***
...кхем, как оказалось, она попала в тело Наны Савада. Милой молодой простушки-домохозяйки, которая успела родить ребёнка и теперь всеми своими силами воспитывала и растила его, как умела. И умела она, честно говоря, так себе. Нет, определённо, Коё нельзя судить методы воспитания этой женщины, потому что у самой Коё не было детей (Чуя был чуть больше, чем трёхмесячный. Совсем «чуть»), но по её скромному мнению — давать трёхмесячному младенцу пюре до ужаса глупо. Точно необразованная для воспитания ребёнка мамаша. Чтоб её пробрали все демоны и ангелы. — Тсунаёши, чтоб твою прошлую кормилицу пробрали Ёкаи, да ты же совсем кроха! — взвилась тогда Одзаки, испуганно беря в руки рыдающего мальчика. Такое невероятно маленькое, наверное, слегка недоношенное чудо вызывало у неё если не слёзы, то какое-то умиление. Эти большие карие, скорее даже, карамельные, глазища; милый каштановый пушок волосинок на голове; невероятная мягкая кожа, кажется, даже мягче, чем у других детей! (у неё был опыт в «трогании» детишек, и не в пошлом смысле!). — О-о, похоже, ты хочешь есть, — и вот тут Коё, точнее, уже Нана, растерялась в прямом смысле. Мафиози помнит, что кормить таких детишек надо грудью, но.. как-то стыдно. Тсунаёши же не.. ну да. Её ребёнок, потому что она — Савада Нана. ...Кормление проходило успешно, но пунцовое лицо было видно даже сквозь её длинные волосы. Недоумённо-весёлое хмыканье мужа заставило женщину покраснеть только пуще. — "Не наблюдай за мной, Иемицу!" — тихо шипела она в подсознании, сгорая от стыда. Сверкать голыми сиськами перед собственным мужем — совершенно нормально.. но только в том случае, если ты знаешь своего мужа и прожила с ним немало времени. Коё же видит его впервые! Точнее, уже четвёртый день, но всё равно недостаточно для того, чтобы показывать свои прелести какому-то левому мужчине! Совсем не по-культурному. Кстати, когда Одзаки решила, наконец, на досуге подумать о том, что же произошло с самой Наной, то прошло уже немало дней. Мафиози даже успела прижиться к этому телу и принять Тсунаёши, как своего родного сына. Так вот, покопавшись в памяти Савады, что передалось ей после принятия сына (наверное, настоящая владелица поспособствовала этому. Только каким образом — непонятно), Коё надумала, что Нана погибла. Странно, но, кажется, переутомление сказалось на этой красавице. Работала на двух работах (медсестра или фельдшер, а также уборщица в каком-то заведении) и безмерно уставала. После того, как мафиози всё узнала, то немедленно отказалась от этой привилегии, вынуждая своего мужа прокармливать свою семью. Иемицу не был против этого, и с лёгким кивком всё принял. Вообще, работа Савады-старшего вызывала у неё подозрения. Эти подозрительные ругательства на итальянском, постоянные «командировки», работа шахтёром — всё, блять, подозрительно! Каламбур с этим словом, но плевать как-то. Видимо, Нана была слишком наивной или просто мастерски умела скрывать все свои знания насчёт работы своего мужа, раз каждый раз встречала его, как в первый раз. То есть, обратите внимание, воспитывала и растила своего сына Савада одна. Иемицу приезжал не часто, что напрягало. Да ещё и.. опять это слово, работа мужа. Короче, заговоры со стороны мужчины бесили и злили одновременно. Но она решила подождать. На минуточку, подождала около четырнадцати лет, пока наконец глаза не раскрылись от правды и шока. Но это потом. «Первый раз в первый класс» — так гласила русская пословица, или что там у них. Когда её маленький сыночек пошёл в ясельки (она мысленно морщится на эти кривляния), то женщина впервые, как и сам сын, встретилась с такой штукой, как у н и ж е н и е. Конечно, трёхгодовалый сын не особо во всём разбирался, но когда его нарочно отодвигают от всей компании и отбирают его собственные игрушки, то у него уже появился повод для слёз и обид. А уж когда об этом разузнала проныра-Нана, то всем мамашам и