Once upon a december ...

В конторе как всегда гробовая тишина и полуночная, туманная, пугающая темнота. В углу стоят два пустых гроба, один большой, на мужчину, другой поменьше, на ребёнка, которого сбила лошадь; в шкафу напротив рабочего стола - баночки с разными жидкостями, склянки и инструменты, наводящие ужас. Возле шкафа, ехидно улыбаясь, побрякивает костями человеческий скелет, а на верхней полке вышеупомянутого шкафа скалится приветливый Йорик. На столе лежит покрытая кровью недавнего клиента простыня, на которой отдыхают скальпель, дуговая пила, лобзик, пинцеты, ножницы, иглы, крючки и множество других приспособлений для вскрывания трупа. Гробовщик с улыбкой, словно куклу, наряжает аккуратно собранное после вскрытия тело в погребальное платье белого цвета. Затем покрывает лицо чем-то вроде пудры, чтобы оно выглядело более красивым и спокойным перед началом похоронной церемонии. Самой главной церемонии во всей жизни... Затем он аккуратно, словно дорогую вещь, укладывает тело в гроб из чёрного мрамора, внутри прошитый синим бархатом. После его работы тело выглядело потрясающе. Можно было подумать, что человек и не умер вовсе. Мраморная белая кожа, алые губы, ярко очерченные ресницы и брови, уложенные волосы, покоящиеся на хрупких плечах девушки. Сложно было представить, что позавчера эту клиентку привезли в ужасном виде. Её лицо было похоже на кровавое месиво, а тело было покрыто несчитанным количеством синяков. Но Гробовщик, он на то и Легендарный, что из невозможного сделает чудо. Он осторожно скрестил руки девушки в месте солнечного сплетения, вложил в ладони алый бутон розы и посмотрел на своё творение с нежностью матери, смотрящей на своё дитя. - И зачем они заказали для тебя мраморный гроб? Он холодный, отчуждённый, негостеприимный, слишком вечный и важный, его успокаивает лишь мягкий и тёплый бархат внутри. По мне лучше гроб из красного дерева или дуба. Он покоит в себе тела с нежностью любимого человека, доставляя минимум неудобств своей гостье. Ну да ладно, не буду тебя тревожить. Отдыхай. Ты сегодня устала, - его голос был мягкий и загадочный. Осторожно, улыбаясь, он закрыл крышкой прекрасный дорогой гроб, нежно провел по нему ногтями, повторяя каждый изгиб идеально гладкого камня. Оставив тело покоиться в надёжном, но грубом теперь уже доме, Гробовщик отправился собирать инструменты и убирать запачканную простыню. После чего он улёгся в свободный гроб и, прихватив с собой печенки, уставился в потолок, размышляя о жизни. Уставши разглядывать потолок, Гробовщик посмотрел на алую рамку с фотографией всего отдела жнецов, наверное самую яркую вещь в его канторе, после алой подушки, подаренной Греллем. Рамку, кстати, тоже подарил он. Легендарный заулыбался, вспоминая о бестолковой алой бестии. Он поднялся и подошёл к столу, на котором стояла рамка, взял её в руки и стал рассматривать. Вот Уильям, стоит как всегда важно с секатором в руке, вот-вот с серьёзной миной поправит свои очки и укоризненно скажет: "Диспетчер Сатклифф, возьмите себя в руки". А вот та самая бестия, повисла на плече у Спирса, отправляет воздушный поцелуй в камеру. Замечательный, весёлый, надоедливый Грелль. Они частенько с Гробовщиком придумывали всяческие истории и шуточки. Да, он доверял Гробовщику все свои тайны. А рядом стоит, приветливо улыбаясь, низкий хрупкий шатен - Алан Хамфриз, с полными печали и надежды огромными жёлто-зелёными глазами. Они с Гробовщиком похожи. У них обоих есть тайна. Правда про тайну Алана знает стоящий рядом с ним высокий, широкоплечий, подмигивающий на камеру раздолбай, полная противоположность Алану, Эрик, закинувший на плечо смертельную ножовку. "Одиночество," - сразу всплывает в голове Гробовщика. Разве он одинок? У него есть друзья. Да что там друзья... Это для него семья. Хотя сам Эрик, конечно же, не признает этого. Только потеряв, мы что-то находим. Вот и Эрик пока не потеряет их не поймёт, что на самом деле Алан для него больше простого стажёра. Он для него как младший брат, о котором он будет заботиться до конца. Рональд. Стоит опершись на свою газонокосилку. Его желто-зеленые