Red, Yellow, Blue, Crimson... Hell!

На одно только мгновение Асмодей растерялся, но почти сразу его лицо приняло плотоядное выражение. На губы легла предвкушающая ухмылка, а в глазах отразилась властность. — Уходите, — голос демона прозвучал непривычно сухо. Карлайл и Белиал с некоторой долей возмущения посмотрели на него. — Ты его пустишь? — спросил Белиал. — Ты ведь расстался с ним! — безжалостно напомнил Карлайл. Синий постарался не подать виду, что сказанное стало для него открытием. Не подпустив Асмодея к себе, Белиал выпал из жизни ученика, который взрослел самостоятельно и сам выбирал, кем заменить близость с недосягаемым наставником. Белиал упустил наличие в жизни Асмодея Карлайла, а Льюису не придавал никогда значения вовсе. Юный малиновый демон был, но его существование и все, что с ним связано, синего не волновало. Белиал знал, что Асмодей испытывал интерес к Льюису, предполагал, что они встречались, но, что расстались, узнал постфактум. Сейчас. От Карлайла, который знал чересчур много. Еще и участвовал в личной жизни Асмодея — мысль об этом снова принесла боль и злость. Успокаивало Белиала только то, что влюбленный в него желтый, (к которому его самого давно влекло, но он старался не подавать виду), теперь открыто принадлежал ему. И поэтому Асмодей был волен развлекаться, как хочет. И с кем хочет. Если у него горит снова спутаться с бывшим, то мешать ему Белиал не будет. Решив так, синий поднялся с постели и потянул к себе одежду. — Асмодей, я знаю, что ты дома! — продолжал настаивать Льюис. Голос его стал громче, в нем проявились откровенно требовательные нотки. Асмодей прищурился. — Уходите через окно, — велел он и добавил, усмехнувшись. — Да, я его пущу. — Иди впусти его, мы применим невидимость, — пообещал Карлайл. Асмодей распахнул окно, тихо отворив ставни. — Через сад и потом через главный вход, — распорядился он. Голос его изменился, в нем были холодность и требовательность. Мысли Асмодея были заняты уже другим. Переключившись со старших демонов и своих чувств к ним на своего бывшего любовника, Асмодей видимо преобразился. Плечи его расправились, улыбка перестала быть просительной, теперь облик демона выражал лидерство. И была в его усмешке какая-то мрачная тайна. Карлайл понял, что не простит себе, если не разгадает её. Схватив за плечо Белиала, желтый применил с ним вместе групповую невидимость. Поднял с пола их одежду и перекинул в хранилище в пятом измерении. Белиал, у которого Карл выдрал из рук брюки, вопросительно посмотрел на него. Карлайл подмигнул ему и, пройдя к окну, шевельнул ставни, демонстрируя выход наружу. После чего прокрался обратно и потянул Белиала за руку к креслу в углу комнаты. Синий вырвал руку. Лицо его отражало негодование. «Он попросил нас уйти», — мысленно возмутился Белиал. «Мы сегодня уже перешли почти все границы дозволенного. Будет глупо остановиться сейчас, — убедительно сообщил Карлайл и добавил. — Я хочу это увидеть. Он ни о чем не узнает. Задержимся ненадолго, а потом уйдем». «Я сегодня уже задержался ненадолго, — с ехидцей напомнил Белиал и сдался. — Глупость — это то, что я вообще тебе потакаю». Приняв аморальное решение послушаться Карлайла, Белиал опустился в кресло и потянул демона к себе. Желтый залез к нему на колени, оплел шею руками и принялся целовать. Ни о чем не подозревающий Асмодей, уверившийся, что демоны покинули квартиру, подошёл к окну и закрыл ставни, улыбнувшись пейзажу сада за окном, куда предполагаемо ушли наставники. После чего зашторил окна, облекая спальню в вечерний полумрак. — Асмодей! — в очередной раз напомнил о себе Льюис. — Иду! — откликнулся демон. Тон его был грубым. Потратившись на функцию уборки пятого измерения, демон расплатился дымным со за новый комплект белья, получив за пару мгновений идеально заправленную постель. А