детям пришёл ярый пиздец. Сына, её маленькое небо (на тот момент Коё ещё не особо задумывалась — почему небо, зачем..), наблюдая за разборками, только ехидно похихикивал, скрывая свою улыбку за рукавом кофты. В некоторые части жизни, дети перенимают от родителей многое. От Наны сын перенял излишнюю издёвку к другим. — Тсу, ты нарочно это? — спросила у него Коё, склоняя голову в бок. Золотой Демон, сияющий за спиной молодой матери, подмигнул задумчивому мальчишке. Он кивнул, вспыхивая желанием познакомиться с этой красивой женщиной, такой же красивой, как и его ка-чан, за спиной Наны. — Ути моё солнышко, — Одзаки подкинула его в воздухе, усаживая на руку. Мальчик заливисто рассмеялся, цепляясь за шею матери. — Но лучше так не делай. Иначе твою ка-чан никто не полюбит. Общество такое жестокое.. — наигранно сокрушалась она, уводя сына домой. Их ждал шикарный ужин на двоих — детская домашняя пюрешка для Наны и карри для Тсунаёши... или же наоборот?.. Постепенно, Тсу рос. У него пропадали детские замашки постоянно плакать и истерить попусту, пропадало желание общаться с глупыми сверстниками, но появлялся страх к... собакам. Да-да, ничего удивительного. Нана в своё время до ужаса и обмороков боялась собак, и сын, к сожалению, не стал исключением, кому передалось её дурацкое наследство кинофобии. Даже маленькие псины вызывали у Тсунаёши припадочный страх. Кажется, он готов даже отбросить коньки, дабы не видеть этих страшных существ. Особенно соседское чудище, постоянно воющее и лающее заставляло усомниться в адекватности жизни Тсуну. — Ка-чан, давай закопаем её на заднем дворе? — вопрошало маленькое небо, ластясь к мамочке. Золотой Демон дьявольски оскалилась, пугая псину. О да, теперь она без маски. Конечно, её лицо не настолько уж и ужасно, но оскал напугает каждого. Тсуна, правда, не боялся её. Да и сын, вообще-то, единственный, кто видел способность Коё. Правда, она ещё об этом не знает, но да ладно. — Она всё равно только мешает. Ни для кого не было секретом, что маленький Тсунаёши был до ужаса умным ребёнком. Он, кстати, многих тем самым и пугал. По крайней мере, тётку напротив — точно. Нана легко пожала плечами. — Я бы и с радостью, но легавые будут недовольны, — а также, каким-то образом, маленький сын узнал о её прошлой принадлежности к мафии. Но пятигодовалый Тсунаёши не ругал свою ка-чан. Лишь сочувствовал, интересовался прошлым и прочей ерундой. Правда, раскрывать все свои тайны Одзаки не стала. Маленькому сыночку не следовало знать о некотором ужасе её жизни. — Пошли лучше поедим мороженого. Сегодня твой непутёвый то-сан возвращается, поэтому я должна заесть горе, — забубнила она себе под нос, хватая Тсу под подмышки. Он смешливо наморщил нос об упоминании об отце. — Всё-всё, молчу. Пошли, я умираю от жары! — фыркнула женщина, уводя их обоих в дом, подальше от палящего солнца. Конечно, им обоим не нравился Иемицу. Не было каких-то определённых весёлых воспоминаний, что были бы связаны с ним. С ним вообще не было ничего связано. Савада сам виноват, что пропадает хрен пойми где, бросая молодую жену и маленького сына на произвол судьбы. Даже те деньги и подарки, которые он высылал, не могли окупить его вину. А уж этот приезд с подозрительным старикашкой и вовсе заставлял укорить Иемицу во всех их бедах. Чёрт бы побрал его! Приехал, вообще-то, не только он и старикашка. Ещё какой-то подозрительный пикантный мужчина в шляпе, заставляющий её, на мгновенье, конечно, трепыхать. Жгучий итальянец, оказалось. Весь такой в костюме, с шляпой, с таинственным взглядом.. всё так отчётливо указывало на мафию, что Нана даже разрешила себе отшутиться на эту тему в их компании, разливая гостям чай. Кажется, на долю секунды, они замерли, но после как-то туго рассмеялись, выпивая чай. Между прочим, Реборн, это тот жгучий итальянец в шляпе вместе с хамелеоном (от такого длинного представления у себя в голове Коё бы