Вместе встретим будущее

      Прошла неделя, снова настала суббота. Фриск проснулась просто, без будильника, как обычно рано (на часах было лишь чуть больше шести), но скорее по привычке, чем потому, что в этом была нужда.       Свободное утро, как и время, выдавалось редко, а с наступлением учебной недели (подумать только, уже послезавтра!) его совсем не останется. Но Чарльз, за что Фриск была ему втайне благодарна, сумел убедить её взять отгул, хотя сопротивлялась она до последнего, всё более себе удивляясь. Обычно инертная, она внезапно стала решительной и такой упёртой, что ему во имя благой цели пришлось приложить немало усилий. Но несмотря на трудности, Фриск вскоре успокоилась и позволила себе отдохнуть, верно, осознав, что предстоящие испытания не терпят усталости.       Конечно, эта неделя увидела не одну сцену уговоров. Вот уже с пять дней Фриск пыталась убедить Чарльза поменять расписание, которому следует библиотека. Но он тоже оказался удивительно уверенным в своей правоте.       Она утверждала, что необходимо подстроить график под потребности обычного монстра, который редко встаёт раньше восьми или даже девяти часов утра. Дело ведь было не в том, что ей самой в тягость так рано работать, вовсе нет, скорее даже наоборот.       Никогда ещё Фриск не приходилось выдумывать такое количество аргументов!       Чарльза не убеждали слова, что на Поверхности, к примеру, редкое заведение работает даже в девять, что уж говорить о семи. К тому же правильный, нормированный рабочий день не превышает восьми часов, а где-то он и того меньше.       В конце концов оба смогли смело ознаменовать каждый свою победу. Библиотека открывалась теперь в десять утра и закрывалась в шесть вечера, а Фриск взяла отгул, чтобы развеяться.       И сегодня, в эту прекрасную субботу, лёжа в постели, она размышляла.       Фриск думала о самых разных вещах. Ей было приятно обратить внимание на то, что о печальном и тоскливом, таком далёком и переломном прошлом вспоминала она реже, чем обычно. И это ознаменовало начало новой эпохи в её жизни.       Также мысли уносили её в завтра, которое было вторым в жизни Фриск рабочим днём у Меттатона и каким-то в библиотеке, им она уже потеряла счёт. Её привлекало ощущение новизны, осознание, что она теперь совсем взрослая даже в свои шестнадцать лет, осталось только закончить школу. Тут мысли разделились надвое. Одна половина ушла далеко вперёд, в будущее, где её ждало образование, а затем и работа, всё в Подземелье, в котором Фриск никогда больше не доведётся увидеть солнце.       Зато вторая половина поведала ей о будущем ближайшем, том, что наступит уже завтра. Задание, данное Меттатоном в прошлое воскресенье, Фриск выполнила с успехом уже к четвергу, занимаясь в рабочее время только тем, что просил новый босс. В тетради хранилась расписанная тема о разнообразии человеческого мира, о флоре и фауне, о природе, живой и неживой. Особый акцент он попросил сделать на взаимоотношении людей. Меттатон туманно заявил тогда, глядя куда-то в потолок, что это невероятно плодородная почва для творчества. И Фриск выделила эту тему в тетради ярко-жёлтым цветом, чтобы ничего не забыть.       Через плавно тянущиеся минуты размышлений Фриск всё-таки пришла к выводу, что пора вставать. Наскоро одевшись и застелив постель, она спустилась вниз, неожиданно заметив, что давно перестала разглядывать дом, сосредоточившись на других делах. Однако пройдя всего пару футов вниз по лестнице, она и думать забыла обо всех философских вопросах быстротечности бытия и жития: невероятный запах медленно струился вверх прямо к её носу.       Пахло пирогами! Фриск пошла быстрее, минуя сразу несколько ступенек. На мгновение она задумалась, слышит ли топот Чарльз, но сейчас её это мало волновало.       На кухне аромат, казалось, усиливался стократно, Фриск сладко поёжилась и повела плечом, принюхиваясь. Сладкий запах теста и мака прямо кричал о том, что ожидает её что-то действительно вкусненькое.       И верно, это оказались восхитительные маковые пирожки. Чарльз заверил её, что делал всё по рецептам бабули, у которой те получались на редкость вкусными, поэтому и в этот раз результат должен быть лишь немногим хуже.       — С бабулей никто не сравнится, — со знанием дела заявил он.       Фриск хотела бы ответить, что маковые пирожки уже фактом своего существования достойны стать произведением гастрономического искусства, но удержалась.       