Do you need me..?

Это случилось, когда Чимин был в выпускном классе старшей школы. То есть ситуация была не из самых приятных: постоянная нервотрёпка, бесконечные дополнительные, подготовка к экзаменам, выбор будущее профессии и мысли о том, что он непременно уедет в Сеул, чтобы «покорить большой город». Если честно, Чимину было как-то не до своего соулмейта, он даже не задумывался о том, что связь с ним может начать открываться. Он, конечно, иногда подумывал о нём и хей, у меня вроде как родственная душа где-то по земле гуляет, но не так часто, как можно было бы подумать об этом. Он знал, что рано или поздно это произойдёт, но, будем честны, его гораздо больше волновало успеет ли он перекусить до дополнительных или сможет набить живот только после них. Именно поэтому он даже сначала не заметил, что что-то там изменилось. Это было обычное утро и через два дня Чимину предстояло сдавать первую часть экзамена по английскому, поэтому ночка выдалась трудной и наполненной всего лишь двумя часами сна, и то только потому что он уснул над конспектами. Чимину было до безумия тяжело встать, но три будильника, прозвучавших поочерёдно друг за другом, сделали своё дело, и он всё-таки смог поднять себя со стула. Ну, сначала голову со стола, а потом и всё тело со стула. Вот он идёт в ванную комнату, чтобы принять душ, он ведь у нас чистоплотный мальчик, да, и душ по утрам принимать нужно каждый день, ещё и по вечерам в идеале, конечно, но это не во время экзаменов, нет. Душ принят, теперь Чимин идёт умываться и видит Это. Нет, сначала ему кажется, что это просто чернила с конспектов отпечатались на его щеке, поэтому Чимин начинает активно оттирать чернила с щек, но ничего не выходит, удивительно, неправда ли? Если честно, где-то на задворках сознания Чимин уже понял, что это, но эта мысли ну вот никак не хотела продвигаться до Чимина окончательно, поэтому он всё тёр и тёр эту щеку, что та даже покраснела и немного щипала. ОН был до такой степени, что просто умылся и пошёл собираться дальше. И вот, он стоит, практически надел одну штанину школьных брюк, как вдруг срывается с места, подбегает к зеркалу и снова смотрит на щёку. — Так, стоп, нет. То есть да, ну здорово же, да, — запускает руки в волосы, — ага, и что мне делать? Как мне идти в школу с Этим? Хотя, с другой стороны, это же не моя вина, что мой соул уснул и теперь это чудо красуется на мне. Именно. Мой соулмейт… Чёрт, прям реально мой. Ага. Какая школа? Что теперь делать? Мне нужно показать ему, что связь открылась? А может подождать пару дней? Хотя это будет не совсем честно по отношению к нему, я ведь знаю уже. Так, Чимин, успокойся, пожалуйста. Это просто соулмейт, твой соулмейт, ничего больше. МОЙ СОУЛМЕЙТ, БОЖЕ. МОЙ! — весь этот монолог сопровождался активным бегом по комнате и собиранием вещей. Когда Чимин более или мене был готов и привёл свои мысли в относительный порядок, он понял, сто пора бы спускаться на завтрак. Поэтому захватил свой рюкзак и потопал вниз, где уже сидели мама с сестрёнкой, которой ещё полных двух лет не было. — Доброе утро, — поздоровался Чи и плюхнулся на стул. С детского стульчика к нему сразу потянулась Ноён. Она очень любила старшего брата, а особенно сидеть у него на ручках. — Иди сюда, малышка, — Чимин стянул Ноён со стула к себе на колени и стал быстро-быстро расцеловывать ее: начиная щёчками и заканчивая животиком. Ноён от таких действий сразу же рассмеялась. — Чимин, ну я же просила не делать так, — сказала мама, ставя перед ним тарелку. — Прости, ты же знаешь, что не могу, — ответил Чимин, играя с сестрой и ещё больше веселя её. — Вот и усаживай её за стул теперь сам. — Ничего, я сам накормлю её. Ноён, ты же поешь кашку с оппой, да? — Дя, — малышка уже умела немного разговаривать. На самом деле, мама Чимина, госпожа Пак, прекрасно знала, как сильно Чимин любил младшую сестру и не злилась. Наоборот, когда она видела, как Чимин проводит с Ноён время. Она так сильно радовалась, что была готова осветить этот мир своей улыбкой. Ей так повезло с Чимином. Он хорошо учился, помогал ей, всегда добивался своих целей сам, не имел никаких вредных привычек, все учителя хвалили его на собраниях и ни разу не сказали ничего плохого, так что ей не на что было жаловаться. Она всегда знала, что может положиться на него, рассказать всё, что её тревожит. Да и он ей рассказывал многое. Одним словом, у них были прекрасные взаимоотношения. Только вот она волновалась, что у него не было настоящих друзей. Безусловно, была компания подростков, с которыми он проводил достаточно времени, но она чувствовала, что это не то. Да и сам Чимин говорил, что это просто приятели. Чимин уже покормил Ноён, усадил её обратно на стул и почти доел свой завтрак как: — Чимин, ты не умывался? — удивилась госпожа Пак, знающая о чистоплотности своего сына, а Чимин начал стремительно краснеть. — Умывался… — Но у тебя на