***
Рано утром прозвенел будильник. Майкл, услышавший, как в дому подъехала машина, обнял девочек на прощанье и щелкнул пальцами. Он исчез. Теперь они могли увидеться только в Москве. Или уже в Белгороде… Итак, за ними приехал курсовой автобус, который прислала Ирина Геннадьевна. Обалдеть. А наивный человек верил, что ему придется самому добираться до Южного… Пожилой водитель небрежно закинул их сумки в машину и газанул так, что девочкам показалось, будто он хочет поскорее выбраться из дыры под названием Анива. Ида ещё долго смотрела на дом, в котором провела два шикарных месяца, нашла настоящих друзей и… И пережила столько разных моментов. От беспечного веселья и просмотра мультиков до смерти лучшего друга и его же последующего похищении. Все всё поняли?.. Они добрались до Южного. Вот он – аэропорт. Вот эта точка отсчета, которая обозначает на шкале их с Лунной жизней новый период. Едва они вышли из автобуса, как к ним подлетела Ирина Геннадьевна: - Девочки! Мы вас заждались! Быстрее, быстрее, скоро наш рейс! – она хлопотала вокруг них больше всех. - Но до него ещё два с половиной часа! – осторожно влез в словесный поток преподавательницы Сережа Аместов, тот самый, благодаря которому Ида дважды пробиралась ночью во Дворец. - Какая разница, Сергей! – отмахнулась Ирина Геннадьевна. – Времени много не бывает! И то верно. Действительно, слишком много времени никогда не бывает. Прошли эти безумные часы, которые были названы Сережей. Девочки сдали багаж, прошли все «испытания», как их назвала Алиса Конькова. Пообщались вволю с ребятами: Луна знала почти всех, кроме двух-трех человек. Ида больше молчала, стараясь не «звездить», ибо преподавательница уже отвела ее в сторонку, предупредив, что завтра предстоит встреча с журналистами. Причем, в костюмах Масё! Она либо совсем на нем повернулась, либо просто поняла, что раз уж девочкам повезло с Майклом, то нужно держаться за него. Как сказал один великий: «Пррравильно понимаешь!». Итак, они взлетели. Им предстояли целых восемь часов полета, восемь часов безделья и недвижимости. Дурдом, но что поделать? Потом, в поезде, который домчит их за ночь в Белгород, они сможем оторваться и размять тело. Тем более что им нужно будет быть в форме уже утром. Журналюги, мать их за ногу… Луна читала книгу. Она пыталась отвлечься от мысли, что придется мучиться аж восемь часов, но, судя по всему, у нее это плохо получалось. В итоге, девочки просто заснули. Ну а что ещё делать? Тем более что они так и не выспались… Проснулись они через шесть часов. Осознав, что ещё два часа этого ада будут явно сниться им потом в кошмарах, Ида достала зеркальце и постучала по стеклу, в надежде, что Масё поймет намек. Он и в самом деле появился, но стоял довольно далеко, так что тот, кто заглянул бы к ней в зеркальце, явно бы подумал, что это всего лишь странное пятно на стекле. - Оденьте наушники, - донесся едва слышный шепот Майкла. – И включите мои песни… - Зачем? Мы их и так наизусть знаем! – слабо воспротивилась Луна. - Да затем, что это мои песни! – нервно сказал Майкл. – Я через них с вами поговорю. В зеркале меня заметят… Ой! – он с тихим щелчком исчез, увидев, что к ним приближается стюардесса. Отшив доброжелательную девушку, Ида с Лунной беспалевно достали плеер и по-братски разделили наушники. Вначале там звучала только песня, но потом раздались странные помехи и музыка затихла. - Девочки? – тихо спросил Майкл. Они кивнули, надеясь, что он их видит. – Если что, делайте вид, будто подпеваете. Окей? – да, он явно боялся этой «самолетной» авантюры. - Окей, - шепнула Лунная. В общении с Майклом