потом вытащил из шкафа красное белье, черные джинсы и шелковую рубашку и оделся обратно. Свою предыдущую одежду он закинул в пятое измерение по примеру Карлайла, о чем, впрочем, не подозревал. Игнорируя грохнувшего в дверь кулаком Льюиса, Асмодей застегнул алую материю рубашки на все пуговицы. И скрылся в коридоре, где скрипнул дверцей гардероба. Карлайл приподнялся с колен Белиала. «Мы обязаны это увидеть», — блестя глазами, уверил он. «Он все равно приведёт его сюда», — вздохнул Белиал. «Но у меня предчувствие, что мы пропустим нечто важное! — настаивал Карлайл. — Я хочу увидеть, как он его встретит!» «Ты тянешь меня в бездну», — резюмировал Белиал, поднимаясь с кресла и вместе с Карлайлом проскальзывая в коридор. Асмодей заканчивал зашнуровывать бордовые ботинки. Темные, они на мгновение почудились запятнанными кровью, но наваждение пропало, когда Асмодей выпрямился. Просто обычные ботинки, кожаные и покрытые лаком, на рифленой подошве. Белиал изумленно округлил глаза. Асмодей собрался пойти куда-то с Льюисом? Карлайл, у которого перехватило дыхание от догадки на счёт поведения Асмодея, молча следил за тем, как демон неторопливо идёт к двери. На пороге Асмодей перекатился с пятки на носок и обратно, пробуя подошву. А потом резко толкнул дверь вперёд. Льюис, в которого врезался тяжёлый металл, успел выставить вперёд локоть, защищая от удара лицо. Привычный стиль приветствия Асмодея. Льюис потянул дверь на себя и явил себя красному демону. Дыхание от вида которого перехватило. Сперва Льюис увидел красные глаза, смотрящие с вызовом. Потом его взгляд жадно скользнул от красного ворота рубашки вниз, на упертую в талию руку, задержался на металле ширинки, обласкал длинные ноги демона и, наконец, опустился к ботинкам. Льюис поднял взгляд на лицо Асмодея. — Я скучал, — выдохнул демон почти отчаянно. Асмодей молчал. Льюис сглотнул и тише повторил: — Впусти меня. Асмодей отставил ботинок чуть в сторону. — Ты уверен? — насмешливо переспросил он. Льюис кивнул: — Да. Асмодей хмыкнул и отошёл вглубь квартиры. — Ну, входи. Льюис шагнул через порог и получил резкий удар коленом в пах. Беззвучно рухнул на колени и стиснул низ живота в ладонях. Асмодей, ботинком наступив Льюису на спину, перенеся вес тела, дотянулся до ручки и закрыл дверь. Льюис болезненно выдохнул. — Ты ничуть не изменился, — выдавил он. — И бьешь так же сильно. Малиновый ещё несколько секунд посидел на коленях, сжимая ушибленные гениталии, и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги, сбрасывая с себя ногу Асмодея. Они стояли напротив друг друга, лицо Льюиса было бледным, Асмодей смотрел с мрачным удовольствием. Выгнув бровь, красный усмехнулся краем губ. — Ты скучал по мне или по моим ударам? — провокационно спросил он. Льюис поджал губы и отвел взгляд. — Мы с Габриэлем теперь встречаемся… — протянул он и замолчал. — Значит, ты его таки добился, пока меня не было. Не зря меня бросал, — Асмодей хохотнул, стараясь тоном продемонстрировать, что заявление Льюиса его ничуть не ранило, но было все равно заметно, что ему больно. Льюис вскинул глаза на Асмодея. — Да, мы встречаемся, — повторил он настойчиво. — И я теперь воспитываю его. Как ты меня раньше… Последняя фраза вышла тише, Льюис произнёс её с придыханием. Облизал кончиком языка губы и задышал глубже. В глазах его было пламя, но не такое, какое помнил Асмодей. Раньше это был несмелый огонек: Льюис действовал неуверенно, в его жестах читалось желание испытать. Теперь он выверял слова и действия, и пламя в глубине зрачков стало ледяным. Перед Асмодеем стоял доминант, не такой умелый, как он сам, но потенциально такой же жестокий. Уверенность в своих силах так и читалась в облике Льюиса, образ его перестал быть расплывчатым и стал резким. — Ты пришёл сказать мне это? — мрачно спросил Асмодей. — Если это