засмеялась, но было не до шуток), предпочитает кофе и терпеть не мог чай, но в тот момент мужчина удосужился выпить всё до дна, даже не возражая. Нана стала подозревать их ещё больше, когда они всем скопом заговорили на итальянском. Грех было не учить его в своё время, поэтому многие словечки, отчасти забытые, стали остро резать слух. «Будущий босс, Ноно Вонгола, CEDEF».. Конечно, женщина многое не знала о значении слова "Вонгола", потому что там явно идёт речь не о моллюсках. Хотя, лучше были бы моллюски, честное слово! — М-мама! — крикнул сын во дворе, неведомо когда убежав. За своими мыслями она проморгала своё маленькое небо, и тот момент, когда на него напала та мелкая и противная собачатина. Выскочив из дома, Коё сразу же увидела, как её малютку объяло странное оранжевое пламя. Оно красивое, яркое и мощное, но, блять, что это? Неужели тут тоже есть эсперы? Однако.. нет. Это, как оказалось, не сила эспера, а Пламя Посмертной Воли. Так ей нашептала Золотой Демон, убаюкивая сына. Тимотео, как представился старикан, что-то с ним сделал, ткнув в лоб Тсунаёши своими культяпками. Ядовито-злой взгляд пристально оцарапывал спину мужа. Когда Тсу был уложен спать, Нана спустилась к ним для дальнейшего разговора, но их всех, и Тимотео, и Иемицу, и Реборна, "неожиданно" вызвали на работу. Злая Нана так и осталась со своими нерешёнными вопросами по поводу подозрительного старикашки и жгучего Реборна. После этого случая, Тсунаёши рос каким-то.. вялым. Был неуклюжим, рассеянным до жути и очень неловким. Её прежний ядовитый, как и она, сын изменился до неузнаваемости. Сначала Коё всё списала на переходный возраст и не особо возражала по этому поводу, но когда идеальные оценки (между прочим, её сын уже ходил в начальную школу и был успешным учеником!) снизились до отметки "дерьмо", она не выдержала и брякнула на телефон Иемицу. Тот, неожиданно!, не ответил. Гнев поднимался из глубин. А ещё маленькое небо перестало видеть Золотого Демона за спиной матери. Способность это обидело до глубины.. эм.. души? И пусть Савада ничего об этом не знала, но чувствовала эмоции своей «подруги». В средней школе, когда он туда только-только переходил и осваивался, у него не было друзей. Все его унижали, гнобили и терпеть не могли из-за его неуклюжести. Хотя, вроде не урод, очень даже милый мальчик, не гайдзин противный какой-то, а просто классический школьник, которого абсолютно никто не любил. Однажды Савада-сан не выдержала и пришла в школы для разборок. Пристыжённые родители и их дети впредь старались не сильно доставать пацана, но от прошлых привычек так и не избавились. Нана старалась закрывать на это глаза, так как постоянная опека над ребёнком не даёт ничего хорошего. — Сына, пора тебе становится взрослым и менее неуклюжим. А решать мы это будем собственными руками, — сказала ему домохозяйка, задумчиво крутя в руках боевую спицу. Побледневший Тсуна выглядел очень обескураженным и испуганным. Правда, даже такой вид его не спас от тренировок на заднем дворе, где их никто не видел. Золотой Демон обо всём позаботилась, накрывая их нечто вроде купола. Раньше она так не умела, но внутри Савады Наны жил какой-то подозрительный огонёк, ну, знаете, такой тёмно-фиолетовый, даже индиговый, который и помогал Демону в сокрытии их ото всех. Миленько, но пользоваться им часто никто не стал. И вот, Тсунаёши опять рос. Нане уже тридцать четыре (!), а её сыну пятнадцать. Второй класс А, новые знакомые, новые друзья. Прошлая неуклюжесть уменьшилась, но никуда не делась, учёба поднялась чуть выше, ну а постоянные визги-писки-хи-и-и! пропали, появляясь только при встречах с Хибари Кёей. На её вопрос «кто это?» небо пытался перевести разговор в другое русло, бегая глазками по комнате. Многочисленные ушибы, синяки и прочая дребедень на теле парня вызывала вопросы. Была мысль, что её сын гей, но она быстро опровергнула это, когда увидела именно гематомы