13 going on 27

      Придя домой тем вечером, Эдди начал помаленьку признавать, что вспылил. Он не хотел этого и не мог понять, как до этого дошло. Он помнит разговор, помнит некое чувство окрыления от близкого контакта, помнит свою жажду ещё более близкого контакта… а потом Джек в голову ударил, и он уже не помнит себя. Лишь необходимость узнать всё здесь и сейчас. Любой ценой.       Любой.       А теперь ты лежишь как бездушная вещь и ноешь.       Действительно ли ты хотел этого?       Но просто…       А вдруг Ричи смеётся над ним?       Ну вот почему нельзя было ответить на один.долбаный.вопрос?! Для Ричи, конечно, весь мир представляется сплошной комедией, но ведь даже у комедии есть чувства. Так почему нельзя всего на чуть-чуть позволить комедии отступить и дать волю чувствам? Потому что он может. Эдди знает это наверняка. Тот уже делал это. Тогда. На улице. Когда ёлка упала и выскочили те микроскопичные капельки крови на его коже. Эдди бы не успел почувствовать этот металлический привкус, если бы они тогда не выдержали эту паузу. И он рад, что она была. Сейчас он понял, что это было ему нужно. Потому что отчего-то его мозг тогда заплыл обычно выдыхаемым Ричи дымом, с радостью теряясь в непроглядном тумане с этим вкусом и со вкусом его губ.       Наверное, это всё-таки жутко глупо. Я поступил правильно?       Временами ему действительно казалось, что он всё сделал правильно. Ну в смысле? Он постоял за себя.       Как будто кто-то на тебя набрасывался…       Может, это и не выглядело, как нападение, но оказалось чем-то достаточным, чтобы в мгновение Эдди ощутил необходимость в дистанции.       Почему Джек так упорно не выходил у него из головы он так же не знал. Даже задумывался (то есть прям рил) о том, что, быть может, это засекреченная симпатия или что-то вроде того? У этого есть название вообще? Ричи упоминал, ну, делал намёк, что он — Джек — во вкусе Эдди. Типа, раньше ему казалось, что он не переносит Ричи. Любит, конечно, братской любовью, но не переносит. Сейчас он просто ощущал, что что-то поменялось. Хотя всё ещё не переносил и любил не меньше прежнего, но что-то было уже не так. И его постоянно тянуло к нему. Он не знал, может, его интуитивно всегда тянуло к нему?.. Он признал, что в некоторой степени так и было. Становилось всё более тоскливо…       Но как можно сравнивать Джека с Ричи?       Он попытался вспомнить хоть что-нибудь хорошее об этом парне, чтобы каплю приблизить по схожести эти две ситуации, но у него ничего не выходило. По факту это было простое и очевидное ненавижу. Без каких-либо дополнений. Он больше напоминал ему ситуацию с Генри, нежели с Ричи. Там всё предельно чисто и понятно. Прямо как здесь. Теперь.       Он хотел обвинить Ричи в том, что случилось. Потому что — что это было? Это должно было стать обычным разговором. Эдди всего лишь хотел поговорить, а тот начал препираться с ним, нести какую-то дичь вообще, вместо того, чтобы обсудить всё по-взрослому. За это хотелось действительно просто ударить его. Больно ударить. Просто потому что самому Эдди становилось больно. Он не знал того, что хотел услышать. Но он явно не хотел слышать того, что заставит его почувствовать себя недостойным? …чужим? Ричи не хотел рассказывать ему. И тем самым заставил его почувствовать себя таким. Он даже не сказал, что это не его дело или что он просто не собирается никому об этом говорить, или что это какая-то тайна. Он тупо увиливал от ответа и всё больше и больше загонял Эдди в эту одинокую бесконечность. Вдали от себя. Сознательно или нет. Он будто просто отпихнул Эдди.       Весь вечер Миссис Кей кружила над ним в качестве домашней терапии. Пушистый хвост ласково касался его лица, успокаивал, внушал преданность, любовь. Если это не выдёргивало Эдди из тех тревог и печали, что застыли в его глазах, устремлённых в потолок его спальни, то во всяком случае не позволяли пасть на самое дно его отчаяния. Эдди не знал, на котором уровне своей грусти он находился, но мог заявить о глубине, в которой себя ощущал, хотя почему-то у него оставалось чувство, что там ещё есть куда разгуляться.       