все, то ты свободен. Я не удерживаю рядом с собой насильно. Никогда не удерживал. Ты сам хотел быть со мной. — И хочу сейчас, — признался Льюис. — Я больше не принадлежу тебе, но… Он снова замолчал. — Или ты подчиняешься, или уходишь, — верно разгадал сомнения бывшего саба Асмодей. Несколько секунд Льюис обдумывал условие. Взгляд его жадно ощупывал Асмодея. Его обтянутый шелком рубашки торс. Его рыжую копну волос (волосы теперешнего любовника Льюиса тоже были рыжими). Когда взгляд Льюиса снова упал на кожаные ботинки, он решился. — Поиграй со мной, — хрипло попросил малиновый. — Я никому не позволяю причинять себе боль. Только тебе. Асмодей широко улыбнулся и, взяв небольшой замах, пнул Льюиса ботинком под колено. Задохнувшийся от резкой боли, демон снова рухнул на пол. Асмодей, обойдя Льюиса, подпнул стоявшего на четвереньках демона промеж ягодиц, и тот вскрикнул. — В комнату, — приказал Асмодей. На губах его был хищный оскал. Льюис, верно разгадав приказ, опустив голову, пополз вперед, не вставая с колен. Белиал и Карлайл все это время, затаив дыхание, наблюдавшие за разворачивающимся действием, скользнули обратно в комнату, разминувшись с Льюисом, и заняли выжидательный пост в кресле, вновь интимно сблизившись. Карлайл, изогнувшись в полуобороте, бесшумно и часто дышал, возбужденно расширившимися глазами наблюдая за тем, как Асмодей заходит в комнату и закрывает за собой дверь. Льюис уже добрался до центра комнаты и принял позу покорности, приподнявшись на раздвинутых коленях и сложив руки за спиной. Голова его была опущена, он не смел поднять взгляда на Асмодея, без его разрешения. Белиал прижал Карлайла к себе и парой направляющих жестов поменял его позу, усадив боком и позволив смотреть в сторону Льюиса. Сердце синего сильно билось: он в полной мере осознавал, в какой двусмысленной ситуации они с Карлом оказались из-за любопытства неуемного демона, но уйти сейчас уже не мог. Происходящее разожгло интерес, и Белиал со стыдом признался себе, что скорее будет раскрыт красным и малиновым, чем покинет шоу до его окончания. Карлайл, судя по всему, чувствовал нечто подобное, потому что, прижавшись теснее, во все глаза смотрел за тем, как Асмодей кругом обходит Льюиса, разогревая в том чувство страха и желание. «Этому ты тоже его учил?» — все же не удержался от подначивания Белиал до того, как сессия началась, и стало не до беседы. «Нет! — с чувством опроверг Карлайл. — Мы с Асмом никогда… Это он сам. Я об этом не знал. То есть я знал, что он с Льюисом… Но об этом — нет». Рваные фразы желтого и шок в его мысленном тоне убедили Белиала, что Карл говорит правду. Синий мучительно выдохнул сквозь зубы и обнял демона за талию. Белиал хотел Карлайла. Его близость сейчас, горячее, обнаженное тело, и все, что произошло между ними ранее, признание в любви — от всего этого кружилась голова, а низ живота снова начал уплотняться. Карл же, игнорируя близость Белиала, во все глаза смотрел на Асмодея, которого в глубине души воспринимал дерзким юнцом, не способным на роль полноценного ведущего в отношениях. Карлайл ошибался. Тот Асмодей, какого он видел сейчас, был способен на что угодно. Красный закончил кружить вокруг Льюиса, остановившись за его спиной. Поднял ногу и, поставив Льюису на спину, надавил, прижимая демона к полу. Льюис выставил перед собой локти и опустился на них, выпячивая бедра. — Сорок, — произнес Асмодей. — Двадцать! — взмолился Льюис. — Тебя давно не было, и я ни с кем… — Тридцать, — утвердил Асмодей, приняв во внимание сказанное, и замахнулся ботинком. Карлайл вздрогнул. Белиал ощутил, как желание внутри него, замерев, переходит в судорогу. Тело словно окатила холодная волна. Асмодей, улыбаясь, ударил во второй раз, вминая гениталии Льюиса носком тяжелого ботинка. Малиновый издал всхлип. Красный ударил