***
*** Все тело пронзала тупая боль. Нестерпимо ныл механический протез, горели огнем сломанные ноги. Перед лицом остановились сапоги с изящно загнутыми носами. Эллана с трудом приподнялась на локтях, сжимая окровавленными руками посох. «Не отключаться, нельзя отключаться!» — билась в мозгу упрямая мысль. В поле зрения попала причудливая золотая вышивка на все тех же сапогах. Эльфийка зацепилась за ее рассматривание, как утопающий за соломинку. — Ты опять помешала мне, vhenan. Мощный пинок выбил из рук Элланы посох и последнюю опору. Девушка впечаталась в острые камни, рассаживая подбородок. По тонкой шее потекли алые струйки крови. Обладатель чудных сапог присел на корточки. Под прикосновениями холодных пальцев рана медленно затянулась. Эллана почувствовала, как боль по всему телу отступает, а к ногам возвращается чувствительность. Фен’Харел притянул Инквизитора к себе, заглядывая в лицо. Эллана сжалась, со злостью глядя на противника. — Я убью тебя, если еще раз сорвешь мои планы, — спокойный голос, бесстрастное лицо, наполненные магией глаза, в которых не осталось и тени эмоций. — Тогда убей сразу, — голос эльфийки все-таки дрогнул. — Хватит со мной играть, Солас! Я больше не твоя пешка! — Ты мне не соперник, vhenan. Ты помеха. Досадливая мошка, жалящая хоть и неприятно, но не смертельно. Своими попытками отсрочить неизбежное ты лишь приближаешь его. — Фен’Харел печально качнул головой. Жест был настолько привычный, настолько родной, что внутри у девушки все сжалось от боли и отчаяния. — Я все еще люблю тебя, Солас. — Тем хуже для тебя, vhenan. — Мятежный бог поднялся на ноги. — Я не трону твоих людей, не трону тебя. В последний раз, vhenan. Эльф повернулся и исчез во вспыхнувшем элувиане, не опасаясь мести, не боясь удара в спину. Боль накатила морской волной. Эллана застонала, падая обратно на каменную крошку. Последнее предупреждение Фен’Харела было коварно, как и сам маг, оставивший его.***
Друг ждал его все на том же месте — на нагретых солнцем камнях возле бурной реки. — Свободной дороги, Белый. «Белый» — так звал его Друг. Наверное, он тоже не знал, кто эта яркая тень, похожая на тонконогого оленя. — Куда мы отправимся сегодня, Друг? Огромный черный трехглазый волк насмешливо залаял. — Ты как всегда нетерпелив, мой обаятельный. Я хотел побродить по Тевинтеру прошлого. Пойдешь со мной? — Конечно, Друг. — Нам стоит быть предельно осторожными, — волк поднялся и потрусил вперед, реальность вокруг него начала плавиться, изменяться. - Тевинтерские магистры обожают призывать таких как мы и загонять в вечное рабство. — Ты ведь не оставишь меня в ловушке? — Белый олень, перебирая стройными ногами, следовал за волком шаг в шаг. — Не оставлю, но лучше сразу быть осторожным. Духи ступили на мостовую. Вокруг кипела жизнь. Большой город был полон голосов, эмоций, существ. Вон две торговки ругаются из-за цен на капусту, одна излучает злость, другая азарт, вон стражник скучает на посту, напрасно грезя о дочке трактирщика, вон парень и девушка целуются у фонтана, и лишь один из них влюблен. — Белый, пойдем дальше. — Неужели все так и закончится? — Олень застыл возле пары, склонившись к плечу юноши. — Смерть уже тянет к нему свои лапы, его любовь станет его гибелью. А ей все равно! Она изменит ему с другим и не всплакнет на могиле влюбленного! — Таковы живые, — волк подошел поближе, — они всегда причиняют боль друг другу. — Я тоже живой. — Ты дух, мой милый, ты не причинишь никому зла. — Нет, я живой! Я тоже живой!***