незаметно пролетели ещё два часа. Наконец, они приземлились. Уже в толпе девочки нашли Ирину Геннадьевну, которая хлопотала вокруг всей группы. Морока с багажом была решена заранее: его сразу отправят на поезд. Усталые, они уже были готовы покусать всех вокруг, но гиперактивная преподавательница сообщила им «радостную» весть: они отправляются на вокзал сразу же. Какой кошмар… Потом ещё целую ночь ехать. Сколько ж геморроя, Боже… Но делать было нечего. В семь вечера, они, в конце концов, сели на поезд и поперли в Белгород. Слава Богу… Почти отмучились! В поезде свободы было больше. Иду с Луной «удачно поселили» в одно купе, которое почему-то пустовало. Кроме них никого не было. Естественно, из зеркала тут же выскочил Майкл. Он заобнимал их так, что, кажется, эти двенадцать-тринадцать часов разлуки стоили ему целой жизни в одиночестве. - Майкл, ну мы же говорили в самолете! – смеясь, отбивалась от него Луна. - Какая разница? Я соскучился! – улыбался Масё, ловя Лунную и повторно обнимая её. Ида смотрела на все это как-то отстраненно. Ей в голову пришла мысль: крестный знает, что она приезжает завтра утром. А значит, на вокзале их встретят не только назойливые журналисты, которые, если они вдруг потеряют известность, тут же обо всем забудут, а ещё и он… Ида закрыла глаза, сжавшись на своем месте. Дождь колотил своими холодными мокрыми руками по стеклу, будто желая коснуться ее щеки, по которой только что скатилась одинокая слеза. - Ида? – громко позвал Майкл. Она вздрогнула и повернулась к нему. Кажется, Масё приглашал ее поиграть с ними. Ида покачала головой и через силу улыбнулась: - Я… не хочу, Майкл. Наверное, я лучше посплю, - девочка с проворством обезьяны вскарабкалась на свою верхнюю полку и притихла там. Джексон, интуитивно уловив в ее голосе слезы, под каким-то предлогом уложил Луну спать и забрался к ней. - Ида, - он коснулся ее плеча. Она прикрыла глаза, сделав вид, что спит. – Ида, ты ведь не спишь, я знаю… - Масё неуверенно провел рукой по ее волосам. Девочка чувствовала, как у него дрожит рука, но упорно не отвечала. – Ладно. Если не хочешь говорить, не надо… - он отодвинулся от нее и затих. Вдруг она услышала его: он тихо напевал свою песню. В его голосе слышались неприкрытые слезы. Ей стало не по себе – ещё никогда он не плакал при них. Не считая того случая в парке: тогда Майкл справился с собой, и не проронил ни одной слезинки. - Another day has gone I'm still all alone How could this be You're not here with me You never said goodbye Someone tell me why Did you have to go And leave my world so cold Everyday I sit and ask myself How did love slip away Something whispers in my ear and says You are not alone For I am here with you Though you're far away I am here to stay You are not alone I am here with you Though we're far apart You're always in my heart You are not alone All alone Why, oh Just the other night I thought I heard you cry Asking me to come And hold you in my arms I can hear your prayers Your burdens I will bear But first I need your hand So forever can begin… - песня оборвалась. Майкл её не допел. Послышались ли ей тогда слезы в его голосе, или это просто такое ощущение от песни, но она так и не смогла забыть те несколько минут, пока Масё пел. Он крайне редко пел при них вживую, стеснялся и отказывался, и был очень недоволен, когда Ида с Луной уговаривали его сделать это. Что же с ним произошло сейчас? Не выдержав, Ида подскочила на своем месте. Майкл вздрогнул и посмотрел на нее, будто выйдя из того транса, в который его погрузила песня. - Майкл… - она пододвинулась к нему