько часов, и чисто теоретически уже многое из могло произойти. Оставалось надеяться на лучшее… *** Где-то около получаса с небольшим понадобилось Украине, чтобы добраться до дома. С полным пакетом продуктов, уставший, парень таки доплёлся до входной двери подъезда. Решив в этот раз не экспериментировать со звонком в свою квартиру, украинец разблокировал домофон ключом, вваливаясь внутрь… …Ступеньки, набор цифр, лифт, движение, и вскоре взору Украины открылась родная квартира. Подойдя ближе к двери, парень приник к той ухом и внимательно прислушался. Идеальная тишина… Не предвещает ничего хорошего. Не медля ни секунды более, Украина вставил ключ в щеколду, резко повернув тот два раза по часовой стрелке. Ввалившись в квартиру, парень прикрыл за собой дверь и с беспокойством оглядел дальние комнаты, до коих доставал взгляд. Затем украинец скинул с себя кроссовки, сумку и поспешно проследовал в гостиную. Россия в любом случае уже проснулся, и вполне возможно нашёл себе какое-то развлечение в виде телевизора или завалявшегося сканворда в угловой тумбочке. Однако довольно быстро Украина осознал неверность своей догадки. Расправленная кровать и отсутствие бутылки из-под самогона у её подножья… Кухня, точно! Тогда Украина бросился к беспроигрышному месту нахождения старшего. Где ему ещё встречать ясный весенний день, как не на кухне с рюмкой самогона в руке?.. Заглянув на кухню, Украина сразу обратил внимание на бутылку с недопитым самогоном на столе и пустой гранёной рюмкой. Однако тут же взор его зацепился за распахнутое настежь кухонное окно. Дыхание замерло на пару секунд, а ноги подкосились. Благо, рядом была стена. Все мысли в один момент выветрились из головы и их сменил лишь леденящий душу страх… Украина на ватных ногах пробрался прямо к злосчастному окну, и уперевшись дрожащими руками в подоконник, выглянул на улицу. В ушах стоял лишь стук собственного сердца, сменивший собой все окружающие звуки. — Добрый день, братишка! Ты чего это там, вчерашний день высматриваешь? Вздрогнув всем телом, Украина медленно повернулся назад, вытаращенными глазами глядя на русского в одних лёгких шортах. Не отстраняясь от подоконника, украинец мгновенно обмяк, уперевшись спиной о закрытую половину окна, прикрыв легко дрожащие веки. — Украина, с тобой всё в порядке? Дай-ка угадаю… Точно! От ночного запоя поди не отойдёшь никак? — с лёгкой долей насмешки поинтересовался Россия, приблизившись к столу с открытой бутылкой, налив очередную рюмку самогона. — В таком случае, с остатками сия чуда я, так уж и быть, разберусь сам. С одержимостью глянув на рюмку, Росс осторожно подхватил ту двумя пальцами, а затем поднёс её к сухим губам, запрокинув голову назад. — Я не понял… Ты в край еб*нулся что ли?!. — рявкнул Украина, взбешённый беспечным выражением лица старшего брата. — В смысле? Ты чего это, братец, на весеннем солнышке перегрелся?.. Остынь. — с удивлением произнёс Россия, легко усмехнувшись, а затем опустил пустую рюмку обратно на стол. Сорвавшись с места, Украина бросился с кулаками на опешевшего русского, но тут же был перехвачен двумя руками оппонента. — Остыть?! Долбо*ба кусок, ты нах*я форточку расхлебянил и сам заныкался где-то? Чтобы я тебя, придурка, искал по всей хате, а затем и твой трупак у себя под окном?!.. — злобно выплёвывал обвинения Украина, разъярённым взором глядя прямо в ясные глаза напротив, силясь высвободить обе руки и таки всыпать старшему хорошую затрещину. — Зачем ты продолжаешь издеваться надо мной?! Зачем вы все продолжаете… На последних словах голос Украины внезапно дрогнул. Младший ослабил напор и склонил голову в поражении, пряча взгляд мокрых глаз где-то в стороне, за дебрями некогда кучерявых, но теперь ставших пушистыми волнами, волос… Россия шокированно смотрел на младшего, не веря своим глазам. Неужели сейчас он снова стал настоящим? Человеком с эмоциями и чувствами… Это ведь такое редкое явление. Украина, впервые сдавшийся ему добровольно. Он правда плачет сейчас?.. Осторожно притянув украинца ближе к себе, Россия не получил сопротивления. Приобняв Украину одной рукой вокруг талии, Росс ощутил прикосновение тела младшего к своей груди. Старший прикрыл глаза, а на лице его растеклась блаженная улыбка. Украина же в изнеможении жался к