Ида, Луна, простите меня. Я должен вернуться. Вернуться к фанатам и музыке. Я понимаю, что нужен вам, и не бросаю вас. Скоро я преподнесу вам большой подарок, обещаю. Девочки, мне очень больно уходить. Пусть и только на месяц. Я не смогу приходить к вам, пока не утихнет шумиха, которая, я уверен, снова поднимется вокруг меня. Я хотел вам вчера сказать об этом. Но не смог. Да, я слабак. Трус, слабак, ничтожество, которое тайно сбежало ночью. Но я молю вас о прощении. Попытайтесь понять меня, пожалуйста. Я надеюсь на то, что вы сможете меня простить. Храни вас Господь, девочки. Навсегда ваш, Майкл Джексон.
У Иды из рук выпало письмо Масё. Он ушел. На целый месяц. Она не знала, что будет дальше, но этот срок пугал ее, как никогда. Что будет потом? Что будет летом? Теперь ведь Майкл не сможет быть рядом… - Включи телик! – первым делом потребовала Ида у Луны, которая сидела рядом с телевизором. Она, видимо, и сама уже догадалась об этом, ибо судорожно искала пульт. Наконец, зомбоящик заговорил. Начались утренние новости. - Сегодня «воскрес» Король Поп-музыки, - затараторила ведущая, захлебываясь от желания обрушить на зрителей эту новость. – Пятидесятишестилетний Майкл Джексон внезапно появился на своем ранчо. Эту новость сообщил старший сын певца, Принс Майкл Джексон I. На экране возник Майкл. Он был очень недоволен тем, что его явно заставили дать комментарии по поводу своего воскрешения. Джексон отворачивался от камеры и невпопад отвечал на вопросы журналистки. Их разговор явно пытались перевести на скорую руку, так как русским зрителям тоже нужно было понимать, о чем говорят эти двое. Когда наглая журналистка в открытую спросила у Майкла, не болен ли он, Джексон не выдержал: - Со мной все в порядке. Спасибо вам, мисс, за такую заботу о моем здоровье, но все прекрасно, - жестко бросил он. Девушка замолчала на минуту, а потом снова начала доставать его с вопросами. Похоже, она была единственной, кого пустили к Масё ближе, чем на пушечный выстрел, и сейчас пыталась выжать из него все, что можно. Кажется, её даже не заботило, что Майкл почти не слушает вопросы. Ида с Луной переглянулись. Джексон явно был подавлен. Только вот почему? Из-за их разлуки или из-за семьи? Может, его плохо приняли? - Простим? – спросила Ида, улыбаясь одними губами, и уже заранее зная ответ. - Естественно. Ему просто необходимо это. Ты же видела, каким он стал… - Видела, - согласилась девочка. – Ну, ладно… Будем ждать, товарищ, будем ждать. Майкл слов на ветер не бросает. - Мда… - Луна покосилась на Майкла, которого снова попытались снять крупным планом. Он отмахнулся от камеры, как от назойливой мухи. По нему было видно, что он чуть не плачет. - И что, он решился в таком состоянии выходить и давать интервью? Что подумают журналисты и все остальные? Что он из могилы вылез и притопал в Неверлэнд? Выглядит именно так! Ида прыснула. Да уж, Луна умеет шутить без тени улыбки на лице… - Блин, Лун, он сейчас прямо перед камерами расплачется, - напряженно вздохнула Ида. – Что случилось с нашим Масё? - Не знаю. Но, заметь, он постоянно теребит рукав свитера. Узнаешь, кстати, свитер? - Ну… Вроде, тот, который я ему подарила… - Ага. Вывод? - О Господи, да станет он так убиваться! Тем более, что мы должны через месяц встретиться, насколько я поняла… Ничего, привыкнет. Жить перед камерами, конечно, тоже не в кайф, но все же лучше, чем вот так вот... Они выключили телевизор и поспешили вниз, на занятия. Сегодня как раз они должны были сдавать годовые контрольные за восемь месяцев обучения. В мае учеба заканчивалась, и они могли полностью отдаться репетициям.***