и без сил упала на его грудь. Джексон молча прижал ее к себе, и, гладя по голове, прошептал: - Ты не одинока. Не одинока, Ида. Или тогда мы одиноки вместе с тобой. - Майкл, я боюсь… Я боюсь… - Я буду рядом. Пусть меня узнают, но я буду рядом, если ты хочешь, - он сжал ее руку. – Я обещал никогда не бросать тебя, и я сдержу обещание. Около минуты Ида молчала. Луна, о которой благополучно забыли, сонно посапывала на своем месте внизу. - Майкл… - наконец, тихо позвала Ида. - А? – улыбнулся Масё. - Спой ещё что-нибудь. Пожалуйста, - ей было стыдно, она терпеть не могла, когда ее кто-то утешал, но… Она ничего не могла сделать. Она чувствовала себя эгоисткой, когда Масё в очередной раз обнимал ее и шептал слова утешения, но это было сильнее нее. Майкл запел. Его голос звучал мягко и нежно, и в то же время мощно. Ида вдруг поймала себя на том, что слушает, как бьется его сердце. Она не знала, почему и зачем делает это, но вслушивалась в каждый удар. Тук-тук. Странно ощущение: она снова вспомнила поляну, тот момент, когда умирающий, едва дышащий Масё лежал на земле, и она зажимала его раны у самого сердца. Тогда девочка тоже чувствовала нечто подобное. Только тогда было страшно, ибо его пульс был совсем слабым. Ида вспомнила, как он притих тогда… Как чуть слышно застонал от острой боли и внезапного осознания того, что сейчас произойдет, и безвольно повис на слабых детских руках. Сейчас он сам обнимал ее, обнимал своими сильными худыми руками. Странное, новое ощущение защищенности и веры взрослому человеку с душой ребенка заполнило ее душу. Она прикрыла глаза и доверчиво улыбнулась. Музыка была не нужна: Майкл сам был чудесным инструментом в руках Бога, его голос отдавался в каждом уголке мира и в каждом уголке ее души. Наконец, она просто уснула на его руках. Уже в который раз за все их знакомство он тепло улыбнулся, укладывая ее и укрывая одеялом. Точнее, его жалким подобием, но сейчас это было не главное. Главное было то тепло, которое он излучал… Душевное тепло…***
Утро. Их разбудила проводница, которая явно была недовольна воплями в соседнем купе. Там ехала Ирина Геннадьевна, и сейчас она опять истерила, что они не успеют собраться и выйти. - Девочки, собирайтесь, пожалуйста, - хмуро сказала проводница. – Ваша преподавательница очень… Эмоциональный человек. Она меня убьет, если вы опоздаете, так что пожалуйста… Поторопитесь. Хорошо? - Хорошо, - ответила Луна. Кажется, она поняла, что вдали от дома Ида стала другой: жесткой и менее общительной. Непонятно, почему, но у Иды всегда так происходило. А вот Лунная была миротворцем и всегда налаживала контакт между ними и окружающим миром. Нет, ну в своей компании и среди друзей/поклонников, которых Ида смогла приобрести на ФБ, она была обычной. Но не среди чужих людей. В тот момент, когда проводница вышла из купе, рядом вдруг появился Майкл. Лунная деликатно сделала вид, будто она ничего не помнит и не замечает, а он подошел ко Иде: - Ида, я видел: он пришел. Мне идти с тобой? - Не надо. Я выдержу, - тихо ответила девочка. Майкл тепло улыбнулся и отошел, он хотел было скользнуть в зеркало, но тут услышал голос Иды. - Майкл! Он повернулся. - Спасибо тебе за вчерашнее, - негромко сказала она. Масё снова улыбнулся и исчез, щелкнув пальцами. Ида решительно вышла из купе, вслед за Луной. Их уже поджидала Ирина Геннадьевна. -Готовы? О Господи, журналисты! – вздохнула она, выглянув в окно. Увидев, что девочки держат в руках шляпы и поправляют кудряшки, Ирина Геннадьевна усмехнулась. Видимо, оценила задумку. – Ну, все, девочки. Пора, - она обняла их в последний раз и рванула