русскому, тихо всхлипывая и мелко дрожа всем телом. Наконец-то он снова чувствует это душевное единение… Вот она, врождённая слабость, что Украина всегда так усердно прячет, скрывает ото всех. Всё эти его чёртовы установки и желание быть стойким, «незалежным». Пожалуй единственное, что он перенял у отца. Но не унаследовал… — Тише-тише, успокойся, всё хорошо… — ласковым шёпотом произнёс Россия, гладя младшего по голове и спутанным волосам. В глубине души Росс восторгался каждым подобным моментом покорности и искренности Украины. И этот момент не стал исключением… — Я вовсе не хотел обидеть тебя. Мне просто стало душно, а на улице погода такая прекрасная стоит… Ну и открыл проветрить немного. Я ж не могу на улицу выйти. Проснулся, а тебя уже и след простыл. Ну что мне было делать?.. Самогонка у меня ещё оставалась, так я и пригубил слегка. — Где ты был, когда я искал тебя?.. — не своим, куда более низким голосом произнёс Украина, периодически всхлипывая. — Э-э… Я был в соседней от кухни комнате. Касаемо одной из своих жизненно необходимых нужд… — уточнил Россия, с неловкостью почесав где-то в области затылка. — Неужели так трудно понять, что я переживаю… — устало выдохнул Украина, однако в голосе его чувствовалась лёгкая нежность. — Люблю тебя, дебила кусок!. — Переживаешь? Любишь?!.. — шокированно переспросил Россия, глядя куда-то в окно, не моргая. — Конечно! А ты всё не веришь… — Не верю! — честно признавшись ответил Росс с отчаянием в голосе, болезненно зажмурившись. — Да ты никогда мне не веришь. — раздражённо буркнул Украина, повернув голову вбок, упорно не желая показывать застывшие на ресницах слёзы. — Хотя с недавнего времени я говорю тебе это от чистого сердца… — Не обижайся! Просто я недоверчивый… — будто извиняющийся за свою шалость пятилетний ребёнок, стыдливо произнёс Росс, отведя взгляд в сторону. — Вижу… — недовольно фыркнув, севшим голосом произнёс Украина, слегка нахмурившись, а затем предпринял попытку наконец отстраниться от русского. Привычная маска под названием «серьёзность» вновь расползлась по лицу младшего. — Да ну тебя, недовольный он! — с наигранной обидой в голосе возмутился Россия, притянув Украину обратно к себе и крепко обняв того. Всё ещё будучи обиженным на старшего, Украина таки не сдержался и обнял русского в ответ, негромко шмыгнув носом. Внезапно из кармана толстовки предательски выпала та самая фотография, извлечённая из-под рамки. «Чёрт!» — Что там? — глянув на пол, с любопытством поинтересовался Россия. — А… Н-ничего! — с непривычной для себя расстерянностью и неуверенностью в голосе ответил Украина, тут же опустившись на корточки и подобрав фото. Благо, то упало лицевой стороной вниз… Главное, чтобы Россия этого не увидел. Хотя его тон голоса и очевидно порозовевшие щёки говорили сами за себя… — Стой, покажи-и!.. — Не стоит. — брякнул Украина с недовольством, резко нахмурившись. — Эй, ты чего.? — мягким, вкрадчивым голосом произнёс Росс, стараясь не спугнуть расположение младшего к себе. Странное смущение не отступало, а только нарастало с каждой секундой. Он правда так стыдится признать, что таскает с собой эту несчастную фотку?.. Неужели он стал настолько бездушной и отстранённой мразью? Мразью, что не может даже признать ценность детских воспоминаний и роли старшего в своей жизни… Пх, что же ты ещё боишься признать? Ого, агрессия от собственного смущения. Браво!.. Опустив руку обратно в карман, Украина поднял взор на старшего, переборов собственную неловкость. Царившие внутри него противоречия вызвали у него желание бросить вызов себе же самому. «Давай, покажи… Достань эту грёбанную фотку. Признай свои чувства. Впервые то в жизни…» Удивительно, ты что, и впрямь не робот? Да не, быть такого не может! Чего-чего? Чувства.? Подожди, а разве они у тебя есть? Парень болезненно зажмурился, будто от удара, а затем рывком извлёк фотографию из-под плотной ткани толстовки… Кажется, именно в этом рывке он преуспел больше, чем за всю жизнь. Так много мыслей и чувств одолевает его в последнее время. Столько противоречий... — Украина?.. — неуверенно переспросил Росс, глядя на украинца, смотрящего куда-то вдаль неморгающим взором. «А теперь давай вместе… Я. Тебя…» — Люблю. — умиротворённо выдал Украина в полузабытьи, облегчённо выдохнув…