снова. — Рыжий, — простонал Льюис. Асмодей, прищурившись, обошел демона и встал перед его лицом. Поставил ботинок на макушку, приминая малиновый хайер волос. С наслаждением провел подошвой, изображая жест вытирания грязи. Потом наступил Льюису на пальцы и перенес вес тела: не до конца, но так, чтобы причинить боль. Льюис задышал чаще, но не посмел ни поднять голову, ни выдернуть руку. Асмодей наступил на пальцы другой руки, потом сунул ботинок под подбородок демона. Льюис коснулся бордовой кожи губами. — Рыжий — это ведь его цвет, — в задумчивости произнес Асмодей, пока Льюис покрывал поцелуями его ботинок. — Он стонет это же стоп-слово, прося о помиловании? Льюис, замерев на мгновение, принял верное решение не отвечать. Внутри Асмодея клокотала ярость. Униженный разрывом отношений, Асмодей до сих пор не мог смириться с тем, что Льюис нашел новый объект любви. А то, что малиновый сам стал доминантом и перенес все изученное на кого-то другого, причиняло такую боль, словно бы сердце вынимали из груди. Асмодей возненавидел Габриэля еще тогда, когда впервые заметил интерес малинового к нему. А потом же, когда Льюис объявил об окончании их отношений и своем желании добиться рыжего, он и вовсе был готов Габриэля убить. Асмодей заставил Льюиса приподняться, поддев его ботинком за подбородок, и посмотрел малиновому в глаза. «Я ненавижу тебя, — говорил этот взгляд. — Потому что не могу разлюбить». Льюис смотрел в ответ с вызовом. Несмотря на унизительную позу и собственное положение сабмиссива. «Я больше не принадлежу тебе, — дерзили его глаза. — И страдаю сейчас исключительно добровольно. Вот только ты все равно страдаешь больше». Асмодей опустил ногу и, прищурившись, снова шагнул демону за спину. Оставалось еще двадцать семь ударов. Он нанес еще пять, когда изо всех сил сдерживающийся Льюис потерял контроль. Издав рыдание, малиновый рухнул на бок и заскулил, стиснув набитые гениталии. Было ужасно больно. Наполненная семенем мошонка горела огнем, Льюис даже сквозь джинсы ощущал, что его гениталии начали распухать. Член пульсировал и упирался в ширинку. Асмодей с размаха пнул демона в бедро, и Льюис заскулил. — Вставай, — приказал красный. Член его уже стоял, топорща брюки. Асмодей едва сдерживался от желания их расстегнуть. Валяющийся на полу, держащийся за набитые яйца Льюис, скулящий и хнычущий, вызывал желание продолжить его истязать. На мгновение Асмодей отметил колебание воздуха в углу комнаты, но не придал этому значение. Почти раскрытый Карлайл продолжил ерзать. Белиал под ним изнемогал и, наконец, стиснув зубы, раздвинул ноги желтого снова, усаживая его лицом к себе. «Нет! — испугался Карлайл, только сейчас обратив внимание на разбухший член Белиала, оплетенный нитями вен. — Ты не засунешь его в меня!» «Сам засунешь», — велел синий, беря Карла под ягодицы и приподнимая над своим членом. Больше сдерживать желание Белиал не мог. Карл, стиснув плечи демона, с мольбой заглянул ему в глаза и увидел в них неизбежность. Выдохнул сквозь зубы и прикрыл глаза. Ресницы его подрагивали, и сердце билось в груди в ритме отчаяния. Карлайл был не готов стать пассивом Белиала, никогда не был готов. И сейчас, когда их отношения, наконец, зародившись, так быстро переходили с одного уровня близости на другой, Карлайл чувствовал растерянность. Он так долго мечтал об отношениях с Белиалом, и то, что произошло в итоге, стало для него полной неожиданностью. Карлайл думал, что Белиал его отвергнет. Он раз за разом подавлял в себе желание искренне признаться в своих чувствах, вместо этого рассыпаясь в намеках и знаках внимания. Карлайл верил, что когда они станут парой, Белиал не будет оспаривать его желание быть в отношениях ведущим. Но все происходило совершенно не так, как представлял Карлайл. Белиал принял его чувства. И жаждал его: сделать