Пролетел месяц. Майкл появлялся только на экране телевизора, и то не так часто, как хотелось бы. Он более-менее смирился со своей «старой новой жизнью» и немного повеселел. Но к концу мая вдруг пропал. Девочки искали новости о нем в интернете, рылись в газетах и журналах, но ничего не было. Впрочем, им было, честно говоря, не до этого. Концерт был назначен на 31 мая. 30 числа Ида звонила и поздравляла бабушку, которая, услышав ее голос, почти сразу бросила трубку. Впрочем, что она ожидала? Ничего. Наконец, наступил день концерта. Ида с Луной снова должны были примерить на себя кудряшки и костюмы Майкла, ибо его возвращение так никак и не отметилось на белгородской сцене. Лунная ворчала, что ей жарко будет бегать по сцене в таком костюме при +30, но деваться было некуда. - Радуйся, вообще, что мы снова поем песни Майкла, человек! А то в последние несколько раз нам вообще муть какую-то давали… - резонно сказала Ида, когда они сидели за кулисами. Луна печально вздохнула, поправляя кудряшки на парике, и плюхнулась в кресло. - У меня странное предчувствие чего-то офигенного, - пожаловалась она подруге. – Не знаю, чего, но предчувствие есть предчувствие. И чего там зал так орет? – Луна прикрыла глаза. – Достали. Тут объявили выход Иды, и она поспешила на сцену. Можно сказать, что ей больше повезло с костюмом, ибо она была одета, как Маэстро в клипе Ghosts. Правда, в хореографической части номера ей хотелось застрелиться. Ибо была практически пародия на тот самый клип. Естественно, только в танцевальной и музыкальной части. Не будет же она аж тридцать минут стоять на сцене, мучая зрителей одним номером? она ведь не Майкл, которому и шестичасовой концерт простят, да ещё и порадуются. Свет софитов привычно ударил в глаза, заиграла музыка, позади нее начали появляться «призраки». Ида зачем-то посмотрела в зал и чуть не грохнулась прямо посреди сцены. Теперь понятно, почему зал так сходил с ума. Ещё бы тут не сойти, когда тут такое чудо в перьях заявляется… В первом ряду, рядом с Ириной Геннадьевной, которая была готова уже сознание потерять от происходящего, сидел Майкл. Причем, без маскировки и с двумя охранниками позади. Боже, да он сумасшедший! Примчался через месяц, как и обещал, в Россию, в какой-то задолбанный жизнью зал, на концерт какой-то девчонки… Нет, ну так со стороны выглядело. Она-то знала, почему Масё пришел именно к ним. «Да, завидуй мне, простой люд, завидуй полностью! Я мега загадочен!». Когда Майкл увидел Иду, то как будто ожил. С надеждой подался вперед, в глазах зажглась знакомая искорка. Она мысленно ужаснулась: за то время, которое она его не видела, он как будто ещё больше похудел. Кто его там так мучает? Пока тело машинально выполняло заученные движения, девочка внимательно наблюдала за Майклом. Пусть это было и незаметно, но она уже научилась делать это за все то время, которое он сидел у них на выступлениях. Джексон радостно подпрыгивал на месте под тихие смешки зала, хлопал вместе со всеми, и счастливо улыбался. Один раз он обратился к Ирине Геннадьевне с каким-то вопросом, и та так от него шарахнулась, что чуть не отлетела вместе с креслом. Майкл недоуменно приподнял брови, и преподавательница, смутившись, подвинулась к нему. Она явно была удивлена тем, что Майкл неплохо знает русский язык. Кстати, Ида тоже. После нескольких месяцев занятий Масё, конечно, что-то уже понимал, и даже мог написать, но сам почти не разговаривал. Кроме быстрого пробалтывания нескольких легких фраз он не рисковал больше говорить на русском. Наверное, занимался в Неверлэнде. Или книжки все-таки сделали свое дело. Итак, Ида закончила выступать и скрылась за кулисами. На смену ей пришла Луна, которой досталась только одна песня – «You Rock My World». Естественно, в хореографической части ей повезло больше, чем Иде, ибо там было не так сложно. И каким местом думала Ирина Геннадьевна? Реакция Лунной на Майкла была почти такой же, как у Иды. Да и концерт, к счастью, скоро закончился. В конце их позвали на сцену. Всю группу. Ребята тряслись, видя Майкла, боялись шуметь, и вообще, стояли, как кучка провинившихся школьников. Кажется, только Ида с Луной были готовы сорваться с места и