Сознание возвращалось с трудом. На грани реальности слышались громкие голоса, чувствовались чьи-то руки, приторный привкус магии исцеления. В мыслях царил полный хаос, то возникали, то опять исчезали фрагменты прошлого: слова, чувства, знания. В калейдоскопе мелькнуло лицо Соласа: усталая улыбка, наполненный любовью взгляд, теплые руки. Темнота. Эллана резко открыла глаза. Знакомый балдахин маячил в поле зрения. В своей комнате, в Скайхолде. Какой-то время эльфийка изучала пыльную ткань, затем попыталась подняться. Тело отозвалось дикой болью, казалось каждую мышцу юного тела пронзили раскаленной иглой. Девушка застонала, падая обратно на подушки. — Выпейте, это приглушит боль, — перед носом появился стакан с чем-то мутным и отвратительно пахнущим. Эллана послушно открыла рот, позволяя влить в себя пойло, на вкус оказавшееся еще неприятнее. — Вы пробыли без сознания полторы недели, леди Инквизитор. На вас наложили проклятие. Оно не смертельное, но крайне неприятное, даже господин Дориан не сумел снять его до конца. — Голос лекаря был молодым, но весьма уверенным, в госпитале Эллана не раз видела встречала его обладателя, хотя имени его так и не узнала. — Мне из-за проклятия так плохо? — Его действие должно сойти на нет через две недели. Если честно, мы были уверены, что вы не очнись до этого срока, все же вам досталась двойная доза. Эллана прикрыла глаза. Через неделю после стычки Солас планировал очередной поход в Орлей. Стоит полагать, без ее вмешательства, у него все прекрасно получилось. Партия опять проиграна, фигуры сметены с доски. Что теперь? Заново шпионить? Заново строить планы? Заново рисковать своей головой? Это ведь будет последняя ее миссия… Солас щадил ее и ее людей, щадил много раз из жалости, питаемый былыми чувствами. Но любому терпению приходит конец. Проклятие ясно показало, что больше эльф играть в "поддавки" не намерен. Что-то зацепило Инквизитора в словах лекаря о проклятии. Эллана сообразила почти сразу. — Почему двойная доза? Одно проклятие нельзя наложить на одного человека сразу в двойном размере. Или древний эльфийский бог способен и не на такие фокусы? Он уже не раз попрал привычные законы магии, вполне возможно, что и сейчас… — Могу я задать нескромный вопрос? — в голосе лекаря Эллана с удивлением уловила смущение. — Задавай. — Женские недомогания все также беспокоят вас? — Их не было последние три месяца. Думаю, это из-за руки, травма сильно повлияла на меня. — А три-четыре месяца назад вы ни с кем не… проводили вместе ночь? — Какое тебе дело? — девушка вспылила. Лекарь лекарем, но где и с кем она спала — ее личное дело. — Простите мою бестактность, но она вынуждена. Видите ли, леди Инквизитор, по всем признакам вы беременны. Ваш ребенок уже имеет зачаточный магический дар и сознание. Из-за него проклятие сработало в двойном размере. Беременна?! — Ты ошибаешься… — во рту все пересохло. — Маловероятно, леди. Все указывает на это. — Если так, то я должна избавиться от ребенка. — Леди! — лекарь вскочил, Эллана увидела его взволнованное лицо. — Вы и так сильно истощены, еще и это проклятие… Если мы попробуем избавить вас от ребенка, высока вероятность того, что вы просто умрете! Мы не можем так рисковать! — И что прикажешь мне делать? — Еще пару месяцев беременность не должна вас сильно беспокоить. Потом же сделайте паузу, родите… Скажите отцу ребенка, уверен, он будет счастлив! Любой будет счастлив создать с вами семью, леди! Юноша говорил с таким жаром, а черная тоска все больше затягивала Эллану в свои объятия. Был только один человек, вернее эльф, с которым она делила ложе четыре месяца назад. И она сильно сомневалась в том, что он не убьет ее на месте, услышав «счастливую» новость. — Спасибо за заботу… — Леон, леди. — Спасибо Леон. Надеюсь, у тебя хватит ума не рассказывать никому о моем состоянии. Инквизитор не должен иметь слабостей. — Да, леди. — А сейчас оставь меня. — Но, леди… — Прошу, — Эллана прикрыла глаза, поддаваясь минутной слабости. — Я принесу завтра новую порцию лекарства, — лекарь слегка поклонился и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. По щекам девушки потекли слезы. Дети — столь редкое и столь желанное явление среди эльфов… Почему Создателю было угодно даровать ей такую ценность именно сейчас?! И почему от того, кого