своим, подчинить, взять. Карлайл распахнул ресницы и посмотрел в глаза Белиалу, пытаясь прочесть в глубине зрачка ответ на невысказанный вопрос. И Белиал понял его. И красноречиво ответил, жарко врываясь языком в его рот и раздвигая его ягодицы. «Я боюсь. Это больно. Я не хочу!» — в панике взмолился Карлайл, но Белиал не сжалился, продолжив целовать и пальцами вминая кожу ягодиц. «Ты взял меня, хотя я не давал тебе позволения, — напомнил он. — Я имею право на то же». Карлайл, почти теряя сознание от ужаса, стиснул плечи Белиала. «Хотя бы растяни», — сдавшись, попросил он. Голос его был жалобным, а касания плеч просительными, но на Белиала не подействовало и это. «Не могу больше терпеть, — упрямо повторил он и мстительно добавил. — Ты вошел в меня всухую». Карлайл, разорвав поцелуй, до боли закусил губу и с силой стиснул плечи демона. «Ладно, можешь это сделать», — утвердил он только лишь чтобы пойти наперекор Белиалу, который явно дал понять, что сделает это и безо всякого позволения. В глазах Белиала отразилось торжество. Карлайл осознал, что его поймали в ловушку, и мысленно выругал демона матом, бесшумно захныкав. Психик его обманул. Заставив поверить в то, чем угрожал, вынудил дать согласие, и теперь уже не отпустит из этого обещания. Синий добился своего, и желтый, кусая губы, смотрел на него с униженным возмущением. Белиал улыбнулся и нежно коснулся его губ. «Айхэм, — поблагодарил он. — Я очень тебя хочу». Признание демона вывело Карлайла из состояния испуга и обиды: он испытал прилив воодушевления, а низ живота начало согревать возбуждением. Все происходило чересчур быстро, но Карл определенно был рад тому, что Белиал ответил ему взаимностью. Да и он сам уже говорил ему такие же слова, когда в порыве исполнил то, чего так долго хотел. Возможно, Белиал воспылал к нему чувствами не только лишь после его признания? Могло ли быть так, что он нравился синему и раньше? Неужели они оба, желая близости, не позволяли себе сойтись? Какие же они глупцы, если так. Они потеряли столько времени! Больше Карлайл упускать момент себе позволить не мог, потому, выдохнув, опустил руку к члену Белиала. Синий убрал его руку. Карл непонимающе посмотрел на него, на что Белиал мучительно ему улыбнулся. «Потерплю еще немного. Сперва ты», — объяснил он и приблизил пальцы к губам Карлайла. Тот благодарно приоткрыл рот, позволяя просунуть пальцы глубже. И стал покрывать их слюной, обсасывая. Смазку сейчас взять было неоткуда, и Карл был благодарен и за такой аналог. Через минуту Белиал вытащил пальцы изо рта Карлайла и просунул руку ему между ног. И ткнулся кончиками пальцев. Карлайл вздрогнул. Ощущения от влажных пальцев в заднем проходе были странными. Болезненными они стали чуть позже. Но боль не была чересчур сильной, скорее даже приятной. Карлайл со стыдом вспомнил, как, удовлетворяя себя, фантазируя о Белиале, параллельно с ласками члена, имел себя пальцами другой руки. Он уже делал это с собой, но не отдавал себе отчета в том, что ему нравится воздействие на задний проход. Воспоминания чудились унизительными, признание собственных пристрастий окатило волной стыда. Ни за что, ни за что он не будет пассивом Белиала! Это тот будет его! Белиал ткнулся пальцами глубже, и Карлайл влажно всхлипнул. Белиал поспешно закрыл ему ладонью рот. Их не раскрыли и сейчас: Льюис, которого Асмодей снова поставил в позу, вскрикнул от чересчур сильного удара и плюхнулся на бедра. Стиснул пульсирующие гениталии и застонал. Асмодей хохотнул. — Ты плохо себя ведешь, поэтому я заменю оставшиеся одиннадцать ударов тремя минутами, — сладко сообщил он, и Льюис в голос простонал. — Такой подошвой! — взвыл он. — Не доставайся я никому, что ли? Асмодей рассмеялся снова, и Льюис получил передышку. Скуля, помассировал пах сквозь джинсы и потянулся к пуговице. — Можно я