броситься на шею к Джексону. Их наградили и сообщили, что они на лето едут обратно на Сахалин. Ребята заметно расстроились. Но тут на сцену поднялся «мистер Майкл Джексон», имя которого ведущий так старательно выговаривал, что чуть не покраснел от напряжения. Масё легко вскочил и в одну секунду оказался на сцене. Группа, не сговариваясь, сделала шаг назад. «Господи, и это ещё наши ровесники? Выглядят сейчас, как дошколята…» - подумала Ида. Вращая головой и ища взглядом своих товарищей, Ида с Луной пропустили первую часть речи Майкла. В итоге, «успели» только на самый конец. - …и поэтому, я хочу пригласить вас, друзья, на летние каникулы в Неверлэнд. Перелет вам оплатят, проживание и питание… Можете даже не думать об этом. Ваши родители могут также поехать с вами. Документы будут оформлены в кратчайшие сроки, - ослепительно улыбнулся Майкл, поворачиваясь к ним. Ребята замерли, не в силах ничего сказать. Ида с Лунной тоже. Конечно, они ожидали любого подарка со стороны Майкла, ибо он такой Майкл, что всем Майклам Майкл, но… Джексон либо совсем сумасшедший, либо любит детей гораздо больше, чем говорит. Поехать к нему домой на все каникулы… Да об этом каждый ребенок мечтает! Ну, который хоть раз слышал о Неверлэнде… - Майкл… - вырвалось у Иды. Вовремя сообразив, что она без микрофона, и Джексон вряд ли ее услышит, девочка вдруг бросилась к нему. Блин, что творит ее тело? Масё явно не ожидал, что Ида вдруг бросится на него с обнимашками. Едва удержавшись на ногах, он засмеялся и протянул руки ко всем остальным. Их группа немного подумала, послала все смущашки нафиг и подлетела к Джексону с радостными воплями. Он явно был счастлив. После того, как все закончилось, он отошел с девочками в сторонку и спросил: - Вы нашли записку? – Луна утвердительно кивнула. Майкл виновато опустил глаза и тихо спросил: – Вы меня простите? - Естественно, Мас… Майкл, - Ида спохватилась, что чуть не назвала Джексона его «подпольной кличкой». Он засмеялся и снова обнял их. - Уедем отсюда все вместе. Точнее, сначала прибудут ваши родители, а потом… - Суп с котом, - вырвалось у Луны. Майкл расхохотался: - Ох уж этот русский юмор! Ладно, девочки, пойдем. Меня пытались отправить в элитную гостиницу, но я добился того, чтобы ночевать в той же, где и вы. - Ты хоть знаешь, на что себя обрекаешь, Майкл Джексон? – хмыкнула Ида. – Тебя наши ребята на сувениры порвут и нам не оставят! - Не, ваши не порвут. Они меня боятся, - он улыбнулся. Блин, как же она соскучилась по этой улыбке…***
Прошло две недели. Все проблемы с документами и семейными разборками были улажены, они приехали в Неверлэнд. Даже не верится, если честно… Целое лето жить рядом с Королем, причем, не боясь, что их могут увидеть и спалить в чем-то. Девочки познакомились с детьми Масё. Принс сначала настороженно отнесся к ним, но потом все же смягчился. С Пэрис, несмотря на разницу в возрасте, девочки сразу подружились. Бланкет тоже отнесся к ним положительно. Майкл весь светился от счастья. С осени он собирался вернуться к музыке, а пока… Пока просто жил и радовался жизни. Родственники Иды, к слову, тоже жили в Неверлэнде. Вообще, родители ребят из их группы тоже были тут, но то, что мама и бабушка согласились приехать в Неверлэнд – это что-то внезапно. Небо грохнулось на землю! Иду придавило! Вытащите ее отсюда кто-нибудь, пока звездочки колоться не начали! Она часто забегала к родителям. Они, конечно, орали на нее, когда были не в настроении, но в целом были довольны жизнью. Ей даже стало обидно – они столько раз оскорбляли Майкла, а теперь преспокойно живут на его деньги. Джексон заходил к ним один раз. Они о чем-то говорили минут двадцать, после чего Майкл вышел от них, весь бледный и с выступающими на шее пятнами. По привычке закрывая их рукой, он как-то странно посмотрел на Иду и куда-то ушел. Они его довели, что ли? Вначале все шло хорошо. Мама с бабушкой, хоть и