к выходу из вагона. Дождавшись, пока она выйдет и остановится, Ида с Лунной вышли за ней. Толпа людей и пара вспышек от фотоаппарата. Блин, Иде все это внимание не особо нравилось… Они в один момент надели шляпы и синхронно повторили пару движений Майкла. Какой-то парень начал что-то быстро тараторить на камеру. Видимо, их покажут в новостях. Ида терпеть этого не могла… Зачем она вообще решила стать певицей, если не любит такого внимания? - Привыкнешь, - шепнула ей на ухо Ирина Геннадьевна. – Стань ты, в конце концов, той, кого они ждали. Не видишь, что толпа может запросто подавить? Подавляй их сама! Ида вздохнула. Видимо, придется стать в какой-то степени слегка тщеславной. Луна, кстати, чувствовала себя в этой каше довольно комфортно. Мило улыбалась и махала всем рукой. Ида печально посмотрела в окно своего бывшего купе и увидела улыбку Майкла. Он тут же отошел от стекла. Сумасшедший… Его ведь тоже могли сфотографировать! - Какие первые ощущения от города? – подскочил к ней как раз тот самый бойкий парень, которого она заприметила пару минут назад. - Какими могут быть ощущения, если я только что с поезда сошла? – хмыкнула вдруг Ида. Боже, что она несет? Она ведь терпеть не может всей этой липовой славы. И тут – на тебе! - Что собираетесь делать в данный момент? – не отставал парень. - На данный момент – дышать, - спокойно ответила Ида. – И желательно, найти место, где буду находиться в ближайший год. - Можете повторить какой-нибудь танцевальный номер? – придрался он. Ну, все, парень, ты сам напросился… Ида толкнула Луну и сделала ей знак рукой – нарисовала в воздухе английскую букву S. Это обозначало песню «Smooth Criminal». - Ау! – взвизгнули они, шагая вперед. Журналюги слетелись, как мухи на… Как мухи, в общем. Наконец, ад в толпе журналюг закончился. Их группу дожидался автобус, который должен был отвезти их туда, где в ближайшие полгода им предстояло жить. У самого автобуса Ида вдруг услышала голос: - Ида! Все. С этого момента ее тут больше нет. Она медленно повернулась и увидела своего крестного. Он, торопясь, бежал к ней. Она безучастно смотрела на него, почему-то видя перед собой только вчерашний вечер. Тепло Майкла, по-моему, не заменит даже он. - Привет, - крестный подошел к Иде и неловко поздоровался. – Ида, я скучал, - а, ну понятно. Долго учил фразы? Хотя она видела, что он говорит искренне, но не понимала, что ей делать. После того вечера она не могла воспринимать обычное человеческое тепло. Столько любви, сколько было тогда в Майкле, она не видела потом больше ни у кого. - Я тоже, - зачем она это сказала? Это правда, но уже старая и холодная. Правда, умершая на задворках памяти. - Я живу один, Ида. У меня умерли все, - тихо прошептал крестный. – Жена, отец. Даже собака, - он усмехнулся. - Ты… Ты единственная, кто у меня есть. - У тебя есть дочь. - Я ей не нужен, - он явно хотел что-то сделать, но боялся. - Я не могу жить с тобой. Я участница проекта, - девочка отошла от мужчины, собираясь сесть в автобус. Но потом зачем-то повернулась. У самых дверей. Крестный стоял, глядя ей в спину пустым взглядом. Пустым и потерянным. Только что начался дождь, и он стоял, будто не чувствуя, как холодные капли насквозь промочили всю его одежду. Ида сорвалась с места и подбежала к нему. Крепко обняла и буквально увидела, как жизнь снова рождается в глазах человека, который секунду назад потерял всю надежду на будущее. - Мне нужно ехать… - Позвони мне, пожалуйста. Доченька, я буду ждать… - он погладил ее по руке и отошел. Она снова повернулась и решительно забралась в автобус. Бездушная машина уносила их группу в дом, где они должны будут жить…***