щеке. — Да, мам, я знаю. — Тогда почему ты не отмоешь это? — Потому что оно не отмывается. С каждым разом Чимин краснел всё больше и больше, а его голос постепенно затихал. Он не знает почему, но отчего-то он стеснялся говорить об этом маме. Он знал, что в этом нет ничего такого, но всё же не мог преодолеть своё стеснение. До сих пор он ни с кем не встречался, ему не нравился даже никто! Он был одним из тех людей, кто был убеждён в том, что должен встречаться только со своим соулмейтом и только с ним. А теперь он должен вот так вот спокойно говорить об этом со своей матерью? Серьёзно? — Что? — Мам, — Чимин знал это выражение лица, он знал, что не стоит ожидать ничего хорошего от этого. — У кого-тот объявился соулмейт? Ну и как? Вы поговорили уже? Кто это? Девочка? Мальчик? Он или она живёт в Корее? Или это иностранец? — Мааам — Ну что? Мне же интересно, — на лице госпожи Пак отразилось такое удивление мол «ну, а что такого говорить с матерью об отношениях? Мне же интересно!» — Мам, я ещё ничего не знаю. И я опаздываю, так что пока, — Чимин подхватил портфель и выбежал из дома, даже не зашнуровав кроссовки. Уже сидя в автобусе, Чимин понял, что он действительно ни о чём таком не задумывался. Он просто осознал тот факт, что теперь не одинок (он хотел бы верить в это) и просто обрадовался. А вдруг этот человек, что находится по ту сторону их связи, даже не понимает корейский? Что ему тогда делать? Ему придётся учить новый язык? Ну то есть, он мог бы. С такими мыслями Чимин быстро достал телефон, включил фронталку и сфотографировал свою щеку. На самом деле, на снимке почти нельзя было ничего разобрать, но Чимину всё-таки показалось, что это его родной корейский. По крайней мере, это было что-то похожее. Он вздохнул с облегчением и подумал, что неплохо было бы связаться с этим человеком, но решил, что тот, скорее всего, спит, иначе он бы наверняка уже стёр эту надпись. В автобусе, а потом и в школе, все пялились на него: кто-то понимающе улыбался, а кто-то смотрел и наверняка думал о том, что Чимин странный и почему он не стёр с себя это. Если честно, Чиму было всё равно. Даже когда его более близкие друзья стали расспрашивать об этом, он думал о том, что именно напишет своему соулмейту. В школе он вёл себя очень аккуратно и старался не испачкать себя чем-нибудь или не исписать руки. Он почему-то не хотел, чтобы его пара (предполагаемая, он всё еще подумал о том, что это просто ошибка, ага, конечно) догадалась обо. всём. Ближе к часу дня, надпись на его щеке начала отмываться. Чим хмыкнул — долго же он проспал. А может, это просто часовой пояс, и у него там шесть утра, кто знает. В общем день Чимина был беспокойным, полным размышлений и уговоров самого себя, что всё в порядке. По возвращению домой Чимин ожидал очередных расспросов от матери, но она лишь понимающе улыбнулась и позвала ужинать, предварительно потрепав сына по голове. Чимин был рад, что может просто вкусненько поесть и пойти к себе. — А где Ноён? — спросил он, уплетая мясо. — Спит. Она устала. Целый день была какой-то беспокойной, всё время плакала и капризничала. Я даже не успела ничего сделать по дому, только вот ужин приготовить, — госпожа Пак выглядела очень уставшей. — Давай я помогу тебе. Что нужно сделать? — Нет, всё в порядке, тебе нужно учиться. Я сама всё сделаю, пока она спит, не переживай. Чимин был недоволен эти. Он правда хотел помочь, но знал, что ему просто не позволят. Но он всё-таки помыл посуду под причитания госпожи Пак и был рад, что смог сделать хотя бы это. — Если она проснётся, принеси её ко мне. У меня сегодня мало заданий, да и к экзамену я уже подготовился, — и не важно, что это была откровенная ложь. Заданий была куча, но он в принципе мог сдать их и после экзамена, к которому, кстати, он вообще не готов, как ему казалось. Он обожал проводить время с сестрёнкой. Поднявшись к себе в комнату, он достал учебник по английскому и сел за стол с твёрдым намерением хорошенько позаниматься. Но ничего у него не выходило. Он просто не мог сосредоточиться и заставить себя делать хоть что-нибудь. Чимин подошёл к зеркалу и тупо пялился на свою щёку, на которой уже давно ничего нет. Затем он вернулся на кровать, взял ручку и задумчиво стал пялиться на свою руку. Вот он прижимает ручку к тыльной стороне ладони и вроде как точно собирается написать что-нибудь, но почему-то откидывается на подушки и начинает заунывно стонать. — Чёрт, ну не укусит же он меня! Тем более, в данный момент это вообще невозможно! И это абсолютно нормально, вот так вот написать ему и дать понять, что ало, чувак, я есть, я появился, пообщайся со мной, если хочешь, конечно. Я очень надеюсь, что он хочет, иначе я умру прям здесь и сейчас вот к чертям собачьим. Отлично, Пак Чимин, ты теперь разговариваешь сам с собой. Ну и ладно, соберись уже и сделай это. И он делает. Он поднимается, снова зажимает ручку и пишет. Привет