проклинали девочку и Майкла (за его спиной, конечно), но, в общем, не трогали. И хотя в приступе очередной истерики мать орала, чтобы Ида катилась «к этому педофилу слащавому, который выглядит, как леопард», но в нормальном состоянии она даже была готова выйти на улицу и полюбезничать с Джексоном возле речки. Майкл старался не встречаться с ней, чтобы хотя бы не портить себе же самому настроение. Ида не поняла, откуда он узнал, что мама часто оскорбляет его в их перепалках, но однажды он поймал ее за руку и спросил: - Я что, правда похож на этого… Ну… - На кого, Майкл? – девочка старательно отводила взгляд, не желая, чтобы Масё прочитал у нее в глазах все то, что она переживала каждый вечер. - На педофила… - чуть слышно произнес он. Ида дернулась, пытаясь вырваться из его крепкой хватки, но Майкл не отпускал. - Пусти... Больно… - обессилено выдохнула она, борясь с желанием разрыдаться прямо тут. - И на леопарда, да? – с болью спросил Масё, выпуская ее руку. Она повернулась и сделала несколько шагов. Остановилась на секунду, чувствуя на себе полный боли взгляд Майкла, но потом бросилась бежать, куда глаза глядят. Он обреченно выдохнул позади нее, и этот вздох будто обжег ее душу – она понеслась с такой скоростью, что комета бы ей точно позавидовала. Бедный Майкл… Плюхнувшись на землю возле Дарующего Дерева, Ида, наконец, дала волю слезам. Мама была готова ненавидеть каждого, кто хорошо относился к ней, или кого она любила. А Майкл… Такой светлый, чистый, теплый и доверчивый… Откуда он знает, что говорит о нем ее мать? И вообще, почему он думает, что раз она терпит её крики и истерики, то тоже считает, что он… Неважно, в общем. Почему он так думает? Разве она хоть раз предала его? Разве лицемерила перед ним? Нет. Никогда. Она всегда защищала его, как могла, даже несколько раз спасла жизнь. Пожертвовав собственным женским счастьем ради него… «Так, стоп. Майкл этого не знает. И не должен узнать. И никто не должен узнать… Никогда. Ни-ког-да.» - Мисс! – вдруг раздался позади Иды чей-то голос. Она хотела было снова броситься бежать, но вовремя сообразила, что Майкл так к ней давно не обращается, и вообще, это не его голос. Это был голос врача ее родителей. Пф… Что случилось? - Да, мистер Джонсон? – она повернулась к пожилому мужчине, который приближался к ней. Старичок благосклонно кивнул головой и грустно посмотрел на нее: - Здравствуйте, мисс. У меня плохие новости. - Что случилось, мистер Джонсон? – глотая слезы, спросила она, напрягаясь. Дело было в том, что у мамы с бабушкой недавно начались сильные боли, и они винили в этом Иду и Майкла, с которым она якобы сговорилась и решила отравить их. - Ваши родители больны, - врач отвел взгляд. – У них рак, неоперабельная стадия. - Что?.. – ее как будто окатило. - Что-что, простите? Какой рак? Мама с бабушкой ведь до сих пор такие вокальные данные демонстрируют, когда на меня орут каждый вечер, что кажется, будто они совершенно здоровы… - Вообще, сообщать таким юным особам об этом не полагается, но… - Джонсон покачал головой, намекая на то, что обычно «такие юные особы» не живут отдельно от родителей и не становятся знаменитыми на всю страну, и даже за её пределами. - Спасибо вам, мистер Джонсон, - девочка смогла справиться с первым шоком и даже нашла в себе силы говорить. – Большое спасибо, что сказали… - Простите, мисс… - он грустно посмотрел на Иду. - Сколько… Времени… Осталось? – тихим, прерывающимся голосом, спросила она. - Им сегодня стало плохо. Причем, обеим. Их увезли мои коллеги, - начал издалека старичок. Но потом, увидев ее взгляд, буркнул. – Не больше двух недель. - А… Спасибо… - Ида повернулась и пошла куда-то. Не помня ни себя, ни своего имени. Было больно. Впрочем, эта боль ничего не значит. Она уже знала, что если больно, то это не так, как должно быть на самом деле… Она добрела до дома. Никого не было, кроме нескольких охранников и кухарки, которой