Его глаза не извергали водопады или типа того, но с этими волнообразными горками самозащиты и сожаления Эдди с периодичностью утирал влагу со своего лица. Усталость не позволила ему даже поднять себя с кровати и сходить за салфетками, из-за чего он то и дело хлюпал носом, пока Миссис Кей проводила своим не менее влажным, чем лицо Каспбрака, носом по его виску, разделяя его печаль.       Вся эта чертовщина не давала ему уснуть. Вместо сна он хотел лишь плакать. Вместо слёз, возможно, умереть. Хотя и боялся этого обычно, но просто сколько можно быть таким неудачником?!       Ещё пару часов спустя, потеряв всякую надежду получить хоть один звоночек от Ричи, Эдди понял, что ему всё же придётся встать и дойти хотя бы до кухни, чтобы наполнить стакан водой и разбавить в нём немного снотворного. Его посетила мысль вылить всю баночку, отправить Ричи прощальное смс и уйти с шиком. Но он с горькой усмешкой откинул эту идею. Не то чтобы это было бы слишком. Но на мгновение ему показалось, что это всё не настолько серьёзно, чтобы закачивать вот так. Хотя ему было бы и правда интересно понаблюдать за Ричи со стороны в виде призрака и узнать, как на самом деле тот относится к нему и как воспринял бы его смерть.       Благодаря силе выбранного препарата и литру вылитых слёз, отрубился Эдди спустя минут восемь. Часы на тумбочке показывали 3:09 am. Спустя две минуты и сорок две секунды его телефон, оставшийся на полу после того, как в прошлом был случайно обронён с кровати, зазвонит. Конечно же, на звонок никто не ответит. Почти сразу же придёт несколько следующих смс.       Ричи:       «давай поговорим»       «Эдс?»       «ты спишь?»       И ему так же никто не ответит.

***

      Эдди спешил, натягивая на себя одежду. Он спешил, когда запирал дверь или же проверял, что в доме всё выключено и его питомица была накормлена. Спешил, когда спускался вниз. Не то чтобы Эдди был страстным любителем пеших прогулок вдоль всей лестничной площадки, неет. Но, сука, именно сегодня, когда он мчится сломя голову, опаздывая на встречу, ему обязательно должны были наподлянить. Вот, чуточечка. Мииизер. Сегодня, вот именно в этой половине дня, лифту вдруг приспичило вновь сломаться. Ходили слухи, что это какие-то мальчишки, то и дело обхаживающие это здание, таким образом веселятся. Эдди, конечно, тоже мальчишка, но за такую подлянку он бы им въебал.       Боже, спасибо за то, что спускаться вниз как-никак намного легче, чем подниматься.       Чёрт. Звучит мудро. Надо будет перефразировать как-нибудь.       Он мчится сквозь этажи, не затрачивая огромного количества времени. Не замечая никого и ничего. Недавно у Лили начался перерыв, и она предложила Эдди встретиться за ланчем в каком-то кафе на 3-ей авеню. Сначала, не имея абсолютно никакого желания, Эдди хотел отказаться, но здесь его живот живо заурчал, перебивая урчание Миссис Кей, наслаждающуюся поглаживаниями своего хозяина, и он, теперь уже с небольшой, но всё-таки охотой, согласился.       Вообще, сам и виноват. Если бы согласился сразу, то выиграл больше бы времени на сборы. Сейчас же у него оставалось всего около двадцати минут для того, чтобы он добрался до места встречи. Нью-Йорк. Нижний Манхэттен. Самая жопа. В другую часть города. А чего ж не за пять секунд? Не за три?       Он подозревал, что, едва увидев подругу, окажется завален её вопросами касаемо вчера. И страшно не хотел этого. Предпочитал об этом не думать. Старался не думать. Он и так потратил слишком много времени на всё это, и посему пришёл к выводу, что станет избегать этого разговора, а может, просто заявит о том, что устал.       Ричи, его пропущенный и сообщения промчались перед ним почти с той же скоростью, с которой Каспбрак преодолел шестой и пятый этажи. Эта неожиданность согрела его поутру, на пару с сожалением о том, что он всё-таки уснул, не дождавшись заветного звонка. Затем он вспомнил, как Тозиер жутко выбесил его вчера и, хотя и признавал, что сорвался на пустом месте, всё же винил друга в своих ночных соплях и в том, что сегодня у него на фоне всего этого не глаза — а щёлочки. В таком виде он точно не рискнёт встретиться с ним. Ричи элементарно не найдёт его в этом поле подушечек, представляющем сегодня его лицо. Да и вообще. Пусть подумает над своим поведением. Чем хуй не шутит? Глядишь исправится. А сейчас Эдди жууутко хотел есть. Второпях он чуть было не сбил пожилую женщину, спускающуюся вниз со скоростью черепахи, придерживающуюся за перила и несущую странный кулёк из застиранной наволочки или какой-то простыни, впервые повидавшей свет столетия два назад.       