сниму? — попросил он. — Снимай, — разрешил Асмодей и потянул вниз собачку ширинки сам. — Но это не значит, что ты получишь больше, нежели то, на что был уговор. Льюис болезненно вздохнул и ничего не ответил, и Асмодея снова кольнула злость. Малиновый посмел проигнорировать его намек на секс, хотя мог бы попросить о нем! Сейчас был самый подходящий момент! Настолько любит своего Габриэля, что не захочет близости с Асмодеем, даже распаленный их игрой? Асмодей стиснул зубы и злостно поерзал на подошве ботинок. Захочет. Он заставит его захотеть! Расстегнутые джинсы придали облегчение, и Асмодей, подождав, пока Льюис скинет низ и останется в одной малиновой футболке, с предвкушением кивнул ему: — На спину. — Прошу тебя, контролируй себя, — не пошевелился Льюис. — Я полностью в твоей власти, и если ты сделаешь что-то не так… Асмодей с размаха пнул Льюиса в обнаженный пах, тот задохнулся и замолчал, сведя колени. — Еще ты будешь меня учить! — прошипел Асмодей и повторил: — На спину! И поменьше раскрывай рот без проса! Льюис, мучительно проскулив от боли, убрал руки от гениталий и исполнил приказание. Асмодей проверил правильное расположение ладоней — тыльной стороной вверх. Когда Льюис захочет попросить о помиловании, он перевернет их ладонями вверх, просьба прекратить — сжатый кулак. И занял позицию между разведенных ног демона. Малиновый задышал от страха чаще — тяжелый ботинок был совсем рядом, и наказание было неизбежно. Асмодей с довольством полюбовался на набитые гениталии Льюиса. Останутся следы: в паре мест начали вырисовываться фиолетовые синяки, вся кожа была по тону ярко-вишневой. «Малиновой», — злобно сострил про себя Асмодей и поставил носок ботинка Льюису на яйца. Демон напрягся и почти сразу начал хныкать, когда Асмодей частично перенес вес тела и принялся давить. Асмодей любовно подобрал обувь для встречи с Льюисом после долгой разлуки, рифленая подошва врезалась в кожу, и демон задыхался от боли. Красный давил мучительно больно. — Минута, — произнес Асмодей и садистски поерзал ботинком. Льюис заголосил, и Асмодей убрал ботинок. — Не делай так, — сквозь слезы проскулил Льюис. — Это невыносимо, лучше ударь еще. Асмодей незамедлительно последовал совету, и Льюис окончательно нарушил правила, сжавшись на полу в болезненный клубок. Красный с улыбкой смотрел на плачущего демона, стискивающего истерзанную мошонку. — Еще две минуты, — напомнил он, когда Льюис успокоился. Малиновый, побледнев, стиснул зубы и, смерив Асмодея униженным взглядом, снова лег на спину. Красный поставил ботинок обратно. Превзойти его в жестокости Льюис не мог, в физическом насилии Асмодею не было равных. Но почему же тогда ему самому так больно только лишь от того, что Льюис больше не с ним? Асмодей поджал губы и продолжил пытать любимого до боли малинового, пока тот скулил, но уперто не менял положение рук. Тем временем Белиал наконец овладел Карлайлом, вытащив из него пальцы и заменив их на член. Приткнув головку к разработанному заднему проходу, демон направил Карлайла, опустив руку ему на талию. Ладонь второй он предусмотрительно оставил на губах Карлайла. И не зря: чуть только опустившись на его член, Карл болезненно охнул. «Тихо!» — взмолился Белиал, и Карл кивнул. И рывком опустился ниже. Тут не выдержал сам Белиал: его тихий стон заставил вздрогнуть обоих демонов. Не сговариваясь, они оба обернулись к Асмодею и Льюису. Тем было не до того: они были полностью акцентированы друг на друге, и ничего кроме их жестокой игры для них сейчас не существовало. Льюис болезненно скулил, Асмодей же стоял над ним, жадно наблюдая. В глазах его было торжество и мстительное довольство. Белиал и Карл снова посмотрели друг на друга. «Он его все еще любит», — грустно заметил Белиал. «Я вижу, — подтвердил Карл. — Как и нас с тобой. Ему бы не мешало