За горячим чаем с корицей (знакомая с соседней улицы говорила, что чай может измениться до неузнаваемости, стоит лишь добавить несколько дополнительных ингредиентов) Чарльз, задумчиво глядя в кружку, предложил Фриск прогуляться, пока он заканчивает. Та охотно согласилась: Подземелье всё ещё оставалось местом неизведанным, нуждающимся в открытиях и исследованиях. Конечно, этот день не был предназначен, чтобы забираться в самые дальние леса или болота, а скорее требовал размеренной прогулки по городу, поэтому было решено пойти в Хотленд.       В это же время Чарльз планировал покончить с сегодняшними пирогами. Оказывается, он задумал целые выходные посвятить им, решил и себе взять отгул, чтобы полностью отдаться любимому делу.       Фриск не могла не улыбаться, когда думала о любви Чарльза к пирогам. Она даже приметила это маленькое сходство между ним и Ториэль, а затем пошутила про себя, что притягивает монстров, годящихся ей в родители (или, быть может, в добрые дядюшки?), со склонностью печь пироги. И ей не могла не нравиться такая черта.       Позже этим днём, разобравшись с планами и мыслями, довольная, Фриск вышла из дома.       Не стоило потакать своим слабостям, которые упрямо убеждали её проплыть расстояние до Хотленда, а всё-таки заткнуть леность, но Фриск опомнилась лишь тогда, когда лодка плавно двигалась вперёд, разрезая волны. Приятный запах воды, нежный ласкающий её шум, да негромкий голос лодочника (или лодочницы?) — всё словно навевало воспоминания, которые никак не могли приобрести форму, а только тихим огнём горечи жгли душу. Это успокоило её совесть.       Лодка остановилась у хотлендского причала, спокойная и безмятежная. Без какого-либо осмысления Фриск поднялась, мысленно одаривая лодочника благодарностью, внешне же оставаясь всё такой же неразговорчивой. Кое-что не изменится никогда.       Недалеко от лестницы кто-то невысокий (Фриск смотрела вперёд и не смогла сразу заметить, кто именно) ненароком задел её и тотчас, торопливо озираясь, побежал дальше. Пренебрежение вежливостью на миг выбило Фриск из колеи, та только посмотрела в спину бегущему.       Это была Альфис.       Тут Фриск поняла, что она что-то говорит себе под нос, но долетевших слов не хватало, чтобы воссоздать всё предложение целиком. Говорила она про какую-то грядущую беду и лапшу, про успокоение и тайны. Ничего непонятно.       Не стоило особенных трудов понять, что что-то не так, поэтому насторожившаяся Фриск тут же сорвалась с места, чтобы успеть догнать Альфис, пока та не скрылась за дверьми лаборатории.       Ещё секунда — она бы не поспела, но то ли неожиданно сошедшее чудо, то ли некие высшие силы помогли, но Альфис замерла прямо на пороге, остановленная рукой Фриск. Та бросила рассуждать о сверхъестественном вмешательстве, отметив, возможно, чересчур надменно и излишне гордо, что в её глазах исчезла тонкая и лёгкая нотка грусти.       Тут-то Фриск и поняла, почему судьбе было угодно, чтобы она попала сюда именно в эту самую секунду. Наверное, звучало слишком себялюбиво с её стороны, но та считала, что Альфис нуждается именно в её компании.       На самом деле у неё были все основания считать Альфис лишённой искренности, имеющей пустую жажду приключений, в конце концов она хотела завести друзей нечестным способом, искусственно, с чужой помощью, но Фриск вдруг так искренне прониклась к ней своей особенной симпатией. Альфис была доброй и приятной, а уж что до странного её поведения, так это попросту страстное желание общения, в котором она, увы, была не сильна.       Она тянулась в другим, к обществу и к друзьям, старым и новым, так активно и сильно, словно была цветком, нуждающимся в солнечном свете. А в ответ получала лишь пустоту. И это ничего расстраивало её до глубины души, что навевало на Фриск необузданное желание помочь.       И это непритворное и честное желание, видно, слишком отчётливо отразилось на лице, что Альфис ничуть не удивилась (только покраснела и замялась), когда Фриск пригласила её на чашечку чая с пирогом.

***

      Чарльз остался в итоге совершенно довольным сложившейся компанией. Помимо всего прочего, в нём проснулся шутник, который не преминул заметить, что две ящерицы всегда лучше одной, особенно когда дело касается пирогов.       День прошёл даже слишком хорошо, как думала Фриск, сидя ранним вечером на кухне и потягивая чай из любимой кружки с улыбающимся пледом (вообще говоря, у Чарльза было полно странных вещей, но улыбающийся плед нравился ей больше остальных). На соседнем стуле сидела Альфис, хорошенько над чем-то призадумавшись.       — Я слышала, что некая мисс Аллен живёт сейчас в Водопаде, — глухим полушёпотом сказала она, привлекая внимание Фриск.       Кажется, больше никто этого не заметил.