глаза выражают счастье и полное довольство миром. Он счастлив работать в Департаменте, клеить молоденьких девушек из секретариата, зависать по вечерам в баре и просто наслаждаться жизнью. Гробовщик мало что про него знает. Только то, что он стажёр Сатклиффа. В этом ему можно посочувствовать. Вдруг его размышления прервал звонкий, словно звон колокольчика, возглас: - Легендарненькииий! - в кантору пожаловал Грелль собственной персоной, впустив в комнату поток холодного свежего воздуха. В Лондоне разгуливала зима, заставляя меланхолично натягивать на нос носки даже самого отпетого и повёрнутого спортсмена-экстримала Как всегда великолепный и неотразимый, от него веяло запахом роз и только что выпитым кофе. Кто бы мог подумать, что это смерть собственной персоной. - Ах, Греелль,- улыбнувшись, Гробовщик поставил фотографию на стол,- Здравствуй, здравствуй. С чем пожаловал? Сатклифф бесцеремонно прошагал до свободного гроба, в котором только что лежал Легендарный, и, полностью поддавшись скучной гравитации, плюхнулся на мягкую обивку. - Да так. Просто зайти решил. Спросить как дела, попробовать твоего знаменитого печенья, - проворковал Грелль. Гробовщик рассмеялся. Сатклифф забавлял его. Он словно любвеобильный котёнок, который ищет себе достойного хозяина. Со всеми приветлив и кокетлив, готов всех заобнимать и зацеловать. Но также он очень жесток и безжалостен. Ссечь парочку душ мертвых детей или убить молодую девушку, только начинавшую расцветать, для него не составляет труда. И убивает он с улыбкой на лице. Это главная черта Грелля Сатклиффа. Он порой наводит ужас вовсе не тем, что придёт и безжалостно изнасилует (хотя и этим тоже), а тем что он может прийти в любой момент и спокойно забрать твою душу. Затем, без всяких церемоний и слезливых сцен, отвернувшись, бросить какую-нибудь шуточку в своём стиле, а потом даже и не вспомнить какой ты был человек. Ему просто плевать. Это его работа. Гробовщик подошёл к Греллю с бочонком мармеладок в виде косточек. - Ух ты, милота какая! - радостно воскликнул Грелль,- Это ноу-хау, да? Специально для меня? Ты такой милый! Гробби я тебя обожаю! - он взял одну косточку и завизжал ещё восторженнее. - Они красненькие!!! Гробовщик поставил бочонок рядом с Сатклиффом и уселся на пол. Улыбка скрылась с лица его. Чёлка, как всегда, прикрывала лицо, но было видно, что Гробовщик чем-то серьёзно озабочен. И Сатклифф это, конечно же, заметил. - Легендарный, что с тобой? - озабоченно спросил он. Этот вопрос заставил Гробовщика улыбнутся. Но ему было тяжело говорить то, что нужно было сказать. - Я закрываю контору, - выдавил из себя Гробовщик после долгого молчания. Сатклифф, подавившись мармеладкой, ошарашено посмотрел на друга. - Что? Как? Для чего? С какой целью? Что стряслось? - озабоченно осыпал вопросами, не требующими отлагательств, Грелль. Гробовщик снова улыбнулся. - Грелль... - тихо произнёс Легендарный,- Моё время уходит. Кантору либо нужно закрывать, либо оставлять на попечительство кому-то из жнецов. А Спирсу это нафиг не надо, сам понимаешь. Грелля обескуражила фраза "моё время уходит". Куда могло уходить время бессмертного жнеца на пенсии? Неужели он умирает? Нет, это невозможно! Он его не отпустит! Никогда! Слишком уж он им дорожит! - Гробовщик, ты хочешь сказать, что жалеешь о потраченном зря времени, которое убегает от нас, словно поток стремящейся в неизвестность речушки? Так? - с надеждой в голосе спросил Грелль. Гробовщик рассмеялся. А потом произнёс: - Сатклифф, вот ты, молодой беспечный диспетчер третьего отдела Департамента Ангелов Смерти, когда-нибудь задумывался о том, что случается, когда умирает жнец? - Гробовщик, что ты пил и в каких количествах? Мы бессмертны, помнишь? Если только у тебя не, тьфу-тьфу-тьфу, шип смерти... - попытался пошутить Грелль. Ему было как-то не по себе от слов Гробовщика. Он понимал, что если Гробовщик говорит серьёзно, значит, это действительно серьёзно. Грелль никогда не видел его таким... Он всегда весёлый и загадочный, прячет от всех свои прекрасные глаза. Сатклифф видел их однажды... Никто не знает, что у него на