выбрать кого-то одного». «Я люблю тебя», — признание было сопровождено резким толчком, и у Карлайла на глазах выступили слезы. «А я тебя! — уверил он и продолжил тему. — А Льюис любит Габриэля» «Он разберется с этим сам», — решил Белиал, потому что давно определил для себя, что Асмодей достаточно самостоятельный, чтобы принимать решения в одиночку. Карлайл был в этом не уверен, но ответил лишь вздохом: Белиал снова снял его со своего члена и вновь на него усадил. Через пару таких толчков, Карл, сдавшись, исполнил желание Белиала: «Я сам», — пообещал он. Белиал погладил его по спине, но ладонь все так же держал у губ. У Карлайла не сразу, но получилось, и он стал насаживаться раз за разом, стискивая плечи Белиала. Процесс приносил боль, но вместе с тем было какое-то глубинное, постыдное чувство, которое Карлайл очень не хотел признавать. Его можно было назвать чувством принадлежности. Всегда воспринимая себя ведущим, Карл изо всех сил отрицал саму возможность того, что он кому-либо позволит себя подчинить. Но сейчас, когда сползший на край кресла, удерживающий его за талию Белиал раз за разом насаживал его на свой внушительный член, Карлайл чувствовал нечто новое для себя. Ему нравилось то, что его воспринимали целью, а не средством, если перейти на нейтральный лексикон. Сейчас не он должен был делать, не ему приходилось добиваться: это Белиал желал его, добивался его и делал все сам. Карлу оставалось только получать удовольствие. И то, что сперва казалось ему постыдной пыткой, на удивление, являлось такой лишь отчасти. Карл не мог сказать, что ему было очень приятно ощущать Белиала в себе, но ему определенно приносило удовольствие то, что Белиалу нравится это делать. Боль не была невыносимой, он разрабатывал себя и раньше, да и Белиал сделал это прямо сейчас перед началом процесса. Карлайл едва слышно выдохнул сквозь зубы и опустился на член Белиала снова. И тут его прошило удовольствием глубоко внутри него. Белиал толкнулся членом снова в ту же точку, и Карлайл выгнулся в спине, закусив губу. Зрачки его возбужденно расширились, а сдерживаемые стоны были готовы оформиться в оргазменный стон. Он сдержал его каким-то чудом. Белиал перенес руку с его талии на его член и, обхватив, провел ладонью по всей длине. Карл не выдержал: из раскрытой головки выплеснулось семя, а из груди вырвался облегченный вздох. Они уже не смотрели на Асмодея и Льюиса: в эти минуты им было все равно. Страх быть раскрытыми уступил место эйфории и экстазу. Белиал толкнулся еще пару раз и кончил вглубь Карлайла. Желтый приподнялся с его члена и ощутил, как из него вытекает вязкое семя. Белые капли скользнули по ногам Белиала вниз, пачкая обивку кресла. Подчиняясь сиюминутному желанию, Карл коснулся собственной спермы, перепачкавшей живот Белиала, и размазал ладонью. «Я люблю тебя», — получилось слегка отчаянно, Карл сам не понимал почему. Он испытывал слишком много чувств. Главенствовало осознание того, что Белиала он никогда и ни к кому не отпустит. Это день был слишком неожиданным: это признание, их тайный секс, групповое слияние с Асмодеем… Вспомнив о красном, Карл нехотя повернул голову в его сторону и расширил глаза в изумлении. Пока они с Белиалом были заняты друг другом, они пропустили нечто важное. Асмодей закончил мучить Льюиса и теперь жарко целовал стоящего перед ним на коленях демона, наклонившись к нему. Льюис стискивал гениталии в пальцах и отвечал на поцелуй. Как раз тогда, когда Карлайл и Белиал вернули им свое внимание, демоны закончили, и Асмодей отстранился, снова распрямившись. — Возьми меня, — хрипло попросил Льюис, и неожиданность заявления выбила из Асмодея весь воздух. Он пристально посмотрел на демона. Улыбнулся победно и прищурил красные глаза. — Нет, — восторженно отказал он. — Большего, чем-то, что было, ты не