Примерно через два часа они были уже свободны на сегодняшний день. Их поселили в дом, который раньше был гостиницей, но потом с его хозяевами что-то случилось, и она закрылась. Как оказалось, их вещи уже были доставлены в комнаты. Ирина Геннадьевна сообщила, что они – участники большого проекта. Первые в России, они будут жить по системе «Развития талантов»: большую часть своего времени заниматься музыкой и танцами. Учиться они будут под руководством репетиторов, три раза в неделю. В понедельник, среду и пятницу к ним на три часа будут приходить учителя, и они будут заниматься по обычной программе. Если сможем хорошо написать полугодовые контрольные, то их оставят на следующие полгода, а там… А там уже видно будет. Все разошлись по комнатам. Иде с Луной, как солисткам группы, выделили целый номер из двух комнат. Ида не понимала, за что они заслужили такое роскошное жилье, но какая, в общем-то, разница? Главное, что есть, где жить. После того, как они разобрали вещи, пришел Майкл. Он со смехом сказал, что ошибся зеркалами и случайно заявился к Ирине Геннадьевне. - Хорошо, что она меня не заметила! – хохотал Масё. Ида слабо улыбнулась и села на кровати по-турецки, скрестив ноги. Открыв толстую тетрадь, она начала писать в ней. - Что пишешь? – с любопытством заглянул к ней через плечо Масё. - Майкл, пожалуйста… Я тебе за все благодарна, но не читай этого. Не читай, пока я жива. Пожалуйста… - захлопнув тетрадь, вдруг тихо сказал Ида. Майклу вдруг стало не по себе. - Пока ты жива? Что это значит? – он напрягся. - Просто случайно вырвалось. Не трогай эту тетрадь, пожалуйста, Майкл. Я прошу тебя, - Ида выразительно посмотрела ему в глаза. Он снова не выдержал её взгляда. Майкл ещё помнил, что случится на финале «ОвО», и ему всегда было невыразимо стыдно. Он не мог спокойно смотреть в глаза этой девочке. Ведь он буду виноват… Ида опустил голову, открыла тетрадку и начала что-то писать. Они сидели в полном молчании. Вдруг он услышал какой-то скрип. Повернув голову, Майкл увидел Луну, которая знаком просила его подойти к ней. Он указал ей взглядом на Иду и виновато пожал плечами. Лунная закатила глаза, махнула рукой и снова начала подзывать его. Поняв из этого немого диалога, что она прекрасно знает такую Иду и в таком состоянии, Масё бесшумно встал и подошел к девочке. Та затянула его в свою комнату и закрыл дверь. - Ей тяжело, Майкл, - негромко сказала Луна. – Если она пишет в этой тетради, то ей действительно очень трудно. Это что-то вроде её дневника. Я никогда не читала его, но Ида открывает эту тетрадь только тогда, когда в её жизни случается что-то очень-очень важное. И что-то мне подсказывает, что это не относится к поездке… - она вздохнула и отошла к окну, усадив его на свою кровать. - Луна! – вдруг позвал он девочку. Она вздрогнула и повернулась: - Да? - Ты почти не рассказывала мне о своей семье. Почему я поддерживаю только Иду? – выпалил Майкл. Луна слабо улыбнулась и подошла к нему. Встав на колени, она взяла его руки в свои ладони и глубоко вздохнула: - У меня не все так печально. Да и у меня есть бабушка, которой я нужна, - её светлая улыбка удивляла Масё. - Расскажи. Если можешь. - Могу, - она поправила светлые волосы, которые спадали на пол и укрывали её так, будто она была в каком-то плаще. – Мама встретила папу в Аниве. У них родилось пятеро детей, все было хорошо. Только потом, через одиннадцать лет, папа пропал. А намного раньше Елань отделили от Анивы и прикрепили к Южному. Так они «переехали» в Южный. Бабушка жила в другом поселке, который так и