сейчас она считает своим врагом? Или Создатель и вовсе здесь ни причем, а нежданный ребенок — очередной коварный умысел Фен’Харела? Ногти вонзились в ладонь, оставляя на ней мелкие ранки-полумесяцев. Эллана хорошо помнила те ночи. Солас не исчез бесследно после гибели Корифея. Целых два года они виделись тайно. Их встречи были редки, но все как одна наполнены страстью. Он всегда появлялся из ниоткуда — нежданный и незваный — забирал свое и исчезал также внезапно, как и приходил. Иногда его не было месяцами, иногда он ловил Эллану в лесах или шумном городе, где никто не заметит исчезновения Инквизитора на несколько дней. Он никогда не рассказывал о своих делах, не объяснял исчезновений, запретил рассказывать кому-либо об их тайных встречах, и откуда-то всегда точно знал, где искать Эллану. Эльфийку это не тревожило, она любила и была любима, чувство застилало ей глаза, не давая здраво взглянуть на происходящее. До встречи за элувианами… В последнее их свидание сквозь непроницаемую маску пробивались эмоции — азарт, нетерпение — Солас чего-то ждал и с трудом скрывал это. Он ушел раньше обычного, не пожелав ничего на прощанье, исчезнув на месяц, чтобы появиться в сердце лабиринта магических зеркал. Что-то надломилось в душе эльфийки. Как сложно видеть врага в том, кого любишь. Эллана справлялась: привыкала к механическому протезу, заменившему ей левую руку, избавлялась от шпионов и предателей, мешала планам воскресшего бога. И все ради чего? Чтобы узнать, что уже три месяца как беременна от своего врага? Как же все это глупо.***
— Все так же никого не желает видеть? Леон покачал головой, аккуратно ставя пустой стакан из-под лекарства на стол. — Она объяснила почему? — Леди предпочитает со мной не разговаривать. — Она точно пришла в себя?! — Кассандра нервно вскочила и заметалась перед камином. — Проклятие полностью спало. Физически леди здорова. — Что такого наговорил ей этот предатель, что наша отважная эльфийка заперлась в комнате, аки дева на выданье? — Варрик угрюмо щелкнул пальцами по полупустой кружке. — Может проклятие повредило ей рассудок? — Вивьен грустно качнула головой. — Я о таком не слышала, но кто знает, какой магией владеет маг древности? Сейчас по силе он превосходит Корифея. — А по таланту и изворотливости всех тевинтерских магистров вместе взятых, — сплюнул Дориан. — Мы не должны оставлять Эллану, — спокойно произнесла верховная жрица, — чтобы с ней не случилось, сейчас она нужна Инквизиции, мы не можем прекратить сопротивление. — Ты права, Лелиана, — Кассандра остановилась, беспокойство в ее глазах сменилось решительностью. — Нужно с ней поговорить. — Я сама это сделаю, — жрица поднялась. — Я пойду с тобой. — Нет, Кассандра, я сама. Чем больше людей, тем меньше откровенности. — Но!.. — Сядь, Искательница, твоя прямолинейность тут вряд ли поможет, — Варрик ногой отодвинул соседний стул. — Мы надеемся на вас, Ваше Преосвященство. Виктория слегка кивнула и двинулась вверх по лестнице. Перед дверью жрица слегка помедлила, собираясь с мыслями, затем решительно постучала. На стук ожидаемо никто не ответил, тогда женщина просто толкнула дверь, оказавшуюся незапертой, и вошла. Эллана обнаружилась на балконе. Она стояла босая на холодном камне, в одной только длинной белой рубашке, зябко кутаясь в алую шаль. Эльфийка почти не двигалась, ее взгляд остановился на заснеженных вершинах гор, а мысли блуждали где-то далеко-далеко. Она не заметила, как жрица медленно подошла, в задумчивости разглядывая леди Инквизитора. Мелкие детали, незаметные иному глазу, не ускользнули от бывалой шпионки: осунувшееся лицо, тени под глазами, больной взгляд, обломанные ногти, отощавшие руки и ноги, едва заметно округлившийся живот… — Что с тобой, Эллана? Инквизитор дернулась, сумасшедшими глазами глядя на гостью. — Лелиана? — девушка слегка успокоилась. — Не заметила, как ты подошла. — Ты плохо выглядишь. Леон