заслуживаешь. Выметайся. Льюис издал звук, напоминающий рыдание. Поскуливая от боли, покачиваясь, встал на ноги. Посмотрел Асмодею в глаза. — Пожалуйста, — униженно выдавил Льюис. — Я прошу тебя. Я пришел к тебе. Ты отыгрался на мне всласть. Дай мне то, что я хочу. В глазах Асмодея мелькнула злость. Льюис продолжал смотреть на него, в его малиновой радужке стояли влажные блики. — Ну ладно, — сделал одолжение Асмодей, поняв, что Льюис не отступит. Он хотел этого все это время, но когда это произошло, уверенность сменило сомнение. Он любил Льюиса. И ненавидел. Тот ушел от него. И пришел снова. Его Габриэль рыжим фоном дополнял картину их отношений, и Асмодей знал, что малиновый уйдет от него к нему, как только в последний раз сблизится. И одновременно хотелось и нет дать ему этот последний раз. Льюис шагнул к кровати. Асмодей вынырнул из размышлений и заступил ему дорогу. — На полу, — распорядился он. Льюис смирился с унижением. Опустился на пол снова и встал в позу, упершись руками. Его красные яйца с фиолетовыми синяками выделялись на фоне персиковой кожи тела. Асмодей приспустил брюки и белье, тихо выдохнув от облегчения, и пристроился к Льюису сзади. Задрал его малиновую футболку, обнажив алые полосы на спине. И задохнулся болью и яростью снова. Льюис, поняв, что Асмодей увидел следы ногтей Габриэля, незримо присутствующего в истории их близости, опустил голову и напряг плечи, подготовившись к незамедлительному возмездию. Асмодей вставил в него резко и грубо. Не став опускать футболку обратно, положил руки на талию и, удерживая, принялся трахать. Льюис часто дышал и пару раз предпринимал попытку опуститься на локти, но Асмодей в приказном тоне велел ему удерживать позицию. Желаемое действие не принесло удовлетворения, Асмодей высвободил семя внутрь Льюиса и вытащил член. Еще раз с ненавистью смерил взглядом царапины на спине Льюиса и поднялся на ноги. Малиновый, так и не кончивший, положил руку на член и помог себе избавиться от семени: просить помочь Асмодея было бы глупостью. Кончив на пол, Льюис издал протяжный вздох и поднялся на ноги. — Ты отпустил меня? — прямо спросил он у Асмодея. — Катись к черту! — со злобой откликнулся тот. — Я имею в виду не сейчас, а вообще, — настойчиво уточнил малиновый, и Асмодей рассвирепел. — Тот же ответ! — прорычал он. — Я понял тебя с первого раза! Проваливай куда и к кому угодно и больше не приходи! Льюис тяжело вздохнул и принялся собирать с пола одежду. Асмодей, застегнувший брюки, ждал, едва сдерживаясь от желания добавить демону хорошего пинка. Или же ударить по лицу. Или же поцеловать. Асмодей прикрыл ресницы, пытаясь взять себя в руки. Все кончено, Льюис больше не его, то, что произошло сейчас — последняя дань прошлому, финальная черта. Пусть он все еще любит, он обязан отпустить. Когда Асмодей раскрыл глаза, Льюис пытался застегнуть брюки, кусая губу. Распухшие гениталии отзывались на стеснение джинсой резкой болью. Асмодей фыркнул от смеха. — Возьми таксистру, — посоветовал он. — Они не задают лишних вопросов. И можешь добраться до дома с незастегнутыми брюками. Правда, касательно секса с твоим Габриэлем — придется переждать. Какое-то время после встречи со мной ты будешь вне доступа, полагаю. Льюис прикусил губу, а потом улыбнулся. Они снова посмотрели друг на друга, и Асмодей чудом удержался от желания подойти к демону и, зарывшись в его крашеные в малиновый волосы, прильнуть к губам. Льюис подошел сам. Они целовались отчаянно долго, не желая отпускать друг друга. Окончание поцелуя было испорчено внезапным вторжением в сознание Асмодея. «Асм, — Крис воспроизвел его сокращенное имя на удивление теплым тоном. — Ты дома сейчас? Я зайду? Я рядом, буду у твоего дома минуты через две». Асмодей отпустил губы Льюиса и посмотрел на него с ужасом. Малиновый ответил вопросительным взглядом.