остался за Анивой. И я к ней часто езжу. Вот, в общем-то, и вся печаль, - она улыбнулась. – Ничего грустного, кроме того, что папа пропал, и матери я не нужна, в этом нет. Он молчал. Эти девочки удивительны. Ида более эмоциональна. У неё более тяжелый характер, она сильная и независимая. Но более резкая, чем Луна. У неё тяжелый взгляд, да и по телосложению она крепче, чем Лунная. Но её подруга просто волшебна. Луна легкая, хрупкая, с вечной теплой улыбкой. Она всегда выступает в роли миротворца, всегда готова прийти на помощь… Майкл бы не удивился тому, что если вдруг у Иды будет нервный срыв, то Луна будет единственной, кого она подпустит к себе. - Ты раньше танцевала? До Дворца, я имею в виду? – зачем-то спросил Майкл у девочки. Они кивнула, почему-то смутившись. - Да. Четыре года занималась бальными танцами и балетом, потом в одиннадцать лет перестала, и год никуда не ходила, занималась дома. Потом, в 12 лет встретилась с девочками, участвовала в ОвОДе. Это как ОвО, только детское. Нас там было шестеро… И Ида тоже участвовала. Мы вышли в финал, но случилась одна неприятная вещь, о которой я не хочу рассказывать, и мы обе проиграли. Потом я пошла, как и Ида, во Дворец. Мне было уже 13 лет. Ну, а дальше ты все знаешь… - Бальными танцами занималась? – переспросил он. - Да. - А можешь показать? Хоть что-то, немного… - Ой, ну… - она смутилась. – Я не знаю… Сейчас уже многое забыла… - Ну и что? Покажи, - он наклонился и посмотрел в глаза Луне. Она вздохнула и встала: - Ну, хорошо… - подойдя к магнитофону, Лунная включила негромкую мелодию и прикрыла глаза. «Знакомая сценка, да, Майкл? Точно также ты отпускаешь свое тело, когда танцуешь сам. Отпускаешь его, и позволяешь делать все, что ему вздумается». Луна легко скользила по комнате. Майкл наблюдал за ней, не отрывая взгляда. Те три минуты, что она кружилась в своем легком танце, он молчал, боясь даже дышать. Наконец, она остановилась. Подошла к нему и потянула за руку: - Теперь ты, Майкл. - Я… Ох… Я не… - он понял смущение Луны только тогда, когда сам оказался на её месте. - Нет, ну если тебе тяжело, или что-то болит, я не настаиваю… - выражение радости на лице Луны сменилось тревогой, и она усадила его обратно. – Что-то болит, да? - Нет! – он вскочил. Не хватало ещё прослыть стариком, который ни на что уже больше не способен… - Сейчас… - он переключил на магнитофоне мелодию и расслабился. Тело отправилось вытворять знакомые Луне по его выступлениям штуки. «Да, Майкл, а ты ведь до сих пор в форме! Не в том ли дело, что ты каждую ночь тайно сбегал в зеркала и там, в полном одиночестве продолжал танцевать?». Песня закончилась, и Майкл упал на колени. Луна подскочила и в одно мгновение оказалась рядом с ним: - Все нормально? – она понимала, что это его старая привычка, но все равно волновалась. - Все хорошо, - заверил он Луну, и она звонко засмеялась. «Боже, как же я люблю детский смех…». Но тут ему в голову пришла мысль, которая моментально испортила все настроение: – Слушай… Иде, наверное, плохо одной. Мы бросили её в другой комнате, а ведь она… - Она не одинока, Майкл, - грустно улыбнулась Луна. – Она никогда не бывает, одинока, если ты рядом. Пусть и незримо. - Я? А ты? – Майкл испытующе посмотрел на Лунную. Она склонила голову и снова коснулась его рук. Осторожно погладив их, Луна встала и отошла к окну. Открыв его, она впустила в комнату осенний ветер и безумные капли дождя, которые тут же жадно потянулись к домашнему теплу, желая вытянуть его полностью, до последнего глотка воздуха. Глядя в серое небо, Луна тихо сказала: - А я всегда была рядом, Майкл…