вдруг что-то понадобилось. Ида не знала, куда шла. Луны нигде не было. Наверное, они с Майклом и остальными ребятами играют на улице. Девочка вошла в какую-то комнату и села на подоконник, отодвинув шторы. Она «очнулась» только тогда, когда ее вдруг позвали по имени. Вздрогнув, она непонимающе посмотрела на того, кто ее звал. Это был Майкл. - А, это ты… - Ида судорожно вздохнула и снова отвернулась к окну. - Ида, что случилось? – напрягся Майкл. С его лица исчезла улыбка. - Ничего, - она криво улыбнулась. «Зачем я вру? Не знаю, как он отреагирует, вот и все…». - Нет, что-то случилось! – Майкл упрямо отставил в сторону сок и заставил девочку повернуть голову и посмотреть ему в глаза. - Тебе нельзя долго быть на солнце, - пробормотала она. Он явно только что пришел с улицы, а в окно бил яркий солнечный свет. Джексон крепко сжал ее руку: - А вот пока не скажешь, что случилось – не уйду. Ида горько усмехнулась. Детский принцип «чем мне хуже – тем лучше» у Майкла всегда работал лучше, чем у любого другого человека. Никто же не хотел, чтобы Масё было плохо? Вот именно. Каждый заботился о нем и боялся этого шантажа, как огня. А наглый Джексон этим пользовался, и пользовался изощренно… - Хорошо… Я остаюсь сиротой примерно через две недели. Доволен? – Ида вырвалась из рук Масё и соскочила на пол. «Опа... А вот это уже внезапно. Кто я и что я тут делаю?» Нет, ну допустим, с «кто я» она загнула. Она – это она. Ида. А вот где она… Ну, тоже не проблема. Она – здесь. В комнате Майкла Джексона. Офигеть, а раньше об этом и не мечтала… Оказывается,они были в его спальне. Вот уж да, занесло ее сюда… И каким образом, а? - Что? – Джексон побледнел, его рука, которая потянулась к шторе, чтобы задернуть её, повисла в воздухе. - Мама с бабушкой больны, - повторила девочка, отворачиваясь. В душе все съежилось, на глазах выступили слезы, но она упрямо их смахнула. Снаружи слышались веселые крики ее друзей, с которыми она скоро должна буду расстаться. – Я в детском доме скоро окажусь, Майкл. Ибо отцу не нужна, а больше родственников у меня нет, - Ида выдохнула. Майкл так и не задернул штору. Она подошла к окну и сделала это за него, а потом твердым шагом направилась к выходу. - Я удочерю тебя, - вдруг раздался голос Масё позади. А вот тут вот она реально зависла, друзья… - Что? – она замерла на месте, не веря собственным ушам. - Что слышала, - чуть дрожащим голосом сказал Майкл. Кажется, он сам испугался того, что сказал. Но не потому, что ляпнул что-то необдуманное, а скорее, потому, что не знал, какую реакцию у нее вызовет его предложение. - Ты что, серьезно? – Ида не поворачивалась к Масё. - Да, - отважно заявил Джексон. – Я знаю, что у вас в России сейчас это запрещено, но… Я знаю, что делать. Просто поверь мне, Ида. Поверь, пожалуйста. - Но ты же американец… - она неуверенно повернулась и посмотрела в черные глаза Майкла, которые светились надеждой. - Я же сказал, что знаю, что делать, - повторил Масё. Девочка вдруг вспомнила, что произошло между ними пару часов назад, и отвела взгляд. Несмотря на то, что она не ответила на его вопрос тогда и сама того не желая, причинила огромную боль, он все равно предлагал ей пойти на этот безумный шаг. - Но… А как же мама с бабушкой?.. – Ида неуверенно посмотрела на Майкла, взгляд которого выражал только бескрайнюю любовь ко всему живому и к ней в частности. Она не могла выдержать этого взгляда, которого была лишена с детства, и который теперь мог стать таким близким. - Я постараюсь сделать все, что возможно. А если не поможет, то… Я могу сделать для тебя только это, - он говорил таким голосом, будто удочерить ее – это было меньшее, что он мог сделать. - Хорошо, - ее голос сорвался на шепот, и она, не выдержав, бросилась на шею к Майклу. И там же разревелась. - Тише, Ида… Тише… Я с тобой… - он обнял ее и погладил по голове. Она случайно задела тот самый шрам, который он получил