сказал, что проклятие снято, но я не вижу, чтобы ты была здорова. — Я здорова, Лелиана, почти здорова. — Ты сидишь взаперти уже неделю, не пускаешь никого, кроме лекаря, не желаешь видеть своих друзей, не желаешь дальше бороться. Неужели ты сдалась, Эллана? Все? Ты больше не леди Инквизитор? Отходишь в сторону, позволяя Соласу творить бесчинства? Или проклятие повредило твой рассудок? — Я не сдалась, Лелиана, я не повредилась рассудком. Но у меня нет сил выйти отсюда, моя магия подводит меня, руки не верны, а в голове полнейший хаос. — Хочешь сказать, ты просто устала? — Ты ведь уже заметила, верно? — Эллана повернулась к жрице, с горьким вызовом глядя ей в глаза. — Хватит играть в милосердие, Лелиана. Все мы знаем, как жестока может быть Верховная Жрица. — Ты беременна. — Женщина пропустила выпад в свою сторону. — И отец твоего ребенка — Солас. — Прямая измена Инквизиции и ее порядкам. — Сомневаюсь, Эллана, чтобы ты дралась с ним до исхода сил, а после уединялась в кустах. — Может я просто хорошая актриса. — Кого ты хочешь в этом убедить меня или себя? Не только у Соласа есть шпионы. Я знаю, что вы неоднократно встречались и до Священного совета. — Ты знала и ничего никому не сказала? Не помешала нам? — На лице Элланы отразилось неприкрытое удивление. — Мне не нравились ваши встречи. Не нравилось, что Солас прячется. Однако, мне не в чем было его обвинить. Скрываться — еще не преступление. А поделись я с тобой своими опасениями, ты ополчилась бы на меня. Поверь, я знаю, как бывает слепа любовь. Что же до неразглашения… Варрик присматривал за тобой и твоим состоянием. Но, видно, не доглядел. Чтож ему как мужчине простительно. — И что теперь, Лелиана? — Для начала объясни, что именно с тобой происходит. — У ребенка начал проявляться магический дар. У нормальных детей он возникает позже и раскрывается полностью уже после рождения. Этот же… его сила уже сейчас превосходит мою, он вытягивает из меня магию, чтобы развиваться, это нормально, но у меня нет столько, сколько он просит… — Плохо, — жрица поджала губы, — значит без чужой силы тебе не обойтись, а нужное ее количество есть только у одного известного нам мага. — Можно задействовать нескольких или использовать лириум. Очень много лириума. Возможно я стану зависимой и сильно подорву здоровье, но куда лучше, чем обращаться к нему. — Оставим лириум на крайний случай. — Виктория внимательно посмотрела на эльфийку. — Что будет, если Солас узнает о ребенке? — Я не знаю, — Эллана развела руками. — Возможно, он просто убьет меня на месте, может дождется рождения ребенка и заберет его. Любое его решение обернется для нас катастрофой. — Ты должна рассказать остальным.***
Реакция на новость у всех была разной: Кассандра застыла с открытым ртом, Варрик грязно выругался, Дориан истерично расхохотался, Вивьен сочувственно коснулась руки, Коул что-то удивленно пробормотал, Жозевина схватилась за сердце, Каллен замер со странным выражением в глазах. Затем посыпались вопросы. Ото всех сразу, самые разные, отчасти нецензурные и нетактичные. На какие-то Эллана отвечала, какие-то игнорировала или вовсе не слышала. В какой-то момент ей показалось, что еще немного такой пытки и она сойдет с ума. — Тихо! — негромкий, но резкий оклик, на плечо эльфийки легла рука Верховной Жрицы. Мгновение, и в каминном зале воцарилась тишина. — Сейчас не важно как, когда и почему. Я ни в чем не обвиняю Эллану и, надеюсь, вы тоже не станете. Виктория сделала паузу. Возникшие было шепотки оборвались, стоило ей продолжить. — Более того, я считаю, что нам выпал уникальный шанс, удача, которую мы не можем упустить. — Объясни, — Каллен с непреклонным видом сложил руки на груди. — Ребенок — сильный маг, — вмешалась Вивьен, — я уже это чувствую, хотя он еще даже не родился. Мы слишком слабы, чтобы противостоять Соласу, но у его потомка хватит на это сил. — Если этот потомок будет на нашей стороне, — скривился