Старушка перед ним кряхтела, охала и тяжело вздыхала. Это дыхание напомнило ему о том, как тяжело вздымалась грудь его собственной матери, но, как бы удивительно то ни было, эта бабуля была абсолютной противоположностью Сони Каспбрак. Она была миниатюрной. Казалось, миниатюрой миниатюрного человека. Она была ниже Эдди и очень-очень худенькой. Эдди не видел её лица, ведь та шагала впереди, но, несмотря на то, что она издавала все те раздражительные звуки старости, казалась она довольно милой женщиной, просто очень уставшей в своём вынужденном спуске. Было бы ужасно, не заметь он её раньше и снеси несчастную с ног.       Затормозил парень весьма эффектно. Их разделяла всего одна ступенька, когда он чуть было не навалился на неё, резко останавливаясь и, с размахивающими кольцеобразными движениями руками, таки ухватываясь за перила, избавил женщину от неминуемой смерти, однозначно посетившей бы её с таким ураганом, гордо именованным Каспбраком.       — Ааа? — прохрипела та, с каждой последующей «А» только увеличивая громкость. Она остановилась и слегка повернула голову в сторону.       Эдди недовольно поджал губы, пытаясь обойти её. Не то чтобы лестницы в этом здании были слишком узкими, но практически весь проход со стороны стены занимал тот импровизированный мешок из простыни в её руке а-ля Санта несёт тебе подарочек. Эдди хотел протиснуться, но это было действительно тяжко.       — Э. простите? — рискнул он.       — Аааа? — прохрипела вновь та. И стояла. Даже не повернулась к нему. Она смотрела куда-то в стену, кажется, даже не думая возводить глаза на Каспбрака.       Приплыли.       — Ээ, я говорю, простите… не хочу вас торопить или что такое, но, пожалуйста, вы не могли бы немного отойти? Я очень тороплюсь просто, я.       — Эээнтони? — протянула та. Иии всё. Больше ничего.       — Эм… — моргнул Каспбрак, пробегаясь глазами по всей лестничной площадке, что была в поле его зрения. Никого, кроме них, там не было. Либо эта женщина бредит, либо ему стоит попытаться ещё разок. Прочистив горло, он так и сделал, — Эм, я говорю, простите! — чуть громче и ближе к её уху. — Я тороплюсь, вы не могли бы.       — Эээнтониѝ? — в этот раз старушка перед ним интересным образом вытянула «и». Произношение это невольно запахло французским, но Эдди могло и просто показаться. Та очень медленно повернулась. Возник всего один миг, когда Эдди бы смог проскочить, но он просто не позволил себе этого сделать. Она ведь всё-таки повернулась, и, бог знает, какими трудами ей это давалось.       — Ээ, здравствуйте! — попытался он вновь, — говорю!..       — Ты пересадил себе волосы? — видимо, она перекрикивала саму себя. И. вау. Что мы слышим? Это и впрямь французский акцент? Боже, если бы она так не орала, то, возможно, Эдди бы даже насладился её мелодичным звучанием. Маленькая вольная ручка оставила поручень, чем немного напрягла Каспбрака. И не зря. Очевидно, что та намеревалась залезть в копну его волос. Он упорно не поддавался желаниям старушки, впустую расходуя несколько её попыток добраться до него. Голова словно исполняла какой-то странный и по-своеобразному ритмичный танец — Сначала уйдём влево… затем уйдём вправо — погнали! Назад… В сторону — ОП! Лево!.. Право! Лево. Не пр.ЛЕВО. сука. ЛЕВО!!! — но как бы он ни старался от этого избавиться, бесстыдная пятерня всё же достигла его макушки. И наверное, она просто намеревалась снять чужой скальп. Других объяснений у Эдди не находилось, ибо АУЧ!       — Чёрт! Что вы. — и как бы сильно он ни желал обойтись без прикосновений, ситуация таки выводила. Эдди собирался скинуть её руку, но та вдруг сама его оставила. Каспбрак готов был поклясться, что меж её пальцев увидел несколько волосков!       — Ааа? — крикнула вновь та, непроизвольно выставив вперёд конкретное ухо. Эдди предположил, что это было то, которым она лучше слышит.       А ещё он чуть было не оступился от вспышки её голоса.       — Бабуля! Простите! Я! Спешу! Не могли бы! Вы!.. — замолчал, только наполнив грудь воздухом.       