от ударов, а не засосы от поцелуев-укусов. Либо у них там ожесточённые оргии, либо у них там ожесточённые оргии, но не в плане потрахушек, а в плане битв и спаррингов. У юного неба не было особых друзей. Так, простые знакомые, с кем он мог провести время — к примеру, Такеши Ямамото или его семпай, как он любит его звать, Рёохей Сасагава. Вообще-то, правильней произносить Ямамото Такеши и Сасагава Рёохей, но прожившая несколько недель в Европе Нана как-то не особо заморачивалась. Так вот, что насчёт первой любви. Ожидаемо, но Сасагава Киоко реально пример для многих девушек. Правда, чересчур наивная, что бесит до дрожи, но раз сыну нравится, то пусть. Жаль, конечно, что её сына все обходят стороной — несмотря на неуклюжесть и прочую ерунду, Савада-младший был кровожадным и любителем подраться. Его жуткая ухмылка пугала даже собственную мать, между прочим. Но, вместо страха, она им гордится. Так и надо отвоёвывать своё место среди ровесников! Ну.. почти так.. А потом в почтовом ящике Нана нашла услуги репетитора. Проживание в доме, кормёжка и крыша над головой — лучшая оплата. Савада не была глупой, поэтому выбросила предложение в ближайшую урну. На следующий день, кстати, прибыл репетитор. Видимо, из той бумажки, и представился Реборном. А ещё он сказал, что от Иемицу. Недовольная Нана «пылала» «дружелюбием», «радостно» приглашая итальянца в дом. И после она пожалела, что вообще попала в это тело и в этот мир. Ну, или просто пожалела, что впустила его в свой дом. — Глупый ученик, я приехал сюда, дабы сделать тебя боссом мафии, — краем ухом услышала она, пока подходила к коридору, чтобы узнать все формальности у Реборна. Наверное, истерический хохот слышал не только весь дом, но и также вся улица, весь квартал, да и.. Честно, Коё никогда бы не подумала, что всякое дерьмо будет преследовать её даже после смерти. — Блядская мафия! Чтоб вы все сдохли!._.
14 ноября 2019 г. в 12:28
Когда Смерть подбиралась к ней своими костлявыми лапами, Коё чувствовала лишь наслаждение и облегчение — никакой мафии, никакой черноты в её душе или сердце. Конечно, она понимала, что наверняка попадёт в Ад или место, подобное Аду. Что ж, если с первым она не угадала, то со вторым — точно в красную точку.
— Нана-чан! Солнышко моё, ты в порядке? — это было первое, что Одзаки услышала по пробуждении. Сначала владелица Золотого Демона даже не поняла, где находится и что происходит. Хотя, простите, она даже после этого не знала, где находится и что происходит в этом хреновом доме. Хотя, нет, знает. Дурдом и вакханалия — полный пиздец! Ад наяву, так сказать.
— О да, всё замечательно. А ты как? — шипящим и хрипящим, какой ужас, позор!, голосом отозвалась она, приподнимаясь на локтях. Конечно, она не в порядке! Что за тупой вопрос? Кто его задаёт? Голубоглазая блондинка с шестидесятым размером груди? О, нет, у неё нет дурацких предписаний насчёт внешности и ума, но сейчас хочется выразиться именно так. Будто попала в третьесортный романтический фильм. Дебилизм, однако, но других мыслей на этот счёт реально не было. Кстати, насчёт реальности, кто это её сейчас прижимает к мужской и тёплой, накаченной и довольно сильной, между прочим, груди? — Пусти меня!
Нет, ей было приятно, но это уже не лезет ни в какие рамки!
— Нана-чан? Жёнушка, ты чего? — как-то растерянно и ошалело произнёс тот же голос, дурацкий голос, отпуская её на волю. Теперь-то Коё могла вздохнуть полной грудью. Правда, самой груди не особо было, но и тоже она не особо расстроилась. Видимо, не только всякий дурдом будет преследовать её, но ещё и маленькие сиськи. — Неужели этот упадок сил влияет и на твоё настроение?! Ками-сама, это всё моя вина! — зарыдал натуральным образом брутальный блондинистый мужик, из-за чего Одзаки впала в каплю. Через секунду она злостно ударила его по голове, начиная закипать. Замолкший неизвестный уставился на неё широко распахнутыми глазами.