извращенном, богатом фантазиями уме. Когда он с ним, Грелль невольно забывает о проблемах, о том, что он никому не нужен, и что жизнь его сплошной театр. Он просто наслаждался временем проведённым с лучшим другом в его весёлой до жути канторе. Сейчас он невольно осознал, что и об Уилле он забывает, и Себастьян его интересует в последнюю очередь... - Откуда тебе знать, - мрачно проговорил Гробовщик. - Может и есть, только я об этом никому не говорил... А если и скажу, то это будет несомненно только один жнец. В груди Грелля что-то больно кольнуло, он резко подскочил, припёр Гробовщика к стенке и на полном серьёзе, глядя сквозь седую чёлку, закричал: - Что за нафиг?! Даю тебе ровно 30 секунд, чтобы сказать, что это шутка! - Глупый ты, - только и усмехнулся в ответ Гробовщик. - Разве с такими вещами шутят? Грелль, совсем обескураженный, упал на пол и уставился стеклянным взглядом в пол. - Ты можешь... - Нет, Грелль. Это правда, - Гробовщик сел рядом. - Прости, что не сказал раньше. Я не мог. Слишком больно говорить тебе об этом и сейчас. Ты дорог мне. Грелль быстро посмотрел на Гробовщика. Он не понимал что сейчас творится внутри, но знал одно, ему хотелось кричать от боли, но он держался. На лице Гробовщика появилась улыбка. - Почему? Почему ты улыбаешься? - еле сдерживая слезы, произнёс Грелль. - Мне просто интересно знать, куда уходят бессмертные души... И есть ли они у нас вообще... Может быть я просто пластилиновая оживлённая кукла? И после смерти... после настоящей смерти ничего не изменится? А может быть за нами приходят другие, более высшие жнецы? Вонзают косу смерти в сердце и забирают последнее, что там осталось... Слёзы противной горечью подступали к горлу Грелля. Его глаза закрылись. Он просто не мог представить жизнь без весёлого, загадочного, озабоченного Гробовщика. - Замолчи! - сквозь слёзы попросил Грелль, - Ты ещё жив и это главное. Если за твоей душой придут другие, - с детской наивностью и какой то хрупкой твёрдостью сказал Сатклифф. - Я не отдам! Я сам заберу её! И положу в красивую деревянную шкатулку. Там тебе будет комфортно. Гробовщик встревоженно посмотрел на друга. В глазах Сатклиффа поблёскивали прозрачные капельки слёз. Он плачет... Зачем? Что это изменит? Ничего... Гробовщику стало грустно. Ведь он скоро не увидит ни приветливого Хамфриза, ни серьёзного Спирса, так и не познакомится поближе с Ноксом и не докажет Эрику, что он не одинок, а Греллю, что его жизнь никакой не театр, и все в отделе видят его переживания, просто они не знают, чем можно помочь при такой ситуации. Гробовщик чувствовал свою бесполезность в этом мире. Хотя... Все ходили к нему за советом, посвящали ему свои тайны... В этой голове столько извращённых снов, тайных переживаний и несбыточных желаний, иногда настолько жутких, что порой он путал их со своими. От этого становилось забавно. Всё-таки он чего-то стоит. Гробовщику было грустно, но не более. В его глазах не поблёскивали слезинки, из души не вырывались истеричные крики. Он был спокоен и просто ждал. Отведя от красноволосого взгляд, он положил голову на его плечо Грелля и не заметно для себя уснул... По глазам покатились слёзы, которые Грелль поспешил стереть, чтобы Легендарный не увидел. - Легендарный, - шёпотом позвал друга Грелль, но в ответ услышал слабое посапывание. Улыбнувшись, он бережно уложил Гробовщика к себе на колени. Вдруг Греллю вспомнилась какая-то старая колыбельная, которую он тут же начал напевать, перебирая густые седые волосы.       Dancing bears Painted wings       Things I almost remember       And a song someone sings       Once upon a December       Someone holds me safe and warm       Horses prance through a silver storm       Figures dancing gracefully       Across my memory... Декабрьский вечер заметал Лондонские улицы, люди спешили домой после работы, стуча замёрзшими челюстями, а Гробовщик спокойно лежал на коленях у своего лучшего друга и спал, слушая красивый, струящийся, словно поток лунного света, голос Сатклиффа, молодого беспечного диспетчера Лондонского Департамента жнецов, третьего отдела "Несущих смерть"...