А она стоит всё так же через одну ступеньку от него и смотрит таким образом, словно он в руках держит огнестрельное оружие. Кончики её дрожащих губ опустились, а помутневший с годами взгляд, направленный наа Эдди, увлажнился. Будто они были маленькими детьми, и Каспбрак залез в песочницу, отобрав её ведёрко и лопату.       Эдди забеспокоился. Она что-то пробулькала, практически брызгая слезами.       — Н-нн-е… ммм, — и что-то ещё непонятное на «виж» и «ня». Как будто младенец пытается выдать свой первый мат за то, что ему не дают пожрать. Знаете, прям вот через все эти сопли и крики.       Эдди абсолютно забыл, зачем покинул дом и так ли срочно это было. Он смотрел на неё, жалостливо сморщив свои губы, брови и подбородок и вопрошал у самого себя:       — Боже, что я здесь делаю…       Бабушка, конечно не услыхавшая его, вдруг прервала сопли, оповещая Каспбрака во всё то, что по её мнению он должен был обязательно знать. Будто и не было ничего.       — Женевьев постирала мой платок! Бумажный платок. Зачем она это сделала? Я точно знаю, что он порвётся, — завертела она головой.       Стало совершенно очевидно, что эта женщина больна. Очевидно также то, что Эдди не представляет, что ему теперь делать с этим нежданно негаданно свалившимся на него «подарком судьбы».       — …что? — он просто не успел придти в себя после такого контраста её настроения, а та уже добавляла, прикрываясь рукой и шепча.       — Между нами, по-моему, ей нравится наш сосед Бобби, только ты никому не говори, а то вдруг узнает Дэнни? — после этого она как бы смущённо прикрыла свой ротик рукой и хихикнула, даже покрывшись лёгким румянцем в яблочках бледных щёк. Несмотря на это, она продолжала наблюдать за Эдди, но уже так, будто она оголодала, а он являлся сочным стейком.       Он даже сам засмущался на минуту, почесав себя около уха и потупив взгляд. Движение её руки привлекло его внимание и Эдди, из любопытства посмотревший, к чему бы это было, обнаружил, что она сделала то же самое, что и он — почесала за ушком, но при этом не переставала следить за ним.       Что за?..       Встреча с Лили как-то успешно подзабылась.       Его правая бровь осторожно приподнялась, как бы вопрошая, к чему была эта неуместная пародия, а ответом ему стало отзеркаленное приподнимание брови. Он как будто в самом деле смотрел в зеркало. Какое-то магическое зеркало, делающее тебя старым, противным, а вдобавок ко всему ещё-и-ЖЕНЩИНОЙ!       Приятного нихуя.       — Ээ… нннуу, лааадно, я это… пойду. Пойду! — добавил он громче в конце. И так бы и продолжил стрематься происходящего, если бы не произошло следующее.       Женщина перед ним, очевидно всё ещё забавляющаяся со своей игрой, продолжала копировать его, выдав то, что услышала.       — Абу! — выглядело так, будто рыбка выпустила пузырик воздуха. Эдди не сдержался и посмеялся. Немного. А та как давай хохотать.       Не, это уже пиздец!       Вот тут он конкретно застремался.       — Так, всё-хватит-это-уже-издевательство! — раздражённо потребовал он, тряся руками на эмоциях, пока она ещё чего не выкинула. — Женщина, пропустите меня!       — Чего ж ты так кричишь, я не глухая!       — Да уж я вижу!       — Чегоо? — протянула та.       — Господи… — вздохнул Эдди, практически переставив её в сторону, больше не представляя, сколько ещё выдержит так. Хотелось бы промчаться как можно быстрее, чтобы та не успела даже повернуться на него, а он уже скрылся хотя бы на этаже ниже, но он спустился лишь на пару ступенек ниже прежнего, когда та вдруг полезла в свой мешок.       — Я ж купила новое бельёёё. Гляди! — запыхтела она, на полном серьёзе начав развязывать свою простыню и вынимать среди тех тряпок какой-то кусок горчичного цвета ткани, поворачиваясь следом за ретирующимся Каспбраком, что вскинул руки и немедленно начал возражать.       — Оооо-нет-не-стоит-прошу-вы-же-не-ооо. Господи… — с обречением и тяжестью закрылись его глаза, секунду назад повидавшие то самое бельё, что та вынула из простыни.       — Хочешь потрогать? — она любезно протянула ему свои трусы.       Эдди откинулся назад словно от гранаты, едва со ступенек не сваливаясь и случайно ударяя рукой по её хлипкому мешку, отчего тот выскользнул, теряя всё содержимое по вообще всей лестничной площадке. Зато Эдди остался на ногах, если кому интересно, да. В стену вписался, правда, но уж лучше так, чем со вскрытым черепком внизу валяться, ага. Особенно зная, что эта криповая бабусяка где-то поблизости, а он может оказаться там в ещё более беспомощном, чем она, положении.       — О нет-нет-нет! — прокричал он, отталкиваясь от стены, готовый чуть ли не вручную начать вылавливать каждую тряпку, дабы не позволить этой. леди задержать его ещё хоть на минуту.       — Ох… — и сложила вместе ручки. И это было такое вполне согласное с творящимся вокруг «ох». Она не выглядела и уж точно не звучала как-либо расстроено или злостно. Это «ох» походило скорее на то, будто она намеревалась полить комнатные растения. Ох. С тем условием, что это её любимое занятие.       10…9…8……5……2…       Дрожащим внутри себя голосом отсчитывал Эдди, будто это хоть как-то могло его успокоить. Его глаза, кажется, научились вибрировать в черепной коробке. Он на полном серьёзе вынул свой ингалятор и вместо какого-либо ответа пару раз впрыснул его содержимое себе в рот.       Бабуля же начала мычать себе под нос. Это напоминало какую-то песню, но Эдди было не столько интересно это, сколько умотать скорее отсюда. Она слегка пританцовывала, топчась прямо по своей одежде.       — Так, — решительно облизнув губы, Эдди неуверенно спустился ещё на немного, но остановился, чувствуя резкую надобность предупредить эту несчастную больную, которой определённо было всё равно. — Послушайте, я. я ухожу, ладно? Я.       Он вздохнул, решая на этом закончить и продолжить спуск, уже сворачивая к четвёртому этажу, как за спиной.       — Что же это, — тяжело проговаривала та старушка, что всего ещё секунду назад отплясывала там брейк. Ну лааадно, может, далеко не брейк, но уж точно она так не кряхтела и не сыпалась там!       Конечно же, на этом этапе своей уверенности в том, что нужно валить не оглядываясь, он обернулся, не представляя, как бороться с той жалостью, что возникла внутри по отношению к этой несчастной. Вот всё вовремя сука. Ему захотелось подарить ей свой ингалятор, завести в случайную квартиру, а в другой раз отвести её пошопиться, лишь бы не пришлось сейчас делать… этого.       …если после этого я не попаду в рай…       Вдох-выдох.       — Эээнтонѝ, это ведь мои хлопковые трусы! — вдруг заговорила бабуля, вновь приобретая тот ворчливый тон, стоило Эдди склониться и, натянув рукава своей кофты на самые кончики пальцев, вопреки всем её желаниям, начать собирать для начала её футболки.       — Бабуля, соберите это сами, пожалуйста! — кивнул он на бельё, валявшееся как раз в её ногах. У него словно давление подскочило и открылись позывы к рвоте, когда бабка не то что не послушала его, а ещё и пнула весело те самые горчичные трусы, вынуждая Эдди самому подобрать всё это. Такие жаркие чувства, заставившие волосы на его затылке взмокнуть, он точно никогда не испытывал по отношению к одежде.       Спустя минуты две был готов новый куль, и Эдди, взяв резвую старушку под руку, потихоньку довёл её до самого первого этажа, в уме перебирая все процедуры, которыми срочно должен был обработать себя с самых кончиков своих волос и до ногтей. Здесь вполне можно предположить, с какой щенячьей грустью он глядел на пробежавшего мимо них мужчину лет тридцати восьми, шустро покинувшего здание, кажется, даже не обратив на них абсолютно никакого внимания. Тут как дополнение живот вновь напомнил о себе, завыв с голодняка, и, конечно же, никто, кроме самого Каспбрака, этого не услышал.       На улице он осторожно выпустил руку женщины, с нетерпением возвращая её набитую простыню.       — Ээ, ну… всего вам! — покивал он больше для себя и отбежал к дороге. Он не был уверен, слышала та его или же нет. Было просто не до того. Ему было необходимо такси.       Однако, обернувшись на очередного таксиста, пролетевшего мимо его твёрдо поднятой руки, Эдди чуть было на льду не раскатился, когда увидел в паре метрах позади себя ту бесстрашную бабулю. И знаете что? Знаете, что она делала? Ничего криминального по её меркам, конечно, но она всего лишь задрала свою юбку, оголяя худенькие, но оттого не менее дряхлые ножки и демонстрируя их каждому проезжающему мимо водителю. Эдди только сейчас обратил внимание, что под юбкой на ней не было даже колготок, хотя нижнее бельё, благо, было на месте.       