Дориан. — Каковы шансы, что эльфийский бог не узнает о рождении ребенка? Его как минимум заинтересует, куда это на полгода пропала его подружка. — Может разыграть поражение? Сделать вид, что Инквизиция сдалась? — предложил непривычно серьезный Варрик. — Солас не должен видеть душечку, — Вивьен покачала головой, — ее беременность уже слишком заметна. — Все это мелочи, — вздохнула Эллана, — даже если ребенок родится, и Фен’Харел не найдет его, малыш просто не успеет вырасти. Мир изменится раньше. Снова повисло тяжелое молчание. — Дориан ведь может путешествовать во времени, — внезапно произнесла жрица. Тевинтерец воззрился на нее, как на восставшую из могилы бабушку. — Он может отправить Эллану в прошлое. Ребенок родится и вырастет там. — При все моем уважении, Лелиана, ты спятила, — Дориан возмущенно взмахнул руками. — Магия времени до конца не изучена. Нас может просто разорвать на кусочки при переносе, или мы можем застрять во временной петле, можем вовсе никогда не вернуться. И как ты собралась переносить в наше время ребенка, рожденного в прошлом?! — Что мы сейчас можем противопоставить Соласу? — Виктория повернулась к советникам. — Ничего, — тихо ответила Жозефина, — он заранее знает о каждом нашем шаге, у него больше приспешников, больше силы. Ни одна наша операция не увенчалась полным успехом. — Значит спасти себя от гибели мы не можем. Нам нечего терять, Дориан, — жрица снова обратилась к магу, — твоя магия времени может спасти нас, и в твоих силах создать заклинание так, чтобы оно сработало. — Шансы крайне малы, — тевинтерец скривился. — Куда именно ты хочешь перенестись? — Во времена до Пятого Мора, на семнадцать лет назад. — Тебе было мало пережить Мор один раз? — Варрик поперхнулся. — Мы уйдем туда, где Мора не было, переждем несколько лет, затем отправимся в Амарантайн. — Земли Серых Стражей? — Эллана нахмурилась. — Зачем туда? — Там есть та, кто не предаст и не защитит. Насколько мне известно Героиня Ферелдена не покидала Амарантайн, даже когда над нами нависла угроза Корифея. — Считаешь, что это не просто совпадение. — Все может быть. — Где ты намерена скрываться во время Мора? — Там же, где и все, в Вольной Марке. — Ха! Я жил там семнадцать лет назад, было бы забавно встретить себя! — Исключено, — Дориан покачал головой, — не хватало еще учинить сбой во времени. — Можно просто не брать с собой Варрика, — заметила Кассандра. — Хэй, Искательница! Я не могу лишиться удовольствия поучаствовать в такой необычной истории! Я еще обязан точно ее записать! — Много ты понимаешь в исторических очерках. — Правда? А мне казалось, романы ты оценила. — Чем больше людей нужно переместить, тем труднее и затратнее будет заклинание, — вмешался Дориан. — Эллана, тебе выбирать, кто отправиться с тобой. Восемь пар глаз в ожидании уставились на эльфийку. — Это не так просто, как кажется, — девушка сцепила руки в замок. — Я никого не заставляю идти со мной, вы можете сразу отказаться, если не хотите рисковать зря. — Я откажусь, — мягко произнесла Виктория, — и попрошу Каллена и Жозефину сделать тоже самое. Неизвестно когда вы вернетесь, кто-то должен остаться и руководить Инквизицией и Церковью. Каллен кивнул сразу. Жозефина, помявшись, также дала согласие. — Я не пойду, — Коул грустно улыбнулся, — духам нельзя в прошлое. Я просто исчезну там. — Кто-то еще желает отказаться? Нет? Хорошо. Варрик, Кассандра, я хочу, чтобы вы отправились со мной. Гном и Искательница смерили друг друга скептическими взглядами, однако от комментариев воздержались. — Четверо, — резюмировал Дориан, — ты не облегчила мне задачу, Эллана. Мне нужна неделя, чтобы провести расчеты. — И собраться в путь, — кивнула Виктория. — Для всех прочих через две недели леди Инквизитор отправляется в родной клан Лавеллан, убедить их не присоединяться к восстанию. Чтобы не случилось, Солас не должен узнать правду, иначе это погубит нас всех.