почти год назад, и замерла. Масё на секунду притих, но потом снова заговорил. Она уже не понимала всех его ласковых утешающих слов, ибо они сливались в какой-то гул, похожий на морской шум, и она, в конце концов, уснула. Майкл уложил ее на свою кровать и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Нужно было узнать о состоянии родителей девочки, и чем быстрее, тем лучше. Конечно, он не гнался за тем, чтобы они скорее умерли, наоборот: Майкл всей душой желал, чтобы они поправились. Несмотря на все то, что эти две женщины говорили и делали, они все же родные Иде. Они, как и все люди, достойны жить. Он набрал номер Джонсона, их врача, и спросил о Чижановых. Врач на минуту замолчал, а потом вдруг сказал: - Они умерли. - Что? – он не поверил собственным ушам. - Как? Ведь ещё утром я их видел, и… - Мистер Джексон, вы сами знаете, что это за болезнь. А с их психическим состоянием это все дошло до того, что Кэтрин вскрыла себе вены, а её мать, увидев, что случилось с дочкой, наглоталась таблеток. - И вы их не спасли?! – Джексон сорвался на крик. – Вы ничего не сделали?! - Мистер Джексон, было поздно, - терпеливо сказал мне Джонсон. - Не уследили?! Почему?! У них ведь остался ребенок! - Мистер Джексон, мы сделали все возможное, но уже ничего нельзя исправить. Они неизвестным способом сумели запереть двери палаты. Когда мы смогли открыть дверь, то они уже были почти холодные. Майкл сбросил звонок, не дослушав объяснений врача. Ида сейчас одна, и её могут забрать уже завтра… Значит, надо действовать. Надо уже что-то делать. Он не мог позволить, чтобы девочку забрали в приют. Она достойна семьи. Пусть и неполной, но достойна… Он взглянул на часы. Девять утра. Девять? Странно… Ему казалось, что уже вечер. Может, дело в том, что он почему-то вскочил в пять утра? Тяжело вздохнув, Майкл встал, и, схватив со стола мобильный телефон, рванул по бездорожью. Нужно было действовать, и он действовал. Со скоростью света домчался до больницы, где умерли родители Иды и уже через три часа вышел оттуда. Подавленный, но с видом победителя. В руках у него была папка с документами, которые он сумел подготовить. - Вместо обычных двух недель – три часа, это ж надо? – устало сказал Масё, садясь в машину, в которой его ждал водитель. – Нам ещё кое-что нужно уладить. Поехали!***
Что только не пришлось ему пережить, пока он бегал, озаренный идеей удочерить Иду. В итоге она стала-таки официально его дочерью. Ему удалась задумка, удалась идея не отдавать девочку в приют. Ида, когда узнала об этом, только удивленно улыбнулась: - А я, скажу честно, сомневалась, что у тебя это получится… - Ну, это же я, - присев рядом с Идой, гордо сказал Масё. Прошло уже несколько недель со дня похорон её родителей, и раны на душе у девочки начали затягиваться. Она вообще удивительный человек: то, кажется, что она никогда не перестанет грустить, то наоборот – никогда не перестанет улыбаться. Луна, которая слегка отдалилась от Иды после того, как девочки только приехали в Неверлэнд, снова сблизилась с ней. Впрочем, отдалялась она и не по своему желанию – у Луны была очень впечатлительная бабушка, которая постоянно просила свою внучку поводить её по окрестностям. Когда, наконец, активной старушке больше не на что было смотреть, Луна получила полную свободу и вернулась к ним. Узнав о том, что её подруга теперь стала дочерью Майкла, Лунная только всплеснула руками: - О Боже, Майкл… И как у тебя это получилось? Он скромно улыбнулся, не желая открывать девочкам все тайны. Да и разве дело в этом? Главное, что сейчас у Иды есть семья. И у Луны, впрочем, тоже. Аксинья Степановна, от которой он обычно шарахался в Аниве, как от огня, оказалась очень милой пожилой женщиной. Правда, была опасность, что она закормит Майкла витаминами. Он уже мечтал, чтобы у него началась аллергия, как у Иды, и ему нельзя было их принимать. «Боже, спасите меня кто-нибудь…».