Парень побледнел. От своего ужаса он даже не сообразил бы, сколько простоял в этом заторможенном состоянии, но стоило ему из него выйти, как он оглянулся по сторонам на тех останавливающихся прохожих, и поспешил к всё той же женщине, пока та кое-как сгибалась, чтобы уловить подол надёжнее и приоткрыть себя побольше, выкрикивая:       — Ай, красавчик! Не желаешь узнать, что у меня под.       — ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! — вереща от ужаса, подлетел к ней Каспбрак, дёргая за руку, возможно, чуть сильнее, чем следовало бы с учётом возраста этой экстремалки, и тем самым вырывая юбку из-под её пальцев. Её ноги вновь оказались сокрыты плотным, тяжело свисающим материалом, а мешок с бельём еле остался удерживаемый в другой её руке.       — А ты разве не такси ловишь?.. — спросила она непривычно тихонечко, даже в некоторой степени ласково. И как бы Эдди ни захотелось себе вдарить за это, но на сей раз он просто влюбился в её французское звучание. Это было так невинно и передавало такую неловкость за содеянное, что парень невольно начал корить себя за излишне проявленную силу, ослабляя хватку на её запястье, но тут же отводя бабулю обратно к зданию. Кто-то из проезжающих позади водителей просигналил им, видимо, заценивая старческие ножки, и тем самым провоцируя пару обернуться. Но если бабуля рядом готова была петь и плясать на желанную мужскую реакцию, то Эдди обернулся лишь для того, чтобы показать фак тому, кто с такой радостью насмехается над подобной ситуацией.       Не признать, что эта история отчасти была смешна, Каспбрак тоже не мог, но ему в самом деле не было так весело, как тому гавнюку со вставшим на бабку хером, ибо во всём этом дерьмище он теперь был замешан сам.       — Не понимаю… — она начала озираться, возводя руку в сторону уезжающего. — Весьма галантный молодой человек.       — Именно, бабуль! — остановился он напротив неё, всё так же не выпуская. Убежит ещё, вот чёрт её знает такую резвую. — Молодой. Вам сколько лет, женщина?! Что за чертовщина, объясните мне!!! — и хотя он понимал, что кричать на тяжелобольных — последнее дело, а может и предпоследнее, как раз перед тем, как ты уже просто грохнешь кого-нибудь. И всё-таки нервишки понемногу да вполне охотно сдавали. И какого же тому Энтони?.. Если тот вообще существовал, конечно.       — …аА? — её лицо стало максимально сосредоточенным, и Эдди совершенно точно не мог поверить в то, что она блять просто его не услышала, он сука орёт на всю улицу. Какой нахер не услышала???       …7.6…4.3…       Как он ещё не ёбнулся?       Перевести дух, как ни странно, помог взгляд на её вещи. Он хотел было поинтересоваться, что она собирается делать со всем этим и куда вообще направлялась, но телефон в кармане оповестил о звонке. Эдди ответил.       — Ты где? — это была Лили. — Если ты не приедешь в ближайшее время, то мне придётся освободить столик. Здесь уже ступить негде, долго тебя ещё ждать?       — Чёёёрт, Лилс, я задерживаюсь, — вымученно протянул Каспбрак.       — Очевидно, да, — фоном с её стороны действительно было слышно столпотворение.       — Даа, я знаю, я ненамеренно! Я тут. с-стойте, вы куда? — та бабуля вдруг зашагала вперёд, соответственно, прихватывая с собой и парня, вынужденного её здесь охранять. Бля, и куда обращаться в таких случаях?       — Ты кому там? Эдди, у меня перерыв не бесконечный.       — Тут просто бабуля, я не знаю. Погодите, вы… ку-куда вы идёте?! — он попытался остановиться, но та упрямо шагала вперёд и, казалось, совершенно его не слышала.       — Твоя бабуля? Кто куда идёт?       — Н-нет, не моя. Лилс, прости, мне некогда, задержи ещё немного столик, окей? Спасибо, я как только — так сразу!       — Погоди!!! Сколько мне тебя жд…       Эдди уже убрал телефон, ухватываясь покрепче за руку старушки.       — Послушайте, давайте вернёмся? — он всё пытался утянуть её назад. Безуспешно.       — Не хнычь, в наши годы и не с таким справлялись! — кинула ему та через плечо, пробиваясь вперёд а-ля герой народа.       — С чем справлялись?! Я предлагаю нам только лишь вернуться назад, понимаете? Куда вы нас ведёте, чёрт возьми? — с психа Эдди выдернул свою руку, словно бы это его удерживали, а не наоборот, но старушке было абсолютно всё равно.       — Ляяяяя-ля-ляяяя, на-на-на-на-на-наааааааа!!!!! — запела она сама с собой, довольная жизнью заворачивая за угол в конце улицы.       Эдди окинул дорогу горе взглядом, дал себе двухсекундную передышку, дабы совсем не поехать крышей, и принялся её догонять. Завернув, как это сделала та, он чуть было удар не схватил.       Бабулька исчезла.       Эдди стал чертыхаться, оглядываясь по сторонам, всматриваясь в ближайшую дорогу, с ужасом напредставляв себе, что та лежит у колёс какой-нибудь машины, и в первую очередь виноват в том был бы именно Эдди, неволей взявший на себя ответственность за психически больного человека! Ведь не уследил. Взялся и не уследил. Он стал гонять по всему периметру, подскакивая, чтобы разглядеть её среди людей или же затерянную у припаркованных автомобилей на другой стороне улицы, но нигде не мог ту обнаружить.       — Зашибись! — выругался Каспбрак, пнув со злости случайный кусок заледеневшего снега и хватаясь за волосы одной своей рукой. И он бы наверняка выдрал ещё парочку, но уже самостоятельно, если бы к нему не подошла случайная прохожая, указывая куда-то и уточняя, не ту ли пожилую женщину он потерял, недавно скрывшуюся в крыльце прачечной. Подняв глаза и обнаружив сквозь стеклянную дверь тот самый силуэт его потерянной бабули, Эдди выдохнул с таким облегчением, с каким ещё, казалось, никогда не выдыхал. Он посмотрел на эту незнакомку перед собой, и в самом деле обнял её, на секунду положив голову ей на плечо, а затем выпустил, но резко и встревожено возвёл к ней глаза.       — Ой, вы же не болеете?!       А что? Сейчас сезон простуд!       Та лишь вскинула бровь и молча удалилась. Каспбрак пару раз моргнул ей вслед.       — Спасибо! — хоть успел крикнуть напоследок, после чего заторопился в прачечную.       И как он сразу не подумал об этом? Ведь бабуля всё это время несла бережно свой мешочек, словно тот был не трусами да рубашками наполнен, а золотыми монетами, а он даже ни ума для чего ей всё это было нужно!       Посетителей внутри было не очень много. Оставалось немало свободных машин, хотя где-то подальше велась активная борьба между двумя людьми за сушилку. Пожалуй, этот спор единственный нарушал относительную тишину помещения. Ну и ещё работа стиральных машин.       Застыв в пороге, Эдди обвёл взглядом всё вокруг, но тут же двинулся к старушке, что уже стояла около одной из свободных машин и бесцельно тыкала в кнопочки.       — Бабу. — заикнулся Каспбрак, не закончив, ибо к его старушке подкатил какой-то другой парень. Высокий, очень худой и с тёмными, почти что зализанными по классике волосами. Эдди остановился около них, не решаясь пока рот раскрыть.       — Мадам? — обратился к ней тот пацан–ботан, осторожно кладя руки ей на плечи и мягко поворачивая к себе. — Мадам. Прошу, перестаньте, где ваш внук?       — Опяять ты? — возмутилась она, заёрзав под его руками.       — Ээ, бабуль? — решился Каспбрак, легонько вытесняя этого показательного интеллигента и отводя старушку в сторону. Однако просто взять и увести её оказалось не так просто. Стоило ему развернуться вместе с ней, как за его спиной раздался простой, но явно прощупывающий вопрос:       — Вы младший внук мадам Лебу-де-ла-Месанжѐр?       Каспбрак остановился, на долю секунды с любопытством зацепившись глазами за выход, что был вот, неподалёку. Пока бабулька что-то бурчала около него, он таки решился и повернулся на того парня.       — Эээ, д-да… — прозвучало дико неуверенно и он повторил, заметно прибавив себе твёрдости. — Кхм, да-да, я. младший внук мадам. Лебу-дела-Мѐссенджер, кхм.       В глазах неизменного выражения лица этой культурщины напротив была отчётлива видна насмешка. Эдди этот парень вообще не нравился. За ту секунду с лишним, что он молча насмехался над ним, Каспбрак узнал по бейджу на его груди, что звали его Лео. Серьёзно? Просто это имя ему вот вообще не идёт. Оно такое тёплое, приятное… этот пацан вообще нихуя не приятный.       — Наверное, ты хотел сказать мадам Лебу-де-ла-Месанжѐр, — поправил он его. Конечно блять он его поправил. Да ещё с таким видом, мол, упс, ты ошибся, но это ничего страшного, ведь Я знаю как правильно. И лицо такое мирное-мирное. Одуванчик божий блять. Пихтами целованный сука.       — Э, мадам Ебу-де-ла-Мессеан.       — Не важно, — с тем же неизменным видом Лео приподнял руку, дабы визуально оборвать его.       Он правда старался! «Л» немножечко запала, но он честное слово же не специально! Сейчас не тот момент, когда он бы хотел лажать. Будто я когда-либо хотел…       — У меня не очень с французским, — поспешил оправдаться Каспбрак.       — А я и не спрашивал, — не поленился заметить этот моральный урод. Эдди лишь почувствовал укол в этих его словах, но отвернулся, когда колокольчики над дверью загремели и в прачечную вбежал взрослый мужчина, весь запыхавшийся и тут же бросившийся к его старушке.       — Бабушка! — он без томления обратился сперва именно к ней, следом извиняясь перед всеми и продолжая вновь обращаться именно к ней. — Ну вот скажи, куда ты убежала? Зачееем тебя постоянно несёт сюда? А? Ты ведь совсем продрогла! — он стал затягивать на ней куртку, что она успела расстегнуть.       Каспбрак сглотнул, чуть поджав губы, пока эти двое постепенно продвигались к выходу. Он медленно повернулся обратно к сотруднику прачечной, уже готовый вновь ощутить себя на дне с каким-нибудь тупым, но обязательно «не имеющим ничего такого в виду» комментарием.       Лео посмотрел на него в тот же самый момент, что и Каспбрак на него. И не сказал ничего. Только улыбнулся. И если вы подумали, что это было славно, то в жопу такое славно. Лучше бы словами осадил по-божески, чем это. Он не светил своими идеальными зубами или что такое. Он просто слегка потянул свои губы, предельно передавая всем своим видом собственное величие. И самая хуйня здесь как раз в том, что Эдди, чувствуя всё это, не мог думать ни о чём. Он просто смотрел на него, если так можно выразиться, ослеплённый его спокойной самоуверенностью, и просто не представлял, что ему возразить. Это было так гадко, но Эдди не знал, что может поделать с этим. Он хотел было спросить что-то, причём сам не зная, что именно, и потому лишь что-то булькнул неразборчиво, но этот Лео быстро его прервал, раскусив довольно сразу.       — Иди уже, — и с видом чистейшего безразличия он кивнул ему на выход и отвернулся.       — Понял, — только и выдал по-быстрому Каспбрак, засуетившись и выбегая следом за мадам и её внуком. Те неторопливо спускались с крыльца, ведя один очень интересный диалог, не сумевший ускользнуть от внимания одного подростка.       — Ээээээнтони?       — Да, бабуль?       — Куда ты дел свои волосы? — она потянулась к его поблёскивающей голове.       Энтони настойчиво уводил её, забирая мешок с бельём и выходя со старушкой на асфальтированную тропинку, пока та с непередаваемым изумлением гладила его практически совершенно облысевшую голову и всё пыталась понять, каким образом её внучок по десять раз на дню умудрялся быстро менять свою причёску.       Да уж есть у меня подозрения, куда делись его волосы…       Он непроизвольно потрепал себя по своим, будто посвящая минуту молчания тем павшим в хватке мадам Какой-то-там-Мѐссенджер. Наконец он смог выдохнуть, официально скинув с себя это бремя ответственности за бунтарку, что в самом начале принял за простую миленькую бабусеньку. Довольно легко оставив эту удаляющуюся парочку, он пригнулся, скрываясь за непрозрачной частью двери, затем осторожно выглядывая и дожидаясь того момента, когда тот раздражительный интеллектуал уйдёт куда-нибудь подальше. И боженька наверняка был на его стороне. Уж на этот-то раз! Потому что Лео свалил практически сразу, собрав несколько корзин для белья и унося их в другую часть прачечной, а затем и вовсе удаляясь за какую-то дверь. Вероятнее всего, его кто-то позвал или он отправился решать какие-либо вопросы. Эдди было всё равно, главное, чтобы не возвращался ближайшие пару минут.       Открыв дверь, он просунул сперва свою голову, дабы убедиться в точности его отсутствия.       — Сноб! — Эдди прищурил свой совершенно убийственный взгляд в ту сторону, где ещё недавно ошивался этот Лео, и живенько зашёл внутрь, больше не теряя времени зря и устремляясь сразу же к ресепшну, где сидела… вроде неплохая девушка. Словом «миленькая» он сегодня что-то уже не хотел разбрасываться. За ним послышался приглушённый звон колокольчиков двери, что, в общем-то, мягко закрылась с объявлением о поиске сотрудников.